Пища Мастеров

Мы сворачиваем на другую улицу. А здесь, видимо, культурный центр города. Проходим мимо библиотеки и целого ряда выставочных залов. Здание театра с белыми колоннами и яркими афишами. Я замедляю шаг. Сегодня – «Макбет», завтра – «Гамлет», послезавтра – «Отелло».

– Я так давно не была в театре! Вернемся сюда непременно, когда найдем в жилье. Жители Демонета, оказывается, большие поклонники Шекспира. Смотри, Женя, почти каждый день – шекспировская пьеса.

– Да уж, – говорит Женя тихо. – Он – крупнейший специалист по демонам.

Каким же образом найдется наш дом? В правильном ли направлении мы идем? А может, нужно что-то сделать или понять, прежде чем дом найдется?

Мое внимание привлекает маленькая запыленная витрина с вывеской «Антикварный магазин». Настоящая лавка древностей. Я указываю на нее Жене и заключаю, что если здесь есть древности, значит Демонет существует очень давно! Очень хочется зайти, но не сегодня. Никаких покупок и развлечений, пока не найдется наше жилье.

Из«лавки древностей» выглядывает старик в маленькой черной шапочке, наверно хозяин магазина, и кричит нам вдогонку:

– Казадор! Казадор!

Женя оборачивается, и старик подбегает к нам:

– Казадор, зайдешь когда будет время, а?

– Я здесь как частное лицо.

Старик подмигивает ему: – Я хорошо заплачу, не обижу, и все останется между нами.

Женя что-то тихо отвечает ему, и он отстает, но долго смотрит нам вслед.

– А как он узнал, что ты казадор?

– Черт его знает. Он старый – догадался как-то.

Все происходящее похоже на игру – меня не покидает ощущение, что я на сцене или игровом поле и за мной наблюдают то ли зрители, то ли болельщики. А что, если здания библиотеки, театра, гостиницы и антикварного магазина – это декорации, ориентиры или точки отсчета, которые могут пригодиться позднее? Иногда кажется, что мы движемся в полусне, но только ощущения намного ярче, сильнее, острее, чем в реале. Я четко вижу себя в реале, но будто со стороны: мой кабинет, цветочные вазоны на подоконнике, рабочий стол и компьютер. А я, реальная, как будто наблюдаю боковым зрением за собой в Демонете на большом экране с объемным изображением. Я могу мысленно выключить наблюдение, если захочу. А что сейчас в реале делает Женя – я не знаю, и мне не хочется спрашивать, чтобы не разрыдаться от ревности. Мы только здесь вместе, а в реале нас разделяют тысячи километров, часовые пояса, границы, близкие люди и обязательства. Зато в Демонете мы провели вместе одну из тех ночей, которые не забываются, а сейчас идем по улицам незнакомого города, держась за руки и улыбаясь друг другу – вот так я понимаю счастье.

Слышен бой часов. Двенадцать. Уютная, зеленая, вымощенная разноцветными кирпичиками улица ведет к высокой башне. Множество лавочек с сувенирами, ювелирный магазин – может, Жене интересно? Он мельком взглядывает на витрину, но не останавливается и бормочет: «Им бы топоры делать».

Интересно, когда он сделает для меня украшение? Но я не буду об этом просить и даже намекать. Эта Оксана, его реальная женщина, наверно, уже обвешана украшениями его работы с головы до ног.

Женя вдруг застывает, уставившись в одну точку. Я верчу головой, пытаясь увидеть объект его внимания. Он смотрит на высокую башню, на вершине которой часы сложной формы и циферблат с кривыми стрелками. Расстояние между цифрами тоже разное. Между цифрами «2» и «3» – маленькое, почти незаметное, цифра «4» почти налезает на цифру «5», а между «7» и «8» – самое большое.

– Так я и знал! – восклицает Женя. – Я чувствовал, что время идет не так: вчера закат явно затянулся, а ночь очень быстро пролетела.

– Ух ты! Вот это да!

Мы стоим и, разинув рты, смотрим на башенные часы.

– А как же ориентироваться по местному времени? Придется купить наручные часы, – говорит Женя.

– Деньги нужно экономить, но хотя бы одни часы на двоих приобрести не помешает.

