Корректор. Книга третья. Равные звездам

– Ничего, я о своем. Мати, там впереди дороги поровнее не намечается? Трясет что-то.

– Там, впереди, намечается дорога побугристее, – усмехнулся бывший капитан. – Сейчас мы движемся по тому, что в местных краях считается хорошим шоссе – если верить карте, разумеется. Отъедем от Грашграда еще на сотню верст – куда хуже станет.

– Вот эта двухполосная зубодробилка – хорошее шоссе? – поразился Палек. – Жуть. Боюсь даже думать, что здесь считается плохой дорогой. Ты веди, веди, не отвлекайся. А я пока поработаю.

Он залез себе под подол кубалы и какое-то время копался там, пытаясь вытащить мольберт из скрытой под платьем сумки. Справившись с задачей, он пристроил его на колени и задумался. Он уже видел сюжет картины: летящая по голой степи карета, в которой спит измученная долгой дорогой принцесса. Разумеется, в таком положении даже при включенном режиме компенсации тряски и черновой набросок сделать толком не получится. Но, по крайней мере, общие контуры очертить можно. А вечерами, останавливаясь на ночлег, можно поработать над ней как следует. А если они все-таки не станут останавливаться на ночлег, то закончит после возвращения домой, чтобы добавить ее к своему списку из полутора сотен картин, которые еще никогда не видели свет и, вероятно, никогда не увидят. Если бы он мог быть уверен, что его работы ценят из-за их содержания, а не из-за ненавязчиво в свое время устроенной Дзинтоном рекламы… Нет, незачем. Возможно, потом. Каси он их покажет, если она захочет, но и все.

Еще несколько секунд Палек смотрел на умиротворенное лицо жены, потом поднял стило, и его кончик запорхал в воздухе, оставляя за собой слабо светящиеся в сгущающихся сумерках следы. Пока – полутона серого. А над финальной цветовой гаммой он подумает на досуге…

В мотель они зарулили, когда часы уже показывали десятый час. Остановившись возле конторы управляющего, они минут пятнадцать дожидались, когда Ольга договорится о номерах и расплатится. Подчиняясь ее указаниям, они подъехали к стоящему на отшибе корпусу, перед которым почти не было чужих машин, и припарковались у его южного окончания.

– Наши номера – три крайних, – сказала Ольга, кивая в направлении выходящих на стоянку дверей, когда все выбрались из машины. – Еда у нас с собой есть, в номера ничего не заказывать, чтобы лишних подозрений не вызывать. Но перед тем, как ложиться, устроим совещание. Давайте в среднюю комнату, там все обсудим.

– Давай, – спокойно согласился Саматта. – Народ, в машинах в багажниках сухпаек и вода, прихватите с собой, чтобы два раза не ходить. Чем меньше мы на людях светимся, тем безопаснее.

Когда все собрались в комнате, Ольга плотно прикрыла за собой дверь, вышла на середину, сдвинув стол, закрыла глаза и медленно повернулась вокруг своей оси.

– Чисто, – констатировала она. – Помимо электропроводки в стенах ничего нет. Господа Дентор и Палек, госпожа Канса, рада знакомству.

– Взаимно, госпожа вайс-баронесса, – настороженно кивнул Палек.

– Просто «Ольга», – качнула головой княженка. – Итак, господа и дамы, давайте обсудим наши планы на завтра…

– Прошу прощения, госпожа Ольга, – перебил ее Саматта. – У меня комментарий, который я должен озвучить с самого начала.

– Да? – Ольга повернулась к нему.

– Заранее приношу свои нижайшие извинения за слова, которые могут привести к конфликту, но мне хотелось бы сразу расставить фигуры по клеточкам. Госпожа Ольга, я хочу, чтобы ты знала и помнила – мы высоко ценим твои помощь и доброе отношение. Однако ранее у нас не нашлось времени как следует обсудить субординацию. Поэтому я говорю сейчас: пожалуйста, помни, что командир в нашем отряде – я. Я старший и по возрасту, и по званию, и по военному опыту. Я всегда внимательно выслушаю твой совет, но планировать и отдавать приказы – моя прерогатива. Двух командиров в отряде быть не может. Понятно?

Ольга посмотрела на него долгим непроницаемым взглядом, но в конце концов кивнула.

– Да, господин Саматта. Извини, что проявила непрошенную инициативу.

– Не за что извиняться. Ты действовала так, как полагала правильным. Прошу не воспринимать мои слова как попытку унизить. Сейчас я изложу план, который мы выработали заранее, и ты сможешь предложить свои поправки. Без обид?

– Без обид, господин Саматта.

– И еще одно предложение. В боевой обстановке мы не можем позволить себе терять время на лишние слова. Поэтому с данного момента мы все общаемся без формальностей. Ольга, еще раз приношу свои извинения за форсирование событий, но у нас и так слишком много забот. Кто-то не согласен? Лика, ты свой комментарий можешь придержать, иначе я разрешу обидевшейся Ольге стрясти пыль с твоей непутевой головы.

– Да я и не собирался ничего говорить… – пробурчал Палек, но Канса успела рассмотреть разочарование в его взгляде.

