История отечественной артиллерии в лицах: военачальники, возглавлявшие артиллерию (ракетные войска и артиллерию) в 1700-2019 гг.

«– Благослови, Господь, Потемкина!..».

Однако злопыхатели великого полководца стремились и после его смерти правду о нем заменить сплетнями, которые зачастую перекочевывали и в научно-исторические труды. Особенно это заметно в работах конца XVIII – начала XIX вв., когда имя Г.А. Потемкина или предавалось полному забвению, или подвергалось несусветной хуле. Не всегда пытались дать объективный анализ деятельности Потемкина историки и в советский период существования нашего Отечества.

Так неужели мы и сегодня должны помнить его лишь в качестве нагромоздителя «потемкинских деревень»[27 - Кстати, никаких фальшивых деревень Г.А. Потемкин в Крыму не строил – все это сплетни иностранных путешественников, не имевшие ничего общего с действительностью.], распутного екатерининского фаворита? Только ли сплетни о нем можно унаследовать из этой эпохи? И разве ошибся А.С. Пушкин, когда предрекал, что «имя странного Потемкина будет отмечено рукой истории»? В тон ему написана и статья в «Русском биографическом словаре», где отмечено, что Григорий Александрович, подталкиваемый ежеминутными заботами о государственной пользе, всю жизнь неутомимо трудился и работал, и в этом отношении мог бы служить примером и образцом не только современникам, но и потомству.

Зубов Платон Александрович (1767–1822)

«Самый бесцветный и бледный генерал-фельдцейхмейстер…»

После смерти Г.А. Потемкина главой артиллерийского ведомства в российской армии никто назначен не был. Это продолжалось до 19 октября 1793 года, когда последовал указ императрицы Екатерины II о назначении генерал-фельдцейхмейстером 26-летнего генерал-адъютанта Платона Александровича Зубова., «правление» которого артиллерией продлилось до 6 декабря 1796 года.

Документ архива.

Выписка

Из Высочайшего приказа от 19 октября 1793 г.

«…Во всемилостивейшем уважении на усердную службу Нашего генерал-поручика и генерал-адъютанта графа Платона Зубова и труды его на пользу государства, по разным от Нас порученным ему делам, пожаловали Мы его в Наши генерал-фельдцейхмейстеры…».

Не только в армии, но и при дворе все были удивлены подобным назначением, т. к. ни опыта, ни знаний для занятия такой ответственной должности Платон Зубов не имел. По отзывам современников уходящей екатерининской эпохи его называли не иначе, как «самым бесцветным и бледным генерал-фельдцейхмейстером» российской армии. Однако он был фаворитом императрицы, принадлежал к старинному дворянскому роду, известному с XV века.

Платон Зубов был третьим из четырех сыновей сенатора Александра Николаевича Зубова (1727–1795 гг.). Многие представители рода Зубовых дослужились по военной и гражданской линии до высоких рангов.

Родился П.А. Зубов 15 ноября 1767 года. Получив поверхностное домашнее образование, П.А. Зубов, тем не менее, владел французским языком, занимался музыкой, обнаруживал некоторый интерес к словесности.

В восьмилетнем возрасте П.А. Зубов был зачислен сержантом Лейб-Гвардии в Семеновский полк, откуда в 1779 году переведен вахмистром в Конную Гвардию. С января 1784 года он – корнет, с января 1785 года – подпоручик, с января 1786 года – поручик.

В 1788 году поручик Зубов находится в действующей армии. Шла русско-шведская война 1788–1790 годов, которую развязала Швеция с целью вернуть владения в Прибалтике. В ходе войны он производится в секунд-ротмистры. С этого времени начинается головокружительная карьера молодого офицера. Хорошо осведомленный о закулисной стороне придворной знати, он искусно воспользовался «психологическим моментом»: желанием графа Н.И. Салтыкова использовать Зубова для подрыва влияния при Дворе Светлейшего Князя Г.А. Потемкина. У Салтыкова Зубов «выпросил команду» над конногвардейцами, отправлявшимися в загородную резиденцию Екатерины II – Царское Село, для несения караульной службы.

