Старый Свет. Книга 4. Флигель-Адъютант

Я молча протянул ему оба наших паспорта, моё удостоверение журналиста и диплом доктора антропологии (к сожалению поддельный), его корочку младшего научного сотрудника и, дождавшись приступа весёлого смеха, удовлетворённо хмыкнул – он тоже оценил шуточку.

– И откуда такие солидные бумаги? И так быстро!

– У меня есть друзья, которые мне доверяют, – ответил я ту самую ту полуправду. – И преданы вам безмерно. Оттуда и документы, и легенда.

– Ну-ну… И как мне теперь вас звать? Сергей Бозкуртович? Господин Волков?

– Поскольку у нас серьёзная научная экспедиция, и я её глава, можете звать меня шефом. И прошу всерьёз отнестись к работе – я намереваюсь регулярно снабжать «Подорожник» статьями и фотографиями на этнографическую тематику. Вы умеете фотографировать?

– Э-э-э-э…

– Научим! Не к лицу целому доктору наук, самому Сергею Бозкуртовичу, вспышкой щёлкать. Для этого ассистенты имеются. Правда, Иван Васильевич?

– Ещё и Иван Васильевич! – Он веселился вовсю. – Кто придумал эту фамилию – Царёв? Конспирация на высшем уровне! А что касается науки… Вот, например, я, судя по этим документам, целый бакалавр! А какова была тема моей дипломной выпускной работы? Я ведь понятия не имею о студенческой жизни и в этнографии, как говорят, ни в зуб ногой.

– А вы учились заочно, сдавали экзамены экстерном, Ваня. А тема диплома у вас звучит следующим образом: «Быт и нравы населения имперского крайнего севера: свальбардцы, самоеды, ссыльные». Наукообразно, и в лужу не сядете даже перед самым въедливым собеседником.

Он остановился и глянул на меня удивлённо:

– Вот как? А ведь верно. По крайней мере, практика была самая что ни на есть суровая.

– А я о чём говорю? Погодите, вот мы с вами из Шемахани вернёмся, вы у меня на самом деле бакалавра защитите! Это я вам как магистр говорю.

Солнце периодически пряталось за облаками, так что жара нас не допекала. До большого богатого села Трёхгорного было вёрст двенадцать от Аркаима, так что мы рассчитывали добраться туда часа за три. Я видел, что император – теперь уже Ваня Царёв, откровенно наслаждается пешим походом, и радовался за него. Засиделся парень под присмотром!

* * *

Я забрал посылку – увесистый фанерный ящик, и задержался совсем ненадолго, читал телеграмму.

«выехала домой тчк никто не приходил тчк люблю тчк гимназистка»

У меня камень с души упал – Лиза в порядке! Хотелось бы знать, насколько плотно конторские приглядывали за мной в последние два месяца, и что им было известно о моей невесте? Но утешало одно – теперь скорый поезд мчал её в Эвксину, а там уж маменька и папенька возьмут её под крылышко и в обиду не дадут. Тем более что кошмарить их сильно не должны, в конце концов, Феликс сам просил меня создать для императора, то есть для ассистента Царёва обстановку, максимально приближённую к боевой.

А что сбежали – так это чтоб лишнее внимание не привлекать. Да и кротов в верхах никто не отменял. Прознают тёмные силы, что Ваня теперь вольная птица, и подошлют адских церберов…

Проклятье!

Я краем глаза заметил через окно на улице нездоровую ситуацию: мой младший научный сотрудник стоял в окружении каких-то франтоватых молодых людей, которые весьма агрессивно жестикулировали. Неподалёку тарахтел автомобиль, какая-то иностранная модель с волчьей мордой над радиаторной решёткой. Ну как можно было успеть вляпаться в неприятности? Сколько меня не было – четверть часа?

– Ящик постоит здесь! – констатировал я, взгромождая посылку на подоконник, и под неодобрительный возглас почтмейстера выбежал на улицу.

Успел вовремя – разнаряженный в пух и прах щёголь с волосами, обильно смазанными бриллиантином, и гаденькой улыбкой под тараканьими усиками уже размахивался тростью с массивным набалдашником.

– …всякое быдло! – услышал я самый конец его фразы.

– А-а-а-атставить! Смир-р-р-рна! – рявкнул я.

