Наша маленькая фобия

– Поезжай, – успокаивала меня Женя. – Я всем займусь. Дам ей постажироваться и так далее. Когда вернёшься, уже будешь видеть на деле подходит нам человек или нет.

Согласился. В конце концов моя дотошность и ревнивость не на пользу, как мне, так и дочери.

Ступил за порог дома, с твердым желанием поскорей увидеть Арсению.

– Добрый день, Марк Игоревич, – заискивающе суетилась вокруг нас Лидия. – Евгения Викторовна отлучилась в город.

– Я в курсе, Лидия. Где моя дочь? – и направился к лестнице, краем глаза выцепив в кресле фигуру отца. – Здравствуй, папа.

– Нет, Марк Игоревич, она не в детской. Арсения играет с новой няней в саду, – докладывала между тем горничная.

– Ты рано, – Игорь вытянулся в лице, как-то обеспокоенно глядя на меня.

– Сделка сорвалась, – с досадой пояснил я, беря курс к дверям, ведущим в сад. – Только время потеряли.

– Марк, мы можем поговорить? – выпалил отец, поднимаясь с кресла.

– Да, только сначала с Сеней повидаюсь, хорошо? – и не дожидаясь его благоволения, вышел в сад.

Летнее солнце сегодня слегка сбавило накал, даря приятное и не испепеляющее тепло. Аромат лилий и тиса струился в воздухе. Скептически посмотрел на выбившуюся ветку из стриженного куста бирючины. Сын Константина похоже снова филонит, кажется пора задуматься о штрафных санкциях. Аккуратно сломал и спрятал сие безобразие в буйной листве.

В саду отметил странное затишье. Моя дочь не умеет так тихо играть. Или же протеже моего отца и правда такая способная, что умудрилась занять Арсению чем-то менее энергичным. На газоне заметил детский браслет. Видимо, уважению к чужому труду и наша новая нянька не смогла пока приучить – минус балл. Поднял украшение и двинулся дальше, миновав аллею из барбариса. Уже открыл было рот, чтобы позвать дочь, но обогнув кипарис, потерял способность соображать.

– Фас! – донеслось до моего слуха, словно кто-то резко тряхнул сознание.

– Какого чёрта? – слегка испугался я, возмутившись, и на меня налетело крупное неизвестное природе существо и рухнуло прямо в руки.

То, что это человек, а точнее девушка, понял с пятой секунды, но на шестой просто онемел, в шоке уставившись в янтарные глаза, которые до сих пор снятся по ночам.

– Попался! Попался! – радостный голос дочери ушёл в вакуум, когда понял чью фигурку держу в объятиях.

Под боевым раскрасом в тигра, мохнатыми ушами и когтистыми лапами совершенно точно определил мать своего ребёнка, которая взирала на меня с примесью шока и страха.

– А ты какого хрена здесь забыла? – тихо прошипел я, стараясь, чтобы дочь не услышала столь грубых слов.

Есения побелела в лице ещё пуще, продолжая судорожно цепляться за меня, а коньячный цвет глаз наполнялся блестящей жидкостью.

– Отпусти мою тигрицу, немедленно, варвар! – пафосно велела Арсения, изображая властную женщину матриархата и хлестнула моим ремнём по газону.

Да с удовольствием! И разжал объятия. Есения ойкнула и рухнула пятой точкой в траву. Перешагнул через девушку и поспешил к дочери, словно обязан спасти от страшного зверя.

– Папа, мы играли! – тут же захныкала Сеня, попытавшись выбраться из моих рук. – Пусти! Куда мы?

Вдалеке заметил Лидию и поспешил всучить ей ребёнка.

– Живо в дом! – грозно рявкнул я.

– Нет, не хочу! Не надо, папа! – дочь громко и обиженно заплакала, вырываясь из рук горничной и упираясь. – Есения! Папа! Отстань!

Обернулся на ту, что когда-то закопала мою душу в могилу вечного забвения. Есения медленно встала на ноги, обеспокоенно глядя на нашу дочь, но не сдвинулась с места.

– Пошла вон из моего дома, – пробасил я, жестом указав в сторону ворот.

– Она никуда не уйдёт! – не менее грозный рявк за моей спиной, заставил обернуться.

Игорь стоял чуть поодаль, опираясь на трость, и прожигал меня взглядом, о котором я давным-давно позабыл.

– Этой мерзавке здесь не место, – как можно чётче и спокойней отчеканил я, пренебрежительно ткнув в Есению пальцем.

– Этот дом как твой, так и мой, поэтому не тебе одному решать кому здесь есть место, а кому нет, – безапелляционно подчеркнул отец, приблизившись к нам.

– Игорь, я ушам не верю, – гнев нарастал с каждой секундой. – Что ты ему наплела, сука?! – и, в гневе подступив к девушке, грубо схватил за плечи, тряхнув, как куклу.

Неприятная боль несколько раз пронзила спину и поясницу. Обернувшись, понял, что это отцовская трость трижды проехалась по мне. Ничего себе!

– Отпусти девушку! – потребовал он, и я невольно разжал пальцы. – Тронешь её хоть пальцем и пощады не жди!

– Я просто охреневаю от тебя, – молвил растерянно, но всё же покорился, отступив от Есении. – Ты решил простить эту дрянь, несмотря на то, что она мне сделала?!

– А что она тебе сделала?! – передернул он. – Забрала дом? Деньги? Дочь? Статус? Фамилию? Что? Если бы ты хоть на дюйм сдвинул свой спесивый и вечно обиженный на всех зад и решил узнать причины, то…

– Игорь Матвеевич! – вдруг в отчаяние вскрикнула молчавшая до сих пор Есения и схватилась за горло, нервно царапая.

Папа сцепил в гневе челюсть, явно что-то хороня в себе.

– Есения обязана отработать ту сумму, что я выдал ей пять лет назад, – хмуро произнёс он, слегка покачнувшись.

– Ты серьёзно? – нервно усмехнулся я, не веря ни единому слову. – А куда твой хвалёный альтруизм подевался? Ты с неё ещё за лечение Алисы спроси…

– И спрошу, если понадобится! – ещё грознее подчеркнул отец, стукнув тростью о газон. – Есения отныне работает в этом доме. Я так решил!

– Ты решил, – эхом повторил я, отступая. – Ну что ж пусть на тебя и работает. Чтобы и на километр к моей дочери не подходила! Поняла меня, дрянь? – просквозил бывшую девушку убийственным взглядом.

– Марк, – открыл было рот Игорь, но я так же безапелляционно прервал его.

– Твой дом, говоришь? Ради бога! Но Арсения только моя дочь, а значит только мне выбирать кто в праве общаться с ней и тем более быть её нянькой. Понятно?! – и окинув заговорщиков стальным взглядом, грозно направился в сторону дома.

А с тобой, тварь, я ещё поговорю… Без свидетелей.

Глава 3. Петух лохматый

ЕСЕНИЯ

Буря пока миновала, но ноги отказали в содействии. Я осела в траву, глядя в грозно удаляющуюся спину мужчины, что так жестоко и бесцеремонно орал сейчас на меня, не скупясь на оскорбления и ненависть.

Да, я не раз представляла нашу встречу и понимала, что мало не покажется, но никогда не думала, что всё может произойти в три раза мощнее. Марк презирал и уничтожал меня в каждом своём взгляде. Любимые изумрудные глаза, где раньше я купалась в волнах блаженства, теперь источали пропасть, в которой можно запросто погибнуть.

– Еся, тебе плохо? – испугался за меня Игорь Матвеевич и спешно приковылял ко мне. Мягко коснулся волос.