Вечная охота

– Чья шкура? – спросил Виглаф. – Медвежья? Волчья? – Принц посмотрел на псов. – Надеюсь, собачья.

Гален молча открыл дверь. Внутри было так светло, будто вечер совсем не наступал. Люди галдели, рассказывая самые разные слухи. Три бедные официантки бегали от стола к столу все в поту. Их волосы, еще утром так старательно уложенные, сейчас торчали в разные стороны, а подвыпившие мужики все норовили ущипнуть красавиц, так что то и дело по трактиру разносился женский визг. Как правило, за ним следовал басистый гогот, а следом гулкий удар подноса о чью-то голову.

Свободных мест внутри не оказалось, и Виглаф с Галеном пошли прямо к трактирщику, не снимая с голов капюшоны. Принц положил на прилавок две серебряные монеты, отвлекая седого мужика от светской болтовни с двумя трубадурами.

– Пива, – сказал Виглаф. – Две кружки. И ночлег бы. Мы заплатим.

– Комнат нет, – неуверенно ответил трактирщик. За такие деньги можно на ночь снять все его заведение, кто он такой, чтобы отказывать такому щедрому клиенту?

– Сойдет и хлев. Да хоть что-то сойдет, лишь бы крыша была, да стены попрочнее! Мои сапоги не переживут еще одного дождя.

– Сказали ж тебе, фоморово отродье, нет комнат, – вмешался один из трубадуров. Гален тут же положил руку на свой кинжал, но Виглаф одернул его, да так быстро, что никто не заметил угрозы. – А деньги ты свои возьми и попробуй небо подкупить, чтобы то больше не поливало дождем твои нежные сапожки.

– А сколько надо заплатить тебе, чтобы ты больше никогда не встречался у меня на пути? – Виглаф демонстративно снял капюшон и провел рукой по своим белоснежным волосам. Трактирщик охнул, трубадуры подавились выпивкой, а в зале воцарилась тишина. Принц улыбнулся.

– Простите, владыка, – сказал наглый трубадур и тут же упал на колени. – Простите глупого артиста!

– Да какой же ты артист? Флейту свою, небось, купил за два гроша в ближайшей лавке. Или лесоруба попросил выточить, так это еще дешевле. А друг твой! – Второй трубадур мигом упал на колени. – Это его скрипка? Да я порой на бабах поменьше играл! Что за размер? Где толковые струны? Небось, еще и настроена так, что даже коты разбегутся от первой ноты. Артисты. Да вы позорите этот титул своим существованием!

Трубадуры молчали. Все молчали. Даже не двигались. Только трактирщик медленно принес две кружки пива, как и заказывали его высокопоставленные гости. Виглаф осмотрел подданных так, словно оценивал, сколько они могут ему заплатить, если он спляшет. А потом резким движением вытащил из-за спины свою лютню.

– Вот инструмент, – сказал он. – Идеальный размер. Идеальная форма. Струны крепче щитов, дерево гибкое, гладкое. Клеймо мастера. – Виглаф вдруг остановился. Он вновь осмотрел грошовые инструменты трубадуров и передвинул серебряные монеты к ним. – Возьмите. Купите себе что поприличнее. Если уж дело ваше окупится, так пойте хвалебные оды мне и моим родителям.

Трубадуры переглянулись и схватили каждый по одной монете. Они, кланяясь, попятились к дверям, пока не споткнулись о порог.

– И про Галена Бирна не забудьте! – крикнул вслед Виглаф. – Герой всем героям!

– Незачем так орать, – прошептал рыцарь.

– Лучший способ спрятаться – быть у всех на виду. Не ты ли это говорил?

– Но не так радикально.

– Ладно уж, – Виглаф махнул рукой. – Нам надо запомниться. Все сюда! Эти двое подумали, что они артисты только потому, что умеют держать в руках музыкальный инструмент! Ха! Если ты умело держишь в руках свой хер, знатным любовником тебе не стать!

Весь трактир захохотал, а официантка, единственная рыженькая, подмигнула принцу. Он улыбнулся ей в ответ и схватил свою лютню двумя руками.

– Настоящий артист знает цену своему таланту. И вам всем повезло! Ведь моего таланта не стоят все королевские сокровища.

Виглаф скинул плащ, сделал щедрый глоток пива и сел, положив лютню на колени. Он долго ее настраивал, лишь иногда дергая струны, чтобы проверить, что действует наверняка. Слушатели уже устали ждать. Кто-то вздыхал, кто-то шептался, но так тихо, чтобы их не услышал принц. Трактиру ни к чему гнев наследника престола.

– Быстрее, Виглаф, – сказал Гален. – Они уже готовы тебя с костьми сожрать.

