Свет погасших звезд. Они ушли в этот день

Дербина отсидела в неволе пять лет и семь месяцев, после чего ее амнистировали в связи с Международным женским днем. После этого она приехала в Ленинград и устроилась на работу в библиотеку Академии наук. По ее же словам: «Меня немного отпустило только восемнадцать лет спустя – в 89-м, 3 января, на Колин день рождения. Три года до этого епитимью исполняла, наказание за грехи. Раньше все это угнетало, очень тяжело было жить. А снял отец Иринарх епитимью – сразу стало легче, что-то я познала такое, такую истину…»

С момента смерти Николая Рубцова минуло более 30 лет, однако имя его не забыто. Буквально накануне развала СССР, в 1988 году, вся страна с умилением слушала песню в исполнении Александра Барыкина «Букет», написанную на стихи Рубцова. А спустя почти десять лет, в 1996 году, уже в новой России, была открыта мемориальная доска на доме в Вологде, где последние годы жил и так нелепо погиб замечательный поэт.

20 января – Тамара МАКАРОВА

В советском кинематографе было много звездных пар. Однако великих были единицы. Эта актриса была представительницей одной из них и пребывала в этом положении более полувека. Вместе с мужем они сняли более двух десятков фильмов, еще больше выпустили в свет учеников, большинство из которых составили цвет и гордость советского кинематографа. После смерти мужа эта актриса прожила еще 12 лет, но это были уже иные годы – безрадостные. Они были наполнены одиночеством, тоской и болезнями. Накануне своего 90-летия великая актриса скончалась.

Тамара Макарова родилась 13 августа 1907 года в Санкт-Петербурге в семье военного врача. Кроме нее, в семье было еще двое детей: младшие брат и сестра. Их детство было неразрывно связано со службой отца в гренадерском полку, в атмосфере военных традиций и некоторого романтизма. Уже с детских лет наша героиня была жутко влюбчивой. Например, в пятилетнем возрасте она была влюблена в некоего поручика Данилевского и, когда в их доме устраивались вечеринки, цеплялась за него обеими руками и не давала ему ни с кем танцевать.

После переворота в октябре 1917 года Макаровы остались без главы семейства: он погиб. Кругом царили голод и разруха. Однако Тамара даже в такое время успевала учиться в школе и одновременно заниматься в балетной студии. Стоит отметить, что Макарова подавала большие надежды в балете и одно время собиралась поступать в балетную школу Мариинского театра. Однако отец запретил ей это делать. Иногда она в составе студийной бригады участвовала в различных концертах и спектаклях и получала за это продуктовый паек, помогая своей семье.

А в 1921 году Тамара решила создать собственный театр прямо во дворе своего дома. Собрав всю окрестную ребятню, она стала терпеливо обучать ее премудростям актерского ремесла. Вскоре дворовый театр порадовал окрестную детвору премьерой спектакля, на котором случайно оказалась молодая писательница Александра Бруштейн. Увиденное настолько поразило ее, что она добилась того, чтобы районный Отдел народного образования принял решение зарегистрировать детский дворовый театр как штатную единицу и разрешил ему ставить выездные спектакли. За свою работу юные актеры регулярно стали получать хлебный паек.

В 1924 году, после окончания трудовой школы второй ступени, Макарова подала документы в МАСТАФОР – актерскую мастерскую Фореггера, спектакли которого в ту пору ставили Сергей Эйзенштейн, Сергей Юткевич, Анатолий Кторов. Экзамены она сдала блестяще: опыт сценической деятельности у нее был к тому времени солидным. В спектаклях мастерской Макарова играла разные роли, но особенно ей удалась роль… трансмиссии. В эффектном сером трико Макарова виртуозно воспроизводила то, что требовал от нее режиссер, – гордость и презрение. За это ее коллеги дали ей прозвище «американка».

