Дважды в одну реку

Затем я оделась и пошла в ванную. Умывшись и выйдя из ванной, я услышала:

– Проходите в кухню – завтрак готов.

Я приготовилась к объяснениям и прошла на кухню, из которой разносились очень аппетитные запахи то ли блинов, то ли пирожков, то ли еще чего-то вкусненького.

– Доброе утро! – Еще раз поздоровалась я. – Извините, что так получилось. Мы вчера гуляли допоздна.., – начала я свои оправдания, но закончить мне не дали.

– Ничего, бывает, – философски заметила мама Эдика, – садитесь за стол, а то все остынет. Вас как зовут?

– Меня зовут Юля, – представилась я.

– А меня Наталия Владимировна. Вы чай или кофе пьете? – спросила она, все еще разглядывая меня.

– Чай, пожалуй.

Меня эта ситуация смущала, я чувствовала себя не в своей тарелке и нервничала. Эдик в это время преспокойно спал себе, а мне приходилось отдуваться за нас двоих.

– Вы с Эдиком вместе в институте учитесь? – вновь стала допытываться Наталия Владимировна.

– Нет, мы в разных институтах учимся. Я в юридическом институте учусь. На третьем курсе. Хочу стать адвокатом. Живу в Москве с родителями. И я обычно ночую дома. Но вчера мы с Эдиком не успели на метро и… – Я остановила вдруг свой словесный поток, потому что все то, что я говорила, со стороны выглядело несерьезно и неубедительно.

Но мама Эдика слушала внимательно, подкладывая мне на тарелку сырники. Да, это были сырники, пышные и аппетитные, совсем как у моей мамы.

– Вы ешьте, ешьте. А я пошла своего оболтуса будить, а то опоздает в институт.

И она вышла.

Я в задумчивости ела сырники, когда она вернулась, достала тарелку для Эдика, налила ему чая.

Затем спросила у меня:

– Как вам мои сырники?

Она вдруг улыбнулась так искренне, что я ответила ей такой же открытой улыбкой:

– Очень вкусно. Правда, очень вкусно. У меня мама тоже очень хорошо готовит. Особенно пирожки. Ее пирожки это – это просто шедевр. Эдику очень нравятся.

Я вдруг осеклась, подумав, что, возможно, это лишнее. Но Наталия Владимировна закивала головой в знак одобрения.

В это время в кухне появился Эдик:

– Доброе утро, мамуля. – Он чмокнул ее в щеку.

Затем повернулся ко мне:

– Доброе утро, Джульетта! Как спалось?

Он улыбался во весь рот и, похоже, ему очень нравилось мое смущение.

Наталия Владимировна потрепала его шевелюру и вышла.

Эдик тут же подскочил ко мне и поцеловал в лоб:

– Познакомилась уже с моей мамой? Ну, как? Все в порядке?

И, не дожидаясь моего ответа, он сел завтракать.

– Господи, как же мне было неудобно перед твой мамой утром, она наверное что-то плохое подумала про меня. Я очень боялась, что не понравилась ей. Она у тебя строгая была.

– Почему ты подумала, что не понравилась ей? Наоборот, очень понравилась. – Эдик задумчиво потер подбородок. – Очень!

– Ты пропал тогда после этого почти на неделю, а я не могла понять почему? Что случилось? Я решила, что не понравилась твоей маме.

– Ты ей так понравилась, что она мне все уши потом прожужжала, что ты – замечательная девушка и мне очень подходишь, чтобы я женился на тебе, потому что таких девушек на свете мало, что ты – редкий экземпляр, очень редкий.

Эдик вдруг стал серьезным, а глаза его наполнились какой-то болью. Он взял меня за руку и притянул к себе, нежно поцеловал и уткнулся мне в плечо.

То, что я услышала от него дальше, повергло меня в шок:

– Ты знаешь, я и сам тогда это понял, – тихо проговорил он, так и не подняв голову. – Когда я увидел тебя на своей кухне, такую нежную, любящую, родную, меня сковал страх. Я испугался, Джульетта. Я очень испугался своего же чувства. Со мной что-то происходило, а я не понимал, что это. Я всего этого тогда не хотел. Это путало все мои планы на будущее. Это сковывало меня в моих действиях. Но я не мог тебе врать, не мог смотреть в твои глаза, полные любви. И я сбежал. Просто сбежал. Я струсил. – Он замолчал на секунду, перевел дыхание. – Это я сейчас уже все понимаю, а тогда я просто решил отстраниться от тебя, постараться забыть. Я думал, что это легко осуществимо, но я ошибался. Это было трудно. Никак не получалось расстаться. Я пробовал несколько раз уйти, но меня невероятно тянуло к тебе. И тогда я тебе изменил. Намеренно! – Он снова перевел дыхание, замолчав на мгновенье, – и сделал все так, чтобы ты узнала об этом. Чтобы уж наверняка. Я понимал, что за этим последует. И тогда ты ушла сама. Ты поступила так, как я и задумал.

Эдик поднял голову, пытаясь заглянуть мне в глаза.

Я молчала, взволнованная даже не от той правды, которую я услышала, я просто вспомнила свое состояние тогда. Это было больно, это было так больно, что жить не хотелось. Тогда моя жизнь и моя любовь рухнули в одночасье.