– Не сожрут. А лютня моя спешки не любит, хотя тебе откуда знать? Твое знакомство с музыкой закончилось на колыбелях матери. – Виглаф поднял взгляд на друга, лицо которого ничуть не изменилось. И все же глаза рыцаря выдали в нем удивление и обиду. – Прости. Не стоило мне так говорить.

– Может, ты и прав. Может, мать пела мне колыбельные. – Гален похлопал принца по плечу. – Но песни я знаю. Просто не пою.

– И какие же песни ты знаешь?

– Когда я служил на западе, там пели «Охоту, что никогда не кончается» на каком-то древнем языке. Древнее нашего языка. Никогда такого не слышал.

– О чем там поется?

– Не знаю. Но слов забыть не могу.

Виглаф протянул лютню Галену. Тот скривился и оттолкнул ее, но принц встал и вытащил рыцаря в центр зала. Бирн поправил плащ, но лютню не взял.

– Я обязательно сыграю вам, – сказал Виглаф и чуть отступил. – Но сначала споет мой добрый друг и товарищ, герой! Герой! Рыцарь. Гален Бирн.

Бирн вновь скривился. Он закрыл глаза. Сжал и разжал кулаки. Гален словно всеми силами старался оказаться не здесь, не среди толпы. Дома, где его никто не ждет. На поле бое, где никто не причинит ему вреда. Может, в лесу, куда ушла его мать?

Рыцарь топнул. Затем еще раз. Сначала легко и тихо, многие не заметили этого, но потом стук стал сильнее, напористее. Гален пошевелил губами, что-то прошептал. Никто не разобрал слов, и по трактиру уже пошли неловкие смешки.

Бирн резко открыл глаза и закричал. Он пел, не мелодично вытягивая ноты, а выхаркивая злость и ярость. Он топал ногой и бил себя в грудь, эти стуки заменяли ему инструмент. Его песня – первобытный призыв, и все завороженно слушали его, хотя слов никто не понимал.

Руки и лицо Бирна дергались, словно его бил припадок. Он все пел и пел, повторяя слова вновь, и весь трактир стал ему вторить. Даже Виглаф. Принц бил кулаком по столу и выкрикивал первобытные слова, точно отпугивая кого-то.

Песня кончилась так же резко, как и началась. Гален долго переводил дыхание и растирал сорванное горло. Люди словно очнулись ото сна. Они переглядывались, удивлялись и трогали себя за лицо, проверяя, на месте ли то. Бирн довольно улыбнулся.

– Что это такое? – спросил Виглаф.

– Как я и говорил. «Охота, что никогда не кончается». Древний язык. Сильный язык.

– И ты понятия не имеешь, о чем она?

– Ни малейшего. – Гален покачал головой. – Но только дурак подумает, что о чем-то светлом.

– Этот язык не такой уж и древний, – сказал мужчина, сидевший чуть поодаль. Он первым из посетителей подал голос с тех пор, как трубадуры позорно смылись, так что теперь на него все смотрели со смесью невольного восхищения и брезгливости. Мужчина этот заказал вино, хотя не пил его, а лишь теребил браслет из красных волос у себя на запястье. – По меркам богов. А наш принц ведь бог.

– Сын богини, – поправил его Виглаф. – Ты знаешь этот язык?

– Немного. В общих чертах. – Мужчина был единственным, кроме Галена, кто смотрел Виглафу прямо в глаза. Будь принц поопытнее, он бы почувствовал замаскированный вызов. – У него сложная грамматика, нет пунктуации, а смысл многих слов завязан на интонации. Словом, чтобы знать язык древних людей, нужно говорить на нем.

– Что понятно из этой песни? – спросил Гален.

– Много раз повторяется ее название. Охота, что никогда не кончается. Поется про ветер в кронах деревьев. Про дождь, орошающий плодородные земли. Про тучи, скрывающие солнце. Про рога, что прочнее камня. Про тень длиннее горизонта. Про двадцать копий, проткнувших небеса.

– Древний язык считается вымершим, – заметил Гален. – Откуда ты его знаешь? – Мужчина не ответил, лишь посмотрел на рыцаря так, как хищник смотрит на жертву из своего укрытия. – Кто ты?

– Сам я Талисиан из Орлона. Бродячий ученый, наша каста малочисленна и неизвестна, вы вряд ли слышали о нас.

– Это правда, – ответил Гален. – Не слышал. Но я знаю все касты в Аннуне. Все. От Кузнецов Робена до Искателей Шаалы. Даже Содружество Землекопов мне знакомо.

Талисиан пожал плечами, но глаз от рыцаря не отвел. Как и Гален не сводил взгляда с собеседника. Если бы не Виглаф, громко поставивший кружки с пивом на стол, так бы они и сидели, сверля друг друга взглядом.

– Выпьем! – крикнул принц и сделал большой глоток. Рыцарь тоже отпил. Талисиан не прикоснулся к вину. – Куда ты направляешься, бродячий ученый?

– Я бегу от бед с востока на запад за знаниями.