Именно там наша героиня впервые встретилась с 20-летним студийцем Сергеем Герасимовым. Произошло это после того, как Макарова блестяще станцевала чарльстон в эстрадной миниатюре «Модистка и лифтер», – Герасимов подошел к ней, чтобы выразить свое восхищение. В то время он был уже достаточно знаменит благодаря ролям в немых фильмах Григория Козинцева и Леонида Трауберга – «Мишки против Юденича» (1925), «Чертово колесо» и «Шинель» (оба – 1926). Поэтому его расположения добивались многие девушки. Однако в тот раз их отношения ни во что серьезное не вылились. Но вскоре состоялась их новая встреча.

Макарова жила рядом с «Ленфильмом» и часто проходила мимо его стен. И однажды, когда она в очередной раз шла домой привычным маршрутом, к ней внезапно подошла незнакомая женщина. Как оказалось, это была ассистентка Козинцева и Трауберга. Остановив Макарову, ассистентка внезапно спросила ее: «Девушка, хотите сниматься в кино?» Ответ Макаровой был короток: «Конечно, хочу». Так в 1926 году она попала на съемочную площадку фильма «Чужой пиджак». Ей досталась роль машинистки-вамп, сердцеедки, которая всех соблазняет. А в роли агента Скальковского был занят Сергей Герасимов. По словам самой Макаровой, «Герасимов был элегантным актером. Он был из дворян. Козинцев и Трауберг сделали его звездой экрана, респектабельным плейбоем. Мы с ним тогда встречались главным образом в клубах, на танцах. Я танцевала отлично, и он любил танцевать. Тогда были модными чарльстоны. Они были настолько модными, что мы вместе с друзьями – Кузьминой, Костричкиной, Жеймо, Герасимовым – создали маленький ансамбль и даже выступали в филармонии».

Герасимов около года добивался руки и сердца Макаровой, но та все тянула, считая его слишком рафинированным молодым человеком. Ее отношение к нему изменил один случай. Как-то Макарова решила проверить своего кавалера, как тогда говорили, «на вшивость». Она решила пригласить его в один из ресторанов на Лиговке, который считался самым хулиганским районом Ленинграда. Но перед этим она договорилась с несколькими своими приятелями разыграть одну сценку. Приятели должны были изображать из себя хулиганов и подойти к ним в тот самый момент, когда они сядут за свой столик в ресторане. Приятели так и сделали. К чести Герасимова, он не испугался и даже хотел вступить с «хулиганами» в драку, лишь бы не ударить лицом в грязь перед своей дамой. Этот случай окончательно развеял сомнения Макаровой, и спустя месяц она согласилась выйти замуж за Герасимова.

В первые годы молодожены жили очень скромно. У них была одна комнатка в два окна, на которых не было даже занавесок. По словам Макаровой, занавески в то время были пределом ее мечтаний.

В конце 20-х по совету своего мужа Макарова поступила учиться на киноотделение Ленинградского техникума сценических искусств, который вскоре был преобразован в институт. Герасимов в то же время решил перейти в режиссуру – Козинцев взял его к себе ассистентом. Однако в самом начале режиссерской карьеры Герасимова внезапно призвали в армию. Но ему повезло: вскоре врачи нашли у него какой-то изъян в здоровье и комиссовали. Домой Герасимов вернулся не с пустыми руками – он привез две циновки на окна, которые стали первым богатством их семейной жизни.

В начале своей совместной жизни Макарова и Герасимов шли в искусстве параллельными курсами, не соприкасаясь друг с другом. Макарова снялась сразу в нескольких фильмах, но это были не фильмы ее мужа: «Счастливый Кент» (1931), «Дезертир» и «Конвейер смерти» (оба – 1933). Герасимов в те же годы снял два фильма, но ни в одном не предложил своей жене сыграть хотя бы в эпизоде. Так продолжалось несколько лет. И только в 1933 году, когда Герасимов начал работу над фильмом «Люблю ли тебя?», он обратился к услугам Макаровой. И пригласил ее сразу на главную роль. Однако большого успеха эта картина у зрителей не имела.

