Сказочная жизнь

В тот день она должна была приехать к Резниковой в два, поэтому спешила передать хозяйке агентства кое-какие материальные ценности, которые за ней числились. Выскочив на улицу, она поняла, что домой зайти уже не успевает, и встала у дороги, решив вызвать такси. Как по заказу, перед ней затормозил Резников. Он тоже к матери ехал.

Ровно два было, Вера Фёдоровна тут же позвонила. «Через десять минут будем», – ответила Белла. А та ей сухо, что ждёт её сюрприз. От этого тона стало неуютно: неужели и этой работы лишится? Тут Резников вспомнил, что обещал матери деньги, и велел водителю притормозить у банка, старуха признавала только наличку. Он пошёл в зону самообслуживания, а Белла вышла из машины, чтобы ответить на звонок. Потом вернулась в машину и, нервничая, ожидала Ивана Борисовича, который сцепился языками с каким-то мужиком. Набрала Веру Фёдоровну, что задержались немножко, но она не ответила. Наконец двинулись. А во дворе у их подъезда полицейские машины и толпа любопытствующих. Ёкнуло сердце: это что-то с Верой Фёдоровной. Она выскочила из машины первой и по взглядам соседей поняла: да, с ней, и самое худшее.

Поднимались втроём, водитель тоже пошёл с ними. На лестничной площадке стояли с соседкой трое, один в форме, двое в штатском.

– Вот, она приходила, – ткнула в неё пальцем соседка.

Белла остановилась, Резников двинулся дальше в квартиру, но его перехватил полицейский: «Туда нельзя!» Тем временем ещё один потребовал у Беллы документ и ответа, когда видела в последний раз Резникову. Ответила, что в понедельник. «А сегодня?» А сегодня должна была прийти в два, но немного задержалась.

– Неправда, она сразу после половины второго пришла, – выкрикнула соседка, глядя на неё с ненавистью.

До Беллы только тут дошло, что её в убийстве старушки обвиняют. Она растерянно поглядела на Ивана Борисовича, и он ответил ей абсолютно тупым взглядом. К счастью, с ними был водитель, который присутствия духа не потерял, потому что старуха ему была никто.

– Не обращайте на бабку внимания, она в маразме, – обратился он к полицейскому. – Сейчас обскажу. Так, ровно в два мы подобрали Беллу Родионовну около агентства. Это на Московской, напротив двадцать третьей школы. У вас телефон Веры Фёдоровны есть? Проверьте, она Белле Родионовне ровно в два позвонила, та ей ответила, что через десять минут подъедем. Я ещё подумал, что за десять можно доехать только ночью. Ну, ведь она не за рулём.

– А почему ехали сорок минут?

– Остановились у банка, Иван Борисович деньги снимал. Какой банк? Как его там, ну, на Советской, с башенкой. Да всё ведь проверить можно, что Белла Родионовна с нами была, можно по регистратору услышать, она рассказывала, что рассчиталась с работы. А ещё она из машины выходила у банка, чтобы по телефону ответить.

– С кем вы разговаривали?

Белла вытащила телефон и подала полицейскому.

– Так, 14.24. Кто такой Алексей Борисов?

– Капитан полиции. А следом я звонила Вере Фёдоровне, что задерживаемся, видите? А на не ответила, значит, уже была мертва.

– О чём говорили с Борисовым?

– А вы у него спросите.

– Там у банка всё камерами прослеживается, – снова вступил в разговор водитель. – Можете проверить.

– Проверим, проверим, – пробурчал заметно скисший полицейский. Понятно, раскрытие по горячим следам плыло прямо в руки, а тут такой облом.

Тем временем Белла пришла в себя и начала систематизировать происшедшее:

– Так, эта бабуля утверждает, что видела меня здесь час назад, – она назвала её бабулей, чтобы задеть, у бабки губы крашены и лет ей не больше шестидесяти. – Тут одно из трёх: или слепая, или в деменции, или врёт. Скорее всего, последнее. А почему врёт? Или по злобе, или чтобы убийцу выгородить. Скорее, опять же, последнее. Ну, кто Веру Фёдоровну убил?

– Ты убила, ты! И все вы в сговоре, и сын её давно мечтал от неё избавиться!

– А, разбирайтесь с этой дурой сами!

Санитары вынесли носилки с чёрным пакетом на молнии.

Подробности Белле рассказал на следующий день Алексей. Соседка увидела неплотно прикрытую дверь и, заглянув, обнаружила старушку на полу. Не поняв, что она мертва, позвонила в скорую, а медики уже вызвали полицию. Старушка не упала, а была с силой отброшена к стене и скончалась от травмы головы. Её, маленькую и почти обездвиженную, убить мог даже ребёнок. В том числе и пожилая соседка. Но был один факт, который этому противоречил: звонок её в скорую был не первым. За десять минут до неё вызов по этому же адресу был сделан из таксофона, чудом сохранившегося на соседнем доме.

