Андрей Миронов: баловень судьбы

12 мая в три часа дня Миронов снова был на «Мосфильме». На этот раз удачно: съемка состоялась, правда, без Лавровой (пока ее нет, было решено снимать другие эпизоды). В тот день в 12-м павильоне сняли эпизод «научная станция» из середины картины. Снимались Миронов и Учанейшвили. Работа закончилась поздно – в двенадцать ночи.

Между тем 12 мая на широкий экран вышел фильм «Берегись автомобиля». В Москве его начали показывать в двух кинотеатрах – «Художественный» и «Прогресс», а спустя неделю он уже шел в трех десятках залов. Фильм будет тепло принят публикой и соберет в прокате 29 миллионов зрителей. Однако на родных кинофестивалях картину будут упорно не замечать, зато за рубежом он соберет кучу всевозможных призов. Так будет на фестивалях в Эдинбурге и Сиднее (1966), в Мельбурне (1967) и Картахене (1969), где И. Смоктуновскому будет вручена премия за лучшее исполнение мужской роли. Кроме этого по опросу читателей журнала «Советский экран» Смоктуновский будет назван лучшим актером 1966 года. Но вернемся на некоторое время назад.

13 мая Миронов продолжил работу в «Таинственной стене». Состоялись съемки объекта «научная станция» из середины фильма с участием Миронова, Круглого и Учанейшвили.

15 мая Миронов играл в «Клопе».

16 мая с 12 дня он снимался на «Мосфильме»: эпизод «научная станция». В тот день на съемочной площадке наконец объявилась Татьяна Лаврова. На следующий день съемки этого эпизода были продолжены. Однако радость киношников длилась недолго: с 19 мая Лаврова снова заболела и съемки были приостановлены.

19 и 23 мая Миронов играл в «Теркине», 24-го – в «Женском монастыре».

25 мая возобновились съемки «Таинственной стены». В три часа дня в 12-м павильоне «Мосфильма» собрались все нужные исполнители (Миронов, Лаврова, Круглый и Учанейшвили) и была дана команда «Мотор!». Снимали эпизод «дом научной станции» из начала фильма. Съемки длились до двенадцати ночи.

25 мая 1966 года приказом председателя Кинокомитета А. Романова целая группа участников фильма «Берегись автомобиля» была награждена денежными премиями. Поскольку Андрей Миронов играл неглавную роль, его «навар» составил всего 50 рублей (такой же суммы удостоились Ольга Аросева и Георгий Жженов, а исполнительница роли жены Димы Семицветова актриса Татьяна Гаврилова получила и вовсе 40 рублей). Во главе наградного списка стояли следующие исполнители: И. Смоктуновский (100 рублей), О. Ефремов (70 рублей), А. Папанов (60 рублей).

Между тем продолжается работа над фильмом «Таинственная стена». 26 мая с 12 дня до половины девятого вечера Миронов снимался в объекте «дом научной станции». Утром следующего дня (с 7.30) съемки объекта были продолжены. Вечером Миронов играл в «Женском монастыре».

28 мая он снова снимался в «научной станции» (кадры ближе к концу фильма).

29 мая Миронов играл в «Женском монастыре».

30 мая наш герой снова снимался – с трех дня до половины двенадцатого ночи.

31 мая Миронов играл в «Теркине на том свете».

Интересно, что той же весной Миронов имел прекрасную возможность упрочить свою популярность посредством телевидения. Дело в том, что он стал ведущим новой передачи, которая в скором времени станет суперпопулярной, – «Кабачок „13 стульев“. Эта передача появилась благодаря стараниям актера Театра сатиры Александра Белявского. Некоторое время назад он вернулся из Польши, где снимался в сериале „Четыре танкиста и собака“, и привез на родину идею телевизионной инсценировки миниатюр, попадавшихся ему в польских юмористических журналах (в частности, в „Шпильках“), а также в представлениях „Кабаре Старых Панов“, где он любил посидеть. Эта идея попала к режиссеру телевидения Георгию Зелинскому, который был связан с Театром сатиры кровными узами – актриса Зоя Зелинская была его женой. В первых передачах (премьера состоялась в январе 66-го) актеры играли миниатюры без имен, обращаясь друг к другу – Он или Она. Название у программы тоже было непритязательным – „Добрый вечер!“, а ее первым ведущим был все тот же Александр Белявский.

