Патриоты

Теперь о том, почему настоящим руководителем подполья (я подразумеваю и молодёжное крыло и группу Алексея Цокура) являлся не Никита Головко, а упомянутый выше Алексей Макарович Цокур. О его биографии и подпольной деятельности речь пойдёт в соответствующих главах, а здесь я хотел бы привести версию украинского историка-краеведа Анатолия Бонифатиевича Джусова, напечатанную на страницах «Новомосковской правды» в 2012 году.

«В справках Днепропетровского областного управления КГБ, обкома компартии, – пишет в газете «Новомосковская правда» в статье «В плен не сдался» Анатолий Бонифатиевич, – в 1946-1948 гг. только А. Цокур, и никто другой, упоминается как руководитель группы подпольщиков г. Новомосковска. В официальной обкомовской справке о нашем подполье имя Головка упоминается один раз бегло, как о секретаре подпольной комсомольской организации, а Цокура – трижды, и как влиятельного подпольщика.

Так почему же А. Цокура советские идеологи не решились назвать руководителем подполья открыто? Очевидно, потому, что в биографии Алексея есть такие, не совместимые с канонами большевицко-советской идеологии, факты:

– он не был ни членом ВЛКСМ, ни членом ВКП(б);

– он был сыном священника, то есть «вражеским элементом»;

– в августе-октябре 1941 г. находился в плену;

– поддерживал связь с подпольной городской организацией ОУН.

В биографии Н. Головка таких «тёмных пятен» не было. Она у него классическая – советско-большевицкая. И, не смотря на то, что по официальным свидетельствам новомосковского горкома ВЛКСМ и Государственного архива Днепропетровской области он был только одним из участников подпольной молодёжной организации г. Новомосковска, в 1964-1968 гг., его, в интересах коммунистической идеологии, пренебрегая исторической правдой, «назначили» руководителем молодёжной подпольной организации г. Новомосковска 1941-1943 гг.

Время исправить искажённую историю и воздать каждому по его заслугам» [19].

Следует также упомянуть о том, что в годы немецко-фашистской оккупации в Новомосковске, как и на всей территории Украины, действовала организация украинских националистов (ОУН(б)). Она боролась как против нацистской, так и против коммунистической власти, имея своей целью построение независимой Украины. Главой ОУН(б) в то время в Новомосковске был бывший полковник царской армии Иван Константинович Гаркушевский. Анатолий Джусов пишет на страницах второго издания «Истории Новомосковска» о том, что членами ОУН(б) в Новомосковске были В. А. Виленко, О. Елецкий, А. К. Бут, Иван Матвеевич Ткаченко, Плексей Андрусенко, Леонид Сергеевич Тонконог, Валя Шевченко (из города Днепропетровска) и ещё свыше 40 неустановленных личностей. «С этой организацией, – пишет Анатолий Джусов, – поддерживал связь Иван Шуть (отец Е. Недодаевой-Шуть, семья проживала по ул. Артёмовский переулок, 5, квартира которых использовалась ОУН как явочная), Серафим Иванович Шуть (1912 г.р., брат Евгении, проживал в с. Кулебовка), возможно и другие подпольщики. Проследить за деятельностью этой организации очень сложно. В открытых архивных фондах информация о ней слишком скупа. А фонды бывших НКВД-КГБ для простых смертных всё ещё недоступны» [20].

В городе формируется молодёжная подпольная организация

О том, как образовалась в Новомосковске молодёжная подпольная организация, и о том, как она функционировала, какие проводила акции, подробно рассказывает участник этого подполья, ветеран ВОВ Владимир Ионович Литвишков. Эта история опубликована в газете «Новомосковская правда».

«Шёл 1941 год. Я окончил девять классов школы №4 г. Новомосковска в неполные семнадцать лет и началась Великая Отечественная война. Таких как я в армию не брали, хотя мы обращались в военкомат. В августе 1941 года немецко-фашистские войска захватили правобережную часть Днепропетровска, но дальше правого берега наши войска не дали возможности им продвинуться в направлении на Новомосковск. Немцы вынуждены были форсировать р. Днепр в районе г. Кременчуга и войти с боями в г. Новомосковск со стороны с. Перещепино по старой дороге через с. Марьяновку, отрезав таким образом группу войск Красной Армии, занявших оборону под Днепропетровском. Семь дней, семь ночей непрерывным потоком двигались через г. Новомосковск немецко-фашистские войска на Донбасс, что, в совокупности с жёсткостью террора режима оккупации, наложило тяжёлый моральный отпечаток на население города.

