Le Foot. Краткая история французского футбола

Турнир 1900 года был максимально скоротечным и включал в себя всего два поединка. Для начала французы крупно проиграли британцам (0:4), а через три дня одержали победу над бельгийцами (6:2). Мы знаем, что два мяча в той встрече провел Гастон Пельтье, еще один мяч на счету Марселя Ламбера. К сожалению, про остальные голы автор заметки в L’Auto ничего не написал, а нормальный протокол не велся. Что, кстати, тоже наглядно демонстрирует уровень тех соревнований.

Так или иначе, игроки “Клуб франсез” стали серебряными призерами Олимпиады. В матчах турнира приняли участие 13 футболистов: Люсьен Юто, Эжен Фрейсс, Гастон Пельтье, Марсель Ламбер, Фернан Канель, Морис Макен, Пьер Альман, Луи Бак, Альфред Блок, Виржиль Гайяр, Жорж Гарнье, Рене Гранжан и месье Дюпар, имя которого почему-то не сохранилось.

На Олимпиаде-1904, которая проходила в Сент-Луисе, футбол был, но сборная Франции по понятным причинам до Америки не добралась. Туда вообще мало кто добрался – в соревнованиях снова приняли участие лишь три команды, причем две из них представляли США, а одна – Канаду. Европейцы остались без международного соревнования и задумались о том, не пора ли им начать жить отдельно от МОК.

Во главе революции, как обычно, встали французы. 28-летний журналист газеты “Le Matin” и секретарь футбольной секции USFSA Робер Герен опубликовал серию статей о том, что развитие континентального футбола невозможно без обмена опытом, а он, в свою очередь, невозможен без создания единого наднационального органа. Так возникла идея создания международной организации, которую Герен сначала захотел обкатать на ближайших соседях – бельгийцах. Ехать ради одного только разговора не хотелось, поэтому стороны договорились еще и о проведении товарищеского матча.

Исторический поединок Бельгия – Франция состоялся 1 мая 1904 года на брюссельском стадионе “Вивье д’Ойе”. Посмотреть на него пришли 1500 зрителей. Судил встречу англичанин Джон Кин.

На этот раз сборная Франции действительно была сборной, но не столько Франции, сколько Парижа. Поехать в Брюссель смог только один игрок не из столицы – Адриен Филес из “Туркуэна”. Остальные 10 игроков представляли парижские клубы. Из “Юньона” были Морис Гишар, Жак Дави и Мариус Ройе, “Серкль Атлетик” представляли Жозеф Верле, Жорж Бийо, Шарль Бийо, Луи Меснье и Гастон Сипре, “Клуб франсэз” делегировал на встречу Фернана Канеля и Жоржа Гарнье. Двух звезд того времени – Жоржа Байру и Пьера Аллемана – не отпустили на матч из армии. Первым капитаном сборной был Фернан Канель.

Интересно, что в газетном отчете о том матче фамилий Меснье и Канеля нет. Зато есть некие “Диди” и “Фернан”, которые не фигурируют ни в одном другом футбольном отчете того времени. Коллизия объясняется тем, что Меснье и Канель не смогли отпроситься на игру у своих работодателей, поэтому дружно сказались больными. Если бы впоследствии боссы увидели их имена в газете, это вызвало бы множество вопросов, поэтому парни уговорили журналиста внести в протокол псевдонимы.

Еще одна интересная история связана с Эмилем Фонтеном, который вошел в историю сборной как “двенадцатый лишний”. Перед началом игры Эмиль тянул с Жаком Дави жребий, кому играть, а кому сидеть на трибуне, и проиграл (замен в то время не было). Впоследствии Фонтен за сборную так ни разу и не выступил. Зато как за нее выступит другой Фонтен…

Первый мяч был забит уже на 7-й минуте, отличился Жорж Керете из брюссельского “Расинга”. Французы ответили на это моментально и уже к 13-й минуте вели 2:1, забили Луи Меснье и Мариус Ройе. В дебюте второго тайма в ворота Мориса Гишара влетело еще два мяча, но за три минуты до свистка Гастон Сипре сравнял счет, позволив сборной начать историю не с поражения.

