История отечественной артиллерии в лицах: военачальники, возглавлявшие артиллерию (ракетные войска и артиллерию) в 1700-2019 гг.

Следует заметить, что Фридрих II, один из виднейших полководцев своей эпохи, должного значения артиллерии не придавал, называя ее образно «обозом». От артиллерии, по его мнению, можно было ожидать лишь морального воздействия на войска. Иное отношение к артиллерии имело место в русской армии. В сражениях с русскими войсками в 1757 году у Гросс-Егерсдорфа, в 1758 году под Цорнсдорфом, в 1759 году под Пальцигом и Кунерсдорфом пруссаки в полной мере смогли убедиться в высоких боевых качествах русских солдат. Вместе с пехотой и кавалерией храбро сражались с врагом русские артиллеристы. «Наша артиллерия – доносил после Гросс-Егердорфского сражения главнокомандующий генерал-фельдмаршал С.Ф. Апраксин, – а особливо новоизобретенные гаубицы такое при том имели действие, что не только не допустили стремящегося неприятеля ворваться в наши линии, но паче кавалерию его в крайнее привели замешание.»

А в сражении под Пальцигом 12 июля 1759 года русские артиллеристы впервые в мире применили стрельбу через головы своих войск.

Звездным часом русской армии в Семилетней войне стало Кунерсдорфское сражение 1 августа 1759 года. В этом сражении русско-австрийские войска под командованием генерал-аншефа Петра Семеновича Салтыкова (1698 – 1772 гг.) и австрийского генерал-лейтенанта Г.-Э. Лаудона (1716–1790 гг.) (десять лет прослужившего в русской армии) наголову разбили прусскую армию под командованием самого короля. Огромную роль в кунерсдорфской победе сыграла русская артиллерия, храбро отражавшая, несмотря на потери, атаки пруссаков. Дважды водил в атаку на русские полки железные ряды своих кирасир любимец Фридриха генерал Зейдлиц, и дважды они откатывались назад, сметаемые огнем русской картечи.

П.И. Шувалов лично не принимал участия в боевых действиях, но его идеи о повышении роли и могущества артиллерии на поле боя искусно претворял в жизнь его ближайший сподвижник генерал Корнилий Богданович Бороздин (1708 – 1773 гг.). В действующую армию по указанию П.И. Шувалова поступает все больше орудий нового образца, которые своим огнем надежно поражали наступающего противника и его артиллерию, успешно отражали атаки его пехоты и конницы. На основании обобщений боевого опыта артиллерийскими генералами и офицерами генерал-фельдцейхмейстер отдал приказ, в котором требовал, чтобы в перерывах между боями продолжать обучение артиллеристов, заканчивая его боевой стрельбой. Обращать особое внимание на обучение глазомерному определению расстояний, что являлось очень важным для точности и действительности артиллерийского огня. Шувалов требовал готовить искусных мастеров артиллерийского огня. В его приказе подчеркивалось, что «неустрашимость, проворство, расторопность так сопряжены с искусством артиллериста, как душа с телом, что одно без другого мертво или сказать недействительно к получению победы…».

В сентябре 1760 года русские войска под командованием генерал-аншефа графа З.Г. Чернышова были уже у стен столицы Пруссии – Берлина, на которую русская конница ринулась после достаточно мощного огневого воздействия единорогов. 1600 снарядов, выпущенных по городу, не только произвели большие разрушения, но оказали на его защитников и моральное воздействие. Русские единороги наделали немало шума как в родном отечестве, так и за границей, что дало повод М.В. Ломоносову увековечить их в одной из своих од:

«…Мне весь Парнас сказал: «Туда полком стоит
С Елизаветой Бог и храбрость генералов,
Российска грудь, твои орудия, Шувалов!…»

