Вдоль берега Стикса

– А пока всех не перебью. Лишь бы не передохли сами от пьянства и дизентерии. Или пока крысу не словлю.

– Какую крысу?

– Ну крысу. Живёт тут одна. Вот если бы её поймать, я бы в тот же день отсюда деру дал.

Алька подумал.

– Ну вот если слово дашь, тогда я поймаю тебе эту крысу.

– М-дэ? Забавно. А тебе это зачем? На тебе цепей нет, ступай себе.

– Как я из ямы вылезу?

– Совсем не проблема. Тут края рыхлые, не надо быть альпинистом. Немного упорства, и ты свободен.

– И первый же поселенец прирежет меня, решив, что мы с тобой в сговоре.

– Это как пить дать. Но это тоже не моя забота, прояви осторожность.

– Если я не попадусь здесь, меня продадут в рабство в ближайшем городе, документов у меня нет. Я не знаю, что это за местность, как себя вести, куда идти и что делать.

– Думаешь, рядом со мной тебе будет безопаснее?

– Веришь, так и думаю! Пока что я нигде не чувствовал себя спокойно, кроме этой ямы.

– Мда, нонсенс. Человек напрашивается в друзья дьяволу.

– Не в… – попытался возразить Алька, но Азраил не обратил внимания.

– Правильно ли я понял, человечишко? Ты готов таскаться по свету в такой компании только потому, что пожалел этих подонков? Ты почти неделю терпел от них унижения и побои, а теперь, можно сказать, жертвуешь своей свободой ради них? Не просишь меня пойти и разорвать их в клочья? Даже не заикаешься про отнятую у тебя – что там они отняли, скрипку? Наоборот, ставишь дьяволу условие, простить и забыть?

Алька прекратил попытки вставить хоть слово, закрыл рот. Подумал ещё раз.

– Да. В целом, ты прав. Как-то так.

– Более глупой сделки я не заключал уже лет сто. Но хорошо, по рукам. Хочешь скрепить договор кровью?

Алька от серьёзного тона и грома в голосе дьявола уже жалел о своём предложении.

– Можно как-нибудь обойтись без этого?

– Ну, это в ваших сказках так принято. Откуда мне знать, можно ли без этого?

На том и порешили. Потом уже вскрылись подробности о самой крысе и о способах её поимки.

* * *

Камни тихо хрустели под драными подошвами.

«Говорила мама, не лазь по подвалам, не общайся с чужими, не доверяй дьяволам. Наверняка говорила! Если б дядя Яша её слушал и мне передал, я бы тут не оказался», – думал Алька, осматривая звериным взором очередной коридор. Советы дяди Яши сейчас очень бы пригодились. Уж в чём, а в крысах он был величайший специалист. Жизнь в подвале заброшенного супермаркета научит такому поневоле.

«Крыса – самое хитрое существо на свете. Капканы и человека с ружьём она чует за версту. Никогда не выйдет, если почует засаду. Но ещё она – самое жадное существо на свете. Уж если она почуяла добычу, ничем её невозможно остановить», – рассказывал старик, заряжая пневматический гарпун.

В том подвале дед поселился за полгода до нашествия крыс. Успел основательно подготовиться к обороне, но после недели круглосуточных дежурств проиграл войну. Серые твари нашли лаз даже в переоборудованный и укрепленный промышленный морозильник.

Потеря склада с крупами и полуфабрикатами стала для дяди Яши ударом. С тех пор он люто ненавидел крыс и истреблял их при любой возможности. Потом, когда в его жизни появился Алька, старик долгими темными вечерами обучал его всем премудростям крысиной охоты. Часами мог рассказывать про повадки, про установленные порядки в выводке, про слабости и приметы…

Алька сразу же заявил Якову, что это ему не интересно, он не собирается всю жизнь просидеть в подвале. При любой возможности он убегал на верхние ярусы. Но дед знал, что легко отыщет «чертяку юродивого, упертого» либо в книжном, за перебором остатков не сгнившей и не погрызанной мышами макулатуры, либо в соседнем отделе музыкальных инструментов.

Там, среди тяжелых бессмысленных многоглазых чемоданов и дырявых барабанов Алька отыскал однажды скрипку. Подтянул струны, приложил смычок – и заиграл так, словно всю жизнь держал в руках именно этот инструмент.

Деду Яше он потом пытался объяснить, что впервые видит скрипку. Откуда взялась музыка, понятия не имеет. Старик плюнул, ругнулся, потому что знал – Алька о многих вещах говорит то же самое, и выпытывать бесполезно. Но уж лучше бы он что путное подобрал в оружейном отделе, а то – починил бы электричество, так нет же, скрипка… Как он будет, бестолочь, оборонять подвал или, к примеру, в город на охоту ходить, когда самого старика удар хватит?

И Яков снова ударялся в рассуждения про повадки местной фауны, основу основ которой составляли крысы. А Алька снова норовил улизнуть. Так и жили.