После матча был устроен банкет, на котором менеджер сборной Робер Герен провел необходимые переговоры с представителями бельгийской федерации. Идея об объединении всем понравилась, и 21 мая 1904 года в Париже было объявлено о создании Международной федерации футбольных ассоциаций (ФИФА). Первым президентом ФИФА был избран Робер Герен, а в состав нового образования вошли Франция, Бельгия, Испания, Дания, Нидерланды, Швейцария и Швеция. Британцы учредительное собрание высокомерно проигнорировали.

После появления ФИФА международные футбольные связи довольно резко активизировались. 12 февраля 1905 года французы проводят первый в истории домашний матч. На “Парк де Пренс” они обыгрывают Швейцарию (1:0), победный мяч забивает Гастон Сипре. Весной “трехцветные” совершают еще один выезд в Бельгию, но на этот раз терпят оглушительное поражение со счетом 0:7. Правда, у такого конфуза есть объяснение. Игра началась с часовым опозданием из-за того, что английский арбитр Льюис заблудился в Брюсселе и не мог найти стадион. Задержка привела к тому, что на 65-й минуте французскому голкиперу Жоржу Крозье срочно пришлось покидать поле и бежать на вокзал, так как он был военнослужащим, находился в увольнении и обязан был вовремя вернуться в часть. В ворота встал Фернан Канель и ничего хорошего из этого не получилось, а Крозье все равно опоздал и получил 15 суток гауптвахты. Не задался выезд, что и говорить.

В 1906-м году французы проиграли Бельгии со счетом 0:5, зато Крозье записал в актив первый отбитый пенальти. В том же году “трехцветные” неудачно попробовали силы с англичанами – 0:15. Отходили парни долго и в 1907-м году сподобились только на одну игру, зато победную. Французы взяли верх над Бельгией (2:1), отличились Шарль Ройе и Андре Франсуа.

В 1908-м году “трехцветные” отправились на лондонскую олимпиаду. Отправились аж двумя составами, что было вызвано расколом между USFSA и французской федерацией спортивных и гимнастических обществ (FGSPF). Вторая организация, в состав которой входили такие люди как Шарль Симон и Анри Делоне, видела успех первых чемпионатов USFSA и понимала, что у футбола в стране просто атомные перспективы, поэтому настаивала на создании более широкой сети команд и агитировала за переход на более стройную систему розыгрыша. USFSA, в свою очередь, все еще воспринимала футбол как обузу и бесилась от постоянных разговоров о введении профессионализма. Дошло до того, что в 1908 году USFSA из-за очередного сражения за любительство вышла из ФИФА, предоставив представлять страну CFI – объединенному комитету из представителей FGSPF и тех членов USFSA, которые считали футбол приоритетным видом и давно уже имели разногласия со своими патронами.

Таким образом, в Лондон должна была ехать команда CFI, но из уважения к заслугам Пьера де Кубертена, а также из-за невозможности набрать достаточное количество команд (кроме Франции и Англии заявки подали лишь три сборные), организаторы разрешили выступить на Играх и сборной USFSA. Поэтому в протоколе того турнира мы можем встретить команды “Франция-1” и “Франция-2”.

Славы Третьей Республике не принесли ни те, ни другие. В четвертьфинале Франция-2 была растерзана датчанами – 0:9, причем два мяча в ворота “трехцветных” послал брат великого физика Харальд Бор. Подробной статистики того матча не сохранилось, но в одной из газетных статей упоминается, что игра проходила в “неудобную для французов погоду” и что “за весь матч сборная Франции нанесла всего 2 или 3 удара по воротам”. А ведь за “вторых” играли парни с именами – Адриен Филес, Альбер Женико, Пьер Сикс.

Через три дня, 22 октября 1908 года, в рамках 1/2 финала против датчан сыграла Франция-1. В составе команды были настоящие титаны довоенного французского футбола – Эмиль Сарториус, Габриэль Ано, Жорж Байру, Гастон Сипре, Жан Дюбли. Эти парни должны были отомстить. Этот матч должен был войти в историю.

И он таки вошел. Датчане отвозили гордых галлов как слепых котят, уже к шестой (!) минуте поведя 3:0, причем все три мяча забил один и тот же игрок – Софус Нильсен. На 16-й минуте Сарториус сделал счет 1:3 и в воздухе вроде как повеяло спасением. Но не надолго – к перерыву французы проигрывали 1:6, а во втором тайме тотально развалились и в итоге влетели 1:17. Софус Нильсен забил десять раз, четыре гола добавил Вильгельм Вольфхаген. Это поражение по сей день остается самым крупным в истории сборной Франции и что-то подсказывает, что таковым оно останется навсегда.