Своеобразным памятником мужеству и героизму русских артиллеристов в Семилетней войне является парадная литавренная колесница для вывоза Артиллерийского знамени, ныне хранящаяся в Военно-историческом музее артиллерии, инженерных войск и войск связи. Она была изготовлена в ноябре – декабре 1760 года по распоряжению П.И. Шувалова бригадой русских вольных мастеров седельного мастера И. Шлейха по проекту «живописного мастера» петербургской артиллерийской лаборатории Ф.Л. Задубского и под «смотрением» майора П.И. Мелиссино. Она предназначалась для вывоза на парадах знамени Артиллерийского полка. Это знамя, пожалованное полку в 1745 году, размещено над колесницей. Уникальность знамени в том, что оно является последним знаменем в истории русской императорской артиллерии – с 1763 года по 1917 год русская артиллерия не имела знамен. Со времен Императора Николая I знамя 1 Артиллерийского полка получило статус знамени всей русской артиллерии и в качестве такового использовалось на похоронах генерал-фельдцейхмейстеров и во время празднования 500-летия русской артиллерии.

Полковое знамя представляет собой полотнище из белого атласа с нашитыми, а частично вышитыми цветными изображениями полевой пушки и скрещенных банника с прибойником (приспособления на длинном древке, предназначенного для заталкивания в ствол заряда и чистки канала ствола после выстрела) и шуфлы (цилиндрического совка на длинном древке, предназначенного для помещения в стволе порохового заряда), с пороховым бочонком (капиармусом) на переднем плане. Над пушкой – парящий двуглавый орел, мечущий молнии, а над ним, на вызолоченной ленте – надпись по-латыни: «Tuetur et ter-ret» – «Охраняет и устрашает». В верхних углах полотнища – две гранаты с горящими трубками.

Колесница вывозилась шестеркой одномастных лошадей. В дышловой запряжке было два уноса – коренной и передний – каждому из них по две пристяжные лошади. Все лошади были подседельные, на них помещались шесть фурлейтов (ездовых) в парадных мундирах.

Оригинальный характер шуваловских преобразований и материальной части русской артиллерии оказал определенное влияние на преобразования в вооружении западноевропейских армий. Уже в 1758 году союзник России в борьбе с Пруссией – Австрия запросила русское правительство о передаче ей нескольких новых орудий с их чертежами и описанием. Однако, основное влияние преобразований, осуществленных в русской артиллерии, сказалось в Западной Европе только после Семилетней войны, когда опыт ее стал усиленно обобщаться и изучаться.

С именем П.И. Шувалова связаны важные изменения в организации артиллерии. При нем впервые были введены должности «полкового артиллерийского офицера» и «дивизионного артиллерийского капитана», фактически ставших предвестниками будущих начальников артиллерии полков и дивизий. Фурштатские команды (средства тяги) в ходе Семилетней войны получили форму одежды личного состава артиллерии и стали привлекаться к боевой подготовке наравне со всеми прочими подразделениями.

Как видный военачальник генерал-фельдцейхмейстер П.И. Шувалов зарекомендовал себя новатором в вопросах артиллерийского образования. В период управления им артиллерией на достаточно высоком уровне была поставлена подготовка артиллерийских кадров. С 1758 года они готовились в Соединенной Артиллерийской и Инженерной дворянской школе (с 1762 г. – Артиллерийский и Инженерный шляхетный кадетский корпус). Получив разносторонние знания в этих учебных заведениях, офицеры – выпускники завершали подготовку в войсках, приобретая практические навыки. Здесь же, готовили и рядовых артиллеристов, в основном в летних лагерях. При этом, особое внимание обращалось на отработку ими приемов, способствующих повышению скорострельности и точности стрельбы из артиллерийских орудий.

В докладных записках Петр Иванович изложил свои взгляды на развитие военной науки и подготовку офицерских кадров в военной академии. «Целостность Отечества и сохранение народа требует обучать военной науке тех, которых в чины офицерские определять будут», – пишет Шувалов. По его мнению, прошло уже то время, когда для руководства войсками требовались главным образом личные способности и храбрость. «Сейчас стали нужны знания», – пишет он.