В трудных условиях 1941 г. в г. Новомосковске родилась подпольная комсомольская организация, которую возглавил Никита Головко.

Первые организационные встречи состоялись в доме на улице Щорса (ныне №31 на «Транзитке» (район в городе Новомосковске – п.а)), где проживал я со своими родителями, и в квартире на улице Лекарской у Евгения Мирошника.

На этих встречах нас пока было четверо: Никита Головко, Евгений Мирошник, Николай Белый и я. На первой встрече нами были высказаны мысли о необходимости вести борьбу с фашистами, с их злостной информацией и, следовательно, о необходимости создания организации.

Следующая встреча у Мирошника окончательно решила вопрос о формировании подпольной комсомольской организации. При этом каждый из нас сказал на этой встрече, что долг патриота зовёт нас на борьбу с врагом и как бы клятвой звучало решительное высказывание каждого из нас, что мы все как один исполним свой долг патриота и не прекратим борьбу до тех пор, пока последний фашист не будет изгнан из нашей страны. Впоследствии слово «Патриот» стало нашим именем и стояло на наших листовках.

На этой встрече был разработан план действий подпольной организации, где первым и главным вопросом в наших действиях ставился вопрос о правдивой информации населению города о событиях на фронтах, так как лживая фашистская информация давила на народ, который запугивали массовые расстрелы во дворе бывшего педагогического института.

Для того, чтобы довести правду до населения о положении на фронтах, необходимо было иметь надёжные источники информации.

Поэтому было принято решение добыть какой-либо приёмник. Руководить операцией было поручено Мирошнику и Белому. И я ему помогал. После напряжённых поисков и среди надёжного населения мы отважились на рискованный шаг, решив добыть приёмник у немцев. У населения приёмники были отобраны под угрозой расстрела. Не одну неделю охотились мы за приёмником, пока случай не помог его похитить у проходящей через город части.

Переправив приёмник на квартиру к Евгению Мирошнику (на фото), мы с волнением прослушали сообщение Совинформбюро. Затем радиоприёмник моя сестра Александра принесла на квартиру к Никите Головко и сообщения стали поступать к нам для размножения, которые доставляла Зина Белая (сестра Николая Белого, которая вошла в состав подпольной организации). На улицах Лекарской и Щорса по полученным данным готовились листовки. Сначала их писали от руки и расклеивали в районе Кущёвки и Октябрьской улицы. Под сообщением стояла подпись «Патриот».

О листовках, хотя негромко, но заговорили. Наша, пока малочисленная организация, была вознаграждена морально за свой труд. Однако радость наша была преждевременной. Приёмник вышел из строя. Пришлось Никите Головко привлекать для этого дела радиолюбителя Косенко, который отремонтировал его и стал как бы радистом. Снова сообщения Совинформбюро стали проникать в массы. Источник информации стал более надёжным. С большой осторожностью мы стали вовлекать в работу молодёжь и вскоре организация стала расти.

Вскоре на квартире у Никиты Головко встретились надёжные члены подпольной организации. На ней избрали подпольный городской комитет комсомола, в который вошли Никита Головко, Зина Белая, Евгений Мирошник, Евгения Недодаева-Шуть и др.

Все члены подпольной организации для строгой конспирации были разбиты на небольшие группы, в которых предполагалось иметь не более 3-5 человек. Старшим был надёжный и уже проверенный комсомолец, знающий только связного, что исключало, в случае провала, арест большого числа членов организации. Исключение составляла наша группа, возглавлять которую было поручено мне. По сути дела, сначала нас было только двое: Николай Белый и я. Затем в группу включили Владимира Лисовикова, а позже Владимира Доленко, который к тому времени вошёл в доверие к немцам и работал по обслуживанию линии связи, проходившей через Новомосковск. Он добывал важнейшие сведения и, как было ему поручено, не вызывая подозрения, устраивал неполадки на линии немецкой связи. Мы с Никитой, по моей рекомендации, принимали Доленко в комсомол в сквере дворца пионеров возле разрушенного фашистами памятника В. И. Ленину г. Новомосковска.