До Первой мировой разгромы случались часто, но даже на таком фоне 1:17 выглядели чем-то из ряда вон выходящим. Французы были настолько унижены, что отказались играть причитавшийся им по регламенту матч за бронзу и с позором вернулись домой (за третье место в итоге сыграли вылетевшие в четвертьфинале шведы). Впрочем, нет худа без добра – семнадцать мячей от Дании запустили серьезное обсуждение того, что дальше так жить нельзя и нужны перемены. В частности, пришло понимание, что французским футболистам пора наконец-то закончить объединение вокруг одной-единственной федерации, а то вплоть до 1908 года в Гексагоне параллельно существовало сразу несколько враждующих любительских ассоциаций, а еще проводился довольно популярный у публики профессиональный чемпионат. Кстати, похоже на то, что самый топовый футбол во Франции в то время показывали именно в нем, но мы о тех турнирах практически ничего не знаем. Оно-то и понятно: спортивная пресса была под контролем USFSA и писать о профессиональном спорте не могла, а “гражданским” изданиям хватало тем и без странной английской забавы – взять хотя бы дело Дрейфуса. Так что остается довольствоваться обрывками информации вроде той, что с 1897 по 1899 чемпионом среди профессионалов был парижский “Унион”, а с 1902 по 1905 – команда “Батиньон”.

Вторым важным новшеством было создание “технической комиссии” – некоего аналога тренерского штаба, которого раньше в сборной не было. Например, датчан на Олимпиаде-1908 тренировал англичанин Чарли Уильямс и было очевидно, что чисто тактически северяне опережают французов на несколько световых лет. Первый состав “технической комиссии” возглавил Андре Шайю.

Тем не менее, вплоть до войны какого-то резкого улучшения в игре сборной не будет. Процессы в ней по-прежнему были налажены максимально дилетантски – например, в 1909 году игроков на один из матчей набирали через объявление в газете “Ото”. Не стоит удивляться, что согласно рейтингу еженедельника “Футбол и спорт” на декабрь 1909-го Франция делила со Швейцарией шестое место среди всех европейских сборных, уступая Дании, Бельгии, Германии, Нидерландам и Богемии (политически она была частью Австро-Венгрии, но в футболе выступала отдельной сборной). Как мы понимаем, реально Франция была еще ниже, ведь в рейтинг не включены очевидно более сильные британские сборные. Кроме того, журналисты “Футбол и спорт” оптимистично поставили соотечественников выше сборных Италии, Испании и Люксембурга, ведь “футбол там в зачаточном состоянии”, но в 1910-м “трехцветные” были разгромлены в Милане со счетом 2:6. Да и Люксембургу в 1914-м французы ухитрились проиграть (4:5), хотя этот результат стоит воспринимать, скорее, как случайный – годом ранее французы выиграли 8:0, а первый великий форвард “трехцветных” Эжен Маес забил сразу пять мячей.

Маес – пожалуй, главная звезда довоенной сборной Франции. За период с 1911 по 1913 годы парижанин из “Ред Стара” провел за главную команду страны 11 матчей и забил в них 15 (!) мячей. Бенефисом игрока стал выездной матч против Италии в марте 1912-го. Маес, с трудом получивший увольнение, явился в Турин только в пять утра, но это не помешало уже вечером оформить хет-трик и принести Франции волевую победу (4:3). Интересно, что даже эта победа не изменила решения федерации не ехать на Олимпиаду в Стокгольм – по официальной версии, до Швеции было слишком далеко и дорого, но большинство историков сходятся на том, что боссы сборной Франции попросту боялись повторения 1:17.

…На момент матча с Италией Маесу было всего 22 и казалось, что впереди у парня море счастья и изумительная карьера. Но грянула Первая мировая, на которой Эжен получил сразу два тяжелых ранения, фактически похоронивших карьеру. В лазарете он познакомился с будущей женой Ивонн и после войны переехал с ней в Кан, где был кем-то вроде играющего тренера, но на прежний уровень уже не возвращался.

Во время Второй мировой Маес оскорбил кого-то из гестапо и был отправлен в концлагерь Дора-Миттельбау. В 1945 году форвард скончался.

