Ген преступника

Удивительно, что вас волнует именно это.

Фай вышел на свет, и по тому, как скривился рот Уолша, он понял, Ардгал узнал его.

Какая честь. Видимо зря я судачил на «Зачистку». Они настаивали, что ты можешь заявиться сюда, а я, что ты никогда этого не сделаешь. Я считал тебя здравомыслящим, несмотря на все «НО», но ты оказался очередным глупцом, понадеявшимся на удачу. Зачем пришел, Бирн?

Мне нужны люди, мистер Уолш.

Очередной спаситель, произнес мужчина, постукивая пальцем по виску Я то думал, все дело в мести. Такой расклад я бы еще понял.

Ну, она здесь сыграла определенную роль, но не главную.

Сколько моих людей ты перетянул к себе?

Где вы слышали, чтобы враги раскрывали друг другу численность своих сторонников?

Видимо, больше, чем я могу предположить, раз ты так спокойно треплешься здесь со мной.

Не принимайте на личный счет.

Зачем тебе заключенные? От сидевших толку мало. Они уже не такие умелые, как были, да и волей особой не отличаются. Предложи им кто-то награду посерьезней, и они быстро переметнутся от тебя к нему.

Я всего лишь помогаю вернуть людям то, чего их лишили; то, чего они были лишены 65 лет. И не я один этого хочу, иначе, я бы здесь не стоял.

Видимо те, кто тебе помогает, куда умнее, раз поручили выполнять всю грязную работу одному мальчишке. За тобой гонятся две службы, в том числе тот, кто однажды поймал тебя, и он сделает это снова, должен сделать это снова.

Фай тяжело вздохнул.

А вы не прочь столкнуть нас с Хэйсом лбами.

Встреча спустя 20 лет. Хотел бы я на это посмотреть.

Уолш медленно потянул руки под стол.

Хотите, чтобы я отстрелил вам палец? будто не слыша вопроса, Ардгал продолжил опускать руки все ниже и ниже.

Допустим, ты освободишь заключенных, выберешься из тюрьмы, а я не сомневаюсь, что если уж ты сюда пришел, то точно знаешь, как уйти отсюда. Но что дальше? Едва «Зачистка» возьмет след и вас всех перестреляют. Ты хоть знаешь, сколько человек, зараженных идеей «свободы» пытались пойти против системы? И где они по итогу оказались.

Да, знаю. Кого-то из них мне самому пришлось убить. Но сейчас все по-другому.

Я уже устал повторять, чтобы вы положили руки на стол. Просто сделайте, как я прошу!

– Как угодно!

Уолш вытянулся всем телом, схватил, заготовленный для подобного случая пистолет, и выстрелил. Пуля отскочила от стены, словно резиновый мячик и со звоном приземлилась на пол. Фай кинулся к двери, но пуля, угодившая в плечо, вынудила его остановится и скрыться за шкафом. Чтобы противник не воспользовался ситуацией и не начал тут же атаковать, Фай выстрелил несколько раз, толком никуда не целясь. В его планы не входило убивать Уолша. Он всего лишь хотел потянуть время; задержать его, пока другие будут заняты освобождением заключенных. Но, как и предполагалось, для таких, как Ардгал, здравый смысл пустой звук. Под прицелом или нет; с товарищами или без, он сделает все, чтобы противник не думал, будто все решено; будто нет и малейшего шанса на проигрыш. Фай опустился на пол, поддался немного вправо, чтобы определить положение противника и понять, как действовать дальше. Пока у Уолша есть патроны, идти в лобовую нет смысла. Помещение небольшое, и помимо того книжного шкафа, за которым сидел Фай, спрятаться здесь больше негде.

…Выйти из укрытия сейчас, значит, навлечь на себя смерть, но и отсиживаться слишком долго нельзя. Если у Уолша есть запасная обойма, мне придется подставиться под удар, чтобы выбить у него пистолет из рук и угомонить, уже использую физическую силу. Если выстрелю еще раз просто для вида, то он поймет, что угрозы смерти нет, и начнет нападать с удвоенной силой. Нужно ранить его, но так, чтобы он дотянул до приезда уравнителей…

Взгляд Файя упал на отпечаток в стене, оставшийся после первого выстрела.

…Если подобрать правильный угол, то я смог попасть в Уолша не видя его. Но вероятность, что на деле, все получится, не так высока. И куда меньше вероятность того, что я попаду с первого раза…

Ты еще жив, малыш?! Будет как-то не интересно, если все закончится так быстро.

