Аномалия Дорадо

Территория космодрома и прилегающих строений, кроме парка отдыха, освещалась прожекторами так, что никто не отбрасывал тени. Но в окне стоял мрак. Яблоко, брошенное внутрь на всякий случай, вновь подтвердило безопасность по крайней мере большей части комнаты. Леванов влез первым, за ним Клим и члены экипажа, команду замыкала Гадот.

В здании висела оглушительная, тягостная тишина. Помещение, в которое проник отряд, оказалось складом медицинского оборудования. Дверь из него вела в коридор. Он освещался люминесцентным потолком и выглядел безопасным в обоих направлениях. Сверившись с картой здания, Леванов повел отряд к лабораториям. Именно там, по его словам, находились ученые и пилот с «Альтаира». Это он знал из экстренного сообщения начальника базы Рене Рэй.

Клим ступал осторожно, чуть ли не на цыпочках, будто шел по минному полю. Скафандр вновь предложил транквилизаторы, но хозяин опять отказался. Он знал, что сердце уймется, только когда он увидит дочь, и то не факт.

Яблоки привели отряд к границе зоны вмороженности, повиснув в метре от пола и в двух метрах от стены, в которую упирался коридор. Отряд остановился. Пока командир размышлял, что предпринять, Клим протиснулся вперед и, игнорируя предупреждение Гадот, подступил вплотную к висящим плодам. С этого ракурса он смог заглянуть в перпендикулярный коридору проход. Посмотрел влево – проход тянулся на десяток метров и сворачивал в сторону, там виднелись три двери; повернул голову вправо и обнаружил окно во всю стену. За ним в разных позах застыли фигуры: пять ортодоксов, еще две генмоды – один обладал четырьмя руками, другой четырьмя руками и дополнительной парой глаз на затылке. Все семь фигур находились в хорошо освещенной лаборатории. Никто не двигался.

Сердце оборвалось и рухнуло в преисподнюю. Среди ортодоксов Клим разглядел невысокую хрупкую девушку с чуть раскосыми голубыми глазами и черными как смоль волосами, заплетенными в старомодную косу. Светлана Юнь стояла к окну вполоборота, уперев одну ладонь в бок, а другую прислонив к виску, будто приглаживая выбившуюся прядь волос. Ее рот был слегка приоткрыт, губы растянуты в улыбке, на лице застыло выражение восторга. Еще совсем молодая, едва разменявшая пятый десяток, она выглядела свежо, бодро и привлекательно. Климу показалось, что она совсем не изменилась с последней встречи в реале год назад. Пойманная зловещим феноменом в ловушку, девушка походила на восковую куклу или персонаж с 3D-картины.

Клим проглотил комок в горле и перевел взгляд чуть в сторону, принявшись рассматривать других вмороженных.

– Юнь, будьте осторожны, – послышался голос Зои, – вы в нескольких сантиметрах от…

Клим почувствовал, что наклонился вперед слишком сильно и теряет равновесие. Его потянуло прямо на яблоки. Он не успел закричать, чья-то рука схватила его за плечо и дернула назад.

– Никакой самодеятельности, – прорычал Леванов, прижимая ученого к стене.

Клим всхлипнул и пробормотал извинения, а затем добавил:

– Там моя дочь…

– Что с ней? – спросила Зоя.

– То же, что и с остальными, – ответил он убито, – они все будто поставлены на паузу.

Леванов подступил к границе и осторожно выглянул в коридор, тихо выругался. За ним к яблокам приблизилась капитан, молча вгляделась в окно лаборатории и вернулась, не говоря ни слова. Лицо ее, видимое сквозь прозрачный визор, еще больше заострилось, глаза округлились. Остальные члены экипажа тоже воспользовались случаем и пронаблюдали, какой эффект неведомый феномен оказывает на людей.

– Вот, значит, что Рене имела в виду под словом «неконтактные», – проговорил полковник.

– Вы знали о проблемах с экспедицией только из ее словесного описания? – приподняв бровь, осведомился Клим. – Разве она не присылала какой-то видеозаписи с изображением пострадавших?

– Нет, при мгновенной сверхсветовой связи невозможна передача никаких иных сообщений, кроме текстовых, – объяснил Леванов.

– Ах вот как… – Клим потер подбородок. С особенностями сверхсветовой связи он был знаком довольно поверхностно, поскольку специализировался в другой области.

– Главное, – говорил полковник, – в сообщении начальник базы упомянула некие колбы с вакуумом и изложила суть проблемы, сопроводив ее предположением о том, что у пострадавших нарушена психика, что они замкнулись и стали неконтактные, возможно, ввиду некоего происшествия. У меня тоже сложилось такое впечатление, когда я прочел ее описание. Но теперь…

Он потряс головой, будто хотел стряхнуть с себя увиденную жуть.

– Разве она не могла определить разницы между живым человеком, у которого нарушение психики, и вот этим вот… – развел Клим руками.

– Поначалу, может, и не могла. Сообщение о проблемах с членами экспедиции она прислала сразу после прибытия «Альтаира». Вероятно, на основе первого впечатления. Но ни о каких иных проблемах на базе или происшествиях с другими людьми не было ни слова. И больше она ничего не присылала.

– А командир гарнизона?

– Тоже. Никто. Первое время мы думали, что дело в нарушениях связи, такое порой случается: издержки технологии сверхсветового контакта.

Клим покивал.

– А когда мы прибыли, – продолжал полковник, – на базе никто не отвечал ни по нейросвязи, ни по виртуалу, ни по радио. Дальше вы знаете.

– Хватит разговоров, – вмешалась Зоя, – необходимо отыскать остальных.

– Верно, – согласился Леванов и повел людей обратно.