Глава 5. Последствия Первой мировой войны. Французский футбол в начале двадцатых

Одной из главных достопримечательностей Парижа является кладбище Пер-Лашез. Среди тысяч людей, нашедших последний приют на территории этого грандиозного некрополя, Оноре де Бальзак и Фридерик Шопен, Оскар Уайльд и Джим Моррисон, Нестор Махно и Айседора Дункан. Неудивительно, что за год кладбище посещают до 2 миллионов туристов.

От станции метро “Пер-Лашез” до центральных ворот некрополя несколько сотен метров. Идти придется вдоль стены, на которой перечислены имена парижан, павших на полях Первой мировой. Несмотря на то, что имена написаны весьма мелким шрифтом, не кончаются они до самого входа. Довольно жуткое зрелище.

Историки не могут назвать точное число погибших пуалю, но правильный ответ находится где-то между 978 тысячами и 1,3 миллионами. Еще около 3 миллионов французов были ранены, причем 800 тысяч из них – тяжело. Треть мужчин в возрасте от 18 до 25 лет не вернулись домой. Больше Франции на той войне потеряли лишь Германия, Австро-Венгрия и Россия.

Экономический урон Третьей Республики составил около 11 миллиардов долларов (сейчас, с учетом инфляции, это был бы триллион долларов). Компенсировать такие сумасшедшие потери не могло даже долгожданное возвращение Эльзаса и Лотарингии. Богатые города севера, вроде хорошо знакомого нам Рубе, лежали в руинах.

Примерно в том же состоянии находился и французский футбол. На фронтах Первой мировой погибли 17 (!) игроков, когда-либо надевавших футболку сборной Франции. Несколько десятков человек получили ранения, несопоставимые с продолжением футбольной карьеры. Среди них были и звезды уровня Эмиля Сарториуса и Эжена Маеса. Некоторые клубы потеряли до 80% состава, особенно это касается команд с севера страны. Если уподобить довоенный французский футбол воздушному шарику, то следует признать, что он лопнул, напоровшись на острие пикельхельма.

Чудовищные потери Франции в Первой мировой войне – одна из важных, но редко упоминающихся причин того, что французский футбол и дальше продолжал отставать от соседей. Хотя стоит отметить, что кое-что хорошее для футбола война все же сделала. Во-первых, теперь игра окончательно распространилась на всю территорию Франции. Если раньше футбол можно было смело назвать игрой промышленного севера и портовых городов, то в окопах с футболом познакомились и представители остальных регионов страны. Кому-то показали игру сослуживцы, кто-то удачно пересекся с англичанами. Те из пуалю, кому повезло уцелеть, привезли игру домой и быстро подсадили на нее родные деревни и городки. Если верить статистике, то уже к середине двадцатых в стране было в четыре (!) раза больше футболистов, чем в 1913-м году (что правда, во многом объясняется очень уж низкой стартовой цифрой).

Второй “подарок” войны был косвенным и проявился только в пятидесятые. Дело в том, что разрушенная Франция дико нуждалась в рабочих руках и открыла границы для всех желающих заработать. Таковых после войны хватало – например, в возрожденной Польше экономическая разруха была еще сильнее, поэтому поляки ехали во Францию целыми эшелонами и впоследствии образовывали тут многочисленные поселки, где зачастую никто даже не говорил по-французски. Первое поколение этих переселенцев шло в шахты, третье отправилось покорять университеты, а вот представители второго вошли в историю французского футбола как “поколение великих поляков”. Это и Раймон Копа (Роман Копачевски), и Эдуар Каргу (Эдуард Каргулевич), и Леон Гловацки, и Гийом (Вильгельм) Бегански, и Таде Сизовски (Тадеуш Цисовски)… Эти фамилии мы вспомним еще не раз.

Еще одним прощальным подарком Великой войны можно считать Кубок Франции. 15 июня 1915 года в сражении при Экури пал один из руководителей CFI Шарль Симон. На похороны героя съехались футболисты со всего фронта, а лейтмотивом траурных речей была мысль о необходимости учредить в честь Симона какой-нибудь статусный турнир. Тем более кое-где во Франции играли даже во время войны – например, на сайте “Ренна” можно прочитать, что в 1916 и 1917 гг. бретонцы выиграли некий Кубок Союзников.