Шувалову русская артиллерия обязана окончательным уничтожением крупного зла тех лет – больших служебных преимуществ иноземцев, которыми они пользовались, неся одинаковую с русскими офицерами службу. Он также немало сделал для формирования национальной системы воспитания и обучения артиллеристов, исходившей из особенностей устройства и комплектования русской армии, таких отличительных черт русского солдата, как храбрость, стойкость, выносливость и сметливость.

П.И. Шувалов придерживался принципов воспитания и обучения войск, обобщенных Петром I в «Уставе воинском» 1716 года, к которым относились: систематичность, последовательность, наглядность и активность. Для организации боевой учебы русских артиллеристов на Выборгской стороне, генерал-фельдцейхмейстер направил командованию лагерного сбора три «диспозиции», являвшиеся программными документами по организации боевой подготовки артиллерии в середине XVIII в. Они достаточно четко излагали порядок обучения личного состава стрельбе из орудий, особое внимание уделялось обучению скорострельной стрельбе, столь необходимой в боевой обстановке для отражения атак пехоты и конницы.

Особое значение для боевой подготовки в ходе войны, имел ордер (приказ) генерал-фельдцейхмейстера от 17 февраля 1758 года, в котором были приведены тактико-технические характеристики новых орудий и давались рекомендации по их применению в бою.

Важным в генерал-фельдцейхмейстерской деятельности П.И. Шувалова явилось внимание к обобщению боевого опыта, доведения его до всех общевойсковых и артиллерийских командиров. Он принимал в этом личное участие, составив важнейший документ Семилетней войны «Обязанности общевойсковых и артиллерийских начальников по управлению артиллерией от 7 августа 1760 г.». В нем Шувалов на основе обобщения боевого опыта достаточно четко определил обязанности по управлению артиллерией от начальника полковой артиллерии до главнокомандующего армией на театре военных действий, дал рекомендации для поддержания взаимодействия артиллерии с пехотой и кавалерией. Наряду с другими документами Семилетней войны «Обязанности…» Шувалова способствовали формированию тактики полевой артиллерии.

Качественное совершенствование артиллерии, применение ею боеприпасов с достаточно мощным по тому времени поражающим действием, умелое осуществление маневра и массирования ее на важнейших направлениях, стрельба через боевые порядки своих войск, высокая огневая и тактическая подготовка русских артиллеристов – все это делало русскую артиллерию, возглавляемую П.И. Шуваловым, надежной опорой армии, грозой для врагов Отечества. В короткий срок, отпущенный ему судьбой. Он блестяще справился с возложенными на него обязанностями, обеспечив «главное действование» российских бомбардиров в будущих сражениях великих полководцев П.А. Румянцева и А.В. Суворова. Но, к сожалению, в высших эшелонах власти русская артиллерия до конца XVIII столетия уже не имела достойных командиров.

Император Петр III, вступив на престол в 1761 году произвел графа Шувалова в генерал-фельдмаршалы, но в это время последний уже был серьезно болен. 4 января 1762 года он скончался, гробницу его украсил фельдмаршальский жезл.

Вильбоа Александр Никитич (1716–1781)

Хозяйственник и придворный во главе артиллерии

Александр Никитич Вильбоа был младшим сыном контр-адмирала Никиты Петровича Вильбоа, француза по происхождению, занимавшего в петровское время должность командира Кронштадского порта.

Родился Александр Никитич в 1716 году. В августе 1739 года был зачислен Лейб-Гвардии в Бомбардирскую роту сержантом. В 1741 году Вильбоа произвели в подпоручики. В следующем году он принимает участие в войне со Швецией (1741–1743 гг.). 29 июня 1744 года был пожалован камер-юнкером ко двору императрицы Елизаветы Петровны с чином полковника. В 1755 году он генерал-майор, принимал участие в Семилетней войне. За доблесть, проявленную в сражении при Гросс-Егерсдорфе, где получил тяжелое ранение, был награжден орденом Св. Александра Невского. В июне 1762 года поддержал словом и делом вступление на престол Екатерины II.