Всесоюзная слава к Макаровой и Герасимову пришла в 1936 году, когда на экраны страны вышел фильм «Семеро смелых». Успеху фильма сопутствовало само время – дерзновенное, переломное. История о том, как шестеро советских юношей и одна девушка (именно ее и играла Макарова) уезжают в Заполярье и там, сталкиваясь с неимоверными трудностями, с честью преодолевают их, пришлась по душе советскому зрителю. Как принято говорить в подобных случаях, на следующий день все актеры, снимавшиеся в этом фильме, проснулись знаменитыми. Однако, несмотря на шумный успех, картина удостоилась только одной награды, да и то не у себя на родине: приза на Парижской выставке в 1937 году. Та же история случилась и со следующим фильмом звездной четы, который тоже прославлял комсомольский энтузиазм, – «Комсомольск». И только с третьей попытки Герасимов и Макарова сумели растопить сердца кремлевских небожителей: их фильм «Учитель», где речь шла о молодом учителе, приехавшем работать в родное село, был удостоен Сталинской премии за 1941 год.

Новость об этом застала супружескую чету за работой: они экранизировали лермонтовский «Маскарад», где Макарова впервые в своей творческой карьере играла трагическую роль – Нину. Работа над фильмом была завершена в ночь на 22 июня 1941 года, а утром супруги узнали, что началась война. И хотя теперь всем стало не до кино, однако фильм все-таки довели до премьеры. Но большого успеха он не имел: перипетии лермонтовской драмы не могли тронуть сердца миллионов людей, вставших, как один, на борьбу с фашизмом. Поэтому уже вскоре после начала войны Герасимов взялся снимать куда более актуальный фильм – документальную ленту «Непобедимые», где речь шла об обороне Ленинграда. Макарова в создании этого фильма не участвовала, но без дела тоже не сидела: она сначала работала инструктором в Политуправлении фронта, затем стала сандружинницей в одном из госпиталей и медсестрой. Работала она в сложном месте – в нейрохирургическом отделении, где лежали больные с пролапсом мозга.

В 1943 году Макарова и Герасимов все-таки покинули Ленинград и перебрались в Среднюю Азию, в Ташкент, где тогда находились в эвакуации все кинематографические кадры страны. Там они оба вступили в ряды КПСС, и там же в их семье произошло важное событие – в их семье появился еще один человек. Это был сын родной сестры Макаровой – Людмилы – по имени Артур. Он родился в 1931 году, а уже три года спустя в его семью пришло несчастье: его родителей арестовали как людей, причастных к убийству Кирова, и сослали в Сибирь. Макарова не могла остаться безучастной к судьбе своего племянника и забрала его себе. А в Ташкенте Макарова и Герасимов мальчика усыновили, дав ему новое отчество – Сергеевич.

В 1944 году Герасимов вернулся в художественный кинематограф и снял фильм «Большая земля», посвященный подвигу советских людей в глубоком тылу. Макарова сыграла в нем роль простой деревенской труженицы Анны Свиридовой, вставшей к станку на заводе вместо мужа-фронтовика. Однако после того фильма творческие пути супругов временно разошлись: Герасимов в 1944 году возглавил Центральную студию документальных фильмов, и Макарова вынуждена была сниматься у других режиссеров. В 1945 году она снялась в сказке Александра Птушко «Каменный цветок», который стал лидером проката. С этой картиной Макарова впервые выехала за границу – в Италию. Там ей внезапно было сделано заманчивое предложение от одного американского продюсера – сыграть главную роль в экранизации толстовской «Анны Карениной». Вернувшись домой, актриса рассказала об этом мужу и нескольким подругам. Вскоре слух об этом дошел до режиссера Михаила Калатозова, который в те годы был заместителем министра кинематографии. И он возмутился: «Как же вы, Тамара Федоровна, могли дать повод подумать, что вы поедете куда-то сниматься?» В итоге этому проекту не суждено было осуществиться. Хотя сама Макарова очень хотела сыграть эту роль, в душе она понимала, что эта героиня – женщина не ее идеалов. Как скажет сама актриса: «Не люблю таких порабощенных своей страстью женщин». Тут она была абсолютно права.