Между тем стоило передаче раз-другой появиться на голубых экранах, как советский зритель, сидевший на голодном юмористическом пайке, принял ее на «ура» и буквально забросал телевидение письмами с требованиями продолжать доброе начинание. Авторам передачи не оставалось ничего иного, как внять этим требованиям. Было принято решение сделать передачу постоянной (отныне она должна была выходить один раз в месяц, плюс выпуски в праздничные дни) и сменить название. Придумать его предстояло самим зрителям, среди которых даже был устроен конкурс – за лучшее название автору был обещан приз – чешское пиво (в те годы страшный дефицит!). И какие только названия не предлагали присвоить новой передаче зрители: «Козерог» (пришло 3 тысячи писем), «Голубой Дунай» (5 тысяч), «Попугай» (8 тысяч), «Улыбка» (10 тысяч). Однако в этом споре победило отнюдь не большинство. Некий зритель из Воронежа посчитал всех тогдашних участников кабачка (их было 13) и предложил назвать передачу «Кабачок „13 стульев“. Название понравилось, а зритель, который его придумал, был вызван в Москву на съемки одного из „Кабачков“, где ему в торжественной обстановке были вручены 13 ящиков с чешским пивом.

Основной костяк обитателей «Кабачка» составляли актеры Театра сатиры. Так, Спартак Мишулин был паном Директором, Ольга Аросева – пани Моникой, Борис Рунге – паном Профессором, Вадим Байков – паном Вотрубой, Зиновий Высоковский – паном Зюзей, Роман Ткачук – паном Владеком, Зоя Зелинская – пани Терезой, Наталья Селезнева – пани Катариной, Валентина Шарыкина – пани Зосей, Юрий Соковнин – паном Таксистом, Владимир Козел – паном Беспальчиком, Георгий Тусузов – паном Пепюсевичем, Олег Солюс – паном Пузиком и т. д. Что касается нашего героя – Андрея Миронова, то он влился в этот коллектив несколько месяцев спустя благодаря случайности. Дело в том, что Александр Белявский, пробыв в роли Ведущего десять выпусков, уволился из Театра сатиры (он перешел в штат Театра-студии киноактера) и автоматически покинул «Кабачок». Тогда Зелинский и пригласил на его место Миронова. Тот поначалу с радостью согласился, но длилась эта радость недолго. Миронов отснялся всего лишь в двух выпусках, после чего от этой роли отказался. То ли ему показался неинтересным материал, то ли в дело вмешались интриги. В частности, говорили, что на Миронова повлиял разговор с Плучеком, который считал «Кабачок» верхом пошлости и безвкусицы, и актеров, которые в нем участвовали, шпынял за это при любой удобной возможности. Миронову такая судьба не улыбалась. В итоге место Ведущего занял Михаил Державин, который продержится на этом месте 140 выпусков, уместившихся в 13 лет. Однако вернемся в год 1966-й.

1 июня Миронов играл в «Женском монастыре», 3-го – в «Теркине», 5-го – в «Клопе».

6 июня он вновь вышел на съемочную площадку «Таинственной стены». В тот день с трех дня до 23.30 в 12-м павильоне снимали объект «научная станция». На следующий день были отсняты еще пять кадров на этом же объекте с участием Миронова.

8 июня Миронов в три часа дня снова приехал на «Мосфильм», где предстояло завершить съемки объекта «научная станция». Однако съемки сорвались по вине Татьяны Лавровой – она на них просто не явилась. Поскольку это был не первый подобный проступок с ее стороны, администрация съемочной группы накатала на нее «телегу» руководству студии. И актрисе влепили выговор и составили акт о взыскании.