Взгляд из прошлого… «Измена»

Наши отношения с Эдиком последнее время стали какими-то странными. На первый взгляд, ничего не случилось, но все чаще он стал пропадать без объяснений. Совершенно неожиданно и без предупреждения. Мог не звонить мне несколько дней. Раньше мы созванивались с ним почти ежедневно. Но теперь он мог исчезнуть на два-три дня, или даже на неделю. Он ничего не объяснял мне при этом. Просто исчезал, а затем появлялся как ни в чем ни бывало. На мои вопросы он отвечал неопределенно. У него появлялись то какие-то дела, то неожиданно подвернувшаяся работа. И только для меня у него не оставалось времени. Я не понимала, что происходит. Но когда он появлялся с неизменной улыбкой на лице, я радовалась, что он рядом, и мы снова вместе. Постепенно наши прогулки по ночной Москве прекратились вовсе. В наше кафе он больше не заходил. В общем, что-то происходило между нами, что мне не нравилось, но сказать ему об этом я не решалась. Надеялась, что все утрясется и станет по-прежнему. Объяснять мне происходящее он тоже не спешил. Иногда мне казалось, что все у нас по-прежнему хорошо. Иногда мне казалось, что это конец. Меня качало и штормило, и все причиняло мне боль. Я стала замыкаться в себе, и даже реже стала встречаться со своими друзьями в «Ласточке». Все это время я была занята учебой и старалась отвлекаться от личных переживаний именно этим.

Однажды в выходной я все же заставила себя собраться и пойти в «Ласточку». Друзья мои уже собрались и что-то отмечали. Все обрадовались моему приходу и загалдели, приветствуя меня.

– Юлька! Привет! Как давно тебя не было видно! Заучилась совсем? На красный диплом, наверное, нацелилась. Как дела-то?

Вопросов была масса, но вот ответ мой был прост:

– Да, нормально все. И правда, учеба почти целиком меня поглотила. Не до развлечений.

Мои объяснения были приняты, и мы продолжили свои посиделки.

Некоторое время спустя ребята стали вспоминать отсутствующих друзей и неожиданно предложили всем поехать к Рудику, который не часто посещал «Ласточку», но его многие знали, к тому же он жил неподалеку. Олег вызвался ему позвонить, узнать, можно ли приехать. По их разговору мы поняли, что встреча состоится. Оказалось, что у сестры Рудика день рождения, и многие наши общие знакомые уже тусуются у него. Так что повод был найден, и мы толпой двинулись к нему домой. Проехав несколько остановок на троллейбусе, мы вышли на нужной остановке, затем зашли в ближайший магазин, где купили цветы и спиртное. Всей подвыпившей компанией мы завалились к Рудику. Сначала поздравления и цветы – Ольге, сестре Рудика. Затем мы в тесной прихожей раздевались и только потом зашли в комнату, где было уже полно гостей. Народу было так много, что я не сразу обратила внимание на парочку, которая стояла у балкона, о чем-то разговаривая. И только вглядевшись в знакомы очертания, я узнала Эдика.

Он, точно почуяв мое появление, повернул голову. Улыбка тут же исчезла с его лица. Он с какой-то тоской посмотрел мне в глаза и резко отвел их в сторону. А на меня так и не взглянул больше. Девушка, которая находилась рядом с ним, несколько раз пыталась привлечь его внимание, но Эдик рассеянно что-то отвечал ей, а затем спешно взял ее под локоть, и они ушли. Ушли совсем. А я стояла и пыталась собрать все воедино. Теперь я точно знала, что произошло. Теперь я все знала. Но легче мне от этого не стало. Я все еще не понимала, почему со мной такое происходит? «Что я сделала не так? Что произошло? Я думала, что это любовь! А что это было на самом деле? Мне все это только казалось? Я сама себе нафантазировала это? А ничего и не было? Ничего! Я сама все это придумала!» – стучало у меня в голове, но ответов не было. Была только боль.

– Да, я все поняла тогда. И решила, что навязываться тебе не буду. Решила, что ты меня не любишь. А заставить любить насильно невозможно. Никогда и никого. Я долго не могла понять и объяснить себе, что произошло. Что не так? Куда все делось? Или ничего и не было вовсе? Может, я все напридумывала себе? Я чуть не умерла тогда.

– Джульетта, я прошу у тебя прощения за то, что так поступил тогда с тобой, с нами. Прости! Я даже не знаю, возможно ли, вообще, прощение? Я очень виноват перед тобой. Я был самонадеянным дураком. Я и сам тоже мучился, но даже и представить не мог, каково тебе. Я тогда о себе больше думал. Но мне тоже было плохо и больно. Поверь! Но я не понимал почему. Не понимал! Я долго думал, рассказывать тебе сейчас про это или нет, но все же решился. Скажи, что ты простишь меня. Скажи, Джульетта.

Он взял мое лицо в свои руки и приблизил свое, глаза в глаза. Он любил меня, и его мучила эта наша прошлая история так же как и меня. Я это видела, я это чувствовала. Поэтому слегка кивнула, насколько позволяли его ладони, сжимавшие мое лицо. Мы целовались долго, крепко обнимая друг друга. Мы возвращались друг к другу, возвращались после двадцатилетней нелюбви, после предательства и непонимания, после разлуки и одиночества. И снова внезапно, словно вспышка, это пронзительное сексуальное желание накрыло меня, выворачивая всю наизнанку. Я его хотела, физически хотела ощущать его тело, руки, губы. Как же я, оказывается, все это время скучала по любви! По его любви! Никогда даже не думала об этом, но оказывается, мои душа и тело ничего не забыли, они стремились только к нему, все это время ожидая нашего воссоединения.