Вместе со своим отцом и тремя братьями возводится в графы Священной Римской Империи. Его грудь украсил портрет Императрицы и орден Святого Андрея Первозванного…

Возглавив отечественную артиллерию, Платон Александрович практически ею не занимался. Единственным светлым лучом фельдцейхмей-стерства Зубова было появление в русской армии в 1794 году конноартиллерийских рот, идея создания которых была им заимствована из Гатчинских войск Великого Князя Павла Петровича, будущего Императора Павла I. Формирование конной артиллерии было поручено генералу П. И. Мелиссино, под руководством которого было создано пять рот. Изначально они формировались как образцовые, привилегированные воинские части и поэтому укомплектовывались лучшими солдатами. Генерал-фельдцейхмейстер требовал, чтобы в конную артиллерию назначались офицеры, которые приобрели соответствующую военную репутацию, Георгиевские кавалеры. Возможно, как следствие в последующем и сложилось представление об этом виде артиллерии, как о престижном, несколько элитарном. Не без оснований в ее истории исследователи отмечали, что «…Отличительные свойства конной артиллерии как особого рода оружия заключаются единственно в производстве движений и действий со скоростью, невозможной для ездящей артиллерии, и в духе истинно кавалерийском: смело, лихо, даже отважно…»

В конце 1796 года сформированные конноартиллерийские роты вошли в состав первого в русской армии конноартиллерийского батальона. Одновременно формируется Лейб-Гвардии Артиллерийский батальон, в состав которого вошла артиллерия «гатчинских войск и артиллерийские команды Лейб-Гвардии Преображенского, Семеновского и Измайловского полков. До этого года самостоятельных гвардейских артиллерийских подразделений не существовало. Таким образом, было положено начало самостоятельному существованию Гвардейской части в русской артиллерии.

Однако десятого генерал-фельдцейхмейстера постоянно влекло к иной сфере государственной деятельности. Так, нередко, он вмешивался в дела внешней политики государства, что порой приводило к немалым «конфузам». Не без его оплошностей, в частности, возник конфликт с прусским королем во время третьего раздела Польши в 1795 году, расстроено сватовство шведского короля к великой княжне Александре Павловне.

П.А. Зубову принадлежит «генеральный план», так называемого «Персидского похода» 1796 года. Согласно его замыслу, предполагалось ни много, ни мало блокировать Константинополь, изгнать из Ирана правившую там тюркскую династию Каджаров, утвердиться в Индии. Одновременно Платон Александрович собирал и обобщал сведения различного характера о странах Центральной Азии.

Повод для «Персидского похода» имелся: нападение персов на Грузию в 1795 году, разгром ими Тифлиса. Направленный туда отряд под командованием И.В. Гудовича остановил нашествие неприятеля. Вслед за этим на Кавказ под командованием брата фаворита Валериана Зубова была брошена 35-тысячная армия. Однако, к счастью для русской армии, с немалыми трудностями продвигавшуюся через Дербент и Баку, «генеральному плану» Платона Зубова не суждено было осуществиться. Смерть Екатерины II прервала военные действия, а рескрипт нового государя Павла I вернул несостоявшихся покорителей стран Центральной Азии на родину.

Не без оснований Платон Александрович опасался немедленной опалы со стороны нового императора, однако Павел I на первых порах проявил великодушие, утешая князя и уверяя в своей благосклонности. В конце 1800 года Зубов появился в столице. Был произведен в генералы от инфантерии, назначен директором (позднее шефом) 1-го кадетского корпуса. Но несмотря на милости Императора Зубов вместе с братьями и сестрой принял самое активное участие в заговоре против Государя. Кстати, именно через Ольгу Александровну Жеребцову (урожденную Зубову) заговорщикам передавались деньги из Лондона (О.А. Жеребцова была любовницей английского посла в России Ч. Уитворта). В ночь с 11 на 12 марта 1801 года в числе первых заговорщиков Платон Зубов ворвался в спальню Императора и, достав акт об отречении, предложил Павлу подписать его. Однако в убийстве Павла Платон личного участия не принимал. Роковой удар табакеркой в висок Императору нанес брат Платона, Николай.

С 1814 года П.А. Зубов поселяется в своих литовских поместьях, предаваясь мании накопительства. Тратил на себя мало, одевался плохо. Скаредность его достигала крайних пределов. Седой, сгорбленный, в 50 лет он казался дряхлым стариком, оживляясь лишь при виде бесчисленных золотых и серебряных слитков, которые, на манер пушкинского «скупого рыцаря», хранил в подвалах своего замка.