9 июня сняли эпизод без участия Лавровой – «в кабине локатора». В нем участвовали Миронов и Круглый. На следующий день на съемочную площадку явилась Лаврова, однако наш герой в этих кадрах занят не был – вечером он играл в «Женском монастыре». 11-го это был спектакль «Над пропастью во ржи».

13 мая в 9 утра Миронов возобновил съемки в «Таинственной стене». Снимали объект «дом научной станции» из середины фильма. Работа велась до половины шестого вечера. Затем Миронов отправился в театр, чтобы сыграть в «Женском монастыре».

14 июня он снова снимался: в объекте «научная станция» из финала фильма.

15 июня Миронов играл в «Женском монастыре», 17-го – в «Клопе», 19-го – в «Женском монастыре», 20-го – в «Женском монастыре».

21 июня Миронов снова снимался: в эпизоде «кабина локатора». Его партнерами были Круглый и Учанейшвили. Наш герой снимался до шести вечера, после чего рванул в театр, чтобы успеть к спектаклю «Над пропастью во ржи».

24 июня Миронов приехал на «Мосфильм», но съемка в очередной раз была сорвана по вине Татьяны Лавровой. На этот раз она не смогла приехать из Ленинграда, где гастролировала вместе с театром «Современник». Узнав об этом, съемочная группа решила снимать эпизоды без ее участия. 27-го это были кадры из объекта «научная станция» из финала фильма (Миронов, Круглый, Учанейшвили), 28-го – кадры из того же объекта, но уже из середины картины (те же исполнители). Вечером того же дня Миронов играл в «Теркине». Этим спектаклем Театр сатиры закрыл очередной сезон в Москве. Волею судьбы последнее представление «Теркина на том свете» на самом деле стало последним – спектакль высоким распоряжением Министерства культуры из репертуара «Сатиры» исключили. Это решение переживала вся труппа театра, но больше всех – Анатолий Папанов, для которого роль Теркина была одной из самых успешных в его сценической карьере. Но изменить что-либо было не в его силах.

Тем временем 29 июня на съемочной площадке «Таинственной стены» появилась долгожданная Лаврова. В 12-м павильоне сняли эпизод «контрольный пункт» из начала ленты с участием Миронова, Лавровой, Круглого, Учанейшвили и Орлова. Съемки велись с 8 утра до 9 вечера. На этом съемки фильма были временно прекращены.

1 июля Театр сатиры отправился на гастроли в Ригу. Для Миронова (он поехал в столицу Латвии отдельно от труппы – вместе со своим приятелем сценаристом Александром Червинским, на его автомобиле) эта поездка станет знаменательной: именно тогда в его жизнь войдет женщина, из-за которой он на несколько лет потеряет голову. До нее в его квартире в Волковом переулке перебывает большое количество поклонниц, но ни одна из них не задержится сколь-нибудь продолжительное время. Этой девушке суждена будет иная судьба. Звали ее Татьяна Егорова, ей было 22 года, и она только что окончила Театральное училище имени Щукина. В отличие от Миронова, опыт семейной жизни у нее уже был: в 18 лет она выскочила замуж за своего однокурсника, но прожила с ним, а вернее, промучилась, всего два года. После чего благополучно сбежала. На момент встречи с Мироновым Егорова была свободна, но собиралась связать себя новыми узами Гименея. Но знакомство с Мироновым перевернуло все ее благие намерения.

