Сдавайся, это любовь…

– Малыша, – Кирилл с жадностью схватил меня за бёдра, впиваясь пальцами до боли, и резко опустил на себя… Чёрт!

Сильные руки подбрасывали меня, а потом резко опускали… Он губами забирал мои стоны, хрипел и повторял их, а я вновь отправлялась летать. Кирилл всё делал сам, управлял моим телом, как опытный кукловод, то откидывал назад, чуть меняя угол вхождения, то укладывал руку на лобок, с силой впиваясь в кожу, то ускорялся, вколачиваясь, как отлично смазанный поршень. А я подыхала… Стонала, глотала раскалённый воздух и завывала диким волчонком, умирающим от жажды. И он вновь и вновь утолял её качественным и мощным сексом.

Сука… Как там его? Чибисов?

– Ах… – вновь и вновь голосила я, ощущая его внутри себя. Он растягивал меня изнутри, давая насытиться охренительным чувством наполненности. Я извивалась, задавала темп, смотря этому распущенному мерзавцу прямо в глаза, а он с удовольствием подстраивался. Зарекалась, Люсенька… зарекалась? Убежала, а потом сама в капкан угодила! Сама! Так стони теперь. Извивайся и наслаждайся тем, что иногда приходится проигрывать.

– Я сказал не думать! – рявкнул Кирилл и закинул меня на стол. Развёл ноги, практически в шпагат, сдвинул на себя и стал медленно входить, давая насладиться волшебным моментом слияния. Смотрела, наслаждалась и благодарила Всевышнего за этот подарок… Боже! Это безумие!

– Вот так… Вот так… – повторял он, вновь и вновь вдалбливаясь в меня. Наклонялся, чтобы быстро поцеловать, и вновь начинал свою пытку!

Толчки его становились всё грубее… Шлепки – резкими, хлёсткими, хват рук – болезненным. Дыхание – хриплым, грудным. Кирилл, почуяв, что я балансирую на краю, подхватил за задницу и чуть приподнял, прежде чем вонзиться с такой силой, что я звонко заскулила…

Я срывалась с обрыва, ощущая свободное падение, кусала губы в кровь, чувствуя знакомый металлический вкус во рту, и стонала. Кирилл сжал мою грудь и с силой надавил, укладывая на столешнице прямо под свет лампы.

Во взгляде его вновь заиграла дикая, сжигающая дотла опасность. Пальцы впивались в кожу, ласкали грудь и остановились лишь на животе. С силой пригвоздил меня к поверхности и опустил большой палец на до сих пор слишком чувствительный комочек. Он будто чувствовал меня, поэтому касания были лёгкими, дразнящими, и вот тогда начался ад… Он стал с дикой скоростью вколачиваться, позволяя мне летать снова и снова.

Меня вдруг выключило. Звуки, шорохи, обстановка растворились, погружая меня в полнейший вакуум, чувствовала лишь его точные толчки, заставляющие терять ощущение реальности. И я потеряла.

Меня просто вывернуло наизнанку. Я взвыла, крича во всё горло, когда на меня обрушилось то, что, наверное, называется оргазмом… Перед глазами расплывались круги, в ушах стучало, а он всё продолжал и продолжал. Терзал меня, заставляя извиваться, дразнил чувствительную плоть и шипел. Я распахнула глаза, когда смогла дышать, и в момент столкновения наших взглядов Кирилл толкнулся в последний раз и зарычал… Так грозно, протяжно… с надрывом.

– Бляяядь… – шипел он, вновь стягивая меня на стул. Я как кукла безвольная обмякла на нем, губами накрыв пульсирующую венку на шее. Языком проскользила по резкой линии челюсти, закружила по кадыку и прижалась к его груди. Сердце громко ухало, тело было ватным, чужим, но лёгким, как пёрышко. Меня словно опустошили, вытряхнули все заботы, мысли и страхи. Бля… Это и есть «вытрахать весь мусор»? А то каждый мужик всё обещал-обещал, а этот сумел.

– Так и сдохнуть можно, Чибисов, – хрипло засмеялась я, осматриваясь вокруг.

– А я и сдох, – Кирилл махнул рукой и вытащил бутылку воды из ящика. – Ну, Люся, нагадала, получается сносного мужичка?

– Ой ли, – рассмеялась я и откинулась на стол, упершись в поверхность локтями. Я осмотрела себя, ловя на мысли, что совершенно не стыдно сидеть перед ним затраханной, с голыми титьками и блядским пламенем во взгляде. – У тебя масса недостатков, о которых ты даже не догадываешься, поэтому расслабься. Это одноразовая акция. Так что с Купатовой? Отдашь?

– Одноразовая? – он дёрнул бровью и забрал бутылку воды, жадно припав к горлышку. Сверкающие капли скользили по его шее, груди и скатывались к моим ногам. Я до сих пор ощущала его внутри, слегка вильнула бёдрами, чтобы усилить это ощущение, за что получила вопросительный взгляд.

– Ага. У меня аскеза на правоохранительные органы. Хотя, признаться, орган у тебя что надо, – я снова сжала бёдра, с удивлением ощущая, как его член снова напрягается внутри. Очевидно, мой шок был написан у меня на лице, отчего Чибисов рассмеялся во всё горло.

– Я отпущу Купатову, если завтра увидимся.

– Это приглашение на свидание?

– Это приглашение на секс, – он вновь наклонился так, что его губы дразняще заскользили по моим.

