Денетория. Золотой дракон

– А на тот чёрт, болван ты этакий, что, захватив деревню, мы сможем снимать с неё дань. У нас всегда будет свежая еда, тёплая одежда и приличное количество досов. Правительственных войск опасаться не стоит, в этой глухомани они и в помине никогда не обитали.

Наконец до разбойников дошло. Детина с умным видом (учитывая то, что его лицо буквально было создано для слова «безмозглый», умный вид на нём смотрелся очень комично) почесал свои реденькие волосы, а беззубый начал что есть силы поглаживать свою бороду.

– Дошло теперь? – поинтересовался главарь.

Общее ликование было ему ответом.

В лагере, помимо этих обозначенных персон, которые, по-видимому, являлись главными, ошивалось ещё с десяток различных оборванцев, которые тут же поддержали опасную авантюру своего патрона.

После более конкретного обсуждения плана захвата ближайшей деревни бандиты, по доброй разбойничьей традиции, решили напиться. Правда, прежде чем объявить всеобщее пьянство, осторожный Гир назначил трёх дозорных на каждую из трёх сторон лагеря (четвёртая, как уже говорилось ранее, была надёжно прикрыта острыми скалами).

Будучи абсолютно уверенными в своей безопасности, разбойники полностью отдались пьяному разгулью…

Одинокая фигура караульного стояла облокотившись о массивное крепкое дерево. Разбойник был печален.

«Вместо того чтобы вместе со всеми отдыхать и веселиться, я должен стоять здесь, без браги и без сна, и караулить этих пьяниц. Гир приказал, Гир приказал – да плевать я хотел, что он приказал! Во-первых, на кой чёрт охранять этот лагерь – мы и так стоим в богами забытой глуши, на нас напасть может разве что какой-нибудь заблудший медведь, и то вероятность этого очень мала. Во-вторых, разве я мало потрудился сегодня? Я так же, как и все, участвовал в захвате лагеря, и мало того – мне пришлось самому тащить до тележки этого проклятого гнома, который весит не меньше тонны. Так ещё и добрую половину провианта я тащил на себе, потому что, видите ли, на телеге не осталось места. Зачем вообще было тащить с собой этих идиотов? Гир хочет заработать на них кругленькую сумму, но получит он шиш с маслом, и ничего более».

В чём-то рассуждения негодяя были вполне логичны. Он медленно оторвал своё тело от дерева и принялся расхаживать взад-вперёд по узенькой полянке. Будучи плотно погружён в свои гневные мысли, костеря на чём свет стоит командира с его предосторожностью, разбойник не заметил, как странная тёмная фигура незаметно проскочила ему за спину.

Во мраке блеснула серебристая сталь, и неудачливый караульный упал на землю, обеими руками сжимая распоротое горло.

В лагере обстановка была совершенно спокойной: после пьяного угара разбойники разбрелись по всему лагерю. Кто-то крепко уснул в обнимку с пустой бутылкой, кто-то надолго оккупировал небольшой куст, извергая в него всё содержимое своего желудка, а кто-то, как Гир, продолжал философствовать о смысле жизни.

Тупоголовый детина решил найти себе удовольствие получше, и поэтому, изрядно набравшись, направился к небольшому возу, где были привязаны пленники.

– Я всё же надеюсь, что с Киланом всё хорошо, – тихо прошептала Анария.

– На твоём месте, дорогая, я больше бы беспокоился о нашей ситуации, нежели о Килане. Чтобы с ним ни произошло – судя по всему, в лагере его нет, а значит, дела у него наверняка получше, чем у нас, – полушёпотом пробасил Экрон.

– Да уж, ситуация не из приятных, – подытожил Тардор. – И надо ж было так глупо попасться.

– Да потому что следовало выставить часового, а не надеяться на счастливый случай, – выругался Форин.

– Да кто ж знал, что в этом захолустье обитают разбойники, – проговорила Анария, и тут же добавила: – Меагорн так и не пришёл в себя?

Лежавший рядом с магом Тардор отрицательно покачал головой.

– Были бы у меня руки развязанными, я бы посмотрел, что с ним.