7 апреля 1822 года, на 55-м году жизни П.А. Зубов скончался в замке Руенталь (ныне в Литве). Похоронен в Троице-Сергиевой пустыни в Стрельне. В годы революции фамильная усыпальница Зубовых была разорена, а прах последнего фаворита Екатерины II был развеян по ветру. От брака с Теклей Валентинович (1801–1873 гг.), заключенного в 1821 году, П.А. Зубов имел дочь – Светлейшую Княжну Александру (1822–1824). Имел он и побочных детей, на имя каждого из которых положил в банк по 1 миллиону рублей ассигнациями. Один из его сыновей, Александр Платонович Платонов (1806–1894) служил в Кавалергардском полку, в 1841–1886 гг. был Царскосельским уездным предводителем дворянства.

Мелиссино Петр Иванович (1726–1797)

«Командовать артиллерией без названия фельдцейхмейстером…».

После отставки П.А Зубова главой российской артиллерии был назначен боевой талантливый военачальник, известный своими обширными познаниями в военном деле, прославившийся на военном поприще, один из замечательных военных деятелей эпохи царствования Екатерины II – генерал от артиллерии Петр Иванович Мелиссино. Он принадлежал к знатной греческой фамилии, тесно связанной родственными узами с византийскими Императорами. Его отец, Иван Афанасьевич Мелиссино (? – 1758 гг.), прибыл в Россию еще при Петре Великом в качестве лекаря и вскоре добился на этом поприще известности и уважения, став при Императрице Анне Иоанновне вице-президентом коммерц-коллегии. Имел двух сыновей – Ивана (1718–1795 гг.) и Петра (1726–1797 гг.).

Иван Иванович Мелиссино, как впоследствии и его младший брат, окончил Сухопутный Шляхетный кадетский корпус, но выбрал гражданскую службу. В 1757 году он был назначен директором Московского университета, в 1763–1768 годах исполнял должность обер-прокурора Святейшего Синода, в 1783 году стал членом Российской Академии Наук, с 1771 года по 1795 год Иван Иванович был куратором Московского университета. Имел чин тайного советника. Младший из братьев, Петр, о котором и пойдет речь, выбрал военную карьеру. И весьма преуспел на этом поприще!

В русском обществе XVIII веке ходили упорные слухи о том, что братья Мелиссино – внебрачные дети Петра Великого[28 - Петру приписывалось множество внебрачных детей, в том числе М.В. Ломоносов. Но эти слухи не нашли официального подтверждения.]. Они, особенно Петр, очень походили на Императора внешне. Впрочем, ответа на этот вопрос мы не найдем уже никогда. Но внешнее сходство с Петром Великим сыграло в жизни Петра Ивановича Мелиссино определенную роль. Но об этом – ниже.

Родился П.И. Мелиссино 11 января 1726 года. Получив хорошее домашнее образование, в 1740 году он был отдан на воспитание в Сухопутный Шляхетный кадетский корпус (впоследствии 1-й кадетский). Блестяще окончив курс наук, 7 октября 1750 года Петр Мелиссино был произведен в подпоручики и оставлен при учебном заведении с аттестацией: «…С российского на немецкий и с немецкого на французский язык переводит хорошо и говорит твердо, сочиняет немецкие письма по диспозициям; арифметику, геометрию и регулярную фортификацию окончил…, танцует менуэты и другие танцы…» То есть молодой офицер полностью отвечал требованиям, предъявлявшимся к выпускнику кадетского корпуса, хорошо усвоив полученные знания и умения, необходимые ему в повседневной жизни и боевой деятельности.

Через год после выпуска из корпуса П.И. Мелиссино производится в чин капитан-поручика, а вскоре и капитана. По собственному желанию в марте 1759 года Мелиссино переводится в артиллерию, принимает участие в Семилетней войне 1756–1762 годов, теоретические знания обогатив боевым опытом. В ходе войны он получает чин майора, а после войны следует производство его в подполковники. Полученный опыт в организации боевых действий артиллерии Мелиссино, совместно с другими талантливыми артиллеристами тех лет, такими как М. Мартынов, М. Данилов, Н. Тургенев, И. Лавров и др., стремился внедрить в практику боевой подготовки артиллерии в мирное время. Эти офицеры были сторонниками обучения российских артиллеристов тому, что потребуется в реальной боевой обстановке. Особое внимание обращалось на повышение искусства стрельбы, большую эффективность действий в интересах пехоты и конницы, а также при штурме и обороне крепостей.

