Утомлённые карантином

Ещё на выходе из резиденции всем членам комиссии фельдшер предложила надеть маски. Но Начальник возмутился:

– Никогда! Народ должен знать начальство в лицо!

С тем и пошли.

Первый нарушитель встретился тут же. Это был гражданин, которого судьба согнула пополам.

– В чём дело, товарищ? – сурово изрёк Начальник. – Почему, вопреки приказу, вы не носите маску? И вообще, позволяете себе идти в три погибели, когда с вами разговаривает комиссия?

– Дык, – попытался выпрямиться гражданин. – Дык, того, значит, радикулит!

– Может, у нас у всех радикулит! – заявил некий чин из комиссии. – Вам же приказано было – сидеть дома! Из-за вас мы вынуждены ходить по улицам и подвергать себя опасностям различного толка.

– Дык, радикулит проклятый! Думал, разомнусь хотя бы, – канючил непокорный гражданин. – Салоны массажные закрыты. В больничках в кабинеты мануальной терапии тоже идти страшно – зараза витает прямо у крыльца любой больницы: русская рулетка такой поход к медикам. Тут хоть воздух свежий – авось полегчает!

– На авось мы полагаться не можем! А где у нас главный массажист? – вопросил Начальник.

Из свиты мгновенно реализовалась крупная фигура в папахе, с лампасами и нагайкой наголо. Фигура ходила исключительно прямо, как оловянный солдатик: стальной каркас орденских колодок, триумфально спускающихся от погон до боковых карманов, заставлял атамана ходить, гордо выпрямив стан.

– Я тут, Ваше начальство! – рявкнул член комиссии.

Это был атаман местного казачьего войска.

– Я думаю, – почесал подбородок Начальник. – Надо бы казачкам нашим заняться массажем! Уж слишком много больных у нас на улицах, а?! Словно никто моих указов не только не боится, но и не читают вообще!

– Рады стараться! – невпопад рявкнул мужчина с лампасами. – Сегодня и разомнём им седалищные нервы!

– Вот-вот, разомните, – помягчал взором Начальник. – Кстати, где у нас начальник СМИ? Что там с чтением указов и вообще, как там со всем?

Словно из воздуха по правое плечо Начальника материализовалась фигура начальницы управления «За всё».

– Читают, ещё как читают! – ликующим голосом доложила женщина. – Мы замеры сделали и срезы. У вас сегодня семьдесят восемь процентов голосующих акций!

Начальник слегка напрягся: про акции никто не должен был знать! Даже жена.

– Ой, голосующих избирателей! – смутилась чиновница.

– А нельзя цифры округлить? – недовольно буркнул шеф. – Ведь народ может не поверить! Надо округлить до восьмидесяти процентов! Народ не любит некруглых данных. Кстати, тут мне шепнули, что неплохо бы провести онлайн-карнавал масок. Предлагаю за лучшие маску и перчатки индивидуальное отпущение из самоизоляции. Думаю, народу идея должна понравиться.

Свита одобрительно зашумела, заулыбалась, кое-где даже захлопали в ладоши. Чиновники были уверены, что долгими летними вечерами Начальник тщательно отсматривает каждый сантиметр телевизионного репортажа с пристальным разглядыванием каждого подчинённого. Все знали, что уже давно составлен в недрах власти классификатор для любой гримасы, улыбки, жеста, движения глаз. Всё сведено в удобную таблицу: можно было быстро оценить надёжность члена комиссии, его реакцию на любое слово Начальника!

Прискакал, гремя сапогами, эскадрон казаков. Подхватив радикулитного гражданина под микитки, стали озираться – где есть ещё граждане, не читающие указы и приказы. Но улица мгновенно вымерла. Индекс Яндекса рванул вниз и прошиб бы дно, если бы из проулка не появился ещё один несознательный. Он шёл, помахивая тростью, время от времени почёсывая седую бороду, что лопатой спускалась на грудь.

– Стоп! Сюда! Почему нарушаем? А ещё с тростью! – свита заволновалась.