5 июля Театр сатиры давал очередное представление в рижском Театре оперы. Это была пьеса «Над пропастью во ржи», где Миронов играл главную роль – Холдена Колфилда. Его возлюбленную Салли Хейс играла молодая актриса, которая в тот день внезапно занемогла. Режиссер узнал об этом буквально за пару часов до спектакля и готов был выть от бессилия: отменять представление было уже нельзя. Вот тогда он и вспомнил про Татьяну Егорову. И хотя в театре она числилась всего лишь неделю, но другого выбора не было. За два часа до спектакля была проведена спешная репетиция, где дебютантка выучила свой текст, а вечером вышла на сцену перед публикой. Как утверждают очевидцы, несмотря на срочный ввод, играли они с Мироновым великолепно. Этому способствовала и особенная аура, которая сложилась между ними еще на репетиции: они почувствовали взаимную симпатию друг к другу, смутные позывы к той романтической связи, которая вскоре свяжет их крепко-накрепко.

Сразу после спектакля все его участники собрались в номере Егоровой на четвертом этаже гостиницы «Саулите», чтобы отметить ее успешный дебют (а также дебют еще одной недавней выпускницы «Щуки» Натальи Селезневой, которая сыграла роль Пегги). Стоит отметить, что «Саулите» считалась второразрядной гостиницей, поэтому там поселили молодых актеров «Сатиры». А корифеи, в число которых уже входил и Андрей Миронов, жили в более классной гостинице – «Риге». Поэтому шансов, что кто-то из «рижан» сподобится прийти на фуршет, были минимальными. Так оно поначалу и получилось: в номере собрались только обитатели «Саулите». Однако в самый разгар веселья, когда разошедшаяся от вина Егорова выскочила на середину номера и стала читать любимого Блока, дверь внезапно отворилась, и вошли двое: Андрей Миронов и Александр Червинский. Пришли они не с пустыми руками – принесли в пакетах фрукты, вино, конфеты. И с этого момента вечеринка забурлила с новой силой. И новым центром ее стал Миронов. То, как он изображал косого, читающего книгу, буквально свалило с ног аудиторию: люди лежали вповалку. Потом он рассказал пару анекдотов, что-то спел. А уже под утро, когда у всех стали смыкаться глаза, внезапно шепнул Егоровой: «Пойдем отсюда», и они незаметно выскочили из номера. За ними вдогонку бросился Червинский, но, поскольку опомнился он слишком поздно, догнать беглецов так и не сумел. И они несколько часов гуляли по утренней Риге, дурачась и веселясь как дети. С этого момента между Мироновым и Егоровой начался роман, хотя у Татьяны в Москве оставался жених, за которого она перед отъездом в Ригу обещала выйти замуж. Однако встреча с Мироновым перевернула все ее планы. Влюбленные использовали каждую свободную минуту, чтобы побыть вместе. Даже на репетициях умудрялись лишний раз перемигнуться и переброситься многозначительными фразами. Им тогда повезло: Плучек ввел Егорову в новый спектакль «Дон Жуан, или Любовь к геометрии», который готовился к выпуску в конце года. Миронов играл в нем главную роль – Дон Жуана, Егорова – небольшую роль доньи Инессы.

В свободное время влюбленные бродили по Риге, обедали в маленьком уютном кафе рядом с гостиницей на углу улицы Баха. По выходным вместе с коллегами ездили на автомобиле Червинского в Тукумс и Талси. Эти поездки без шуток не обходились. Артист Владимир Долинский, только что принятый в Театр сатиры (с Мироновым он был знаком с детских лет – их дачи на Пахре располагались по соседству, а с Егоровой учился на одном курсе в театральном училище), любил на стоянке у железнодорожного переезда высунуться в окно и крикнуть регулировщику-латышу, не понимавшему ни слова по-русски, похабную прибаутку: «Мимо тещиного дома я без шуток не хожу, то вдруг х… в окно просуну, то вдруг жопу покажу!»