27 января 1762 года с титулом генерал-фельдцейхмейстера он назначается главой русской артиллерии, а 6 марта того же года был введен в состав членов Военной коллегии. Однако, такого влияния в высших эшелонах власти российской империи, как его предшественник П.И. Шувалов, он не имел. Боле того, правительствующий Сенат отдал соответствующее распоряжение, ограничившее возможность прямого общения главы артиллерийского ведомства с именитыми сановниками, не говоря уже о царствующих особах.

Александр Никитич по существу формально занимал должность начальника артиллерии российской армии. Он не утруждал себя проблемами дальнейшего совершенствования и развития этого рода войск, занимаясь в большей степени второстепенными, хозяйственными вопросами. При нем Канцелярия Главной артиллерии и фортификации превратилась в бюрократическую организацию, путешествующую за Императорским Двором то в Москву, то в Петербург. Впрочем, по замечанию его биографов, решения А. Н. Вильбоа в области артиллерии по хозяйственным вопросам были «в большинстве крайне полезные и полно разрешающие все затруднения».

Однако прошлая служба Александра Никитича при дворе едва не обернулась для русской артиллерии весьма печальными последствиями. Так, желая угодить Императору Петру III, сохранившему за собой и титул герцога Гольштейн-Готторпского, Вильбоа в 1762 году отдал распоряжение об отливке на русских арсеналах орудий по голштинскому образцу. И лишь после того, как новые опыты показали, что голштинские пушки во многом уступали русским, было решено вернуться к изготовлению отечественных образцов орудий, проводя их некоторое конструктивное усовершенствование. Это было тем более необходимо, т. к. назревала очередная для России война с Турцией.

А.Н. Вильбоа совершенно пренебрег опытом Семилетней войны (1756–1762 гг.) в вопросах развития организационных форм артиллерии. Боевая практика этой войны свидетельствовала, что лучшей формой организации артиллерии явились артиллерийские бригады, объединявшие воедино личный состав, материальную часть и средства тяги артиллерии. Тем не менее, новый генерал-фельдцейхмейстер добился утверждения штата 1763 года, предусматривавшего раздельное содержание личного состава, материальной части артиллерии и средств тяги.

По указанию А.Н. Вильбоа личный состав артиллерии был сведен в пять артиллерийских полков (бомбардирский, два канонирских и два фузилерных), каждый из которых состоял из двух батальонов по пять рот. Такая, по существу пехотная организация артиллерийских частей не отвечала уровню развития рода войск. От подобной организации позднее пришлось отказаться. Немало недостатков имелось в новых штатах для осадной артиллерии. Не было достигнуто стройной организации в полковой артиллерии.

Вместе с тем, высокой оценки заслуживает деятельность А.Н. Вильбоа в области развития артиллерийского и инженерного образования. В 1762 году он преобразовал Соединенную Артиллерийскую и Инженерную школу в Артиллерийский и Инженерный шляхетный кадетский корпус (АИШКК). Сохранив ранее отработанные учебные программы, он увеличил количество часов на практические занятия, чтобы обеспечить выпуски более подготовленных кадет для службы в специальных войсках унтер-офицерами, мастеровыми и художниками. Создание при Вильбоа нового военно-учебного заведения в артиллерии стало прогрессивным этапом в подготовке инженерных и артиллерийских кадров, потому сто он позволял с большей объективностью учитывать индивидуальные наклонности учеников и предоставлять им самим возможность выбирать гражданскую или военную службу.

25 октября 1762 года генерал-фельдцейхмейстер представил на утверждение Екатерине II проект устава корпуса со штатом и табелью. При корпусе начали печатать учебные пособия, для совершенствования практических навыков кадет были выделены два 3-фунтовых единорога, отпускались необходимые средства на обучение кадет стрельбе из орудий.

14 марта 1765 года соответствующим рескриптом императрицы Екатерины II А.Н.Вильбоа уволен со службы. Оказавшись не у дел, он поселился в своем лифлянском поместье, где и умер 29 апреля 1781 года.