– Это не трость, добрые люди. Это боккэн. Меч такой. Я его с японской войны домой привёз. Иногда на набережной упражняюсь. Позволю себе вас спросить – чего такой бледненький? Давно на воздухе не бывали? Всё в кабинетах, поди? – обратился дедок к Начальнику.

Ближайший круг Начальника аж задохнулся! Чтобы босса какой-то дед с клюкой в лицо не узнавал? Ведь каждый день по восемь раз на экранах светится!

Вперёд выдвинулся сам пан атаман, чтобы навести порядок с непорядочным гражданином.

Но Начальник, как обычно, с утра был добр. Он полюбопытствовал:

– А скажите, мил человек, вы не при осаде Порт-Артура воевали? Мне дюже нравился роман про ту битву, как «Варяг» погиб, – показал знание предмета главный чиновник. – Только вот писателя запамятовал. А масочку носить нужно было бы. Кто у нас тут главный по маскам? – обратился Начальник к свите. – Выдать дедушке маску немедленно.

Из толпы вылупился незаметный человек, вынул из кармана маску, а из папки протокол:

– Вот тут, дедушко, распишитесь, – ткнул он пальцем в графу надлежащую. – Штраф вам четыре тысячи. Мы о вас заботимся, а вы нарушаете! А ещё Порт-Артур защищали-с!

Мужичок аж крякнул, а процессия побрела дальше, ловить нарушителей.

– С этим нужно что-то делать! – пройдя по пустынной улице, возмутился Начальник. – Не могу же я нарушителей лично отлавливать! На завтра вызвать всех ко мне. Назначить совещание. Под личную ответственность! Отменить всё! Карантин! На каждый угол постового. Не хватит постовых – ставим чиновников с палками! Не хватит палок – выдать карандаши. Всех на карандаш! Кстати, в столицу отчитаться – девяносто восемь процентов жителей сидят по квартирам. Задержаны лишь два нарушителя.

И Начальник довольно оглядел пустую улицу.

Ударим рейдом по безобразиям и разгильдяйствам!

Рано утром к Начальнику пришла радостная мысль. Он вдруг решил, что давно не бил рейдом по безобразиям и разгильдяйствам. А они, без битья, наверняка уже развелись и расцвели.

Он аккуратно сложил папочки в стопочку на своём обширном столе и вызвал ответственное Лицо:

– А не провести ли нам с тобой рейдик?

– По злачным местам? – деловито спросило Лицо.

– По каким таким злачным? – оторопел Начальник. – Мне докладывали, что у нас калёным железом выжгли все эти места.

Ответственное Лицо напряглось – как оно могло забыть, что само придумало такую справку.

– Это я по привычке! – среагировало Лицо. – Народ всё никак не привыкнет, что теперь легко стало дышать без этих мест. А я, что я, я часть того народа. Вот, оговорился!

– Оговорился он! – нахмурил брови Начальник. – Ладно, не мельтеши. Труби большой сбор. Через час выходим!

Начальник с утра бывал по-отечески добр. Поэтому все ответственные и полуответственные, а так же и вовсе безответственные лица старались свои бумаги подписывать именно с утра.

Примерно через два часа комиссия была готова к выходу. Все, ну, или почти все, успели предупредить своих низовых коллег о грядущей неожиданной проверке. Так, на всякий случай. Мало ли?

С криком простуженной чайки, кавалькада проверяющих ринулась по улицам. Это было внушительное зрелище – почти двадцать машин, выстроенных строго по статусу, включили свои сирены, ревуны, проблесковые ведёрки и стробподфарники. Редкие прохожие заметались по тротуарам, впечатлённые таким зрелищем.

– Так не пойдёт! – подумал вдруг Начальник. – Мы так все безобразия распугаем.

И приказал отменить автопробег и перейти на пеший ход.

Комиссия послушно двинулась вперёд клином, ведомая чувством долга. Машины почтительно двигались за своими хозяевами.

– Праздник какой? – спрашивали друг друга прохожие, ошарашенные таким многолюдством. – Что за демонстрация?

Иные некоторые пытались пристроиться в хвост когорте чиновников, разворачивая на ходу флаги и знамёна, которые запасливо носили за пазухой последние двадцать лет.