Учитывая наш с Николаем Белым приобретённый опыт подпольной организации, группу использовали вначале на агитационной работе (распространяли листовки). Затем группу стали использовать для сбора сведений военного характера и данных продвижения фашистских войск. Для этой цели установили связь с девушками, мобилизованными немцами для уборки помещений лётчиков, дислоцированных в доме по улице Советской. Добытые ценные сведения как о направлении действия фашистской авиации, так и о других войсках, переправлялись за линию фронта и партизанам в Новомосковский лес.

Связь с ними была установлена по поручению комитета Зиной Белой через Г. Ф. Павлова (бывшего начальника штаба объединённых партизанских отрядов).

Разгром фашистов под Москвой в декабре 1941 г. был ознаменован листовками, которые печатались на машинке. Весть о разгроме немцев быстро распространялась по городу.

Кроме распространения листовок наша группа занималась разбрасыванием самодельных шипов и минированием шоссейной дороги, которая вела в с. Марьяновку. Минировали под руководством Николая Колесника. У него была группа из пятнадцатилетних ребят во главе с Николаем Сердюком. Она доставляла ему взрывчатку, воруя её со складов трофейного оружия у немцев на территории бывшего колхоза «Заря». Группа Николая Сердюка умудрялась днём отнести гранаты без запалов, толуол, патроны и многое другое в условное место неподалёку от конюшни. Оттуда «трофеи» перевозили или уносили конюх со своей сестрой поближе к лесу в Хащевое или даже в Решкут, где через реку Самару доставляли в нужное место» [1].

Это был так называемый «листовочный» этап в работе подпольной организации, который состоял в распространении информации о положении советской армии на фронтах. Что касается достоверности сведений, передаваемых Совинформбюро, то здесь можно поспорить. Как известно, первые годы Великой Отечественной войны Красная Армия терпела тяжелейшие поражения. Жёсткая цензура военного времени не могла ни под каким предлогом допустить публикаций о постоянных военных поражениях советской армии. «…войска отошли на заранее подготовленные рубежи» – вот за какой фразой скрывались все военные поражения Красной Армии. Конечно, главной целью Советского Информбюро было недопущение паники среди населения, но на практике эти сводки вызывали у большей части населения скептицизм и недоверие. По мнению украинского историка Анатолия Бонифатиевича Джусова старания подполья, если они и были, ожидаемой цели не достигали и что информация оккупантов о положении на фронтах в то время больше соответствовала действительности [2].

Из воспоминаний Александры Константиновны Головко о своих сыновьях:

«1. Отец Головко Павел Митрофанович – служащий.

2. Мать Головко Александра Константиновна, 1900 г.рождения.

3. Сын Головко Никита Павлович, 25 октября 1920 г.рождения.

4. Сын Головко Борис Павлович, 24 июля 1924 г. рождения.

Никита родился на Полтавщине, на родине моей мамы. Никита думал, что его родили в городе Новомосковске, так как с семьёй он переехал сюда совсем маленьким. Здесь он рос, здесь была его первая учительница. Мы с отцом провожали его в первый класс, в школу №2, сколько было радости, счастья. Митя (так его звали в семье, друзья в школе) учился хорошо, рос хорошим, любопытным сыном, уважал старших, помогал отстающим ученикам. Товарищи любили его за честность и справедливость. В нашей квартире всегда было много его сверстников. Вместе готовили уроки, играли в шахматы, в футбол, рассматривали почтовые марки, которые Никита собирал. Писал дневник, собирал марки, играл в домино, шахматы, футбол, зимой катался на лыжах и коньках, вообще, любил спорт, помогал в доме, убирал, любил цветы и ухаживал за ними.