Боссы CFI, однако, хотели провести что-то более масштабное. Они собирались не просто поставить галочку – они хотели заложить в память о Симоне какую-то действительно мощную традицию. И вскоре такая возможность появилась. В конце 1916 года спортивный обозреватель газеты “Lectures” выступил с предложением провести во Франции футбольный турнир, в котором примут участие представители абсолютно всех ассоциаций страны – от CFI и USFSA до самых мелких региональных объединений. Идея понравилась, тем более на Западном фронте все было без перемен, а сама концепция очень хороша отвечала духу времени – в начале войны все общественно-политические силы Франции заключили так называемый Священный Союз, пообещав забыть все разногласия до победы над немцами. Журналист “Lectures”, по сути, предложил такой же Священный Союз разделенным на фракции французским футболистам.

В 1917 году было решено – Кубку Шарля Симона быть. В соревновании приняли участие 48 команд, а правила написал лично Анри Делоне. Надо сказать, что ничего нового он решил не придумывать. Еще в 1902 году Делоне довелось побывать на финале Кубка Англии, который произвел на него громадное впечатление, и поэтому Делоне просто решил перенести английские правила на родную почву. Проигравший выбывает, победитель идет дальше, победитель финала забирает кубок. Его за 2 тысячи франков изготовил модный ювелир Шовийон, которому заплатил из своего кармана соратник Делоне и Симона доктор Поль Мишо.

До финала первого в истории Кубка Франции (он же Кубок Шарля Симона) добрались “Олимпик Пантен” и “Лион” (не путать с современным лионским “Олимпиком”). Первые на пути в финал разобрались с “Легионом Сен-Мишель” (4:1), “Лионским университетом” (5:1), “Клуб франсез” (3:2) и “Сосьет Женераль” (1:0). Лионцы лишь с третьей попытки прошли “АС лионне” (2:2, 1:1, 5:0), а потом выбили “Марсель” (2:0), “Ренн” (2:1) и “АС франсез” (1:0).

Финал состоялся в воскресенье, 5 мая 1918 года, в 15:00. На трибунах стадиончика на парижской улице Оливье-де-Серре собрались 2000 зрителей – очень неплохо, если учитывать, что шла война, а вход на стадион стоил от 1,5 до 3,5 франков (килограмм хлеба в то время стоил 1 франк 13 сантимов). Судил встречу Жак Баттай.

“Олимпик Пантен” выиграл со счетом 3:0, дубль оформил игрок национальной сборной Эмиль Фьеве. Как минимум один из голов Фьеве на совести голкипера “Лиона” Поля Вебера, который вообще не должен был играть в этом матче. Основным вратарем ронцев был уругваец Карлос Мутти, который в это время находился на фронте. Руководителям “Лиона” удалось добиться того, чтобы командование отпустило Мутти в Париж для участия в финале, но сам уругваец отказался ехать на футбол, мотивировав это тем, что “из двух команд —“Лиона” и моих однополчан – я нужнее второй”. За первую команду Мутти так больше никогда и не сыграет, в августе 1918 года он погибнет на Сомме.

Еще одна важная история о первом финале связана с голкипером “Пантена” Рене Деку. В первом тайме, еще при счете 0:0, он ударил по лицу нападающего “Лиона” Андре Вебера. Инцидент не укрылся от внимания судьи и Жак Баттай удалил Деку с поля. Однако в этот момент к нему подошел капитан “Лиона” Роже Эбрар и попросил “не портить финал и оставить соперников в полном составе”. Поступок Эбрара по сей день считается одним из самых благородных в истории Кубка Франции.

Состав “Олимпика Пантен”, первого обладателя Кубка, выглядел так: Деку, ван Рой, Ламбрехтс, ван Стек, Оливан, Лина, Деваке, Ландауэр, Дарке, Фьеве, Делой. Отметим, что сразу четыре футболиста “Пантена” были бельгийцами.

Защитить титул у “Пантена” не получилось. Через год он вновь дошел до финала, который теперь проходил в куда более серьезной обстановке: во-первых, играли на “Парк де Пренс”, во-вторых, собралось больше 10 тысяч зрителей. Соперниками “Олимпика” были футболисты парижской команды “КА Спортс”. Основное время матча закончилось со счетом 1:1, в овертайме “Пантену” удалось выйти вперед, но в самой концовке дублем отметился игрок “Спортса” Луи Хатцфельд.

