Марголеана. Имя мне Тьма

– Это было очень глупо с твоей стороны, – сказала позже Эвелина Степану. – Вот так бросаться на вооруженного бандита. А если бы он тебя подстрелил?

Практиканты в форме официантов сидели в сторонке, на скамейках для посетителей. Многих из них еще не допросили, поэтому они тихо дожидались своей очереди. Алина Поздеева сидела рядом с Егором Кукушкиным, озабоченно поглядывая по сторонам.

– Но мне ведь удалось его обезоружить, – возразил Степан. – Хоть он тут кое-что и попортил…

– Да черт с ними, с экспонатами, – тихо сказала женщина. – Человеческие жизни куда дороже любых старинных диковин.

– Это верно, – кивнула Алина. – Когда раздался первый выстрел, я чуть от страха не померла. И думала в этот момент вовсе не о спасении экспонатов.

– Вы что, до сих пор ничего не поняли? – гневно воскликнул Константин Перелозов, услышавший их разговор. – В первый же день появления практикантов в нашем музее происходит ограбление! И что, никого, кроме меня, это не настораживает? Этот татуированный мальчишка и преступник знали друг друга! Они заодно, к гадалке не ходи.

Владимир Решетников, привлеченный его криками, заинтересованно покосился на изумленных студентов.

– Вы в этом уверены, Константин Аркадьевич? – спросил один из полицейских.

– Разумеется! Я сам все слышал собственными ушами. Он назвал его Рыжим, а тот в ответ обозвал его Бузей!

Эвелина изумленно уставилась на Степана.

– Я не понимаю, о чем вы, – устало сказал Бузулуцкий. – Можно мы уже по домам пойдем? Пока меня еще в чем-нибудь не обвинили.

– А я говорю, вы с ним знакомы!

– Вы ошибаетесь!

– Это все гнусная ложь! – не унимался Перелозов. – Говорю вам, они знакомы! На вашем месте, господа полицейские, я бы тщательно проверил этого татуированного юнца с крашеной головой! А может, и еще кто-то из практикантов с ними в сговоре.

– Ну все, готовьте орудия пыток, – фыркнула Алина. – Я тут где-то видела нечто подобное, этажом выше.

– Не смей мне дерзить, девчонка! – взвился Константин Аркадьевич. – Если потребуется, вы у меня тут до утра просидите! До выяснения всех обстоятельств этого ограбления.

– Еще чего не хватало!

– Сами же сказали, что ничего ценного в музее не пропало, – вставил Егор Кукушкин. – К тому же я стоял рядом, когда Степан сцепился с тем бандитом, и ничего не слышал.

– И снова вранье! – возмущенно рявкнул Константин Аркадьевич. – Ну ничего, я вас еще выведу на чистую воду!

Эвелина, поняв, что ее начальник сейчас снова устроит скандал, попыталась его утихомирить. Владимир Решетников с любопытством наблюдал за происходящим, но продолжал хранить молчание. Полицейские тоже не горели желанием продолжать этот разговор. Они больше не имели вопросов к студентам, и Егор со Степаном и Алиной отправились по домам.

– Завтра еще поговорим! – крикнул вслед Степану Константин Аркадьевич. – Не думай, что я оставлю это просто так! Я все про тебя знаю!

– Как мне надоел этот скандалист, – тихо вздохнул Степан. – Может, зря я попросился сюда на практику? Он мне спокойной жизни не даст.

– Да придурок он, не обращай на него внимания, – ответил Егор.

– К тому же поздно сейчас место менять, – добавила Алина. – Придется потерпеть его несколько недель.

– Легко тебе говорить.

– Постарайся лишний раз не попадаться ему на глаза. Я так поняла, что нами в основном Эвелина будет заниматься, а она гораздо приятнее Перелозова. Я пообщалась с ребятами, которые в прошлом году здесь практику проходили. Говорят, за все время, что провели в музее, видели Перелозова всего пару-тройку раз. Он студентами почти не интересуется.

– Ох, надеюсь на это, – слегка повеселел Бузулуцкий.

– Завтра покажу вам Дашу, – сменил тему Егор. – Рассмотрите ее получше и сами поймете, какая она замечательная. Вот подружка у нее – та еще мерзость. Если что, Степаныч, возьмешь ее на себя.

Услышав это, Алина громко и как-то нервно захохотала.

– Вот спасибо. – Степан тоже усмехнулся. – Ты настоящий друг.

Глава 15

Ужасное нечто

После ухода следственной бригады полиции прошло два часа. За это время все посетители покинули здание музея, чему Константин Перелозов был очень рад. В выставочном зале остались лишь уборщики, которым предстояло навести там порядок.

На следующее утро всем сотрудникам отдела предстояло восстанавливать выставку оккультных артефактов, а пока Константин Аркадьевич отпустил всех домой. День выдался очень нервный и тяжелый. Сам он смог успокоиться лишь какое-то время спустя, сидя в одиночестве в своем кабинете на верхнем этаже.