В кинематографической среде давно ни для кого не было секретом, что брак Герасимова и Макаровой со временем превратился в чисто формальный. Отличавшийся большой любвеобильностью, Герасимов иногда позволял себе увлечения на стороне, о чем его жена прекрасно была осведомлена. Но скандалов не устраивала и на развод не подавала, поскольку знала: нагулявшись, Герасимов все равно вернется к ней. Как скажет много позже актриса Анастасия Вертинская: «В браке Сергей Герасимов – Тамара Макарова было ясно, что Тамара Федоровна была всепрощающим женским началом. Одно дополняло другое – ему надо было ее опекать, защищать, он был человеком сильным. А она, наверное, просто не боролась с ним никогда – судя по ее потрясающим чертам лица, которые сохранились до глубокой старости. Там не было страшных носогубных складок, хищного выражения глаз, губ и отпечатка сожранных людей на лице. Потому что она не боролась за собственного мужа».

В том же 1946 году Макарова снялась в первом своем официозном фильме – «Клятва» Михаила Чиаурели. Картина рассказывала о клятве Сталина, данной им народу после смерти Ленина. Фильм имел большой успех у публики и занял в прокате 4-е место, собрав свыше 20 миллионов зрителей. Через год он был удостоен Сталинской премии – второй в жизни Макаровой.

В следующем году Макарова снялась сразу в нескольких разных по жанру картинах у разных режиссеров: в «Первокласснице» Ильи Фрэза, в «Повести о настоящем человеке» Александра Столпера, в «Трех встречах» Всеволода Пудовкина, Александра Птушко и Сергея Юткевича. Но самым значительным фильмом стала картина ее собственного мужа «Молодая гвардия», где Макаровой досталась роль Елены Николаевны Кошевой – матери Олега Кошевого, руководителя краснодонского подполья. Стоит отметить, что в этом фильме состоялся дебют одних из первых вгиковских учеников Герасимова и Макаровой, которых они набрали в 1944–1946 годах: Сергея Бондарчука, Людмилы Шагаловой, Нонны Мордюковой, Вячеслава Тихонова, Инны Макаровой и др. В 1949 году эта картина была удостоена Сталинской премии. А через год Макарова и Герасимов получили еще одну награду – звания народных артистов СССР.

Последним фильмом сталинской эпохи в послужном списке Макаровой стала картина ее мужа «Сельский врач», которая вышла в 1952 году. После этого в течение нескольких лет она снималась у других режиссеров: в «Дороге правды» (1956) Яна Фрида, «Памяти сердца» (1958) своей вгиковской ученицы Татьяны Лиозновой. Когда в 1956–1957 годах Герасимов снимал картину «Тихий Дон», роли, даже крохотной, для его жены в нем не нашлось. В этом не было ничего удивительного: в те годы Госкино издало распоряжение, где режиссерам запрещалось снимать своих жен в собственных картинах.

В последующие десятилетия Макарова активно преподавала во ВГИКе, в 1968 году стала профессором. Однако она находила время сниматься и в кино, в основном в картинах своего мужа. И хотя – по большей части – это были не главные роли, имя актрисы Тамары Макаровой продолжало оставаться на слуху. Среди самых заметных ее работ: «Люди и звери» (1962), «Журналист» (1967), «Любить человека» (1973), «Юность Петра», «В начале славных дел» (оба – 1980).

В 1982 году Макарова была удостоена звания Героя Социалистического Труда, что было редчайшим случаем для киноактрисы. Сам Герасимов был удостоен этого же звания в 1974 году.

