Они светлые и поблекшие светила невоспетых лир баллад,
Духи светлой тьмой окружили град незабвенных колоннад.
Неукротимо сердце молодое прорываясь сквозь ряды границ,
Вышивая жизнь свою, наломает немало спиц,
Согрешивший стариком склоняясь ниц
Молит о прощенье соделанных грехов.
А глас святый с неба вторит.
“Кайся старче, радуйся, что жизнь твоя длинна, жил в прибежище веков,
Но если б жизнь была твоя мала, то поздно было бы тогда, слышащий да услышит,
В преступленьях сразу кайтесь, жизнь не черновик.
Юный не глаголь о слабости младого тела,
Знай же, и старость страстей не укрощает, зло есть ямщик,
Любого повезет, зная цену человеческой души, зерно поспело,
Но тернии заглушают всяко совесть.
Блюди же юный с юных лет
Непорочности едину повесть,
Да не отвергни протестным разумом благой совет“.
День окончился по счету третий.
Платоника и Плутос порешили пару сблизить,
Где дуб растет сем веков как ветхий.
Духи нас лишь направляют, дабы унизить, иль возвысить,
Но в выборе вольны мы, как ни крути,
Открыты два противоположности пути.
Песнь VI
В пятом веке в пределах Александрии,
Жена росла в паденье, обагряя плоть,
Прославленной блудницей она была, у Марии
В пороке соперниц не водилось, наступает ночь,
И мотылек слетает на красный огонек,
В обрамленье распущенных волос
Мило личико ее сияло, не носила скрывающий платок,
Миловидностью прельщала, не устоял пред чарами и колосс,
И тело руководило ее, ненасытно кляло зла идею,
Что удовольствие есть жизнь, а жизнь сродни довольству.
Блудниц камнями побивали и на престол царский сажали к змею,
Тот греха девиз покорил не один высокий мыс, посольству
Зла в каждом граде дань приносят в виде скорбного чела.
Ведь грешник оный, сотворивши, ощущает сердцем
Грязь, омывши, забывает и к телу чужому вновь тянется рука.
Вот так Мария горестно жила отдаваясь тельцем,
Не видевши в том дурного, любила пол мужской без боя покорять,
Они не супротив, влекомые, принимали прелесть, возгораясь.
Обмануть легко мужчину самолюбие его погладив,
Вскоре хвалиться станет о покоренье,
Не понимая, что его самого покорили, на постель возлечь заставив.
Но оставим то преступленье,
Порок и так повсюду и везде, в палатах знатных и в крошечном гнезде.
Добродетель, во главе угла поставив, да не постигнет нас сомненье.
Итак, Мария проведя многие года во зле,
В прелюбодеянии и разврате,