Но отличался Петр Иванович не только как боевой артиллерист-практик. Мало кто мог с ним сравниться и в совершенно мирной ипостаси артиллеристов – в устройстве фейерверков. Он даже разработал состав спиртового зеленого огня, значительно обогатившего цветовую палитру фейерверков. «Огненными представлениями», устроенными Мелиссино, много лет любовался Петербург.

Однако новые боевые испытания не заставили себя ждать. Успехи Российской Империи не давали покоя ее противникам, и в первую очередь Англии и Франции. Последние по дипломатическим каналам воздействовали на Турцию, принудив ее в конце 1768 года объявить войну России. Турция стремилась расширить свои владения в Причерноморье за счет русских, украинских и польских земель. Это являлось причиной последовавших двух русско-турецких войн, в первой из которых Петру Ивановичу предстояло помериться своим умением и возможностями с турецкими артиллеристами.

С началом русско-турецкой войны 1768–1774 года полковник П.И. Мелиссино отбыл на театр военных действий в армию под командованием генерала Д.М. Голицына, вскоре замененного графом П.А. Румянцевым. Армия имела задачу действовать наступательно против турецкой крепости Хотин в верхнем течении Днестра, на его правом берегу. Выполняя указания начальника артиллерии армии генерал-майора артиллерии барона Н.Н. Унгерна, П.И. Мелиссино умело управлял огнем артиллерии в кампании 1769 года при блокировании Хотина и в сражении у Каменца. За боевые заслуги Высочайшим указом Мелиссино производится в чин генерал майора, назначается командиром артиллерийской бригады. Кампания 1770 года ознаменовалась успехами российского оружия у Ларги и Кагула. Блестяще показала себя здесь и артиллерийская бригада под командованием Мелиссино.

Сражение у Ларги (левый приток р. Прута) произошло 7 июля 1770 года между русской армией под командованием генерал-аншефа П.А. Румянцева (25 тыс. чел.), и войсками крымского хана Каплан-Гирея (65 тыс. татарской конницы и 15 тыс. турецкой пехоты). Здесь Румянцев применил новое боевое построение войск – дивизионное каре, взамен применявшегося ранее построения в одно каре всех имеющихся сил. Разделение войск на дивизионные каре значительно повысило их маневренность. В условиях каре предстояло действовать и артиллерии. Когда отряды российской армии, приблизившись к вражеским укреплениям, были остановлены, возникла необходимость усилить их артиллерию, надежно подавить батареи противника.

С этой целью артиллерийская бригада П.И. Мелиссино, находясь в составе главных сил, умело и организованно совершила марш в район боевых действий, заняла огневые позиции и открыла меткий огонь по артиллерии противника, заставив ее замолчать. В журнале боевых действий бригады по этому поводу было записано, что приказание вышестоящего начальника командир бригады исполнил блестяще и «скоро привел в молчание неприятельскую, с сей стороны стоявшую батарею весьма цельными своими выстрелами». И затем до окончания сражения бригада Мелиссино неоднократно метким огнем подавляла батареи противника, разрушала его укрепления, уничтожала живую силу, способствуя успешным атакам пехоты.

К 12 часам дня сражение окончилось. Противник потерял убитыми 1000 человек и 2000 человек ранеными. Победителям достались немалые трофеи: весь вражеский лагерь, 30 орудий, 8 знамен и немало другого военного имущества. Потери русских составили менее 100 человек.