– Хорошо, – Саматта вытащил из своей сумки карту и расстелил ее на столе, затем воткнул коммуникационный кабель от нее в выданный СОБ пелефон и подождал, пока карта не синхронизируется с навигационными спутниками. – Соберитесь поближе, я хочу, чтобы картинка осталась в голове у каждого. Итак, тут Грашград. Если верить спутникам, мы сейчас здесь, – он показал на мерно мерцающую точку, – примерно в трехстах верстах от города. Нам нужно добраться сюда, – он увеличил масштаб и постучал пальцем по «юго-западному» краю карты. – Расстояние – по уточненным данным примерно четыре тысячи верст. Точные данные по дорогам в память внесены только на расстояние примерно полутора тысяч верст, дальше – только приблизительные схемы, наспех просчитанные по спутниковым снимкам. У местных дорогу выяснять нельзя: у Дракона наверняка тем больше осведомителей, чем ближе мы к его территории, и лучше лишний раз к себе внимания не привлекать. Но авось не заблудимся.

– Мати, мы в координатах цели точно уверены? – поинтересовался Палек.

– Почти наверняка мы их знаем. Аналитики СВР, – он покосился в сторону Ольги, – по переданным Карой и Цу приметам и названиям уверенно называют место. Аналитики СОБ независимо от них называют то же самое место, хотя и с гораздо меньшей уверенностью. Спутниковые снимки – и СОБ, и княжичей – подтверждают наличие большого числа деревень и плантаций в том районе. И СОБ, и СВР дают дополнительные точки, их множества пересекаются по трем локациям, но степень уверенности по каждой из них не превосходит десяти-пятнадцати процентов. И все три – гораздо дальше к югу. Плюс к тому по разнице во времени Цу вычислила, пусть и грубо, долготу, на которой они находятся. Она также совпадает с долготой основной точки и слегка отличается от долготы двух из трех дополнительных точек. Широту, не имея возможности толком измерять углы, она еще не рассчитала, но обещает, что вспомнит университетские лекции по астрономии и вычислит. Наконец…

Он поколебался.

– Я до сих пор не уверен, стоит ли рассказывать еще об одном соображении. Возможно, я просто пытаюсь читать круги на воде. Тем не менее, озвучу гипотезу. Ольга, предупреждаю – все, что ты услышишь дальше, проходит по части досье «Камигами»… вернее, вашего «Черного квадрата». Когда станешь писать очередной рапорт, пометь как-нибудь соответственно, чтобы не к тем людям не попало.

– А я стану писать рапорт? – приподняла бровь вайс-баронесса.

– Сильно удивлюсь, если нет, – Саматта пожал плечами. – Ольга, я прекрасно понимаю, что ты остаешься сотрудницей СВР, так что будешь играть по соответствующим правилам. Я не намереваюсь тебе мешать и подсматривать через плечо – до тех пор, пока твои цели не расходятся с нашими. Но еще раз прошу – в отчетах фильтруй информацию соответственно. Итак, когда я общался с Бойрой в Крестоцине, он упомянул, что вся история началась с того, что Оранжевый клан сильно нахамил им на границе стоверстовой области вокруг Кураллаха.

– Кураллах? – нахмурилась Яна. – Кажется, что-то знакомое. Почему ты раньше не говорил?

– Потому что из головы вылетело. Я смотрел в географических справочниках – место нигде не упомянуто. Однако когда мы пытались разобраться с координатами, я все-таки вспомнил, где слышал его ранее. Личные дневники Тилоса, на основании которых Дзи книжки писал, помните?

– Тилоса? – на мгновение на лице Ольги мелькнуло изумление. – Ты имеешь в виду не того мелкого южного божка?..

– Божка? – удивился Саматта. – Извини, я не слышал, чтобы кто-то поклонялся богу с таким именем. Что ты имеешь в виду?

– Я не специалист по местным религиям, – Ольга дернула плечом. – Слышала несколько раз о таком культе. Ему поклоняются некоторые тарсаки… кажется. Но у них основная богиня – Назина, так что культ Тилоса совсем захудалый.

– Забавно… – пробормотал Саматта. – Ольга, Тилос, о котором я говорю, не был богом. Но он не являлся и человеком. Он – то, что сегодня назвали бы «чоки», только сделанный на технологиях Демиургов и с сознанием, пересаженным из человеческого тела. Фактически он был креатурой Демиурга Джао, направленный в наш мир, чтобы противодействовать… м-м-м, не станем пока уклоняться от темы. Главное, что он вел личный дневник – отрывочно, неполно и вообще неряшливо, даже не столько дневник, сколько заметки для памяти. Дневник сохранился в… там, где мы можем получить к нему доступ. Кураллах являлся одной из его баз в Сураграше – тогда еще Караграше, и хотя его координаты не упомянуты, по косвенным признакам его местонахождение можно примерно вычислить. И расположен он примерно здесь, – Саматта отметил на карте новую точку.

– Ничего себе! – изумленно сказала Яна. – Совсем рядом!

