Ужас замкнутого пространства. Криминально-политический детектив 2000 года

Как ни странно, Марго пристрастилась пить «в темную» и не жаловала компании. Судьба даже не свела ее с коллегой по несчастью – отставной звездой Левой Хмелевским, проживавшем по соседству в первой комнате.

– Яна еще не вернулась? – тихо спросил Воронин.

Молчание жены отнюдь не было знаком согласия. Просто Маргарита, закрыв глаза, наслаждалась теплыми струйками алкоголя, разливавшимися по ее организму.

– Не нравится мне эта история, – снова подал голос Андрей Васильевич. – Боюсь, что добром все это не кончится.

– А ты не бойся, – отозвалась его супруга. – Не бойся, и все.

Но дикий крик, раздавшийся из коридора, заставил ее вздрогнуть.

***

– Ты уже? – сквозь сон поинтересовался Сан Саныч, почувствовав, как прохладная ласковая простыня осторожно сползает с его ног.

Яна уже успела выскользнуть из-под одеяла, но ей не удалось исчезнуть незаметно.

Девушка чертыхнулась и шутливо ткнула своего соседа по постели кулаком в бок. Сан Саныч охнул и попытался пощекотать ее большим пальцем между лопаток, но Яна ловко увернулась и подбежала к окну.

Обычно Яна просыпалась раньше и ее роль заключалась в том, чтобы тихой сапой выползти из кровати, не потревожив сон своего возлюбленного, одеться и, прокравшись к двери, громко попрощаться с Сан Санычем.

За время их трехнедельного романа это удалось ей всего два раза – Фабрикант просыпался мгновенно и обычно как раз в тот момент, когда Яна только-только скидывала ноги на пол, нашаривая туфли.

Фабриканту показалось, что сегодня их традиционный ежеутренний ритуал был исполнен несколько натянуто. Неужели снова придется вести затяжные объяснения с ее родителями?

Сан Саныч тяжело вздохнул и разлепил ресницы.

Яна стояла у окна, обнаженная по пояс и, закинув руки за голову, смотрела вдаль.

Невольно залюбовавшись ее фигуркой, Сан Саныч позволил себе несколько секунд не включаться в реальность сегодняшнего дня. Девушка была молода и красива и, Фабрикант на мгновение почувствовал себя счастливым благодаря тому, что рядом с ним находится такое очаровательное существо.

Их роман с Яной возник неожиданно и тут же вылился в самый настоящий скандал. Девушке едва минуло семнадцать, ее родители жили за стеной в соседней, четвертой квартире и Фабриканту с трудом удалось убедить их в том, что он не сделает Яне ничего дурного.

Яна же, со своей стороны, действовала более решительно, со всей наглостью и бесцеремонностью, присущей ее возрасту. Ссылки на Джульетту и зыбкое понятие совершеннолетия в мировой культуре были уже архаизмом. Яна брала нахрапом: она напрямик выложила в лицо сначала маме, потом папе, а потом им обоим все, что она думает об их образе жизни, их образе мыслей и тех тонюсеньких волосках привычки друг к другу, на которых еще каким-то чудом удерживается их брак. Досталось всему поколению, идеалам отца, эгоизму матери и лицемерию «этих кретинов-взрослых».

Потоки слез, изливаемые Марго и горестные восклицания Андрея Арсеньевича не сломили упорство юной леди, но заставили супругов Ворониных крепче держаться друг за друга в такой двусмысленной ситуации. А Яна, отвоевав священное право на свободу поступков, каждый вечер, пожелав родичам спокойной ночи, стучалась в соседнюю квартиру и возвращалась домой лишь под утром. Наскоро позавтракав и собрав учебники, она отправлялась в школу.

Да-да, Яна Воронина заканчивала в этом году одиннадцатый

класс.

Пока девушка порхала по комнате, отыскивая свои вещи, – Фабрикант никак не мог отучить ее от дурной привычки бросать их, где попало, – Сан Саныч уже протер глаза и прикидывал, удастся ли ему сегодня сорвать самый большой в своей жизни куш. Денег должно было привалить столько, что можно было бы плюнуть на бизнес и провести остаток жизни вместе с Яной на каком-нибудь необитаемом острове, купленном или арендованном лет эдак на сто-двести. Но это – в случае благополучного исхода операции. В случае исхода неблагополучного Сан Саныч не сможет выполнить данное Яне и ее родителям обещание жениться на девушке, потому что его просто-напросто не будет в живых.

Но игра стоила свеч. Хоть и говорил Сан Санычу дедушка Моисей Маркович, а потом повторял его слова папа – Александр Моисеевич, – «лучше спокойный сон, чем золотой гроб», – Сан Саныч Фабрикант привык рисковать и пока что об этом ни разу не пожалел.

– Доброго утра, скупой рыцарь! – обернулась на пороге Яна.

– Почему это я – скупой? – обиделся Фабрикант. – Разве я когда-нибудь жалел денег? По-моему, тебе грех жаловаться.

– Зато ты их любишь больше меня, – парировала Яна и, послав Фабриканту воздушный поцелуй, юркнула за дверь.

В ту же секунду Сан Саныч услышал ее пронзительный визг и выпрыгнул из кровати, словно ошпаренный кипятком.

***

Глава II. Небываемое – бывает

***

Это была обычная коммунальная квартира, которых в Москве (в отличие от Питера) оставалось очень мало. Да и те, как наша «героиня», почти поголовно готовились к расселению.

Большая квартира в трехэтажном доме «сталинской» постройки

делилась на пять «маленьких» квартирок-комнат, где жили, любили,

растили детей, ссорились и мирились за последние полвека десятки

мужчин и женщин.

Теперешняя «смена» была совсем уж разношерстной, гомонливой и, очевидно, последней. Правда, разговоры ходили разные: одни утверждали, что дом, расположенный в живописной зеленой зоне сносить не будут, а хотят переделать в личный особняк известного магната-олигарха Марка Осинского. В пользу этой версии говорило, то, что Осинский превратил заурядный огромный и грязный чердак, расположенный прямо над коммуналкой, в шикарный пентхауз с ловким отдельным входом. То ли для тайных деловых, то ли – для личных встреч.

Другие уверяли, что, после расселения, эту «хибару» снесут (непонятно, правда, куда при этом денут «гнездышко» олигарха) и будут возводить гостиничный комплекс.

Что бы там ни замышляла Судьба, но жители Большой квартиры

последнее время ощущали себя не очень уютно, готовясь к серьезным

переменам в своей жизни.

Знать бы им, какие на самом деле грядут события – давно б,

любыми путями бежали отсюда без оглядки!

***

Старейшиной Большой квартиры считалась Ирина Соломатова. И не по

возрасту – ей едва перевалило за сорок – а по времени проживания.

Еще четверть века назад она, восемнадцатилетняя девушка пришла

сюда жить к мужу, прописалась, через два года у них родился сын

– Игорь. Вскоре муж, отличавшийся буйным и блудливым нравом

завел себе «левую» семейку, куда и перебрался на постоянное

проживание. Двадцатиметровая комната осталась Ирине и маленькому