В один из дней Миронов повез Егорову в популярный ресторан «Лидо», что на Рижском взморье. За рулем автомобиля был инициатор поездки, хотя сам железный конь принадлежал Червинскому (у того не было прав, и он оформил доверенность на Миронова). Именно в ресторане, во время первого же танца, Егорова и призналась Миронову в любви. Перекрывая голос певицы, которая исполняла модный в те дни шлягер «Лунный камень», Татьяна прошептала на ухо Миронову: «Я тебя люблю!» И потом повторила это дважды. Он ответил ей взаимностью, а именно – репликой своего героя Холдена: «Салли, я влюблен в тебя как ненормальный!» Это признание все и решило. Спустя несколько минут они покинули ресторан и рванули на берег моря. Там разделись и отправились купаться. Затем они долго лежали на берегу, тесно обнявшись. Оба были счастливы. Так они пролежали до самого утра. Проснулись от холода, быстренько оделись и взяли обратный курс – в Ригу.

В один из тех же дней с влюбленными случилась ужасная история. Они в очередной раз отправились купаться на пляж в Лиелупе, прихватив с собой за компанию Наталью Селезневу и Червинского. В те утренние часы пляж был пустынен, и единственным посторонним человеком, кто находился поблизости от актеров, была женщина. Явно «под градусом», она загорала топлесс (без купальника). И вот эта женщина внезапно встала и отправилась купаться. Мироновская компания никак на это не среагировала, продолжая непринужденно веселиться. И только спустя двадцать минут Егорова внезапно обратила внимание на сиротливо лежавшие на песке вещи женщины и удивилась: «Куда это отдыхающая запропастилась?» Актеры отправились на поиски женщины-топлесс и, к своему ужасу, нашли ее тело: его прибило к берегу волнами. Было достаточно одного взгляда, чтобы понять, что женщина мертва. Девушки дико закричали, а мужчины бросились к утопленнице. Они попытались сделать ей искусственное дыхание, но все было напрасно – никаких признаков жизни бедняга уже не подавала. Потом Миронов побежал к ближайшему таксофону и вызвал «Скорую». Она примчалась спустя каких-нибудь пять минут и увезла утопленницу в морг. Естественно, ни о каком продолжении купания речи больше не шло.

Тем временем в Москве должны были продолжиться съемки фильма «Таинственная стена». Они были назначены на 15 июля, но не состоялись, поскольку ни Миронова, ни Лаврову их театры в столицу с гастролей не отпустили.

Между тем в середине июля, в самый разгар любовной феерии, в Ригу внезапно прикатил жених Егоровой. Признаться ему сразу в том, что она влюбилась в другого мужчину, актриса не смогла: ведь жених ни в чем не был виноват. И, предупредив Миронова о приезде жениха, Егорова уехала с ним на взморье. Миронов был взбешен. Говорят, в порыве ревности он бросился мстить своей возлюбленной самым привычным методом: на глазах у всей труппы стал «кадрить» рижанок направо и налево. Но Егоровой тоже было несладко. Три дня она стоически терпела рядом с собой присутствие человека, который никаких романтических чувств в ней уже не будил. На четвертый день Егорова сказала ему об этом в открытую, после чего собрала свои нехитрые пожитки и вернулась в Ригу. К Миронову. Как ни странно, он ее принял с распростертыми объятиями. Даже чуть не задушил в этих объятиях.

Утром 22 июля Миронов примчался в Москву, где его давно заждалась съемочная группа «Таинственной стены». Как мы помним, съемки с его участием должны были начаться неделю назад, но театр его не отпустил. Татьяна Лаврова, которая тоже была на гастролях и не смогла вовремя вырваться, возобновила съемки 21 июля. Теперь к этому процессу подключился и Миронов. В тот день, с часу дня, в 12-м павильоне «Мосфильма» начали снимать эпизод «в поселке» из самого начала фильма. В нем участвовали: Миронов, Лаврова и Учанейшвили. Отснявшись, Миронов вернулся в Ригу.

