Непростые истории 3. В стране чудес

Вокруг красной лодки плавали золотые рыбёшки – мелкие и неуловимые, как блики солнца. Временами Энди пытался до них дотронуться, однако ему едва удавалось задеть хотя бы хвост. Он знал, что никогда не поймает ни одной – это ведь просто игра.

Едва внутри его бутылки становилось светло, он подскакивал на месте, будто не засыпал. Первым делом следовало умыться и сделать зарядку: в покачивающейся на волнах лодке он научился идеально держать равновесие. Затем Энди спрыгивал в воду и плавал с рыбёшками, уворачиваясь и поджимая ноги, если они задевали стопы, потому что было щекотно. Дальше наступало время завтрака: с глубокого тёмного дна всплывали пузырьки, они лопались над поверхностью, и Энди ловил еду и разные вещи. Иногда из них раздавался голос мамы-русалки – она рассказывала о себе, о мире, заваливала его десятками вопросов, а временами просто пела. Мальчик знал: когда он говорит вслух, мама слышит его, где бы ни была, поэтому старался разговаривать с ней каждый день. Или хотя бы через день.

В ограниченном стеклянными стенками мире развлечения можно пересчитать по пальцам: плавание, игра с рыбками, подводные исследования, уборка, а самое главное – разработка планов. Энди любил придумывать, как достать клад! Прямо под лодкой, на дне, усеянном цветными стёклышками, стоял сундук с массивными железными кольцами и огромным замком – наверное, тяжёлый – обросший водорослями и диковинными кораллами. Донырнуть до него мальчик не мог, хоть и не оставлял попыток, а со временем соорудил из мачты подъёмный механизм, однако никак не получалось крепко зацепиться крюками – они раз за разом срывались. Не хватало совсем чуть-чуть удачи! Из-за чистоты и прозрачности воды загадка всё время маячила перед носом, насмешливо сверкала, но в руки не давалась.

Время от времени Энди подплывал к стенкам бутылки и пытался очистить их от водорослей – в самом деле, эти тонкие прозрачно-зелёные скользкие растения так быстро оплетали всё вокруг, что могли в итоге замуровать его, словно в кокон. Большую часть наростов он мог убрать, а вот затянутые мутной плёнкой стенки отчистить не удавалось. Что находится снаружи? Как-то раз он процарапал маленькую дырочку и увидел траву, а ещё мелькающие чёрные точки – брр. Рассмотреть лучше длинный острый хоботок и блестящие серые глаза Энди отказался – они потом снились в кошмарах. Нет, ему нисколечко не хотелось снова приглядываться к тому миру – в своём лучше.

На ночь мама-русалка рассказывала сказки о подводных дворцах и кладах, об огромных песчаных пляжах с раскидистыми пальмами, о высоких башнях под облаками и о странных существах – людях, которые никогда не знали, что делают. Энди засыпал и всё это видел, гладил пальцами диковинных рыбок со шлейфами разноцветных, точно радуга, хвостов, чувствовал запах горячего солёного ветра и…

Мальчик внезапно проснулся. Лодку швырнуло вбок, она ударилась о стенку и перевернулась. Он оказался под водой, в холодном и тёмном пространстве. Наверху бушевал шторм, но откуда ему здесь взяться? Энди почувствовал, что его тянет вниз, и попытался ухватиться за мачту. Раздался противный скрежет – его перевернули вверх тормашками, а потом он куда-то упал…

***

Энди лежал на чём-то мягком и пружинистом, обхватив себя руками и прижав голову к коленям. Мир вокруг слегка покачивался в такт волнам… Впервые в жизни его тошнило от этого движения, оно казалось неестественным и грубым. Мальчик приоткрыл глаза, тут же заслезившиеся от непривычно яркого света, приподнялся и огляделся по сторонам: высокий забор из грубых деревянных досок, бледный песок с клочками упругой травы, на которой он и лежал, жёсткие кусты тут и там, серое нечто над головой и бесконечный невнятный шум.