Орлов Григорий Григорьевич (1734–1783)

Волею капризной судьбы…

Григорий Григорьевич Орлов родился 6 октября 1734 года в с. Люблино, Бежицкого уезда Тверской губернии в семье новгородского губернатора Григория Ивановича Орлова (1685–1746 гг.). Военные традиции, рассказы отца о сражениях, в которых ему пришлось принимать участие, с ранних лет приучили сыновей Орловых смотреть на военную службу как на занятие самое почетное и более всего к ним подходящее. Немаловажным было и традиционное для рода Орловых богатырское здоровье.

В 1749 году Григория отвезли в Петербург и зачислили рядовым Лейб-Гвардии Семеновского полка. В Шляхетном кадетском корпусе Григорий Орлов не учился, хотя в большинстве его биографий ошибочно он значится его кадетом. Именно поэтому впоследствии Г.Г. Орлов неоднократно жаловался на скудость полученного им образования. Несколько лет он прослужил в Семеновском полку, а затем, возможно по собственному желанию, был переведен в артиллерию.

Начавшаяся Семилетняя война (1756–1762 гг.) предоставила ему возможность отличиться, показать себя. И действительно, в сражении при Цорнсдорфе 14 августа 1758 г. Григорий Орлов три раза был ранен, но не покинул поле боя. По сравнению с другими событиями той войны этот эпизод незначителен, но он принес Орлову определенную популярность в офицерской среде. На него обратили внимание и в высших эшелонах военного ведомства. И как следствие – осенью 1758 года, когда русские войска располагались в Кенигсберге на зимние квартиры, храбрый боевой офицер был назначен состоять в охране попавшего в плен флигель-адъютанта прусского короля Фридриха II графа фон Шверина. В следующем году, по Высочайшему повелению, высокопоставленного пленника привезли в Петербург. Сопровождал его по-прежнему Г.Г. Орлов. Шверин был тепло принят наследником престола, будущим Императором Петром III. Не был обойден вниманием и Григорий Орлов. Великому Князю особенно импонировали его блестящая армейская выправка и богатырское сложение. Обратила на него внимание и Великая Княгиня Екатерина Алексеевна (будущая Императрица Екатерина II).

Некоторое время спустя последовал Высочайший указ о переводе Орлова на службу в столицу, в один из артиллерийских полков. В Петербурге проходили службу и его братья, своими кутежами и драками завоевавшие исключительно высокий авторитет среди гвардейской молодежи. Братья держались всегда вместе, в готовности выручить, поддержать один другого. Несмотря на скандальную известность 26-летний Григорий Орлов назначается адъютантом к генерал-фельдцейхмейстеру графу П.И. Шувалову. В начале 1762 года по протекции Великой Княгини Екатерины Алексеевны он получает чин капитана артиллерии и должность «цалмейстера Канцелярии Главной артиллерии и фортификации», т. е. казначея российского артиллерийско-инженерного ведомства.

Назначение Орлова на эту должность предоставило возможность располагать необходимыми денежными средствами с целью подготовки свержения Петра III. В июньских событиях 1762 года энергия братьев Орловых нашла свое истинное применение. Император Петр Федорович был свергнут с престола. Орловы стали главными действующими лицами государственного переворота, возведшего на трон Екатерину II. Именно за ними пошли гвардейские полки, что предопределило бескровную (исключая убийство собственного супруга) победу новой русской Императрицы. Здвездопад наград посыпался на Орлова. Он был произведен в генерал-майоры и действительные камергеры. Его наградили орденом Св. Александра Невского и шпагой, украшенной бриллиантами. Также он получил приказание быть главным распорядителем в коронационных торжествах. Одновременно все братья Орловы возводятся в графское Российской Империи достоинство. Григорий Орлов, кроме того, был назначен генерал-адъютантом, его грудь украсил орден Св. Андрея Первозванного, он был возведен в чин подполковника Лейб-Гвардии Конного полка[23 - Чин весьма высокий, т. к. полковником всех полков Гвардии была сама Екатерина.], одновременно назначен шефом Кавалергардского корпуса, возведен в достоинство Светлейшего Князя Священной Римской Империи. Его значение и влияние при дворе быстро возрастали. Он становится одним из самых близких друзей русской Императрицы, посвященных во многие государственные дела. Вместе с тем, сознавая недостаточность образования для своего резко изменившегося положения, Григорий Григорьевич усердно занимался самообразованием. Он интересовался физикой, астрономией, состоял в переписке с Ж.-Ж. Руссо, высоко ценил М.В. Ломоносова как великого русского ученого. После его смерти Орлов купил у вдовы Ломоносова многие его книги и рукописи.