Финал-1919 проходил под эгидой новой организации – ФФФ (Французская федерация футбола). Она была основана путем объединения CFI с последними “сепаратистами”, которое последовало 7 апреля 1919 года. Первым президентом ФФФ стал всеми уважаемый 46-летний юрист Жюль Риме.

В личности Риме максимально удачно сочетались идеалист и практик. Жюль родился в 1873 году в деревушке Теле, его отец был простым бакалейщиком. Чтобы прокормить семью, месье Риме отправился на заработки в Париж, а маленького Жюля воспитывала бабушка – фанатичная католичка, легко обратившая в свою веру и внука. Учитывая, что занимавший довольно высокие посты Риме всегда считался стопроцентно честным человеком и никогда не был уличен в какой-нибудь явной подлости, можно сказать, что бабушка и сельский кюре старались не зря.

В 1884 году Жюль переехал в Париж. Родители накопили немного денег и устроили сына в лицей Ларошфуко. Успешная учеба была единственным шансом пробиться в люди, и Риме этот шанс использовал на все сто. Он с блеском закончил лицей, получил степень бакалавра, а потом устроился на работу в одну из юридических контор. Безбедное будущее было обеспечено.

Во время учебы в лицее Ларошфуко Риме познакомился с футболом. Однокашники будущего президента ФИФА любили на переменах погонять мяч во внутреннем дворике. Интересно, что сам Жюль поначалу не понимал, что в этой игре интересного, и относился к футболу максимально прохладно. Но вскоре Риме прочел энциклику Папы Льва XIII “Rerum novarum”, в которой всем верующим предписывалось обратить пристальное внимание на положение рабочего класса, а потом увидел, что многие парижские епископы пытаются улучшить жизнь рабочих именно через спорт. В 1897 году Риме организовал для рабочих предместья Сент-Уан клуб “Ред Стар” и стал налаживать связи с руководителями других клубов – да так активно, что в 1904 году стал одним из отцов-основателей ФИФА. “Ред Стар” же и по сей день остается одним из живых памятников Жюлю Риме. Пусть серьезных успехов клуб так и не добился, но в среде левых хипстеров он считается культовым, а в разное время за него поиграли герой ЧМ-1930 Гильермо Стабиле, будущий великий тренер Эленио Эррера и даже легенда московского “Спартака” Федор Черенков.

Во время Первой мировой Риме без тени сомнений отправился в действующую армию. Вернулся функционер в звании лейтенанта пехоты и тут же посвятил себя футбольным делам, в частности, помогал запускать кубок Шарля Симона и мирил различные федерации. Миссия увенчалась успехом, с 1919 года футболом Франции руководила единая и неделимая ФФФ.

Надо сказать, что как чисто французский деятель Риме уступает себе же как президенту ФИФА. Если на международной арене француз сделал невозможное, затащив в состав федерации надменных британцев и став создателем главного турнира Вселенной – чемпионата мира, то во Франции вплоть до 1932 года не могли запустить нормальный чемпионат, а сборная вплоть до Второй мировой все больше позорилась. Вообще, это интересный феномен, который касается не только Риме – французы проявили себя как блестящие организаторы, подарив миру ФИФА, УЕФА, чемпионат мира, еврокубки и “Золотой мяч”, но при этом крайне долго не могли навести порядок в собственной стране. Впрочем, на то хватало объективных причин, которых мы коснемся чуть ниже.

Риме провел во главе ФИФА рекордные 33 года. Незадолго до смерти он был номинирован на Нобелевскую премию мира.

Глава 6. Любительские чемпионаты Франции (1926-1929)

В первой половине двадцатых во Франции сложилась необычная для Западной Европы того времени ситуация – в стране не было национального чемпионата. Конечно, продолжались розыгрыши региональных первенств, конечно, продолжались показательные встречи профессиональных команд, но лучшую команду страны никто не определял.

Главным и единственным общенациональным турниром в те годы оставался Кубок Франции. В нем по-прежнему принимали участие все желающие, хотя топ-клубы выступили с предложением ввести какой-то более жесткий критерий отбора. Это предложение было отвергнуто – обилие забавных деревенских команд, которые при определенном стечении обстоятельств могли дойти до самого конца, уже тогда придавало Кубку некий неповторимый шарм, отлично переданный в популярной французской комедии “Команда мечты”. Отказываться от этой романтики в угоду кучке грандов было нелогично.