80-е начались для звездной четы хорошо. В 1983 году они отметили славный юбилей – 55-летие супружеской жизни. Тогда же выпустили в свет свой очередной фильм – «Лев Толстой», где Герасимов сыграл великого писателя, а Макарова его жену Софью Андреевну. Фильм вышел на экраны страны в 1984 году, после чего на Макарову посыпались одно несчастье за другим.

Сначала у них с Герасимовым сгорела часть дачи, где они любили коротать свое свободное время. Спустя год из жизни ушел Герасимов. А потом Макаровой пришлось уйти из ВГИКа. А все потому, что Макарова не могла содержать личного шофера на сравнительно небольшую пенсию, а ВГИК не нашел возможности дать его. С этого момента Макарова осталась практически одна. И хотя многие ее ученики периодически навещали ее, однако заменить ей мужа они, конечно, не могли. Был еще ее приемный сын Артур Макаров, который за эти годы вырос до известного сценариста (хит «Новые приключения неуловимых» снят по его сценарию), однако в начале 90-х у него началась новая жизнь – из сценариста он превратился в преуспевающего бизнесмена, – поэтому навещать свою приемную мать он тоже часто не мог. А потом Макарова убили.

Это случилось 3 октября 1995 года в его собственной московской квартире: Макарова зарезали неизвестные его же собственным коллекционным кинжалом. Когда Макаровой сообщили об этом, она потеряла сознание. А потом в ее доме стали раздаваться жуткие телефонные звонки: звонили какие-то неизвестные и угрожали уже самой Макаровой смертью, если она не выплатит им долги ее приемного сына. Актриса написала заявление в милицию, однако там к этому отнеслись без особого внимания. Страну в те годы захлестнул дикий разгул преступности, и заниматься какими-то телефонными звонками стражи порядка не хотели. Тем более что заявительницей была одинокая пожилая женщина, да еще не сегодняшняя, а бывшая знаменитость.

Все эти беды и несчастья вконец подточили здоровье Макаровой. Все чаще ей становилось плохо, она подолгу не выходила из дома. Родственники нашли ей домработницу – тихую деревенскую женщину, которая согласилась не только убираться по дому, но и присматривать за любимой актрисой своей молодости за чисто символическую плату.

Незадолго до своей смерти Макарова выпустила в свет книгу воспоминаний «Послесловие». Книгу свою автор завершила «Неотправленным письмом», адресованным своему покойному мужу Сергею Герасимову. В нем она писала: «Я благодарю тебя за все! И уверена, что мы непременно встретимся. Там».

Эта встреча не задержалась. Тамара Макарова скончалась 20 января 1997 года. В последние дни великая актриса уже никого не узнавала и не могла говорить.

21 января – Виктор ИЛЬЧЕНКО

Судьба отмерила этому артисту всего 55 лет жизни. Он с детства мечтал о море и мог достичь больших высот, работая в Министерстве морского флота, куда поступил сразу после окончания института. Случись так, и жизнь его наверняка продлилась бы значительно дольше. Но он ушел в артисты. И ни разу об этом не пожалел. Потому что сумел стать одним из лучших отечественных артистов эстрады и навсегда остался в памяти своих поклонников как человек, несущий радость.

Виктор Ильченко родился 2 января 1937 года в городе Борисоглебске. Его семья не имела никакого отношения к искусству – его отец был летчиком. И мечтал, что его сын продолжит династию (отец Виктора погибнет в 41-м году при обороне Киева). Однако Виктор еще в детстве стал бредить морем и, когда закончил школу, специально уехал в Одессу, чтобы быть поближе к нему. Там он поступил в Институт инженеров морского флота. Было это в 1954 году.