– Тогда я вынуждена тебе отказать. Я не такая, потом там что-то про трамвай… – подхватила его нижнюю губу, втянула и стала играть, впитывая его разливающееся во взгляде пламя. Хорош… Пиздец, как хорош…. Но хорошего понемногу.

И неясно, чем бы закончилась наша игра, если бы в дверь не стали ломиться.

– Кто?

– Чибис, открывай! Генерал пришёл! – рявкнул мужской голос, и ручка завибрировала от чужого нетерпения.

– На хуй генерал пусть идёт, у меня допрос, – зарычал Кирилл, прижимая меня к себе ещё крепче.

– Чибис, мне корочки забрать надо.

– Сука! – выдохнул Чибисов и в последний раз накрыл мой рот в своём фирменно трахающем поцелуе. – Не отвертишься, малыша… Всё равно найду и возьму то, что полагается. Хочу попробовать, какая ты на вкус…

Вот говорил он, а краской заливалась я. А когда Кирилл подхватил со стола мои трусы и убрал в ящик тумбы с надписью «улики», я словно и дар речи потеряла. Он встал, пересадил меня на стол, сдёрнул презерватив, бросил его в урну и быстро натянул джинсы, а когда нагибался, вскользь поцеловал в лобок.

– Ты слишком самоуверен, – прошептала, заставляя себя вновь не броситься ему на шею. Гад такой!

– Это мы ещё посмотрим…

Я спрыгнула, надела туфли и пошла к двери.

– Ты так и пойдёшь? – вскинул он бровь, смотря на мою налившуюся грудь, так и лежащую поверх платья.

– Ты ж сказал не трогать себя, – пожала плечами. Нарочно медленно и глубоко прогибаясь, опустилась, чтобы поднять сумку и куртку с пола.

– Как знаешь, – он усмехнулся и стал поворачивать ключ в замочной скважине, обжигая взглядом покачивающуюся грудь. И я дышать перестала от страха, что проиграю самой себе в этой игре. Но как только дверь дёрнулась, Кирилл быстро поддел ткань и прикрыл меня, сжав сосок напоследок.

– Чибис, сука! Разве можно быть таким медлительным? – захрипел бородатый здоровяк, влетая в кабинет. Он будто и не заметил меня, бросаясь к своему столу, а я этим и воспользовалась, выскочив из кабинета.

– А олухом не надо быть, Лёха, – разочарованно протянул Кирилл и вышел следом, натягивая футболку на ходу.

В коридоре уже не было так безлюдно. Нет-нет да попадались сонные полицейские, и внезапное чувство стыда утопило меня с головой. Как представила, что они всё слышали, ноги стали подгибаться. Еле ковыляла, спотыкаясь через шаг, пока он не взял меня за руку. Сжал пальцы и подтолкнул в тёмный коридор с несколькими металлическими дверями.

– Забирай, – Кирилл открыл дверь в кабинет, где на стуле сидела Марианна Дмитриевна. Сделала всего шаг и ойкнула, ощутив его руку на своей заднице. Пальцы вновь стали собирать ткань платья, пробираясь к пылающей плоти, а я пропустила стон… И если бы не удивлённый взгляд Марьяны, то я вновь бы распласталась по стене камеры, позволяя провести второй раунд.

– Уходим! – я схватила Купатову и побежала по длинному коридору, вырываясь из дурманящего аромата его тела…

Дурман… Сильный, хмельной и фантастически горячий, хоть прикуривай… Чёрт!!! Чёрт!! Чёрт!!!

Глава 6

Кирилл

– Да ладно! – Мой друг и сослуживец Ярослав Монин даже с кресла вскочил, будто эмоции ему не давали спокойно сидеть на месте. – Ты серьезно, Лёха?

– А мне какой резон врать, Моня?  – Лёха Генеральчик растёкся по своему стулу, вальяжно покачиваясь. Смотрел ещё, гад, на меня в упор глазищами своими зелёными. Допрос они, видите ли, затеяли, распиздяи местного разлива. – Это ты у Чибисова спроси!

– Чибик, че, правда, саму Курочкину подцепил в баре? – Моня в два шага пересек кабинет и сел рядом на подоконник, где я встречал очередное утро, смакуя утренний кофе и сигаретку. – Она в прошлом месяце на меня рапорт накатала! Процессуальные нарушения и бла-бла-бла… Я задержал подонка одного, а он детдомовский оказался, так она за него мне чуть глотку не перегрызла!

– Ну, кто-то же за них должен грызть глотки сытым и счастливым? – смотрел в голубое небо, лишь бы не выдать заинтересованности. Вот так, да… Кура в мою сеть угодила… Сама Кура…

– Тебе, Кирилл, надо было побои снять, вот это она у нас поплясала бы! – не унимался Монин, смакуя упущенную возможность на месть. Он шарил рукой по моей голове, то ли шишку искал, то ли зияющую рану. Придурок… Не там ищет. Не там…

– Это что… – Генеральчик, видимо, сильно разозлился, что я ему не рассказал, как Людмила Аркадьевна Курочкина, она же заноза в заднице, очутилась в моем кабинете ночью. Поэтому и полощет меня сейчас с откровенным упоением обиженного мальчика. Ну, пусть поиграет… – А ровно за две секунды до столкновения с хорошо опознанным летающим объектом в виде пустой бутылки наш бывший майор Чибисов говорил абсолютно крамольные вещи!

– Какие? – вспыхнул Моня и стал потирать ладони.

– Жаловался на депрессию!