Блики солнца рассыпались по осколкам разбитой бутылки – у мальчика перехватило дыхание, когда он узнал свой бывший дом. Нет-нет, как же так! Горький ком застрял в горле, из глаз горячими ручейками полились слёзы: где теперь он услышит маму, где теперь он будет жить? А рыбки?! Они же все погибли без воды! Энди склонился над осколками, но так и не смог никого разглядеть – перед глазами стояла мутная пелена.

Кусты сбоку затрещали, и рядом с ним на землю упала… девочка? Она ошеломлённо глянула на него и выкрикнула:

– Зачем ты разбил мои бутылки?! Знаешь, сколько я их собирала? Хватило бы на хлеб и воду, а в таком виде кому они нафиг нужны? Я смогла украсть всего-то пару кошельков, а в них чёртовы пластиковые карты…

Она ходила по кругу, взмахивала руками, сердито топала и пинала песок. Шум вокруг усилился: гул, шелест и десятки других незнакомых звуков ввинтились в голову. Они сливались и перебивали друг друга, звучали сплошным потоком. Какой ужас!

– Э-э, стой! Не реви! Тш-ш, я ничего тебе не сделаю, – она схватила его в охапку и принялась укачивать. – Давай поиграем, ладно?

Игра? Это интересно – это он понимал.

– Как тебя зовут? Ты – девочка? Что ты здесь делаешь? Какие правила? – Энди вцепился в её руку, поёрзал, устраиваясь удобнее: грубые тряпки на ней царапали кожу.

Она оказалась необычной. Не такой, как он. Высокая, с большими глазами цвета тёмных жемчужин, разноцветными волосами и каким-то колечком в губе. Её одежда ужасно грубая – невозможно терпеть. А ещё на чумазой шее болтались какие-то значки и прохладные кругляши, почти как бусы у мамы.

– М-м. Пока мы играем в тишину, ладно? Мне интересно, как долго ты можешь не разговаривать, – она рассеянно прислушивалась к звукам, поглаживая его по светлым кудряшкам,– а потом я расскажу тебе историю…

Ну-у, уж это он умел. Иногда, когда ему становилось очень грустно, что мама-русалка не приходит или что он не может сходить в гости к другим мальчикам и девочкам в бутылках – должны же быть и другие, верно? – Энди долго молчал и ничего не рассказывал вслух. Это неправильно – поступать так, но мальчик пожалел об этом лишь сейчас: если бы он только знал, что больше никогда не услышит маму!

Он шмыгнул носом и тоже стал слушать шум: он звучал то громче, то тише, был ещё такой противный свист, но постепенно он исчез.

– Отлично! Долго мне тут оставаться нельзя, рано или поздно нас здесь найдут и выгонят… Хм,– она оглядела совершенного голого мальчика – как он оказался под мостом? Один? – Итак… как тебя зовут и чей ты?

– Я – Энди, – он просиял белозубой улыбкой, радуясь непонятно чему. – Мамин.

– Прелесть… А меня зовут Клэр, – девушка нерешительно поглядывала по сторонам, раздумывая, что делать. – Вот засада.

Самое разумное в этой ситуации – оставить мальчишку. С ребёнком хлопот не оберёшься, даже если он смышлёный. Но что, если его бросили? Не в приюте и не в больнице, чтобы не смогли вычислить, а просто так – под мостом. Не мог же он убежать или потеряться сам, абсолютно голый! Или мог? Можно узнать о недавних потеряшках и подбросить обратно. Это тоже задачка не из простых, только… Нет, не могла она его здесь оставить! Пьяницы, наркоманы, дикие собаки… а ночью без одежды на улице он просто замёрзнет, и это будет самым милосердным. Будь она в ладах со стражами порядка, сдала бы его на ближайшем посту. Однако – увы – возвращаться в приют не хотелось до судорог.

– Как думаешь, мама заберёт тебя отсюда? – она стянула с себя рубашку, оставаясь в топике и шортах.

– Нет, она не может, – Энди пожал плечами и принялся крутить пуговицу на пёстрой сумке. – Я давно её не видел.