Форин усмехнулся.

– Если б у тебя, друг, руки были развязанными, мы бы тут не сидели.

Тардор невольно улыбнулся.

– Да уж, что есть, то есть.

– Нет, ну вообще, честно сказать, ещё немного, и, я думаю, мы освободимся, – сказав это, Анария сильнее заёрзала на месте. – Эти разбойники может и смогли нас подкараулить и схватить, но умом они явно не блещут. Нельзя связывать такой хлипкой верёвкой девушку, зная, что она воин. Ещё несколько минут, и я освобожусь от пут.

Но как раз этих нескольких минут судьба Анарии не дала: едва она успела договорить, как к компании шаткой походкой направился огромный здоровяк, потрясая в руках недопитой бутылкой крепкого бренди.

– Чего шушукаетесь, а, прохиндеи? – пробасил великан. – Ну-ка поведайте мне, что же вас тревожит?

Громила уселся на срубленный ствол дерева и смачно приложился губами к бутылке. Кадык разбойника методичными движениями заходил вверх-вниз.

– Да так, ожидаем, когда наши «благородные» похитители наконец-то принесут нам поесть, – гневно произнёс Форин.

– Да-да, на вашем месте я бы поторопилась. Вы же не хотите, чтобы ваши пленники умерли с голоду. И ещё – наш друг без сознания, ему нужна медицинская помощь, – настойчиво проговорила Анария.

На слова гнома, в сущности, бандиту было наплевать, но вот слова Анарии каким-то образом задели его самолюбие.

– Послушай, ты, воинская подстилка, не смей указывать, что мне делать! Гир не давал команды вас кормить – значит, будете голодными, а умереть, – громила с усмешкой взглянул на гнома, – умереть вы можете хоть сейчас, ибо мне совершенно всё равно, что с вами будет.

Здоровяк прочистил горло, влив в него остатки бренди.

– Я пришёл к вам за другим делом. У меня есть предложение, – разбойник в упор взглянул на Анарию. – Ты идёшь сейчас со мной в палатку, а через часик можешь быть свободна и валить на все четыре стороны.

Лицо Анарии стало пурпурно-красным от гнева. Было понятно, что не будь у неё связаны руки, она бы разорвала в клочья насмехающегося над ней бандита.

Здоровяк лишь невольно усмехнулся.

– Спрашивать, согласна ты или нет, я не стану, потому что выбора у тебя всё равно нет.

Разбойник направился в сторону Анарии, и уже готов был схватить девушку за руки, как вдруг неожиданно отступил назад и пошатнулся. За спиной громилы вырисовался силуэт человека.

– Никто не смеет трогать моих друзей! Ты, вонючая падаль, как и весь ваш оплот, подписали себе смертный приговор, – процедил сквозь зубы Килан. – Отправляйся в ад, и пусть черти позабавятся с твоей душой.

Острый клинок насквозь пронзил тело бандита, и тот рухнул на землю, не издав ни единого стона.

– Килан! – почти в один голос прокричали пленники.

– Тише, друзья, с разбойниками ещё не покончено.

– Но где ты был, мы так волновались… – начала было Анария, но воин не дал ей закончить.

– Обо всём потом, сейчас я разрежу вам путы. Вы знаете, куда они сложили наше оружие?

– Да, – быстро подумав, ответил Тардор, – оно вроде бы в том крайнем возе, возле которого валяется разбойник.

– Что ж, он, вероятно, пьян, значит, оружие забрать труда не составит, – взгляд Килана вдруг остановился на маге. – Что с Меагорном?

– Без сознания, но жив. Во время захвата его слишком сильно саданули по голове, – объяснил Форин.

– Экрон, позаботься о нём, тихо вынеси из лагеря, мы тут и сами справимся, – приказал Килан.

Экрон кивнул.

– Остальные, смотрите сюда. Всего разбойников осталось девять. Было тринадцать, но с троими караульными я расправился. Этот дамский обольститель тоже уже никому вреда не причинит. Все они мертвецки пьяные, и я думаю, добить их не составит никакого труда. Разделяемся и по-тихому зачищаем лагерь.