Гастроли Театра сатиры в столице Латвии закончились 31 июля. После этого часть труппы отправилась в Москву, а другая ее часть – участники спектакля «Над пропастью во ржи», среди которых были Миронов и Егорова – взяли курс на Вильнюс, где в течение двух недель должны были показать этот спектакль жителям литовской столицы. К слову, из-за этого встанет работа в «Таинственной стене»: узнав, что Миронов вырваться в Москву никак не сможет, съемочная группа приступила к частичному монтажу картины.

Вспоминает В. Васильева: «В Вильнюс мы ехали на машинах: Андрей – на своей, мы с мужем, актером нашего же театра Владимиром Ушаковым, – на нашей. С нами еще была молодая актриса Таня Егорова. Пожалуй, в моей жизни не было более веселой, полной озорства, счастливой поездки.

Если бы мне сказали: расскажи об этом через кинематограф, я, наверное, представила бы себе все, как в самом счастливом сне, – раннее утро, прозрачность лесов и полей, две мчащиеся по пустому шоссе машины. Пение птиц, голубое небо, наша молодость, наша влюбленность друг в друга. Мы с мужем, еще молодые, рядом Андрюша, добрый, остроумный, веселый, бесшабашный, и Таня, хорошенькая, дерзкая, уверенная в себе. Остановились по дороге в одной из гостиниц, чтобы переночевать. Мы с Таней устроили костюмированный вечер, переоделись во все не свое, чтобы быть как можно смешнее. Тут были и мужские пиджаки, и высокие сапожки, и шляпы с длинными шарфами; похожи мы были на героинь из «Трехгрошовой оперы» Брехта. Мужчины хохотали, мы чувствовали себя превосходно – это и было счастье…»

В Москву Миронов и Егорова возвращались порознь. Она ехала поездом, а он чуть позже на автомобиле. Расставаясь, никаких обещаний друг другу не давали. Со стороны могло показаться, что все происшедшее между ними – обычный курортный роман, который заканчивается с окончанием курортного сезона.

Едва Егорова приехала домой, в свою комнатку в коммунальной квартире в Трубниковском переулке, 6, как у нее зазвонил телефон. Подняв трубку, она услышала на другом ее конце бодрый голос… своего жениха, которого она так безжалостно «отшила» месяц назад. Но он не помнил зла, был как всегда бодр и, сообщив, что раздобыл по большому блату новую пластинку Шарля Азнавура, приглашал Егорову послушать ее у себя дома. Но Егорова сослалась на усталость и повесила трубку. Как выяснилось вскоре, очень даже вовремя. Следом за женихом позвонил Миронов. Он рассказал, что родители уехали в Париж на гастроли и он собирается отправиться на свою дачу, что на Пахре. «Поедешь со мной?» – спросил он Егорову. «Обязательно!» – ответила она, не раздумывая ни секунды.

На дачу они отправились на том же самом авто, на котором колесили по Риге, – в автомобиле Александра Червинского. Правда, самого владельца машины с ними не было, на этот раз компанию им составил еще один приятель Миронова, врач по специальности. Но он провел с влюбленными всего лишь полдня. Ближе к вечеру он вернулся обратно в Москву, а Миронов и Егорова остались на даче одни. Спать они улеглись в маленькой комнатке Миронова на его желтом диванчике. Впрочем, по причине переизбытка чувств поспать им в ту ночь удалось всего-то чуть-чуть…

Утром следующего дня, после завтрака, влюбленные отправились гулять по дивному лесу. Погода выдалась великолепная: с севера дул прохладный ветерок, пели птицы. Однако всю эту идиллию нарушил Миронов, который внезапно стал рассказывать гостье… о своем давнем романе с Натальей Фатеевой. Он показал Егоровой березку, где они целовались, но особенно убил гостью признанием, что в порыве чувств чистил Фатеевой белые туфли… молоком. Миронов буквально захлебывался от воспоминаний, а Егорова молча внимала его словам, которые били ее по голове как обухом. Именно тогда она сделала внезапное открытие: ее кавалеру присуще нехорошее свойство причинять боль любимому человеку.