Фай опустил пистолет к полу и выстрел в стену по правую руку, выворачивая кисть так, чтобы достичь нужного угла отскока. Пулю отрикашетило. Снаряд проскочил мимо Уолша, задев разве что ткани его рубашки. Но сам факт того, что следующим выстрелом Фай может его пристрелить, заставил Уолша выйти из укрытия и направиться в сторону противника. Услышав позади топот, Фай поднялся и выстрелил вновь, целясь намного выше, почти в самый потолок. Пуля прошла навылет, скользнув по бедру Уолша, но ранение его не остановило. Он пошатнулся, но продолжил ход, подступая все ближе. Сжав пистолет, как можно крепче, Уолш выстрелил, и снова попал в руку, и снова в правую. Фай чертыхнулся, но оружие не опустил. Выбив пистолет из рук противника, он выстрелил Ардгалу в ногу и съездил прикладом по лицу, когда тот был уже совсем близко. Уолш повалился назад, сжимая кровоточащую ногу, всеми силами стараясь отыскать потерянный пистолет. Но Фай уже схватил оружие, и, слегка прихрамывая, направился к столу, выискивая еще один, если такой имелся. Не найдя ничего, Фай вернулся к Уолшу. Сняв с себя куртку, он оторвал один рукав и кинул его начальнику тюрьмы.

Перетяните рану! Я не задел артерию, вы вполне протяните еще пару часов без помощи.

Пару часов? усмехнулся Уолш. Думаю, больше комедию разыгрывать ни к чему.

Фай непонимающе посмотрел на него, затем перевел взгляд на монитор, где транслировалась запись с камер, и снова вернулся к Уолшу, не понимая, к чему весь этот блеф.

Может, твой план реально стоящий, вот только ошибкой было доверять Йенсу. Полчаса назад мне позвонил Ормонд и сказал о твоем приезде. Полагаю, не нужно говорить, от кого он узнал?

Сукин сын… процедил Фай и направился к двери.

Мы решили, не пугать тебя и позволили войти. У тебя минут 20, Бирн. Но что-то мне подсказывает, они тебе не помогут, прокричал Уолш прежде, чем Фай скрылся в коридоре.

За 3 часа до нападения.

В доме стояла тишина. Расположившись в гостиной, Йенс потягивал виски, время от времени, бросая взгляд на каминную полку. Среди фарфоровых статуэток, книг и никому ненужной ерунды, стояли фотографии. Некоторые снимки давно поблекли и покрылись белыми пятнами. Но в памяти Йенса, они были все такими же яркими и живыми, как дни, когда они были сделаны. Сколько бы лет не прошло, Йнс все еще слышит голос сына, играющего на заднем дворе; смех жены, в очередной раз, спаливший его рубашку; их общие разговоры за столом; еженедельные походы в зоопарк. Больше этого нет.

Сделав внушительный глоток, он потянулся к телефону, набрал нужный номер, но едва послышались гудки, тут же сбросил, надеясь, что Ормонд слишком занят, чтобы заметить входящий вызов. По мере того, как иссекал виски в стакане, Йенс возвращался к телефону снова и снова, пока через час, ему, наконец, хватило сил довести дело до конца.

Алло. Йенс, это ты?

Последовало неловкое молчание. Последний раз они говорили 15 лет назад, не считая коротких фраз на общих собраниях.

Йенс, что-то случилось? Я не могу долго говорить, поэтому…

Генная тюрьма…Он будет там сегодня в 18.00 часов. Мы проникнем туда под видом официального визита. У тебя есть 3 часа, чтобы придумать, как помешать ему. Плюс 40 минут, что мы будем в здании.

Что… Погоди, я…

Мы оба знаем, почему Лигер отдал его дело «Уравнителям». Когда он упускал возможность напомнить тебе, с чего все началось? «Зачистка» здесь для вида, он хочет, чтобы Файя поймал именно ты, как и 20 лет назад. Но вопрос в другом. Хочешь ли этого ты?

Йенс говорил быстро, боясь, что еще одно слово и Ормонд бросит трубку.

Понимаю, у тебя много вопросов. Много их было и у меня, когда мы первый раз с ним встретились. Он пришел ко мне, Ор. Пришел спустя 8 лет после того, как убил моего сына.

Голос стих, а сам Нирхен откинулся на спинку кресла, тяжело дыша.

Лигер использовал нас обоих. Не знаю как ты, но я хочу, хоть раз поиметь его в ответ. Иного шанса может и не быть. Я должен был тебе это сказать. В прошлом, я вел себя, как козел, и сейчас, хотел бы сделать хоть что-то правильное.

Йенс повесил трубку, допил виски и к удивлению своему улыбнулся, так широко, как никогда не улыбался.

2

Тео перебегал от одной камеры к другой. Руки его тряслись, сжимая связку ключей. За пять лет тело ослабло, и теперь каждая попытка выжить из него больше, чем оно привыкло давать, вызывала приступы боли и дрожь. Время от времени, Флинн останавливался, чтобы перевести дыхание и согнать пелену с глаз. Одни заключенные, завидя его в проеме, боязливо отступали к стене, другие уверенно выходили вперед, и принимали указания Тео. Когда работа была закончена, Тео окинул взглядом убойщиков и обратился ко всем, включая тех, что вопреки прошлым заверениям отказался от побега.