Хороший человек

– Проклятье! – негромко выругался капитан. – Мародеров еще не хватало. Ты знаешь, из какого он взвода?

– Нет, сэр, но точно не из нашего. Раньше я его не встречал.

– Сможешь узнать его?

– Думаю, да.

– Ладно, сделаем так: когда встретишь его в следующий раз, подойди ко мне и укажи на него. Я буду в офицерской палатке.

– Есть, сэр.

– А теперь иди восстанавливать лагерь вместе с остальными. Сегодня прибудут еще несколько батальонов, а завтра мы все выступаем.

– Так точно, сэр!

Капитан Смит пошел дальше, а Мэт направился к своим товарищам. Лагерь быстро возвращался к прежней жизни. Времени на переживания и скорбь по погибшим не было. Нужно было все восстановить и двигаться дальше. Все это понимали. Все чаще стал слышен дружный смех. Солдаты подшучивали друг над другом. Поначалу Мэта это удивило и немного возмутило, но он быстро понял, что во время постоянного стресса и боязни погибнуть смех – отличное лекарство.

Многие по-прежнему уносили убитых. Раненых относили в быстро сооруженный вместо уничтоженного лазарет. Мэт подошел к своим сослуживцам, которые натягивали длинный тент – их будущую казарму.

– Как вам первое боевое крещение, парни? – спросил один из капралов своих сослуживцев.

– У меня до сих пор трясутся руки и гудит в ушах, – отвечал кто-то из парней.

– На моих глазах убило несколько человек.

– Немцы заплатят за это! Я слышал, что они бросили свои позиции и отступают. Бегут крысы!

– Да! Заплатят за каждого убитого!

– Эй, Чарли, говорят, ты еле спасся от бомбежки?

– Да. Если бы не Мэт, от меня бы ничего не осталось! – ответил Чарли. – Если так пойдет и дальше, то на этой войне я точно похудею, в жизни так быстро не бегал.

– А я думал, ты уже похудел в учебке!

Все дружно рассмеялись.

– Скотт, как твой котелок? – спросил Огаст капрала с перевязанной головой. – Надеюсь, не все мозги вытекли?

Все опять засмеялись. Сам капрал с повязкой на голове широко улыбнулся.

– Кое-что еще осталось. Болит, но врачи сказали, что жить буду. Осколком задело, – ответил тот. – Я, конечно, не рассчитывал, что меня ранят в один из моих первых дней на войне. Было бы обидно пропустить всё из-за глупого ранения.

Скотт закурил сигарету.

– Могло быть и хуже, ты мог сейчас лежать в овраге с теми беднягами, кому не так повезло, – сказал Чарли. – Или, еще хуже того, тебе могло оторвать руку или ногу.

– Это точно, – ответил Скотт. – Я, когда шел записываться в призывной пункт, думал, что меня ждет что-то вроде большого похода. Конечно, я знал, что будут бои и все такое, но не рассчитывал, что придется бегать и прятаться от бомб.

– Так тут война. А ты думал, что будет пикник? – спросил кто-то.

– Я рассчитывал бить врага, вот что я думал. А тут эти бомбы! Как можно сражаться против бомб, летящих с неба? Это нечестно!

Скотт затянулся и, выпуская дым, продолжил:

– У меня в руках винтовка, а тут эти бомбы. Я даже не видел того, кто в меня их запускает! Вот я бы ему навалял, если бы оказался перед ним!

– У тебя еще будет возможность встретиться с немцами лицом к лицу, – сказал Огаст.

– Очень на это надеюсь. Потому что это совсем не то, что нам рассказывали в учебке.

– Скажи спасибо, что немцы не газом нас травили. Ребята говорили, что они применяют газ и травят людей в окопах, а потом добивают выживших.

Все притихли. Каждый слышал эти ужасные истории от уже повоевавших солдат про то, как их травили немцы. Выпускали газ прямо в окопы, и если ты не успевал надеть противогаз за несколько секунд, пока на тебя быстро надвигалось густое газовое облако, все – мучительная смерть. Рассказывали, что если не повезло умереть сразу, то человек настолько исходил кашлем, что буквально выплевывал свои внутренности. Помимо этого газ выжигал глаза так, что люди слепли. В учебке их всех заставляли тренироваться по быстрому надеванию противогазов. Бывалые рассказывали, что защиты на всех все равно не хватает, так вот, те, кому не достался заветный противогаз, при газовой атаке бежали в сортир и окунали голову в ведро с мочой. Отвратительно? Конечно, но зато ты оставался живой. Слушая эти истории, новобранцы смеялись и морщились от отвращения. Но позже, когда они видели людей, переживших газовые атаки, с обожженными лицами и перевязками с кровавыми пятнами на том месте, где должны быть глаза, каждый из них думал, что ведро с дерьмом не такая уж и плохая идея. Чего только не сделаешь, чтобы выжить.

– Газ, артиллерия, мины. Все это подлые методы ведения боя. Ты можешь быть самым быстрым, самым метким и сильным, но какой от всего этого толк, если тот, кто идет рядом с тобой, случайно наступит на мину и вы оба подорветесь? – продолжил Скотт. – Твои навыки и качества не уберегут тебя от артиллерии. Все это очень несправедливо.

– То ли дело раньше! – улыбнулся Огаст. – Когда солдаты сражались на мечах. Армия на армию сотнями. Тогда все зависело от твоей физической силы и от того, как долго ты сможешь махать мечом. Половина из нас, дохляков, даже и меч не подняла бы, не говоря уже о том, чтобы сражаться толком.

– Да даже в таком бою чести больше, чем во всем этом. – Скотт бросил окурок в грязь под ногами.

– Кстати, раньше, в древние времена, некоторые правители, ведущие войска на бой, чтобы сохранить жизни своим солдатам, предлагали врагу битву их лучших воинов, – встрял Чарли.

– Да ладно! Прикалываешься!

– Серьезно тебе говорю.

– А остальные чего? Просто стояли и смотрели, как дерутся двое?

– Да. Сотни солдат стояли и смотрели, как дерутся самые сильные воины.

– Вот это да! А потом что? Когда кто-то побеждал.

– Ну, там разные были случаи. Бывало, армия погибшего воина переходила под командование победителей. Бывало, они просто уходили со своих земель. Но при этом они были живы. Такие порядки.

– Да. Достоинства и чести у людей раньше было побольше, – протянул рыжеволосый Огаст.

– Вот и скажи мне, Чарли, раз ты такой умный и хорошо знаешь историю, – повернулся к нему Скотт, – отчего сейчас-то так?

– Что ты имеешь в виду?

– Вот раньше у людей были только мечи и копья. Они не имели техники, радио и всего того, что есть у нас сегодня. Науки не было, да много чего еще. Они же были необразованные варвары, верили во множество богов. Но при этом они, получается, были благородны, понимали, что такое честь и достоинство. Отчего сейчас так? Что произошло с людьми, что они стали такими? Все эти мины, газ и все остальное. Вот чего сегодня не выбрать самых сильных – и чтоб они сражались?

– А я тебе отвечу, – вмешался Огаст. – Оттого, что слабые заранее понимают, что они слабее, но при этом проигрывать не хотят, вот и придумывают всякие ухищрения – мины и бомбы, чтобы хоть и грязно, но победить. Технологии сейчас это позволяют сделать, вот они и пользуются. Сегодня побеждает не самый сильный, а самый хитрый.

– Я вот что думаю, – сказал Скотт, – вот те, кто развязал эту войну, вот пусть бы они и бились между собой.

– Ты имеешь в виду политиков? – уточнил Чарли.