На его памяти подобное случалось не впервые. Но в прежние времена музей грабили, как правило, тайком, глубокой ночью. А современные грабители вламывались прямо посреди презентаций и аукционов, дерзко и нагло обирая посетителей мероприятия! Перелозов уже морально готовился к шумихе в прессе, которая поднимется завтра утром. Все новостные порталы, все эти проклятые журналисты и блогеры, все они напишут статьи и опубликуют видеорепортажи о случившемся инциденте. Теперь хлопот не оберешься.

Да, Владимир Решетников сам все видел и смирился со случившимся, но завтра Константину Аркадьевичу придется оправдываться перед остальными учредителями и спонсорами. Как подобное могло произойти? Не отпугнет ли это публику? И куда вообще смотрела охрана музея?

А правда, куда они смотрели? Как допустили, что в здание вторглись вооруженные люди? Завтра же он поднимет этот вопрос на утренней планерке руководства отделов и добьется увольнения всех, кто дежурил у парадного входа этим вечером.

Константина Аркадьевича порадовал лишь один момент этого адского вечера. Владимир Решетников знатно получил по зубам. Вспомнив об этом, Перелозов довольно усмехнулся. Он бы и сам не справился лучше. Хоть кто-то врезал этому зарвавшемуся мерзавцу. Какое счастье, что ему, Перелозову, больше не приходится жить под одной крышей с этой чертовой семейкой!

Он с ужасом вспоминал времена, когда они с женой жили в особняке Решетниковых. Ни один день тогда не обходился без скандала, ведь и Владимир, и его брат Артур вели себя так, будто весь мир принадлежал только им двоим. Сколько раз Перелозов порывался съехать от них, но каждый раз жена была против.

– Это и мой дом тоже, – упрямо твердила Анжелика. – Я не собираюсь делать им такой подарок, поэтому придется тебе немного потерпеть!

И он терпел, ничего другого ему не оставалось. Терпел ровно до дня ее смерти. А потом освободился от общества Решетниковых и зажил новой жизнью, купив квартиру на другом конце города. У него тогда будто камень с души свалился, наконец он мог дышать полной грудью и ничего не опасаться. Его по-прежнему связывали с Владимиром общие дела, касающиеся исторического музея, и Константин Аркадьевич не мог от этого отказаться, но теперь он, по крайней мере, гораздо реже видел ненавистную физиономию Решетникова.

Он никогда не сможет его простить. Его и Анжелику, хотя она уже давно отошла в мир иной. Как только Константин Аркадьевич начинал думать об этом, внутри у него поднималась такая волна гнева, что он с трудом мог с собой совладать.

Небольшой портрет покойной жены все еще стоял на его рабочем столе. Константин Аркадьевич не мог решиться избавиться от него, несмотря на всю боль, которую эта женщина ему когда-то причинила. Ему иногда было просто необходимо увидеть ее прекрасное лицо. Этот надменный взгляд, эти губы, застывшие в презрительной усмешке, эти пышные золотистые волосы, которыми она так гордилась. Временами ему казалось, что он все еще ощущает запах ее духов и дорогого шампуня, будто она где-то совсем рядом. Но Анжелика умерла пять лет назад, а он, несмотря ни на что, все еще продолжал любить ее какой-то частью своей души.

Время было позднее, пора домой. Константин Аркадьевич захлопнул крышку рабочего ноутбука и начал собираться.

Несколько минут спустя он медленно шагал по сумрачному залу третьего этажа в сторону лестницы. Свет на этаже не горел, но сквозь стеклянную крышу в здание проникал бледный лунный свет, которого вполне хватало, чтобы не сбиться с пути.

Константин Аркадьевич знал этот маршрут как свои пять пальцев, он ходил этой дорогой много лет. Менялись экспозиции, сменялись артефакты, но лабиринт из высоких стеклянных витрин оставался неизменным.

Перелозов шагал между шкафами и стендами, и его шаги гулко отдавались под стеклянным куполом. Стояла мертвая тишина, кроме него здесь сейчас никого не было. На каменных барельефах, покрывающих стены, извивались причудливые тени.

Внезапно Перелозов снова подумал о венце Марголеаны. Интересно, кому могла понадобиться эта древняя корона?

Константин Аркадьевич припомнил расположение предметов на разграбленной выставке. В других витринах, неподалеку от венца, стояли экспонаты куда более дорогие, но грабители на них даже не взглянули. Проклятые дилетанты! На что они повелись? На россыпь измельченных рубинов, покрывающих черные блестящие шипы венца?

Но там лежали и другие украшения, покрасивее и поизящнее этой варварской поделки. Видимо, молодчики просто хватали первое, что попадалось под руку. Будь они чуть поумнее, навели бы справки заранее, чтобы прикинуть стоимость других экспонатов выставки.