В 1939 г. Никита окончил 1о класс и поступил в Одессе в институт просвещения Н.К.О. Брат Боря, в 1940 г., 16-летним комсомольцем-отличником, поступил в военное училище им. Ворошилова в Одессе.

22 июня 1941 г. на нашу Родину напала фашистская Германия. Митя был не военнообязанный, ему посоветовали в обкоме комсомола ехать домой в Новомосковск. «Митя, мы тебе поможем уехать»; выписали документ на Никиту, пару лошадей, фургон. Вместе с Никитой ехали в Днепропетровск две женщины и трое маленьких детей. По дороге фашисты бомбили невинных людей. Детей и стариков. Больше ехали ночью. Никита увидел великое горе войны. Еле добрались до Днепропетровска. Никита стоял у порога дома грязный, заросший. Я плакала, но обрадовалась – жив, вернулся домой. Он спросил:

– Что у нас в городе, мама?

– Все на колёсах.

– В горкоме есть кто?

Я сказала: есть. Хорошо запомнилось мне это утро, когда вернулся Митя, сынок дорогой. В Одессе очень плохо было с питанием и ему приходилось подрабатывать в порту, пропуская лекции, в аудиториях оставались сынки богатых и бездельников, а таким, как Митя, на стипендию трудно жить, в столовых почти ничего не было, а в очереди некогда стоять. Хоть и голодал, а лекции посещал. За деньги ничего не купишь, всё дорого, здоровье плохое. Приходилось посылки отправлять, я ему написала, чтобы ехал домой. Наконец, Боря прислал письмо из Павлограда (с Днепропетровском связь была прервана), это последнее, где Боря писал, что о Мите он ничего не знает, потому что он защищал Одессу, побывал на фронте, бил фашистов, видел близко смерть, остался жив, возмужал. Не знаю, живы ли, мои дорогие, папа, мама; Митя, наверное, остался в Одессе. Я не мог взять его с собой. Не вернусь, мои дорогие, пока не выгоним немецкое отребье с нашей родной земли. Ваш сын Боря. Живы будем, встретимся. В тот день, когда мы получили весточку от Бори, пришла Зина Белая, Женя Мирошник. Друзья читали письмо, после чего Зина сказала:

– Боря младше нас, а уже фашистов бьёт.

– А мы… А мы будем бороться в тылу врага, – ответил Митя и положил руку на стол.

Тоже самое сделали Зина и Женя. Они поклялись, что будут бороться в тылу врага не щадя сил и жизни, а того кто струсит, не выдержит пыток, выдаст товарищей, пусть его проклянут потомки.

27 сентября 1941 г. в 10 часов утра ворвались фашисты в наш город Новомосковск через Николаевку. В городе создалась паника, небо стало чёрным, солнце померкло. Не стало смеха и писем. Враги топтали сапогами нашу землю. С первых дней они начали грабить квартиры, отбирали курей, гусей, свиней, подушки, считали себя завоевателями, убивали ни в чём неповинных стариков и детей. Митя говорил Зине:

– Немцы будут бежать также, как и войска Наполеона в 1812-м.

– Вспомнишь, мама, мои слова, – сказал он мне.

Возле Днепра, Днепропетровска попала в окружение 6-я Армия. Фашисты сфотографировали наших пленных и пригнали в Новомосковск. Расклеили прокламации, где идут наши пленные, в которых писали: «Советская Армия разбита, скоро будет взята Москва, Гитлер будет принимать парад в Москве на белом коне». Прошли наши комсомольцы по городу – Зина, Митя, Женя, почитали враньё фашистов и решили написать листовки от руки на школьных тетрадках.

«Смерть немецким оккупантам.

Товарищи! Не верьте гитлеровцам, что Советская Армия разбита – 6-я Армия, что капля в море, Красная Армия никогда не будет разбита и наша родная Москва не будет взята. Вспомним из истории, как армию Наполеона разбили русские войска под командованием генерала Кутузова. Так будет и с Гитлером. Матери, не пускайте своих детей в рабство в Германию. Их ждёт голод и смерть, скрывайте их. Пополняйте ряды Советской власти, бейте врага, вредите ему на каждом шагу. Пусть горит под ногами фашистов наша земля».