Отряд вернулся в помещение, в которое час назад проник через окно. Они покинули его тем же путем и прошли дальше вдоль южной стены. В ней имелось несколько окон. Двигаясь по краю зоны вмороженности, учеэсовцы заглянули в каждое, но ни в одном не обнаружили ничего интересного – кроме последнего. Оно вело в некий склад, дверь в который стояла полуоткрытая.

– А вот и Рене, – проговорил Леванов, заглядывая в окно.

Клим встал рядом и приблизил изображение на внутреннем экране шлема. Камера показала приоткрытую дверь, в проеме Клим разглядел смежную комнату. В ней, приблизив масштаб еще, он увидел со спины высокую стройную женщину с собранным на затылке узлом каштановых волос. Она стояла вплотную к столу, руки ее были слегка приподняты в локтях, а ладони выставлены вперед, словно она только что отбросила от себя что-то. Рядом с ней находился смуглый мужчина в форме УЧС с черными, коротко стриженными, курчавыми волосами. Он стоял боком к проему двери. Клим заметил восторг, смешанный с изумлением, на его широком скуластом лице, а также округлившиеся глаза и приоткрытый в беззвучном крике рот. Взгляд застывшего офицера был прикован к поверхности стола. На нем лежали два цилиндрических контейнера, каждый в полметра длиной. Один из них был вскрыт – будто сломанный посередине, он демонстрировал две пустые полости. Другой выглядел целым. Клим выставил приближение на максимум и прочел одну и ту же надпись на обоих: «Колба для забора вакуума. Альтаир». Из-за дверного косяка торчала чья-то рука, в помещении находился кто-то третий.

– Кто эти люди? – спросил Клим.

– Женщина – Рене Рэй, начальник базы, – ответил Леванов. – Мужчина – генерал Фор Моко, командующий гарнизоном. А позади них выставил руку вперед, должно быть, Валерий Синицын, заведующий научным блоком. А может, кто-то из диспетчеров или ученых.

– Это и есть весь персонал базы?

– Сейчас да. «Ксифия» – сравнительно молодой форпост, полноценного военного гарнизона здесь еще нет, идет подготовка. В полной мере функционируют лишь научные лаборатории. Большую часть работ выполняет автоматика, потому потребность в людях на данный момент невысока. Когда начнется строительство жилья и инфраструктуры, все, конечно, изменится.

– Мы обыскали базу, – сказала Зоя, – и никого не нашли. Значит, все тут и… вморожены.

– Здесь делать больше нечего, – подытожил полковник. – Идем на «Альтаир», узнаем, что выяснили Моррисон с Соирой.

9

Исследовательский зонд находился в противоположной части космодрома. Пока отряд шел по полю, Клим размышлял о людях, застывших, точно мушки в слитке янтаря, о яблоках и птицах, висящих в воздухе, о замершем перед броском коте. Но больше всего его потряс вид Светы, превращенной в чучело. Интересно, что она сейчас чувствует и чувствует ли вообще? Она жива?

Невероятно, дико, страшно!

Да, его отношения с собственной дочерью оставляли желать лучшего. Он не виделся с ней год, лишь изредка общался по виртуалу, но теперь старые обиды враз перестали иметь значение. Ведь с ней произошло такое … И не подойти, не прикоснуться. Как ей помочь? Да и всем прочим тоже. «Их словно поставили на паузу», – вспомнилось ему собственное сравнение. Бред какой-то!

Небо заволокло тучами, но свет Млечного Пути подсвечивал их с изнанки, придавая небу зловещий красно-голубой оттенок. Здание диспетчерской осталось за спиной, когда отряд подошел к открытому входу в исследовательский зонд.

В обсервационном зале было тихо. Психолог и пилот лежали в ячейках, погруженные в виртуал, и работали с бортовыми системами зонда. Услышав шаги, они поднялись навстречу экипажу «Ориона». Полковник начал с подробного рассказа о том, что удалось найти при осмотре центра управления. В ответ Соира заявила, что не обнаружила в изученных записях бортовых компьютеров никаких признаков воздействия на психику экипажа «Альтаира». На зонде произошло нечто иное, уверена она, и это как-то связано с контейнерами, или колбами, вакуума. Кай, хоть и не психолог, с ней был согласен и предложил подключиться к ВИС зонда, чтобы увидеть все самим.

Клим охотно согласился и соединился через нейрочип с терминалом внутренней информационной сети. Кай запустил воспроизведение видеозаписи с внешних камер зонда, которую те сделали сразу после посадки на космодроме Ксифии. На ней Клим увидел, как служащие базы выносят неподвижные тела членов экспедиции и пилота. Также на записи было отчетливо видно, что Рене покинула зонд последней, держа в руках контейнеры с вакуумом. Оба выглядели целыми, закрытыми. Что произошло в здании ЦУ, оставалось неясным, хотя Климу начинало казаться, что где-то вдали забрезжил призрачный намек на разгадку. Но прежде необходимо было изучить материалы экспедиции и узнать: что именно открыл «Альтаир»? каким образом? где в тот момент находился? как это повлияло на людей? Ответы на эти вопросы, возможно, хранились в ячейках памяти альтаировской ВИС.

– Я хотел бы изучить записи, – объявил Клим, обращаясь к Леванову. Тот кивнул и сказал:

– Приступайте! Моррисон покажет, что к чему. Соира, можешь оставаться и тоже продолжать работу. Остальные возвращаются на капсулу.

– Если захотите прерваться на отдых, поспать, приходите на «Орион», – предложила Гадот.

– Мне сон не требуется, – не без гордости заметила Соира. – По крайней мере, в привычном для землян понимании.

– И правда, – согласился с капитаном полковник, – скоро полночь. Время здесь течет почти как на Земле, только чуть быстрее.

– Вы, наверное, хотели сказать, что сутки здесь короче, – поправил его Клим.