П.И. Мелиссино – непосредственный участник и Кагульской победы 21 июля 1770 года. одной из самых славных в истории русско-турецких войн. Турецкие войска под командованием великого визиря Халиль-паши по несколько преувеличенным данным имели в своем составе: 50 тыс. человек пехоты, 100 тыс. человек конницы, 80 тыс. крымских татар, 350 орудий. Турки расположились в укрепленном лагере Вулканешти (ныне территория Молдовы), готовясь нанести по русской армии (39 тыс. человек, 118 ор.) удар с фронта. Крымские татары должны были атаковать русскую армию с тыла. Фактически сложилась та же ситуация, что и в Прутском походе Петра I, только на сей раз соотношение сил было еще более критическим. Вокруг группировки российских войск на десятки километров лежала выжженная солнцем степь. С тыла угрожали крымские татары, а впереди у речки Кагул стояла огромная турецкая армия. Шансов на удачу было меньше чем на Пруте. И тем не менее, несмотря на численное превосходство противника, П.А. Румянцев решил упредить турок и дать им сражение. Замысел полководца заключался в том, чтобы, прикрывшись 11-тысячным отрядом от татар с тыла, концентрическими ударами главных сил (24 тыс. пехоты, 6 тыс. конницы, 118 орудий) разгромить армию Халиль-паши.

В ночь на 21 июля 1770 года русские пятью группами из лагеря Гречаны (Гризешты), построившись в дивизионные каре, перешли в наступление. Удар по левому флангу противника наносили каре Ф.В. Бауэра (Баура) и П.Г. Племянникова, с фронта – каре П.И. Олица. Всего против левого фланга противника было сосредоточено 2/3 сил. Тяжелая конница и артиллерийская бригада П.И. Мелиссино находились в резерве. Такой расчлененный боевой порядок русской армии обеспечивал выполнение замысла П.А. Румянцева. По существу, турецкий лагерь был охвачен полукольцом. Кроме огромной численности своего войска, турецкое командование не в состоянии было ничего противопоставить маневренной, атакующей тактике Румянцева в сочетании с умелыми действиями артиллерии.

В критическую минуту, когда янычары прорвали каре Племянникова и подошли к главным силам – каре Олица, Румянцев отдал приказание артиллерийской бригаде П.И. Мелиссино «произвести жесточайший огонь» по противнику. Бригада Мелиссино и полковая артиллерия 1-го гренадерского полка блестяще выполнили задачу по огневой продержке своих каре. Не выдержав очередного удара, турки в панике бежали с поля боя. Не решаясь наступать, отошли к Аккерману (Белгород-Днестровскому) крымские татары. Деморализованная турецкая армия была добита во время переправы ее через Дунай. Ее потери были огромны: убитыми, ранеными, утонувшими, пленными насчитывалось до 20 тыс. человек, в качестве трофеев была захвачена почти вся артиллерия (около 130 орудий). Потери русских войск составили около 1 тыс. человек. Путь к Дунаю был открыт. В реляции о победе П.А. Румянцев доносил российской Императрице: «…Действием превосходным нашей артиллерии брали мы верх над неприятельскою многочисленною, осыпавшей нас ядрами и картечами без большого, однако ж, вреда, и их батареи приводили в молчание… артиллерия генерал-майора Мелиссино столь скоропалительно из своих пушек стреляла, что первым разом со всякого места опрокидывала неприятеля…».

Высокую оценку русской артиллерии, руководимой П.И. Мелиссино, дал и противник. ««…Не было сил сбить русских», – говорили пленные турки, – которые поражают нас огнем, как молнией». Петра Ивановича называли «одним из главных виновников одержанной победы». «…За деятельное участие в сражении при Кагуле, а также за великие в его звании исправность и искусство» генерал-майор П.И. Мелиссино указом Екатерины II награждается недавно утвержденным ею орденом Святого Великомученика и Победоносца Георгия III степени. За победу при Кагуле он получил и медаль с надписью: «Кагул, июля, 21 дня, 1770».

В ходе продолжавшейся войны П.И. Мелиссино пришлось некоторое время исполнять обязанности дежурного генерала в 1-ой армии, командовать пехотной бригадой. В 1773 году в боях под Силистрией генерал получил ранение, однако после выздоровления снова вернулся в строй, отличился при организации форсирования войсками Дуная. На этот раз боевая доблесть генерала была отмечена орденом святой Анны I степени. В этом же году генерал-майор Мелиссино возвращается с полей сражений в российскую столицу, где по Высочайшему повелению ему было дано указание «быть определенным в качестве присутствующего члена в Канцелярии Главной артиллерии и фортификации».