11 мая 1765 года Г.Г. Орлов по указу императрицы Екатерины II, занял должность генерал-фельдцейхмейстера. Однако, как глава российской артиллерии Г.Г. Орлов зарекомендовал себя некомпетентным и бездеятельным начальником. Это был вчерашний артиллерийский капитан, ставший в 30 лет генерал-поручиком, генерал-адъютантом и графом. Для выполнения столь ответственных обязанностей он не имел ни опыта, ни знаний. К тому же за 17 лет управления артиллерийским ведомством Г. Г. Орлов 10 раз «отлучался» от управления на сроки более года.

Тем не менее, при нем продолжали развиваться лучшие традиции артиллерии. Это происходило не в результате деятельности Г.Г. Орлова, а благодаря тому вниманию, которое уделяли артиллерии талантливые русские полководцы П.А. Румянцев и А.В. Суворов, а также видные артиллеристы, такие, как М.Г. Мартынов, Н. Тургенев, П.И. Мелиссино, И. Лавров и др. При Орлове достаточно активно шла подготовка кадров для артиллерии в Артиллерийском и Инженерном Шляхетном кадетском корпусе и его филиале – Корпусе чужеродных единоверцев. Начиная с 1770 года Г.Г. Орлов ввел практику представления ему каждую треть года списка воспитанников с подробными отметками, на основании которых он назначал их к выпуску тем или иным чином, в зависимости от успехов в науках. Позднее им же был введен ежегодный генеральный экзамен. Тех кадет, которые «в науках отменно себя показали», производили в унтер-офицеры при корпусе или назначали к выпуску в офицеры, а тех, которые «к наукам были нерачительны или слабое имеют понятие, чтобы не издерживать на их содержание напрасного кошта» определяли в артиллерию или инженерный корпус унтер-офицерами или рядовыми.

В ходе подготовки артиллерии в канун первой при Екатерине II русско-турецкой войны (1768–1774 гг.) особое внимание обращалось на повышение искусства стрельбы. Боевые стрельбы проводились не только по деревянным щитам, но и по макетам крепостей. Результаты стрельбы заносились в специальный журнал. Места падений снарядов наносили на план крепости, а против фамилии стреляющего записывали номер выстрела и отклонение падения снаряда от центра цели.

Поборником высокого искусства стрельбы артиллерии в то время выступал талантливый артиллерист Алексей Осипович Базин (1743–1816 гг.). Он учил своих подчиненных проводить боевые стрельбы не по огромным щитам размером 10 ? 3 саженей, а по мишеням 1 ? 3 аршина (70 х 210 см) и добился блестящих результатов, свидетелем которых стал Г.Г. Орлов. На одном из смотров артиллерии, проводимых генерал-фельдцейхмейстером, А.О. Базин провел стрельбу именно по такой мишени. «С самого первого выстрела, – писал он впоследствии об этом событии, – бомбы и ядра ложились в пункт цели и близ оного; и не больше сделано двадцати четырех выстрелов, как уже мишень та больше не годилась…».

Г.Г. Орлов лично осмотрел мишень, выразил удивление по поводу меткости артиллерийской стрельбы и приказал повторить стрельбу по новой мишени. После такого же количества выстрелов и вторая мишень была разбита. При осмотре второй мишени генерал-фельдцейхмейстер сказал, что «такие выстрелы едва ли из штуцера сделать можно…», однако, это достижение отнес не к высокому искусству стрельбы, а к случайности.