В институте Ильченко учился с большой охотой и всю свою дальнейшую судьбу мечтал связать с морем. И даже когда он стал выступать в студенческой самодеятельности, в институтском театре миниатюр «Парнас-2», который гремел на всю Одессу, даже тогда ему и в голову не приходила мысль изменить своей детской мечте. И театр он рассматривал исключительно как хобби. Но тут на его пути возник студент третьего курса его же института Миша Жванецкий и сбил его с правильного пути. Уже в ту пору Жванецкий писал миниатюры и предложил Ильченко выступать дуэтом. Дескать, хватит петь чужие куплеты, давай петь свои. И они дома у Жванецкого на Комсомольской улице стали писать миниатюры для собственного дуэта. Позднее сам Жванецкий пожалеет об этом: «Жить бы ему да жить, будучи крупным начальником в морском пароходстве. Так нет – мы вытащили его из той чистоты, погрузили в мир эстрады, я жалею об этом до сих пор. Потому что, находясь на этой вершине, которая ниже многих вершин, – ты теряешь здоровье».

Между тем благодаря «Парнасу-2» устроилась и личная жизнь Ильченко. Именно там он познакомился с молоденькой актрисой Татьяной и очень быстро сделал ей предложение руки и сердца. В 1960 году у молодых родился первенец – сын Сергей, а чуть позже и дочь.

Несмотря на свое увлечение театром, Ильченко не собирался связывать с ним жизнь. Поэтому когда в 1959 году он закончил институт, то устроился работать в Одесское пароходство. Начинал свою службу с инженерной должности, но очень скоро дорос до начальника отдела. Жизнь его складывалась вполне благополучно: он был женат, растил сына и занимал хорошую должность в пароходстве, которая весьма прилично оплачивалась. И ничто не предвещало крутого поворота в жизни Ильченко.

Все свободное от работы время Ильченко продолжал посвящать театру. Только теперь это был уже не студенческий театр, а свой собственный. В 1961 году Ильченко попробовал организовать любительский театр, в котором как режиссер поставил спектакль по Карлу Чапеку «Как это делается». Спектакль не имел большого успеха и мог вполне стать последним самостоятельным спектаклем Ильченко. Но тут на его горизонте внезапно возник Роман Карцев.

С Карцевым Ильченко познакомился в 1960 году, когда тот устроился артистом в театр «Парнас-2». Однако тогда их знакомство было скорее шапочным. А потом Карцев и вовсе покинул Одессу: уехал в Ленинград по приглашению Аркадия Райкина. Но в июле 1963 года райкинский театр приехал на гастроли в Одессу и судьба вновь свела бывших коллег. Карцев шел на пляж и на улице Ласточкина, угол Пушкинской, случайно встретился с Ильченко. Они разговорились, и Карцев внезапно предложил Ильченко показаться Райкину. Ильченко эта идея не вдохновила. Он тогда только что получил повышение, стал начальником испытательного отдела новой техники и собирался даже распрощаться с театром. Но Карцев так настойчиво его уговаривал, что Ильченко внезапно согласился. И уже на следующий день показался Райкину с интермедией про прохожих. Увиденное Райкину понравилось, и он с ходу зачислил Ильченко в штат своего театра.

В Ленинград Ильченко приехал без семьи, которая пока оставалась в Одессе. Жить он стал вместе с Карцевым: они снимали двухрублевую комнату в коммуналке в центре города. Их первым совместным спектаклем было представление «Волшебники живут рядом». В отличие от взрывного Карцева медлительный Ильченко входил в работу не спеша, как всегда, вдумчиво, вызывая насмешливые взгляды партнеров. Большинству актеров труппы казалось, что Ильченко актер никудышный. Но затем Райкин поручил Ильченко и актрисе Наталье Соловьевой танцевать классический дуэт на музыку Глюка, и случилось чудо: номер получился на загляденье. По словам Карцева: «Наташа была балериной, а Витя вообще танцевал первый раз в жизни! Да еще Глюка! Витя был очень худой, но серьезный вид и туника придавали ему угловатую грациозность. Весь театр собирался смотреть этот номер! И Витя своей смелостью заслужил уважение актеров и Мастера. Тут и началась наша настоящая дружба. Мы ходили вместе в театры, завтракали в кафе „Ленинград“ на Невском за рубль! Обедали в пирожковой на углу Желябова рядом с Театром эстрады. А вечером стояли за кулисами и впитывали в себя Великого Артиста…»