Сработало безотказно. Они все вчетвером точно отслужили, по крайней мере в ополчении. Туда на три месяца забирали всех, даже аристократов и дегенератов, а поскольку мордовороты-унтера реакцию на командирский рык вырабатывали в первый же месяц, успех был гарантирован.

– Что здесь происходит? – обратился я к Ивану.

– Они вели себя неприемлемо. С девушками. – Царёв кивнул в сторону просёлочной дороги, на которой виднелись убегающие силуэты в ярких сарафанах.

– Да ты кто, мать твою, такой? – очнулся франт с тростью. – Шёл бы ты лесом, служивый! А мы этого пролетария уму-разуму поучим.

В своей рубашке не по размеру, широких брюках и потрёпанных ботинках Иван точно не выглядел императором. Ещё и волосы я ему остриг криво. Надо будет зайти к цирюльнику.

– Никого вы учить не будете, господа. Предлагаю разойтись миром.

Да, у меня был револьвер в кармане, но пускать его в ход против кучки пижонов было слишком.

– Миром? Этот кретин поломал нам планы! Мы хотели снять несколько деревенских шлюшек на вечер, а…

Как он это делает? Фигура Царёва вдруг смазалась, его движения стали плавными, текучими, и один за другим местная золотая молодёжь начала валиться на землю. Это всё, конечно, было прекрасно, но добивать противников Иван явно не собирался. А это была не та публика, с которой следовало играть в благородство!

Я успел пнуть по руке одного из них, сжимавшего нож, и прыгнуть на спину второму, который тянул из кармана короткий револьвер «Бульдог». А вот главаря, швырнувшего свою трость, остановить не получилось, и она, вертясь в воздухе, прилетела Ивану свет Васильевичу аккурат в скулу прежде, чем её хозяин обмяк, получив от меня двойку в голову.

В общем, мой подопечный, как куль, упал на землю рядом с этими пижонами, а они принялись подниматься, матерясь и грозя нам всеми возможными карами.

– А-а-атставить! – снова сказал я. Рукоять револьвера холодила ладонь. – Застрелю.

И взвёл курок.

– Да ты знаешь, с кем связался? – начал шипеть наименее пострадавший из них. – Тебе конец, служивый! Беги хоть на край света, мы тебя достанем. И дружка твоего полоумного. Будет долго жалеть, что не помер прямо здесь, легко бы отделался!

Пришлось пнуть франта ботинком по башке, чтобы он наконец замолчал. Я был в растерянности, честно говоря, и не очень представлял, что теперь делать. Столкновение с местным криминалитетом или молодыми отпрысками богатеев пристоличья в мои планы точно не входило. Машинально подобрал «Бульдог» и стилет, отступил к Царёву.

– Забирайте свою посылку и проваливайте! Мне не нужны неприятности! – на крыльцо вышел почтмейстер. – Я вызвал полицию и карету скорой помощи.

Иван, кряхтя, поднимался на ноги. Он держался за лицо, между пальцами сочилась кровь. Слава Богу, ничего серьёзного! Так бы осиротела страна самым нелепым образом…

– Хватайте ящик! – скомандовал я. – Садитесь в машину.

– Но…

– Никаких но! Хватит самодеятельности!

Царёв выхватил у почтмейстера посылку и потащил её в машину.

– Зря вы связались с этими типами, – сказал этот достойный служитель имперской почты. – И машину зря берёте. Вассер этого так не оставит.

– Да и чёрт с ним, – сплюнул я. Ещё Вассер какой-то… – Едем!

Иван взгромоздился на переднее пассажирское сиденье с ящиком на коленях. Я уселся на водительское место, бегло осмотрелся и облегчённо выдохнул: никаких сюрпризов! Три педали, рычаг коробки передач, руль. Поехали!

Царёв долго молчал, но, когда машина обдала выхлопными газами и водой из лужи двух разбитных, ярко накрашенных пигалиц в цветастых сарафанах, стоявших у обочины, он проговорил:

– Я понимаю, что поставил наше дело под угрозу, но они назвали этих девиц проститутками и позволяли себе хватать их за… За разные части тела! Разве я поступил неправильно? Разве вы поступили бы по-другому? Не должно так вести себя с дамами!