– Так. Тогда… ты не против, если мы поможем друг другу? – она заставила его надеть рубашку, подвернула рукава, укоротив их раза в два, застегнула все пуговки… – Где-то у меня был кожаный шнурок, сойдёшь за ребёнка хиппи – будь уверен,– ей в голову пришла гениальная мысль, что на улицах ищут девушку-воровку, а вовсе не маму с ребёнком – ещё один плюс в пользу того, чтобы забрать Энди с собой.

– Как поможем? Кто такие хиппи? Мы куда-то идём? А ты меня покормишь? – как только Энди успокаивался и отвлекался от собственных мыслей, начинал сыпать вопросами.

– Доберёмся до безопасного места, и покормлю, – Клэр поднялась, перекинула сумку через голову и подхватила его на руки. – О, смотри, это твой сундучок в траве?

– В траве? – Энди посмотрел вниз. – Мой-мой! И лодочка тоже…

Девушка пожала плечами, подхватила игрушки и небрежно сунула их в сумку:

– Скажешь понарошку, что я – твоя мама? Скажем, попросить у меня мороженое?

– Что такое мороженое? Когда сказать? – он с интересом потянулся и стал выпутывать из хвоста разноцветные пряди волос своей первой знакомой.

– Я подскажу. Вперёд!

Они выбрались на оживлённые улицы через щель в заборе. Погоня утихла, плотные потоки людей продолжали течь спокойной рекой, только где-то впереди громко лаяли собаки и слышался треск раций. Клэр прогулочным шагом направилась к остановке, чувствуя, как Энди затих и сжался в комочек. Так странно, словно никогда прежде не видел столько людей разом. Ей на мгновение стало его жаль: вообще-то в этом мире никто никому не нужен, но одно дело уже это знать, а другое – быть ещё не знакомым с равнодушием окружающих.

Краем глаза она заметила, что пара мужчин в форме подозрительно косятся на неё, однако пока не предпринимают никаких действий – не уверены. Да, видимо, мамочка из неё получилась неубедительная:

– Давай. Помнишь, что нужно сказать, ну?

– Мама! – с первого раза голос Энди прозвучал неуверенно и тихо, видно, мальчик переволновался, однако почти сразу взял себя в руки и: – Мама-мама! Смотри, там мороженое! Давай возьмём? Ну, пожалуйста!

– Ох, милый, у нас же дома есть. Давай так: ты хорошо поужинаешь сначала, а потом будет десерт?

Почти сразу мужчины потеряли к ней всякий интерес, продолжили оглядывать окрестности. Вот один из них нашёл щель в заборе и позвал другого. Слава богу, что они с мальчишкой уже убрались оттуда!

– Отлично! Пойдём искать, где и чем тебя покормить…

***

– Марта, мне, правда, неловко вас просить, но я знаю не так уж много мест, куда можно податься с ребёнком.

– Ох, милая, пустое. Проходи скорее.

Напротив центральной больницы в неприметном трёхэтажном доме жила сестра-сиделка Марта Бишоп. Всё в этой женщине было идеально – уж Клэр в этом разбиралась: в ее жизни были ужасные отношения с матерью и удивительно тёплые – с бабушкой.

Дома Энди первым делом избавили от рубашки, и мальчик свернулся калачиком на мягком покрывале и задремал. Его кожа слегка покраснела и явно чесалась, потому что он ворочался и тёр её.

– Ничего страшного, не аллергия. Нужно принять холодный душ и смазать кожу детским кремом.

– Хорошо, это неплохая новость.

– В холодильнике найдется молоко с хлебом… А потом, дорогая, займись приготовлением чего-то более существенного – мальчишки в этом возрасте всегда голодные, да и тебе не помешает поднабрать вес.

– Да, мэм, – Клэр улыбнулась и впервые за день поняла, что расслабилась.

Она не доверяла взрослым – в этом нет никакого смысла. Однако в каждом правиле есть исключения, и ради них можно стремиться к лучшему: например, стать хорошим взрослым для Энди.