«А вот слушал бы старших, так придумал бы что-нибудь получше, – шептал себе Алька, продираясь в узкий проход между камнями. – Додумался, сам идёшь в логово, несёшь крысе себя на обед. Яков бы узнал, так ремнем бы высек».

Впереди послышался звук. Тихий, словно камешек упал на пол пещеры. Или… или крысиные когти царапнули скалу.

Алька, замерев, вслушивался в темноту и глядел во все глаза. Багровый туман колыхался, накатывал волнами, Что-то… Что-то медленно приближалось с той стороны. Осторожное, хитрое. Большое.

Алька подумал про узкий шкуродер, через который только что протискивался. Отступать можно только обратно в него. А если в нём застрять…

Крыса, хитрющая тварь, выглянула из-за угла осторожно, одним носом. Повела усами, оценивая незнакомый запах. Ни железа, ни яда, ни пороха. Ничего из явных признаков опасности, сопровождающих поселенцев. Те без острого железа и огня в её логове вообще не показываются. Хотя теперь крыса способна расправиться сразу с тремя вооруженными рудокопами, врождённая осторожность не позволяла ей бросаться на жертву, не разведав обстановку со всей тщательностью.

Мясо. Свежее мясо. Одинокое, беззащитное, местами пораненное и завораживающе пахнущее кровью. Кровью и страхом. Внутри крысы начал просыпаться охотничий азарт. Осторожность почти уступила место решимости, но тут в палитре запахов удалось уловить один новый, знакомый, ненавистный.

Запах врага. Шерсть на загривке крысы вздыбилась. Откуда здесь этот запах? Враг так близко? Он посмел угрожать ей не только в своей тюрьме, но и здесь, вдали от своей плиты?

О, крыса была умна и знала, что это невероятно. Враг никогда не покидал своего места и уж точно не сунулся бы никогда в её нору. Это она могла, развлекаясь, улучать моменты сна и нападать на врага, яростно впиваясь в его мягкий живот или глотку. А потом мгновенно сбегать, унося в зубах кусок плоти, а разъяренный дьявол слал вдогонку огонь и молнии. Глупый, медлительный, вкусный.

Нет, враг никогда бы не решился забираться сюда, где передвигаться мог бы только ползком, без возможности развернуться, без защиты лап и хвоста. Это пахло от добычи. Она столкнулась с врагом и, удивительно, выжила. Наверное, успела забежать в нору. Поэтому от нее так несёт страхом: ей некуда бежать. Позади ждёт голодный дьявол, впереди – не менее голодная крыса.

Да, мясо знает про неё. Поэтому и запах страха всё сильнее, поэтому и пятится назад всё быстрее. Ну уж нет, из этих нор ещё никто не уходил живым!

Жадность и азарт охватили зверя. Лапы сами подбросили тяжёлый круп. Короткими, но стремительными скачками крыса настигала Альку, а тот, обдирая в кровь бока и локти, трепыхался между узкими стенами. В его изменённом зрении крыса выглядела омерзительным, леденящим душу пучком мышц и вен. Взгляд зверя игнорировал шкуру и кожу, но острые выпирающие вперёд зубы грызуна показывал во всех деталях. Когда резцы готовы были вцепиться в ногу, Алька изо всех сил лягнул их, судорожно рванулся и вылетел пробкой из каменного шкуродера, оставив монстру только правый ботинок.

Крысу узкими норами было не удивить. Когда-то она, поголодав, легко могла протиснуться в бутылочное горлышко. Сейчас габариты не те, но вытянуться струной по-прежнему умеет. Алька обернулся на бегу, увидел, с какой ловкостью огромное животное движется там, где сам он едва не застрял. Пискнув от ужаса, бросился бежать, не разбирая дороги и полагаясь лишь на удачу.

Крыса не могла, не желала упустить добычу. Она уже ощутила вкус, уже захлебывалась слюной в предвкушении. Ещё два движения короткими лапами, ещё усилие, ободравшее немного шерсти на бёдрах, и можно скакать во всю прыть.

Она настигла Альку только у самого выхода. Даже не видя земли, не разбирая дороги и в одном ботинке он, вдохновленный смертельным страхом, показал скорость бывалого спринтера. Минуя ямы и боковые ходы, Алька добежал почти до самого конца, и только тут, слыша почти над самым ухом писк убийцы, совершил ошибку.

Крыса знала про короткий тупиковый отводок. Да что там, с год назад она сама, загнав в этот тупик одну из последних своих сестёр, оценила возможности ловушки, расширила и удлинила её. И с тех пор неоднократно пользовалась как местом для засады или как комнатой для убийства.

Чтобы покинуть крысиную нору, требовалось здесь и только здесь свернуть с основной дороги почти под прямым углом. Бегущие в панике жертвы всегда и пропускали нужное место и углублялись сюда, в каменный мешок, место последнего вздоха и последнего крика.

Алька увидел преграду за пару шагов, не сумел притормозить и врезался в стену, аж дух вышибло. Крыса остановилась – теперь можно не торопиться. Она напрягла лапы, пригнулся морду к земле, готовясь к последнему победному прыжку… И умерла.