Опция «Выход» не предусмотрена

На шум в коридоре начали выглядывать из палат сотрудники в белых комбинезонах. Большинство тут же пряталось обратно, но головы особо любопытных так и торчали в дверях.

С трудом вписавшись в поворот, дрон юркнул за угол и полетел вдоль коридора-близнеца предыдущего, затем – еще одного. За очередным поворотом нас ждали глухие металлические двери во всю ширину прохода с огромной надписью «Стерильно! Не входить без спецодежды и санобработки!». Перед дверями стояла женщина в похожем на скафандр белом костюме, наголовник которого был откинут назад, во всей красе демонстрируя идеальную, прекрасную и до колик в животе знакомую мне голову. Женщина стояла не шевелясь, широко расставив ноги, и смотрела прямо в объектив камеры летящего на нее дрона.

– Чтоб тебя! И эта тут!

– Она, – сказала Аля. По идее, должна была спрашивать, но мне показалось, что интонация была утвердительной. – Красивая. Тоже думаешь, чтобы дроном в нее долбануть?

Я невольно усмехнулся, но все же поборол соблазн.

– Вон! – я пальцем показал на открытые двери слева со стоявшими на пороге тремя медиками. Над ними, взъерошив волосы ветром от винтов машины, Аля и провела дрон внутрь палаты.

Сначала я испытал разочарование. В мельтешении пикселей черно-белой картинки мне показалось, что под мечущимся коптером лежали те же пухлые тела в чанах, что и в подземелье. Выходило, что рисковали напрасно и только ради кадров, которые у нас уже были. Но потом мы увидели и кое-что новое. В той палате тела лежали попарно и не в кюветах с темной жидкостью, а в саркофагах. Рядом с бесформенной голой тушей, мало напоминавшей человека, лежали обыкновенные мужчины и женщины в одноразовых медицинских рубашках до пят. Голова каждого была накрыта похожим на таз колпаком, толстый кабель от которого шел к такому же колпаку на туше.

Внезапно картинка на экране перевернулась, дернулась, на мгновение мы увидели мелькающие ноги, а затем сигнал от дрона пропал.

– Ну все, – констатировал я. – Прилетели.

– Что делали те люди? – сдавленно спросила Алена, откладывая громоздкий пульт. – Почему они лежали рядом с этими, ну, с другими людьми?

– Не знаю, – честно сказал я. Догадки у меня были, но делиться ими я пока был не готов. – Надо выбираться.

– Поехали! – возбужденная от адреналина Аля хлопнула в ладоши и азартно потерла их. – Сейчас бы напиться! Все равно заснуть не смогу…

Неожиданно Алена выдавила из себя странный звук, что-то среднее между сиплым вздохом и сдавленным криком ужаса. Ее и без того огромные глаза расширились и немигающим взглядом вперились в экран ноутбука.

– Смотри! Что с ним?

Экран рябил, мигал, динамики издавали неприятный писк, на пределе с утробным гулом работали вентиляторы охлаждения. Затем дисплей погас, а через секунду в верхнем углу на черном фоне возникла надпись на английском, извещавшая о начале процесса форматирования жестких дисков.

– Выдергивай аккумулятор! – крикнул я. Аля перевернула аппарат, но увидела лишь сплошную черную крышку. Аккумулятор был не извлекаемым.

Я схватил ноутбук, выскочил из машины и начал бить им о дверцу. Алена в ужасе наблюдала, как во все стороны летят куски пластмассы, клавиши. Наконец я добрался до аккумулятора, вырвал его, а затем достал обжигающе горячий жесткий диск.

– Что произошло? – прошептала Аля.

– Не знаю. – Я действительно не знал. – Глюк какой-то. Будем надеяться, что диск не успел отформатироваться. Но даже если так, то не беда. Параллельно запись велась в облачное хранилище. Так что шанс есть.

– Что дальше?

– Надо уезжать. Немедленно. В Ростов.

Похоже, перспектива отъезда если и маячила перед Алей, то отдаленная.

– Немедленно?

– Чудо, если нас еще не ищут. А я не верю в чудеса. Надо быть последним кретином, чтобы не связать мое появление в Брюховецкой, наш визит на кладбище и дрон.

– А как же квартира? Там же все мои вещи, документы.

Глянув на ее лицо с искренним мученическим выражением и с висящими на ресницах крупными каплями слез, я тяжело вздохнул и с искренним сожалением сказал:

– Вот оно твое болото. Не хочет отпускать. Ладно, заберем безделушки. Только быстро.

Глаза Алены радостно вспыхнули, она тут же перебралась на водительское место и завела машину. Я расположился на заднем сиденье, намереваясь прикорнуть хотя бы пять минут.

