Старый Свет. Книга 4. Флигель-Адъютант

– Затравлю собаками! – пригрозил он. – А потом на кол!

– Давайте уже, беритесь за грязную сторону.

Так, перешучиваясь, мы и пошли по коридорам и залам дворца, мимо постов охраны и канцеляристов, придворных дам и важных государственных мужей, минуя галереи портретов и проходя мимо роскошных интерьеров.

– Па-а-аберегись! – сказал я преторианцам у самого выхода и дёрнул плечом так, что часть сажи осыпалась на ковёр. Кстати, шемаханский.

– Куда прёшь, тетеря? – возмутился бравый усач в чёрной форме. – А ну, кыш с ковра, ироды! И с лестницей своей аккуратней, вон чуть вазу не разбили! Осьмнадцатый век, не хухры-мухры!

– Дык, ёлы-палы! – включился в игру император. – Можа дверь подяржите?

– Петька! Петька, подержи дверь, а то эти охламоны политуру поцарапают! Куда-а-а? Куда по ковру? Гос-с-спади, понабирают по объявлению… Вы откуда такие остолопы взялись?

– Эрзяньских зямель! – с достоинством проговорил его величество.

– А-а-а-а, ну тогда чёрт с вами. Слышь, Петька, это лимита из Эрзяни.

– А то правда, что в Эрзяни грибы с глазами? – Петька втянул живот, пропуская нас и стараясь не замараться сажей.

– А как жа! – шмыгнул носом император. – Их едять, а они глядять!

– Идите уже, Гос-с-с-пади…

Мы так и прошли два квартала с лестницей на плечах и с ней же загрузились в обшарпанную пролётку. Таксисты и извозчики на приличных экипажах даже не смотрели в нашу сторону.

– Фантастика, – сказал император. – Мы просто взяли и сбежали.

Он откинулся на жёстком сиденье, ногами придерживая стремянку, смотрел в утреннее небо, по которому проплывали облака, и блаженно улыбался.

А я пытался рассчитать, сколько у нас есть времени до того, как лейб-гвардеец у дверей забеспокоится? Конечно, они сразу догадаются, что в этом замешан я, там ведь мой мундир остался, в конце концов. Феликс будет локти кусать, когда поймёт, что я надул его и сбежал раньше. Главное, чтобы Лизу не доставали, но она обещалась уехать к папеньке и маменьке в Эвксину на первом же поезде, так что у нас ещё были все шансы увидеться. Познакомлю её с императором – оба будут под впечатлением, это точно. Долго суматоха не продлится, я пошлю Карскому весточку, чтоб не дёргался. Но я его предупреждал – не сметь играть со мной втёмную. Пусть теперь дёргается.

– Вам куда, хлопцы? Уже семь кварталов проехали, всё, как вы сказали, прямо! – обернулся извозчик.

– Слушай, а отвези нас в баню, отец? – попросил я. – Видишь, с утра пораньше по трубам лазили, охота помыться-переодеться.

– А гроши есть у вас? – Он точно был из Северо-Западного края, говор был мягкий, «г» выбухное.

– Есть! – Я пошелестел мятой купюрой. – За срочность работы нам неплохо заплатили.

– Так поехали ко мне, старуха самовар поставит, я баньку истоплю. Давай деньгу, ещё и в лавку заедем, баранков купить и масла сливочного, старуха его очень любит! А шо? На кой хрен вам мудями в публичной бане трясти, у меня всяко приличнее! Водопровод у меня, воды хоть залейся! Это не старые времена, ци-ви-ли-за-ция!

– А где живёшь, отец?

– На Домахе!

– Далековато, – как будто сомневаясь, проговорил я.

На самом деле Домаха нам очень подходила. Это была дальняя окраина, как раз по маршруту нашего побега.

– Так обратно на транвае поедете, там полверсты до остановки! Небось с лестницей кондуктор не ссадит! Или вы транваев не видали? Откудова приехали?

Водопровод, трамвай… Император улыбался – ему нравилось слышать всё это.

– Эрзяньские мы! – откликнулся он.

– Ах, эрзяньские… Ну так едем?

– Давай тогда не в лавку, а сразу на рынок. Возьмём того-сего к столу, свеженького, – предложил я, подбросив в ладони несколько монет. – Наработались натощак, живот крутит – жрать охота!

– Вот это дело! Колбаски, яичек, лучку… – Глаза у извозчика подобрели. – Хорошие вы хлопцы! А мне сегодня работать тяжко – кости ноют, гроза, видать, будет!

Он чмокнул губами, лошадка фыркнула и побежала живее, цокая копытами по мостовой, на которую пролётка свернула с асфальтированного проспекта, спасаясь от бешено ревущих автомобилей, выхлопных газов, гудков, окриков, лязга и треска. Столица просыпалась.

По мере удаления от центра этажность домов по обеим сторонам улицы стремительно уменьшалась, а возраст построек увеличивался, и скоро мы были окружены патриархальными городскими пейзажами Домахи – одного из самых старых предместий Аркаима. Тёмные, почти чёрные срубы на высоких каменных фундаментах, резные ставни, наличники и коньки на двускатных крышах, неторопливые жители, ведущие почти сельский образ жизни. За фасадом современности всё ещё скрывалась та самая старая империя, и казалось, вот-вот из-за угла выйдет патруль стрельцов в красных кафтанах или проскачет гонец в меховом малахае, крича на ходу:

– Слово и дело государево!

Я моргнул, возвращаясь к реальности.

– Приехали, хлопцы! Посидите здесь, а я до базарчика схожу. Каурку вам мою доверяю, вы её не обижайте!

Каурка покосилась на нас с его величеством, вздохнула особенно, по-лошадиному, явно не доверяя.

– Не бойся отец, не обидим!

– А вот вам семечек тыквенных, старуха в печи сушила, прошлогодние. Не скучайте! И на пол не плюйте.

Извозчик двинул на рынок, а мы остались в пролётке грызть семечки.

Глава 4

Неприятности

Наверняка нас уже искали, негласно. Вряд ли спецслужбистам могло прийти в голову развесить на столбах портреты императора, мол, разыскивается, сбежал! Скорее всего, мобилизовали всех сотрудников шерстить вокзалы, речной порт, аэропорт и причальные мачты для пассажирских дирижаблей. Поставить по агенту на каждом перекрёстке – это просто нереально.

Мы выбирались из Аркаима пешком, шли легко, бодро – банька у извозчика оказалась отличной, а завтрак, на скорую руку собранный его женой, пышнотелой женщиной лет пятидесяти, здорово подкрепил наши силы.

Пролётка, запряжённая пугливой кауркой, довезла нас до трамвайной остановки и покатила дальше работать, а мы выбросили стремянку и трубочистовы инструменты в ближайшую канаву и переоделись за кустами в цивильное, из запасов, заботливо оставленных Феликсом под диваном. Я наклеил на переносицу его величества пластырь, и юноша приобрёл ещё более лихой вид.

И вот теперь столица осталась позади. Повозок и автомобилей на этой забытой Богом грунтовке почти не попадалось, так что рассчитывать на попутку не приходилось.

– Какие планы дальше? – спросил император.

– Доберёмся пешком до Трёхгорного, там ждёт посылка на почте, до востребования. И нормальные вещи. – Я с сожалением глянул на свои брюки в полосочку.

Ненавижу одежду в полосочку. И Феликс об этом прекрасно знал!

– А документы?