Когда снега накроют Лимпопо

Чеб посмотрел на меня удивленно, но кивнул. Он помнил.

– Все в краске, и мебель переставлена. Жить невозможно. Так и в зоопарке. Несколько дней будет ремонт.

Малыш недоверчиво покачал головой.

– Скажи еще раз «Лимпопо»? – жалобно попросил я. – Пусть не «папа», но только произнеси. Лим. По. По.

Чеб улыбнулся и потянулся к дверной ручке.

– До завтра, милый, – сказала нам вслед бабАня, точно обращаясь не ко мне.

Она относилась к моей персоне довольно радушно, но обожала Чеба. Я мог привести его в любое время дня и ночи, и няня всегда была рада. Он никогда не брала деньги, как бы я ни настаивал, отказывалась от продуктов, которыми я хотел хоть как-то компенсировать отнятое у нее время, отвергала помощь по хозяйству. Мало того, она день и ночь готовила для Чеба полезные завтраки, обеды и ужины, томила гурьевскую кашу в духовке, создавала щи – апофеоз кулинарного искусства, пекла пироги с вареньем, которые просто таяли во рту.

БабАня обожала Чеба.

Чеб вдруг коротко вскрикнул. Он споткнулся о невысокий бордюр и сейчас сидел прямо на земле, прижимая к груди собранную в кулак ладонь.

– Ну что же ты, – я покачал головой, впрочем, виновато: сам задумался и не уследил. – Вставай, мужик!

Протянул ему руку и понял, что происходит нечто неправильное. Чеб схватился за меня одной кистью, вторую он так и не разжал.

– Поранился?

Чеб отчаянно замотал головой, ладошку так и прятал.

– Та-а-а-к, – протянул я, поднимая сына за локоть здоровой руки. – Показывай!

Замечательные уши Чебика пылали ярко-розово, как всегда, когда он волнуется.

– Чеб, – я присел перед ним, заглянул в глаза. – Ничего нет ужасного в том, что ты поранился! Просто промоем, если царапина не глубокая, я ничем даже мазать не стану, обещаю.

Чеба приводили в ужас следы от зелёнки и йода. Именно так – он терпеть не мог разноцветные пятна на своей коже, а вовсе не сами мазилки.

Но сын продолжал упорствовать. Мне пришлось даже немного надавить, чтобы открыть его ладонь.

– Та-а-ак, – второй раз протянул я. И сейчас уже грозно.

Теперь было понятно, почему он упрямится. Царапина довольно глубокая, но не это меня встревожило. А то, что поранился Чеб не сейчас. Вечером я купал его, царапины не было. Утром спешил, не заметил сжатую в кулак ладонь.

Мы оба прекрасно знали, что это означает.

– Ты… – я всерьез разозлился. – Я же говорил никуда не выходить! Даже приказал… Но как так? До полнолуния еще…

Чеб вдруг всхлипнул. Я не поверил своим ушам. Мой ребенок всегда терпел до последнего. Должно было произойти нечто из ряда вон выходящее, чтобы Чебик показал свои слезы. И его первое слово. «Лимпопо». Чеб ясно сказал, это слышал не только я, но и бабАня. Он знает про Митрича? А может…

Из глубин моего кармана раздалась трель мобильного.

– Мы с тобой еще не договорили, – сказал я Чебу и обратился уже к вызову:

– Да…

– Гордеев, – сказали в трубке.

– Вы ошиблись, – буркнул я. – Это мой телефон, а я – не Гордеев.

– Это я Гордеев, – хмыкнула мобила. – Замначмеда Первой Скорой.

– Какой скорой?

Я никак не мог понять, что ему от меня нужно. Сказал же – ошиблись.

– Станции скорой помощи, – пояснил Гордеев. – Вы для нас сайт делаете.

– А-а-а, – я же сам собирался ему позвонить. – Очень приятно, я собственно и хотел…

– Я получил ваш проект, – оборвал любезности мой собеседник, – и мне совсем не нравятся образцы оформления, которые вы предоставили.

А этот Гордеев соображает.

– Вы правы, – ответил я, – но, насколько понимаю, ваше учреждение ограничено в средствах, так что я взял фото с готового конструкта. Это на треть удешевляет бюджет и…

– И вид самого сайта, – закончил за меня замначмеда.

– Тогда вышлите мне окончательную смету, без излишнего кокетства, и я поду…

– Давайте встретимся, – вдруг предложил он.

Это было очень странно. Вернее, впервые в моей практике заказчик захотел встретиться лично. Гордеев понял паузу, образовавшуюся в нашем диалоге.

– Я, знаете ли, практик, и привык важные дела решать напрямую. Мы можем до бесконечности пуляться друг в друга сметами, иллюстрациями и даже снабжать все это изрядной порцией смайликов. Только у меня не так много времени. Лучше встретиться один раз и решить все в личной беседе, чем мне отрываться от умирающих людей, чтобы не пропустить ваше сообщение.

Резон и в самом деле присутствовал. Он мне нравился, этот Гордеев.

– Давайте, – согласился я.

И тут же подумал, что у меня за три года жизни в Яруге образовалось очень мало знакомств. А эта встреча, кроме деловой выгоды, обещает еще и приятное общение. А то, что Гордеев со мной «одной крови» я почувствовал даже за столь короткую беседу и издалека.

– Тогда в среду, в шесть, в баре отеля «Лаки». Знаете где? Извините, что приглашаю так категорично, но у меня несколько круглосуточных смен подряд. А во вторник я высплюсь, так что буду хорошо соображать.

– Знаю, – ответил я. – Отличный отель. Я его буквально на днях рекомендовал одному столичному залетному гостю.

– Спасибо, – почему-то поблагодарил меня Гордеев и отключился.

***

Чеб с утра капризничал. Он отказался лопать кашу, которую я за три года научился готовить просто грандиозно, сидел в углу и дулся. Работать не получалось, так как я спиной чувствовал его молчаливое негодование.

– Ну, что случилось? – я с досадой отвернулся от монитора, в упор уставился на надутого сына.