7 августа 1783 года на Сенатской площади в Санкт-Петербурге был торжественно открыт памятник Петру Великому – знаменитый «Медный Всадник». Но мало кто сейчас помнит, что именно Петр Иванович Мелиссино позировал скульптору Э. Фальконе во время работы того над скульптурой. Вот где пригодилось его поразительное сходство с великой тезкой!

В 1783 году по рекомендации Президента Военной коллегии Г. А. Потемкина, П.И. Мелиссино назначается директором Артиллерийского и Инженерного Шляхетного кадетского корпуса (АИШКК) (с 1800 г. – 2-й кадетский корпус), где в июне того же года получил чин генерал-поручика. Петр Иванович возглавлял это военно-учебное заведение около 15 лет, до 1797 года. За это время кадетский корпус превратился в одно из ведущих военно-учебных заведений России, что явилось несомненной заслугой его директора.

При непосредственном участии П.И. Мелиссино шло дальнейшее совершенствование учебного процесса в кадетском корпусе. Кадеты были распределены по возрастам (три возраста). В младшем и среднем было по два класса, в старшем – три. По его предложению был увеличен объем часов по истории и географии, введены некоторые военные дисциплины, стали обязательными занятия по физической подготовке. Учебные программы приняли достаточно полный и завершенный вид. Характерно, что отношение директора корпуса к своим воспитанникам было исполнено необычной для того времени отеческой заботы. А.А. Аракчеев, будучи учеником П.И. Мелиссино, благоговейно чтил его память и воздвиг ему впоследствии в своем имении Грузино памятник.

Во время войны со Швецией 1788–1790 годов Артиллерийский и инженерный шляхетный кадетский корпус, благодаря энергии и кипучей деятельности своего начальника, оказал армии заметные услуги ускоренным выпуском офицеров в артиллерию. В то же время Мелиссино, бывшему также и начальником артиллерии в Санкт-Петербурге и в крепостях Финляндского департамента, поручено было сформировать три артиллерийских батальона. При помощи корпусных офицеров батальоны эти были сформированы из рекрут в самое короткое время, обучены, укомплектованы выпущенными из корпуса офицерами и отправлены в действующую армию в Финляндию.

Замечательный химик, в 1790 году П.И. Мелиссино предложил новую технологию производства составных частей пороха, позднее разработал новый состав винтовочного пороха, принятого на вооружение в 1797 году. В 1793 году в русской артиллерии принимается новый сплав артиллерийской бронзы, разработанный Мелиссино.

В эти же годы, как присутствующий в Канцелярии Главной артиллерии и фортификации, и директор АИШКК, П.И. Мелиссино активно помогает Великому Князю Павлу Петровичу в формировании Артиллерийской команды Гатчинских войск, отдавая распоряжения об отливке для Цесаревича новых орудий, направляя на службу в Гатчину офицеров и нижних чинов. С этих пор Петра Ивановича и Великого Князя связала крепкая дружба.

В конце 1796 году, после вступления на престол Павла I, генерал-поручик Мелиссино был произведен в чин генерала от артиллерии и назначен Инспектором артиллерии. Лаконичного содержания Императорский указ от 6 декабря 1796 года об этом событии повествует следующим образом: «Генерал-фельдцейхмейстер князь Зубов увольняется в отставку, а генералу от артиллерии Мелиссино командовать оною частью, без названья фельдцейхмейстером…». При этом Петр Иванович сохранял за собой прежнюю должность – директора кадетского корпуса. Вскоре он удостаивается высшей награды – ордена Св. Андрея Первозванного, что явилось закономерной оценкой его заслуг перед Отечеством.

Высочайшим приказом от 21 декабря была ликвидирована Главная артиллерийская канцелярия. Созданный вместо нее «Особливый Артиллерийский департамент» вошел в состав Военной коллегии. 29 января 1797 года Артиллерийский департамент был переименован в Артиллерийскую экспедицию Военной Коллегии. По существу, при П.И. Мелиссино завершилось существование центрального артиллерийского управления на началах, основанных Петром I и Я.В. Брюсом и прочно удерживавшихся на протяжении почти целого столетия. Реорганизация высших органов управления артиллерией явилась очередным шагом Павла в области централизации военного управления. Таким образом, к концу XVIII века. высшие органы управления артиллерией из обособленных стали составной частью центральных органов управления русской армии. Это позволяло лучше координировать и правильнее решать все вопросы, связанные с артиллерией.