Базин представил Орлову написанные им так называемые «Правила цельного стреляния», однако, как и многие другие ценные предложения, они остались без внимания генерал-фельдцейхмейстера.

Существенным недостатком в артиллерии при Г.Г. Орлове было следующее обстоятельство. Несмотря на то, что опыт предшествующих войн – русско-турецкой (1735–1739 гг.) и Семилетней (1756–1762 гг.) – убедительно показал целесообразность создания артиллерийских частей, в которых бы объединились бы личный состав, материальная часть и средства тяги в единой административной и тактической организации, все же они существовали раздельно. Понимал это и генерал-фельдцейхмейстер. Но положительного разрешения эта проблема при нем не получила.

В 1771 году в связи с волнениями в Москве и свирепствовавшей там чумой Г.Г. Орлов по распоряжению Екатерины II с большими полномочиями отбыл в Первопрестольную для подавления бунта горожан, вспыхнувшего вследствие эпидемии. Город парализовала паника. Прибытие столь важной полномочной особы, как генерал-фельдцейхмейстер русской армии, взбодрило администрацию. Орлов начал с того, что отдал под госпиталь свой дворец. Собрал врачей, утроил их жалованье, объявил, что крепостные, работающие в госпиталях, получат свободу. Чтобы организовать вывоз мертвых, выпустил из тюрем узников, беспощадно карал мародеров, принял все возможные меры для стабилизации обстановки в городе. Со своей задачей Орлов справился успешно и в ноябре 1771 году по возвращении из Москвы в Царском селе ему была устроена торжественная встреча. По распоряжению Императрицы здесь в честь его заслуг по борьбе с чумой была отчеканена специальная медаль и по проекту архитектора А. Ринальди в 1787 году сооружены триумфальные («Орловские») ворота в Царском Селе. На лицевой стороне медали был изображен портрет Г.Г. Орлова, а на оборотной – Квинт Курций (древнеримский историк и оратор), бросающийся в пропасть. Надпись на медали гласила: «И Россия таковых сынов имеет». Триумфальные ворота украсила надпись: «Орловым от беды избавлена Москва».

В 1772 году в ходе русско-турецкой войны состоялся так называемый Фокшанский конгресс, созванный для мирных переговоров с Турцией. Г.Г. Орлов был назначен от России первым полномочным послом. Однако он самовольно покидает конгресс, чем фактически срывает его. После этого Екатерина II удалила Г.Г. Орлова от двора. Получив отпуск, он на год уезжает в Ревель.

В марте 1773 года Орлов возвратился в Петербург и вновь был приближен ко двору. Императрица дарит ему Мраморный дворец, расположенный на набережной Невы, между Зимним дворцом и Марсовым полем. Это величественное здание было построено из мрамора и гранита по проекту архитектора А. Ринальди. Картины и скульптуры лучших мастеров украшали галерею, а лучшие торговые фирмы Парижа и Лондона поставили всю обстановку комнат. Перед входом в резиденцию стоял двойной караул Преображенского полка, в котором когда-то Г.Г. Орлов служил поручиком.

Имел место и «ответный ход» на царскую милость. 7 декабря 1774 года, в день Святой Великомученицы Екатерины, Григорий Григорьевич, желая вернуть благосклонность Императрицы, подарил ей алмаз в 200 каратов. Князь приобрел его за 400 тысяч рублей и преподнес Екатерине в день именин вместо букета. На свои же средства Орлов осуществил постройку арсенала – трехэтажного здания с прекрасной архитектурой планировкой (на месте нынешнего дома 4 по Литейному проспекту). На фасаде здания была установлена мраморная доска с надписью: «В пользу артиллерии арсенал сей сооружен собственным иждевением генерал-фельдцейхмейстера князя Орлова, лета 1776 г.»