К Алиной пятиэтажке мы подъехали с противоположной стороны, через двор соседнего дома, с выключенными фарами. Глупости, конечно. Даже Алена это понимала и потому пыталась хоть как-то минимизировать риски. На мой взгляд, из всех мер предосторожности лучшей было бы ехать на максимальной скорости прочь из Брюховецкой, но я не вмешивался в ситуацию и решил пустить все на самотек, пока. Очень давно, еще на заре карьеры частным сыщиком я извлек горький урок последствий насильственных благих дел. Люди никогда не верят чужому опыту, им нужно обязательно наступить на грабли, даже если ты их предупреждал и показал, где эти грабли лежат. Хотя риск был и немалый, я все же предпочел, чтобы Алена сама убедилась в этом и потом не обвиняла меня ни в чем и не фантазировала на тему, что надо было бы сделать. Не люблю выслушивать пустые претензии.

У меня уже вошло в привычку прокрадываться в Алину квартиру затемно, а потому ночной микрорайон выглядел привычным, полутемным, безлюдным. Свет горел лишь на редких кухнях и проступал бледными дорожками подъездных окон на темных телах спящих домов. Мне хватило трех дней, чтобы узнать, как, где и что паркуют соседи, а потому я сразу вычислил три чужие машины во дворе. Если в отношении стоявшего в отдалении новенького «Вольво» еще были сомнения и скорее всего это были чьи-то гости, то уже знакомый черный тонированный джип на въезде во двор и белая «Гранта» под деревом у подъезда Али сразу вызвали опасение. За лобовым стеклом «Гранты» едва тлели два сигаретных всполоха, которые погасли мгновенно, как только мы въехали во двор.

– Двигатель не глуши, – тихо сказал я Алене, которая пока еще не замечала ничего необычного. – Меня они пока не видят и думают, что ты приехала одна. Шанс проскочить есть. Не спеши, не суетись. Шмотки брось, новые купим. Бери документы и дорогие сердцу вещи. Все должно поместиться в дорожную сумку. Поняла?

– Угу!

– Ну все! Давай!

Она, пытаясь одолеть дрожь в руках, вышла из машины и срывающимся на бег шагом пошла в подъезд.

Я, лежа на заднем сиденье, смотрел через грязные окна подъезда, как силуэт Алены взбегает вверх этаж за этажом, и каждую секунду ждал появления рядом с ней еще кого-то. Но вот она благополучно добралась до своей квартиры, эхом лязгнул дверной замок, и я наконец перевел дыхание.

Через непростительно и неоправданно долгие десять минут послышалось многократное клацанье закрываемой двери, а затем – дробный стук бегущих по ступенькам ног. И тут же из «Гранты» вышли двое, в движениях, в жестах, в повадках которых явственно читалась принадлежность к силовикам. Задрав головы, они вместе со мной следили за спуском Алены. Когда она выскочила из подъезда, черный джип выплюнул еще двоих в костюмах. Лениво разминая затекшие руки-ноги, они не спеша двинулись к полицейским.

– Девушка! – зычно рявкнул главный и шагнул к остолбеневшей Але. – Разрешите взглянуть на ваши документики?

– А собственно, что…

– Полиция. Мы тут ловим домушника. И вдруг вы среди ночи с сумочкой из подъезда выбегаете. Как-то подозрительно.

– Я тут живу.

– Ну, это еще надо выяснить, – он щелкнул пальцами и напарник стал между ней и машиной. – Так документики покажем или как? И сумочку, будьте добры, поставьте на землю.

Алена явно растерялась и не знала, что делать. Зато я знал. Выскользнув из машины, я плечом толкнул стоявшего ко мне спиной полицейского. Але хватило сообразительности и реакции отскочить, поэтому тот пролетел мимо нее и врезался головой в напарника, опрокидывая лицом на бордюр.

– Ты их убил? – ахнула Аля.

– Нет, – буркнул я, следя за парнями из джипа. Они уже не приближались, а бежали к нам. – Без сознания. Может, у этого снизу, нос сломан. Через пять минут очухаются.

Глянув на одного из бежавших, я обомлел. По спине пополз липкий холодок. Это был краснодарский знакомец, которого я насадил затылком на крюк в подъезде Ленкиного дома. Живехонек! Конечно, была вероятность существования у него близнеца, занятого тем же делом и работающего в той же конторе, но я был уверен, что это один и тот же человек. А это порождало уже массу вопросов и вытекающих из них проблем. Даже если бы он просто выжил после такой травмы, то сейчас бы лежал под капельницей в реанимации, а не бегал по ночным дворам в Брюховецкой. Но кое-что все же успокаивало, одним грехом на душе стало меньше.

Но не только я удивился встрече. Приглядевшись, «покойничек» споткнулся и подло юркнул за спину своего более рослого и плечистого напарника. Меня он явно не ожидал встретить и в тот момент запаниковал, не зная, что предпринять.

– Стой, дурак! Давай хоть сейчас без фокусов! – визгливо заорал он, по ветру пуская остатки моих сомнений. Тот самый, это точно был тот самый. – С тобой просто хотят поговорить. Девчонку не тронут. У нас приказ взять тебя живым и невредимым. И все!

– Кто хочет поговорить?

Мне действительно было интересно.

– Не имею права говорить. Да ты же не дурак! Сам знаешь, как работает система. У меня приказ. Я исполнитель!