Купи или умри. Добро пожаловать в безжалостный новый мир

Тесс отвернулась, скрывая улыбку. Воздушный Джек действовал безотказно. Всегда был рядом в трудную минуту. И в горе, и в радости. Джек был героем книги, которую Уайт уже много лет писал вечерами после работы, то и дело засыпая над клавиатурой. Дело было почти безнадёжное, но Уайт не сдавался, и работа медленно продвигалась вперёд. Насколько могла судить Тесс, книга получалась хорошая, но уж очень медленная и грустная. Книга была про Джека, а точнее, как объяснял всем и каждому, выпив лишнего, Уайт, про то, как все мы, родившись человеком, постепенно перестаём им быть. перестаём так медленно и постепенно, что, идя по этой дороге, изменений не замечаем, и только оглянувшись в самом её конце, непременно приходим в ужас.

У Джека был прототип. Даже два прототипа – оба мужчины, с которыми Уайт общался и с которыми Ещё как-то мог ладить: он сам и его друг Зет. Зет даже в большей степени, потому что Уайт прекрасно отдавал себе отчёт, насколько сам он далек от общепринятого мужского формата.

Дни Джека, как их Уайт ни раскрашивал, получались один другого страшнее, потихоньку стекая серыми каплями в общую мёртвую лужу. Оставались сны. Во сне Джек умел летать. Во сне он умел то, что давно уже разучился или никогда не умел делать днём. Во сне он был лёгкий, как воздух. Черт возьми, да он и был воздухом! И звали его во сне Воздушный Джек. Бесстрашный и благородный герой с неизменно хорошим настроением. Все как полагается. И именно эти сны рассказывал Уайт по утрам детям за семейным столом. Не пропадать же, в конце концов, материалу! Уайт сильно сомневался, что кто-нибудь когда-нибудь это напечатает. Если, конечно, он когда-нибудь как-нибудь все это допишет.

***

– И знаете, что с ним случилось? – повторил Уайт. – Сразу скажу, штука вышла прескверная.

Он выдержал паузу, насмешливо наблюдая за детьми.

– А случилось то, – объявил наконец он, – что Каменный Доктор заманил его на фабрику воздушных шаров!

– Да как же это? – ахнул Квик.

– Хитростью! – отрезал Уайт.

– И? – недоверчиво протянул Квик.

– Э-э-э! – возмутился Твик. – Погоди! Ты же ещё не рассказал, чем в прошлый раз кончилось. Когда тебе позвонили с работы на самом интересном месте.

Уайт глянул на потолок, но там было пусто.

– А на чем мы остановились? – осведомился он.

– На том, что Каменный Доктор отправил его с космонавтами на Венеру.

– Ну… – Уайт на секунду задумался. – Так там же была спасательная капсула. Джек её выкрал и мигом вернулся домой. Корабль на Венеру! Тоже мне проблема. Не перебивайте. Так на чем я остановился?

– На фаблике, – подсказал Мик, – воздусных саров.

– И мало того, что на фабрику, – подхватил Уайт, – так ещё и прямиком в машину, которая наполняет эти шары воздухом. Наполняет, заметьте, пополам с гелием. А пополам – потому что экономия.

– Сары, – важно кивнул Мик.

– Вот. И не успел Джек оглянуться, как его уже надули в целую тысячу воздушных шаров. А может, и в две. Я, если честно, не считал. Спал же.

– Вот дерьмо! – вырвалось у Квика.

– Что-о-о-о? – вскинулась Тесс.

– Ничего, – стушевался Квик. – Рассказывай, пап.

– Ну вот, – продолжил Уайт. – Джека надули в тысячу, а может быть, в две тысячи воздушных шариков, развезли по городу, и не прошло и часу, как всего продали. Со скидкой. Так что Джек оказался в тысяче или даже в двух тысячах разных мест одновременно, надёжно упрятанный в резиновую оболочку, – болтался себе на тонкой верёвочке без малейшего шанса выбраться… Вы про кашу не забывайте.

Ложки послушно отправились в тарелки за очередной порцией, и Каменный Доктор поощрительно, но зловеще – а иначе он не умел – расхохотался: «Ха-ха-ха!»

И ещё: «О-хо-хо!»

И даже: «И-хи-хи!»

– ещё бы: ведь теперь никто не мешал ему прибрать к рукам всю Землю! Этим он и занялся, отправившись для начала в Новый Кремль, а там – прямо в кабинет президента. Тот как раз поливал свой любимый фикус.

– Па, – неожиданно спросил Квик, – а почему все называют Кремль новым? Его ведь когда построили… Он уж, наверное, раза три точно успел постареть.

– Не в том смысле новый, – улыбнулся Уайт. – Просто когда-то очень давно столица была немного в другом месте. Это был маленький, старый, приземистый и жутко неудобный для жизни город. А когда в один прекрасный день все желающие просто перестали наконец там помещаться, столицу решили перенести в новое место. И чем сначала сносить, а затем перестраивать старый город, решили, что гораздо проще будет сразу построить новый. Больше, просторнее и удобней. Выбрали место и построили там новую столицу. Вот в ней мы сейчас и живём. Старую, кстати, до сих пор ещё не снесли, и, кажется, там даже кто-то живёт. Ну и, чтобы не путаться, так и называют. Новый город – Старый город. Новый Кремль – Старый Кремль. И так далее. Черт! На чем я остановился?