Тем временем с быстротой молнии минула неделя. В двадцатых числах августа Миронов покинул Егорову: он уехал в Новороссийск, куда переехала для натурных съемок группа «Таинственной стены». Татьяна поступила хитро: собирая ему чемодан в дорогу, в каждую из вещей незаметно засунула по клочку бумажки, где вывела ручкой всего два слова: «Не сутулься!» Таким образом она хотела, чтобы любимый не забывал о ней даже на юге. К слову, Миронов и не думал забывать. Практически сразу после приезда он стал названивать ей домой по межгороду. Но сосед Егоровой по коммуналке все испортил, сказав, что «Танька ушла с Витькой». Миронов знал, что Виктором звали жениха Егоровой. Сами понимаете, что он тогда подумал.

Первый рабочий день Миронова в Новороссийске датирован 24 августа. В тот день с 8 утра до 7 вечера он находился на одном из танкеров, где должны были сниматься морские эпизоды фильма. Однако съемки в тот день не состоялись и прошли всего лишь репетиции с актерами (Миронов, Никулин, Яббаров). На следующий день группа снова приехала на танкер, но съемки были сорваны сильным штормом. И только 26 августа наконец удалось отснять первые кадры в Новороссийске. Вернее, всего один кадр, поскольку шторм на море никак не унимался. На следующий день киношникам повезло больше – было снято целых 12 кадров. Однако на другой день на море опять разыгрался шторм, и снять опять ничего не получилось. Поскольку синоптики в ближайшие дни хорошей погоды не обещали, Миронов решил вернуться в Москву. Причем, разобиженный на Егорову, он даже не соизволил ей позвонить.

3 сентября 1966 года Миронов отправился в аэропорт «Шереметьево», чтобы встретить возвращавшихся с гастролей родителей. Отец и мать выглядели счастливыми, хотя и уставшими. Первое, что спросил у них Андрей, было: «Ну, как Париж?» Ответил ему отец: «Ничего не скажешь – живой городишко!» Сын в ответ громко рассмеялся.

7 сентября Миронов снова был в Новороссийске, чтобы на следующий день утром (в 8.00) выйти на съемочную площадку фильма «Таинственная стена». Как мы помним, этой площадкой временно стал один из танкеров. В тот день был снят один кадр, после чего Миронов вернулся в Москву. А оттуда отправился отдыхать в Прибалтику.

Новый сезон в Театре сатиры открылся в воскресенье 2 октября. Давали «Клопа» В. Маяковского. А накануне состоялся традиционный сбор труппы. Пришли все, в том числе и Егорова, для которой этот сезон должен был стать первым. Как и положено, новенькая оделась во все лучшее, предвкушая не только встречу с коллегами, но главное – со своим возлюбленным. Но Миронов на нее даже не взглянул – прошел мимо, как будто между ними ничего и не было. Егорову, конечно, это покоробило, но до выяснения отношений она не снизошла. Посчитала: мол, будь что будет.

Размолвка Миронова и Егоровой длилась всего лишь несколько дней. Затем состоялось бурное примирение. Дело было так. В тот день Егорова приняла приглашение одного из своих давних воздыхателей и отправилась к нему на свидание – к Театру имени Вахтангова. И надо же было такому случиться, но в это же самое время и в этом же самом месте оказался и Миронов. Вместе со своим приятелем, актером театра «Современник» Игорем Квашой (они подружились во время съемок фильма «Год как жизнь»), он возвращался домой в компании двух девиц, как принято говорить, легкого поведения. О том, что было дальше, рассказывают сами участники этой истории.

Т. Егорова: «Театр Вахтангова втягивал в себя последнюю волну зрителей. Только я поравнялась с первой серой колонной здания, в ухо хлопнуло, как выстрел: „Ты куда идешь?“ Лицом к лицу – Андрей, Андрюша, Андрюшенька. А вслух вызывающе ответила:

– На свидание!