В ту пору Аркадий Райкин уже считался мэтром советской сатиры, единственным и неповторимым артистом, равных которому на отечественной эстраде не было. И работа в его Театре миниатюр была настоящим подарком для любого советского артиста. И можно смело сказать, что, не попади Ильченко с Карцевым в его театр, из них вряд ли бы впоследствии получились звезды. Именно у Райкина они научились профессионализму, колоссальной отдаче, уважению к зрителю, культуре, чувству ритма, темпа.

В 1964 году в райкинский театр устроился еще один приятель Ильченко – Михаил Жванецкий. Райкин взял его как талантливого автора миниатюр, поскольку прежние авторы Райкина уже не устраивали. Жванецкий работал как заводной, буквально заваливая Мэтра своими текстами. Но Райкин брал не все его миниатюры, а большую их часть приберегал до поры до времени, складывая их в специальный сундук.

Самой первой миниатюрой Жванецкого, которая не только прославила имя автора, но и вознесла на вершину успеха его друзей – Ильченко и Карцева, стала миниатюра «Авас». Это была настоящая феерия юмора, которая буквально повергала зрителей в нескончаемые приступы гомерического хохота. На сцене властвовали три актера: Райкин, Карцев и Ильченко. Последний в этой троице играл тупого мужика, совершенно не воспринимающего юмор. На протяжении всей миниатюры по лицу героя Ильченко не пробегала даже тень улыбки, и именно эта невозмутимость веселила зрителей до коликов. Так играть мог только Ильченко.

Между тем главным артистом в театре Аркадия Райкина был сам Райкин. Он играл ведущие роли, отбирал миниатюры, назначал на спектакли актеров. И, пока Ильченко с Карцевым были новичками в его коллективе, они с этим мирились. Но спустя пару лет им уже захотелось большего, и они, не обремененные большими ролями у Райкина, решили выступать еще и отдельно. И те миниатюры Жванецкого, которые не проходили у Райкина, стали брать себе, чтобы выступать с ними в концертах. Так на свет явился эстрадный триумвират Жванецкий – Карцев – Ильченко.

Вспоминает Р. Карцев: «Наши с Витей фамилии слились в одну, наши мысли сходились, наши взгляды не расходились. И хотя мы были совершенно разными людьми – по темпераменту, по уровню образования, по отношению к некоторым сторонам жизни, к женщинам, к выпивке и даже по отношению к общим друзьям, – но нас объединяло главное: любовь к театру, к нашему жанру. И еще – уважение друг к другу. Особенно со стороны Вити. Я регулярно скандалил с режиссерами, я каждый день предлагал новые варианты роли, ставил в тупик постановщиков спектаклей и партнеров, я неимоверно много и часто, очень часто импровизировал не туда. И Витя все это терпел!..»

Они и в самом деле были разными людьми: взрывной Карцев и медлительный Ильченко. Однако именно эта непохожесть и держала их друг возле друга. Не будь ее, эти люди даже недели не смогли бы просуществовать вместе. А так их дуэт просуществовал более 30 лет.

Между тем Райкин весьма ревниво относился к тому, что его актеры работают еще и на стороне. Мало того, что работают, так еще и становятся популярными. В итоге грянула буря. Однажды на репетиции Райкин сделал Карцеву замечание: дескать, вы что, юмор понимаете лучше меня?! На что Карцев ответил: «Выходит, так!» После чего немедленно был уволен из театра. Ильченко остался без партнера, однако из театра не ушел, поскольку надо было кормить семью. А чуть позже, где-то через год, именно Ильченко в компании с Жванецким и несколькими другими актерами театра уговорили Райкина сменить гнев на милость и вернуть Карцева в театр. Однако вскоре грянул новый скандал: Райкин уволил уже Жванецкого. Это увольнение стало последней каплей, переполнившей чашу терпения Ильченко и Карцева. К тому времени они уже крепко стояли на ногах как самостоятельный эстрадный дуэт, и им стало ясно, что их пути с Райкиным расходятся окончательно. В 1969 году они ушли из Театра миниатюр и возобновили свой триумвират. А через год к ним пришел первый серьезный успех: на Всесоюзном конкурсе артистов эстрады они стали лауреатами.