Только после разговора с Борисовым Белла вспомнила о том, что Резникова говорила об ожидающем её сюрпризе. Её просили вспомнить, о чём речь, но старушка точно ни о чём больше не говорила, длился разговор пятнадцать секунд.

На похоронах народу было довольно много, но, кажется, это были знакомые не покойницы, а её сына. Белла приехала к храму на отпевание, положила две розочки в ноги и отошла в сторонку. Мысли настроились на стиль, присущий их с Резниковой диалогам: «Кого отпевают? Атеистку, коммунистку, матерщинницу. Кто провожает? Бизнес-партнёры Ивана Борисовича. Что бы она сейчас сказала? Что-нибудь едкое и нецензурное…»

Выйдя вслед за гробом, она растерялась. Обычно для провожающих арендовали автобус, но эта публика такому виду транспорта не соответствует, тут одна тачка круче другой. Не навязываться же в машину Резникова, тем более, он с семьёй. Вон его машина у ворот первая, за рулём водитель знакомый. Это, наверное, сыновья, а дальше кто, невестка? Нет, жена, под руку его берёт. Молодая, сыновья явно не от этого брака. Надо же, на ней плащ как у Беллы. А волосы высветлены. Вышла к дороге, чтобы разглядеть плащ. Конечно, не такой, просто по цвету схож, на таких дамах шмотки брендовые, а Беллин с рынка. О господи, о чём она думает, когда похороны идут? Пошла вслед за гробом к катафалку: «Ребята, у вас места есть?» Ритуалщики подсадили: «Вы родственница?» «Нет, домработница».

Жаль, что нет здесь тех мелких служащих, которых она доставала в последние годы своей жизни. Ох, они бы произнесли последнее слово! А покойница на небесах повеселилась бы от всей души!

Крутые провожающие издалека крестились и кланялись. Подошёл к гробу, наклонился и что-то прошептал Резников, перешёл на другую сторону и встал. Нет, всё-таки были настоящие провожающие. Перекрестились и приложились две замшелые старушки, поклонился и приложился только к рукам моложавый старичок. А следом подошла Белла, простилась и подала руку бывшему нанимателю:

– Пойдёмте, Иван Борисович, не будем стоять на её пути в вечность.

Они отошли на пару метров. Держа её под руку, он стал рассказывать:

– Они прожили десять лет и разошлись. Отец снова женился, а что было с ней, я не знал. Восемнадцать лет, молодость весёлая студенческая закрутила. Мы больше не пересекались. А когда десять лет назад встретились, я вдруг понял, что она была единственной, кто любил меня просто ни за что. Жене, детям, друзьям нужны мои деньги, мои связи, мой статус. Когда я был маленьким, она была весёлая и добрая. В старости весёлость стала едкой, злой. Естественно, дети мои её как бабушку не знали, взрослыми уже были. А мне было важно узнать, простила ли она меня.

– Простила, она вас любила. Пойдёмте, землицы бросим. И прощайте!

– А на поминки?

– Не хочу. Чужие все ей.

Свернула на боковую тропу, чтобы не смешиваться с толпой, и почти сразу наткнулась на Пирогова.

– А вы с ними?

– Нет, сегодня год по моей Катерине.

Пошли к выходу. Он уже был в курсе её увольнения и предложил работу. Кем? Да тем же заниматься, только от ресторана:

– С Клавдией Егоровной работать становится всё трудней, резкая и неуступчивая. А в принципе со стороны её фирмы какие особые услуги? Ведущий, иногда баянист, украшение зала. Чего из перечисленного не можем обеспечить мы? Эти сценарии её затёртые… фу! А вы как с этими торговцами котлами лихо замутили! Ну, не будет она свои мероприятия у нас проводить, так обойдёмся. Она от малолюдных заказов отказывается, а нам всё равно им поляну накрывать. Пойдёмте, посоветуемся, как рекламу организовать.

Марк сказал:

– Ты как колобок. От бабушки-школы ушёл, от дедушки-собеса, от зайца-библиотеки, от волка-массовика прикатился к медведю-ресторатору. Где та лиса, которая будет последним причалом?

– Типун тебе на язык!

Через неделю она уже проводила детский праздник в малом зале, а на следующий день готовилась к очередной свадьбе. И тут к ней вдруг заявилась Зоя. С чего это вдруг?

– А мы с Марком помирились!

– Дело хорошее.

Говорить, собственно, было не о чем. Внимательная администраторша прислала официантку с чаем и пирожными. Посидели, лениво обмениваясь какими-то новостями. Вдруг в глазах стало темнеть. От дверей отделились две какие-то смутные фигуры.

– Ты кого с собой привела?

– Э-э, как тебя разбирает…

Это было последнее, что она услышала.