– Каменный Доктор пришёл в Новый Кремль к новому президенту, – напомнил Квик.

– Ага, – кивнул Уайт. – пришёл. И прямо с порога хамским голосом заявил:

«Здорово! Это ты тут, что ли, за главного?»

Президент и бровью не повёл – продолжал себе поливать фикус, как ни в чем не бывало. Их, президентов, с детства учат не обращать внимания на хамство и критику. Но и Каменного Доктора смутить было трудно.

«А ну, быстренько оставил цветочек в покое, и чтобы через минуту духу твоего тут не было. Теперь я тут главный», – заявил Доктор.

Президент и на это ничего не ответил – только сильнее нажал на кнопку сигнализации, спрятанную на дне горшка. Ну и воды в кадку с фикусом, конечно, налил больше, чем следовало. Обучение обучением, но нервничал он изрядно.

Ну а Каменный Доктор видит, что добром ничего не выйдет, и спокойно так упирается указательным пальцем в стену. А все мы прекрасно помним, что все, до чего он дотрагивается пальцем, тут же превращается в камень. Оно и превратилось: прямо на глазах президента пошло расходиться от пальца, как круги на воде. Тут и охрана подоспела – ввалилась в дверь, размахивая пистолетами, и сразу окаменела. Президент смотрит: охрана вся полегла, то есть повставала статуями, окаменение потихоньку подбирается к фикусу – тут уже, сами понимаете, не до протоколов.

«Ладно, ладно, – говорит тогда президент довольно поспешно. – К чему это ужасное насилие? Между нами оно совершенно лишнее. Ваша взяла: я ухожу. Но цветочек, уж извините, не оставлю».

Вырвал фикус из кадки, потому что уж больно тяжёлая она была, чтобы с собой тащить, и грустно побрёл к выходу. На пороге, правда, не удержался, обернулся и злорадно так говорит:

«Посмотрим, как вам это понравится. Работенка-то, между прочим, не сахар».

Уайт замолчал.

– И? – не выдержал Квик.

– Ну, тут бы стране и конец, – признался Уайт, – а потом, надо думать, и всему миру, но к этому моменту Воздушный Джек собрался наконец с мыслями. Поначалу-то – ну, когда его только расфасовали – он, к своему стыду, растерялся. И то сказать: попробуй остаться собранным, когда один твой глаз разгуливает в районе Новой Баррикадной по новому зоопарку, а другой катит на свадебной машине прямёхонько в Новое Бирюлево; одно ухо в Новом Тушино, а другое уже подъезжает на электричке к Новой, естественно, Туле, руки-ноги и туловище черт знает где, а мозги, похоже, потерялись вовсе. Да тут любой растеряется.

– Да уж! – протянул потрясённый до глубины души Твик.

– ещё бы! – поддакнул Квик.

– Я бы не ластелялся! – заметил Мик, самоуверенный, как все младенцы.

– Ну, это понятно, – усмехнулся Уайт. – Вот и Джек не «ластелялся». Стиснул зубы и одним страшным усилием воли собрался обратно. Шары, конечно, никуда не делись, прилетели к нему, как миленькие. Ох и смеху же было! Они ка-ак рванутся все разом в небо – только их и видели. С десяток ребятишек так с ними и прилетели: то ли верёвочку отпустить не успели, то ли мамы им её на рукав намотали – бывают такие мамы. Джек потом, конечно, их родителям вернул. Детей, в смысле. Нет, Мик, не волнуйся, шары вернул тоже.

В общем, с детишками или без, но собрались наконец все шары вместе. Вся тысяча или две. Несколько потерялось, конечно. Который лопнул, который в шкафу заперли. И получился огромный такой монстр из воздушных шаров. Две тысячи шариков – можете себе представить? Огромный, но, как говорится, лёгкий. Малейший ветерок – и прямо беда. То нога оторвётся, то рука. И хорошо ещё, если не та, что голову держит. Сама-то голова только, казалось, о том и думала, как бы улететь подальше. В общем, забот у Джека хватало. Скучать, во всяком случае, точно не приходилось. Уж такой распущенный организм получился – хоть плачь.

Долго ли, коротко ль, но с грехом пополам добрался-таки Джек до Нового Кремля. Ухватился рукой за ограду, чтоб не улететь ненароком, да как крикнет грозным голосом:

«Выходи, злодей, на битву!»

Каменный Доктор чуть пирожным не подавился – он как раз президентский холодильник обчищал. Ну, а делать-то нечего. Доел да вышел. Огляделся, видит: у входа Воздушный Джек на ветру болтается, одной рукой за ограду схватился, другой голову придерживает. Каменный Доктор чуть со смеха не лопнул.