– Полинка, не жадничай, купим по паре часов местных, а деньги заработаем – я много чего умею и работы не боюсь.

Часовой магазин находится тут же, у основания башни. Я выбираю себе элегантные дамские часики с тоненьким блестящим ремешком, а Женя – покрупнее, мужские. Циферблаты такие же, светящиеся, многогранные, с разными интервалами между цифрами и кривыми стрелками.

– Сигнал об изменении времени на последующий период будет приходить на ваш адрес, – говорит продавец.

– Значит здесь непостоянное время?

– Временем и, соответственно, световым днем управляет администрация.

Мы быстро переглядываемся.

– Видите ли, – говорю, – мы еще не знаем нашего адреса, мы здесь первый день.

– В таком случае, назовите мне ваши имена, пожалуйста.

– Полина Аксен и Евгений Галушко.

– Минутку…

Продавец часов достает небольшой карманный компьютер, с множеством разноцветных проводков, набирает что-тона клавиатуре, затем объявляет:

– У вас один адрес на двоих: переулок Тамбыло, двадцать дробь два.

Мы опять переглядываемся:

– Спасибо большое. Вы нам очень помогли.

– Не за что. Разрешите… – он подключает к нашим часам проводки от своего компьютера. – Все в порядке, сигналы будут поступать по указанному адресу.

– А вы не подскажете где этот переулок?

– Охотно. Это на другой стороне реки. Сейчас сверните налево, пройдите через мост, затем через парк, а там будет указатель.

***

Идем по мосту, любуясь белыми корабликами, плывущими в золотистой дымке вдоль песочно-ивовых берегов. На другом берегу у входа в парк светится электронное табло – «Демофилд Другая Сторона», DeMo – Валентин Неплох. «DeMo» – это, по-видимому, какая-то должность, наверно, смотритель. Этот Неплох – явно человек ответственный – расположил повсюду электронные карты и указатели на все случаи жизни: «комната смеха», «шашлычная», «тир», клуб «Демоник», «лодочная станция», и другие. На карте переулок Тамбыло выглядит как небольшой отросток от Улицы Роз.

Как бы мы догадались пройти через мост на Другую Сторону, если бы часовщик нам не сказал? Ведь это же чистая случайность, что Женя увидел часы на башне и решил зайти в магазин. Вероятность, что мы забрели бы в переулок Тамбыло и вошли в дом двадцать дробь два до наступления темноты, была ничтожной. Женя предположил, что часовой магазин был одним из вариантов нахождения нашего дома. Возможно, мы выбрали не самый короткий путь, а возможно, сделали блестящий ход. Но как бы там ни было – хотелось скорее туда добраться и отдохнуть. Я действительно устала – с утра не присели. Женя предложил меня понести, но я не позволила – а вдруг это нарушение общественного порядка.

– Ну, я и не подозревал, что ты будешь так ревностно соблюдать правила. Эдак и соскучиться недолго! Шучу, шучу, – смеялся он.

Какой он чудесный – мой Женя! Вот так поднял бы меня на руки и понес.

На улице Роз и вправду – сплошные цветники и оранжереи, даже чайхана называется «Чайная Роза»… И вдруг я замираю, а Женя проходит немного дальше, не заметив, что я больше не следую за ним. Затем оглядывается и возвращается: – Что-то не так?

А у меня слезы ручьем… я вытираю их тыльной стороной ладони и всхлипываю. Женя смотрит на табличку «Переулок Тамбыло», потом на меня, потом опять на табличку: – Ну все правильно же, идем искать дом двадцать дробь два. Да что с тобой, Полинка?

Мне кажется, что если я сделаю хоть один шаг – все исчезнет. Что это – иллюзия, мираж. Конечно, я не могла не узнать место, где мне следовало жить в Демонете, потому что… я выросла на этой улице, ходила в школу вон по той дороге, а на обратном пути заходила за хлебом вон в тот гастроном, и заодно выпивала там стаканчик яблочного сока и покупала шоколадный батончик.

– Полинка, ты знаешь, куда дальше идти?

Женин голос звучит будто издалека, а я плыву как во сне. Когда я уезжала в Америку, улица выглядела несколько иначе: этого забора уже не было, старые домики напротив школы снесли, а на их месте строился торговый комплекс. А здесь перемен не было – все точно так, как в моем в детстве.