В год триумфа на конкурсе эстрады Ильченко получил второе высшее образование: заочно закончил актерский факультет ГИТИСа. И они с Карцевым бросились покорять эстрадный Олимп, создав в Одессе свой собственный Театр миниатюр. Их первой премьерой стал спектакль «Как пройти на Дерибасовскую», который создавался в непростое время. Летом 70-го в Одессе свирепствовала холера и в городе был объявлен карантин. Поэтому высокая комиссия из Киева, которая должна была принимать спектакль, приехать не смогла. Премьера срывалась. Но выручила секретарь обкома по фамилии Гладкая, которая заявила: «Смотреть спектакль не будем, надо быстро выезжать на гастроли, показывать, что Одесса жива, Одесса смеется». Тогда по стране распространялись жуткие слухи, что в Одессе люди умирают тысячами и их трупы даже не убирают с улиц.

Первый же спектакль принес Ильченко и Карцеву заслуженную славу. Дуэт стал гастролировать по стране, миниатюры в его исполнении стали часто показывать по телевидению. В итоге в самом начале 70-х Ильченко и Карцева даже пригласили на закрытый, как теперь говорят, корпоративный новогодний концерт для правительственной элиты. Причем все случилось неожиданно для артистов. Утром им пришла телеграмма на официальном бланке, а днем их уже посадили в самолет и доставили в Москву. Поселили в гостинице «Варшава», сказав, чтобы из номера они никуда не выходили и ждали сигнала. Потом позвонили и сказали быть готовыми к 10 вечера. Затем добавили: «Играть будете „Авас“ (эту интермедию очень любили не только простые граждане, но и члены Политбюро).

В назначенный час за артистами пришла черная «Волга» и привезла их в правительственный санаторий в Барвихе. За полчаса до боя курантов их привели в гостиную, где уже вовсю гуляли члены ЦК во главе с Председателем Президиума Верховного Совета СССР Николаем Подгорным. После нескольких тостов, произнесенных гостями, дошла очередь и до артистов. Они сыграли «Авас», однако ни один из присутствующих ни разу не засмеялся. То ли юмор до них не дошел, то ли артисты играли плохо из-за своей зажатости. После финала кто-то за столом высказал пожелание: «А теперь что-нибудь смешное». Под утро Карцев и Ильченко вернулись в свою гостиницу и с горя… напились.

Триумвират Жванецкий – Карцев – Ильченко просуществовал до середины 70-х. Затем Жванецкий уехал в Москву работать с мюзик-холлом, и его партнеры вынуждены были искать новых авторов. Таковые нашлись, однако из-за постоянных нападок цензуры большинство их текстов приходилось браковать. А когда тот же Жванецкий написал своим друзьям тексты для спектакля «Встретились и разбежались», его и вовсе запретили к показу. А потом грянул скандал куда более серьезный. В 1979 году Ильченко и Карцева пригласили выступить на очередном правительственном концерте в Киеве, но они вместо этого уехали на гастроли. Их немедленно вернули и собирались серьезно наказать. Но артисты не стали ждать: распустили свой театр и переехали в Москву, в Театр миниатюр под руководством Рудольфа Рудина, что в саду «Эрмитаж». Их первыми спектаклями на новом месте стали: «Когда мы отдыхали» Михаила Жванецкого, «Чехонте в „Эрмитаже“.