Марголеана. Имя мне Тьма

При этом отец не возражал, когда парни помогали ему в детективном агентстве. Степан обычно отвечал за применение грубой силы, иногда это было просто необходимо. А Егор с его открытым лицом и вечной улыбкой до ушей был незаменим при слежке. Такого никто не мог в чем-либо заподозрить.

Но сейчас, кажется, он и правда наломал дров.

Быстро раздав гостям закуски, Степан поспешил на помощь приятелю. Но невесть откуда взявшаяся Эвелина поймала его за рукав.

– Не стоит! Он сам справится, – сквозь зубы процедила она. – А ты бегом к столам, неси сюда все, что там осталось. Наши гости едят и пьют так, будто их неделю не кормили.

– Но там осколки нужно собрать… – попытался возразить Степан.

– Бегом, – настойчиво повторила Эвелина. – Егору и без тебя помогут.

Степан пожал плечами и, сунув пустой поднос под мышку, направился к выходу из зала. Он аккуратно обогнул группу людей в деловых черных костюмах и едва не столкнулся с Константином Перелозовым. К счастью, тот его не заметил.

Константин Аркадьевич подошел к Владимиру Решетникову и громко прошипел:

– Могли бы тут с Наташкой сцен не устраивать! Столько высокопоставленных людей собралось…

– Ты меня еще учить вздумал? – разозлился Решетников. – В гробу я видал твоих высокопоставленных! Как и Наташку…

– Что у вас опять случилось? – уже гораздо спокойнее спросил Перелозов.

– Увидела, как я пытался познакомиться поближе с твоей помощницей. Кстати, а ничего у тебя Эвелинка. Почему ты ее от меня прятал столько времени?

– Опять за свое? – ледяным голосом произнес Константин. – Эвелина – ценный сотрудник. Не лезь к ней!

– Тебя забыл спросить. Вы сегодня сговорились, что ли, меня жизни учить?

– Кто-то же должен хоть изредка ставить тебя на место!

– Ты не забывайся, гаденыш. Помни, с кем общаешься.

Услышав это, Степан напрягся. Что творится между этими двумя?

– О, я про тебя все помню, – хмыкнул Константин Аркадьевич.

– Вот и помалкивай, а не то живо на тебя управу найду. Как получил этот пост, так его и потеряешь!

– Что? – побледнел Константин.

– Вот Эвелинку на твое место и поставлю. Если посговорчивее будет! – нагло захохотал Владимир Решетников.

– Не посмеешь, – яростно прошептал Перелозов.

– А что ты мне сделаешь? – с вызовом бросил Решетников.

Константин Аркадьевич глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться.

– Так, – пробормотал он. – Давай не будем горячиться. Отмотаем немного назад. Но все же веди себя приличнее! У меня тут люди из мэрии. Не хватало им ваши разборки слушать.

Владимир сказал что-то еще, но Степан не стал дослушивать. Он и так понял, что Решетников – малоприятный тип. Перелозов его почему-то боялся.

Но это не его дело. Степан вышел в соседний зал и принялся наполнять подготовленные бокалы напитками. Внезапно он увидел девушку, свою ровесницу. В длинном черном платье, оставлявшем открытыми спину и плечи, с густыми черными волосами до плеч. На ее шее и запястьях блестели крупные золотые украшения. На студентку она не была похожа, да он и не встречал ее в универе.

Девушка приблизилась и взяла со столика один из наполненных бокалов.

– Странно видеть тебя здесь, – вдруг произнесла она. Сначала он не понял, что это было сказано ему. – Мальчик, который выжил…

Степан ошеломленно застыл с бутылкой в руке. Затем медленно повернулся и, прищурившись, взглянул на нее.

Она тоже внимательно рассматривала его большими темными глазами.

– Мы знакомы? – спросил Степан внезапно осипшим голосом.

– Не думаю.

– Кто ты?

– Лишь еще одна тень на твоем пути.

– Тень, – озадаченно повторил Степан. – Ты тоже здесь на практике?

Девушка со странной улыбкой покачала головой и медленно двинулась прочь.

Степан проводил ее хмурым взглядом. «Мальчик, который выжил»… Давно он не слышал этого дурацкого прозвища. Оно всколыхнуло в его памяти события, о которых Степан предпочитал не вспоминать, и они никак не были связаны с Гарри Поттером.

Девушка в черном платье грациозно вышла из зала и вскоре слилась с шумной толпой журналистов и блогеров. Может, она представляла какое-нибудь СМИ?

На экспозиции работало несколько десятков видеокамер, но здесь и правда было что поснимать. Степан никогда еще не попадал в такое красивое место. Мощные мраморные колонны поддерживали высокий сводчатый потолок, с которого свисало несколько крупных хрустальных люстр. Но основными источниками света здесь были многочисленные прожектора и светильники, с разных точек подсвечивающие стеклянные витрины.

За гладким стеклом лежали керамические черепки и обломки камней, наконечники стрел и древние ритуальные ножи, браслеты и ожерелья, сильно пострадавшие от времени, старинные книги и пергаментные свитки. Стояли деревянные и каменные идолы, горшки и сундуки.

Потоки людей осторожно обтекали многочисленные полые стеклянные столбы, расставленные по залу. В этих вертикальных витринах находились экспонаты, представляющие наибольшую ценность и интерес: золотые и серебряные кубки, языческие ритуальные маски, статуэтки из черного блестящего камня.

В одной из таких витрин на специальной подставке стояла пластиковая черная голова манекена, на которой красовался предмет, который Степан поначалу принял за корону. Зловещего вида украшение из черного блестящего материала, напоминающего стекло, с длинными острыми шипами, усыпанными мелкими рубинами. Снизу к венцу крепилась изящная черная полумаска, будто сплетенная из стеклянного кружева. Она должна была закрывать верхнюю часть лица того, кто надевал корону. Степану никогда прежде не приходилось видеть ничего подобного. Возвращаясь в зал, он задержался рядом с этой витриной, чтобы прочитать, что написано в табличке, но сумел разобрать лишь фразу «Венец Марголеаны. Ритуальный головной убор…».

– Все в порядке? – спросил Егор Кукушкин, возникая рядом.

Степан отвлекся от созерцания черного венца:

– Это у тебя нужно спрашивать. Что ты там устроил?

– Да это не я, а дочка владельца этой коллекции. Кстати, я попросил у нее номер телефона. Слышал бы ты, как она хохотала.

– Куешь железо, пока горячо?

– Она мне почти что то же самое сказала. Ну ничего, мы с ней еще встретимся. Ты видал эти люстры? – Егор, задрав голову, уставился на высокий потолок. – Они же громадные. Помнишь, нас с классом в театр водили?

– Нас не водили, – сдержанно ответил Степан.