– Точно. Совсем недалеко к югу от нашего основного места. Логично – если наш чокнутый Шай полагает, что оскорбившая честь его клана Калайя находится где-то там, то лучше поместить приманку к ней поближе.

– То есть считаем, что точка назначения подтверждена, – пробасил Дентор. – Четыре тысячи верст… хм. Если сумеем держать, как сегодня, сто десять или сто двадцать верст в час, то за полтора дня доедем, чуть больше.

– Не сможем, – отрицательно качнула головой Ольга. – В соответствии со спутниковыми снимками скоро дороги резко ухудшатся. Асфальт кончится, пойдет раздолбанная колесами и копытами грунтовка. Не забывайте, в дальних областях до сих пор в основном на верблюдах и лошадях перемещаются. Хорошо, если сумеем держать в среднем верст пятьдесят, но я бы больше, чем на сорок, не закладывалась. А то и на тридцать. На лошадях галопом немногим медленнее.

– Верно, – кивнул Саматта. – И учтите, что там постепенно начинаются болота и дождевые леса, а мы не можем ехать на машинах до самого конца. Нас раскроют на первой же заставе Дракона. Хотя сорок верст – все же слишком медленно. Думаю, в степи грунтовые дороги – формальность, всегда можно отъехать на десяток саженей в сторону от разбитой колеи и ехать по ровному грунту. Двигатели и колеса позволяют. Удивлюсь, если не сможем держать хотя бы пятьдесят в среднем. Но вот примерно здесь, – он постучал по карте, – нам придется укрывать машины, покупать мулов и топать через лес пешком. Выходит примерно триста верст крюка, чтобы обогнуть густозаселенные местности. А больше тридцати верст в день мы по джунглям не сделаем. С учетом неизбежных задержек на данный участок нам потребуется примерно полторы недели, если не две. Последний предположительно безопасный город на нашем пути – Чумча, вот здесь. Формально он еще на территории Граша, но фактически он уже на положении вольного города с минимальным присутствием официальных властей. Там, надеюсь, мы сможем найти какой-нибудь гараж для наших джипов и купить мулов. Я все еще не уверен, что такой вариант следует принимать, но готовым следует быть ко всему.

– Мы можем присоединиться к торговому каравану, – заметил Палек. – Тогда не придется переться напролом, можно идти по дорогам.

– Во-первых, опасно. Мы не сможем убедительно изображать из себя местных. Значит, нас засекут шпионы Дракона. Во-вторых, караваны движутся медленно, с задержками и не обязательно по нужному нам маршруту, так что вряд ли мы выиграем хоть какое-то время. А у нас жесткий лимит времени. Нет, отпадает. Кстати, у нас возникнет еще одна проблема: привязка к координатам. Наши пелефоны за пределами населенных пунктов перестанут работать уже завтра, да и в деревнях они тоже под вопросом, но это полбеды. Главное, что в тех краях мы сможем видеть только один, максимум два навигационных спутника, да и те лишь над самым горизонтом. Значит, система глобального позиционирования у нас либо отключится вообще, либо начнет давать координаты с точностью плюс-минус два кулака по карте. Компасы у нас есть, однако… Ольга, ты с компасом работала?

– Я знаю, как с ним обращаться. В полевых условиях как основное средство ориентации никогда не применяла.

– Понятно. В общем, у нас с Дором опыт есть, вам четверым придется обучаться с ноля. То же самое с работой с топографической картой. С завтрашнего дня каждый из вас должен заняться освоением этих двух вещей, благо времени навалом. Индивидуальная карта есть у каждого, между топографическим и стандартным режимами переключаются с помощью вот этой кнопки, – Саматта коснулся края карты, и она послушно сменила вид, покрывшись узорами линий и значков. – Имейте в виду, карты грубые, Министерство обороны по понятным причинам те области Сураграша детально никогда не прорабатывало. Есть шанс, что местами придется ориентироваться на глаз. Вопросы есть?

Он оглядел присутствующих.

– Хорошо, идем дальше. Еще раз напоминаю дальнейшую легенду – с завтрашнего дня мы изображаем тарсаков. Лика, к контактным линзам притерпелся?

– Черные очки круче. Но линзы – тоже клево.

– Замечательно. Ольга, на всякий случай переспрошу – для себя линзы приготовила?

– Разумеется. Краска у меня тоже с собой, закончим обсуждение – перекрасим Палеку и Кансе волосы. С типом лица у Палека все равно не слишком хорошо, но выхода нет – изображать из себя сапсапов или гуланов, путешествующих с женами, невозможно. Не берут они с собой жен в дальние поездки. А тарсачка с закрытым лицом – все равно что лошадь в тапочках.

– Образно, – фыркнул Саматта. – Еще раз напоминаю всем – у тарсаков явно выраженный матриархат. Первое и последнее слово всегда за женщиной. Поскольку на тарси из нас из всех говорит только Ольга, первой общается с местными всегда она. Если затем она переходит на общий, можете вступать и вы, но мужчины говорят только после женщин.

– В кои-то веки Лике придется сдержать свой язычок, – усмехнулась Яна. – Каси, ты ему вообще говорить не позволяй. Пусть тренируется в сдержанности.