Аркан. Книга 2. Время перемен

– Маэстру! Пойдёмте туда, где нам никто не помешает.

Аркан тоже рассматривал барона оценивающе. Этот дворянин производил впечатление в целом благоприятное: он выгодно отличался от других виденных Ремом представителей оптиматской аристократии Запада опрятным нарядом и отсутствием вони изо рта. Наверное, более богатые и могущественные аскеронские оптиматы распространили своё влияние на умы и привычки феодалов Лабуанского герцогства.

– Что ж, барон, прогуляемся.

Рем оставил шапель в фургоне, разгладил пятернёй волосы и бороду и пошёл вслед за хозяином замка к одной из угловых башен. Винтовая лестница оказалась довольно крутой, но после долгой скачки размять ноги было даже приятно.

– Хочу сделать подъёмник. Знаете, такой, с воротом и лебёдкой… Я видел подобный механизм у дю Керванов, в их замке под Аскероном.

– Это, наверное, в Иль-де-Руж, да? Замок на скале, посреди озера, башня в пятьдесят локтей… Мы с Гильомом как-то напились на её вершине и ссали сверху – душераздирающие ощущения, скажу я вам… – Аркановская дурь иногда приходилась очень кстати.

Барон расхохотался, держась за пузо обеими руками:

– Верю, верю! Я Гильома знал, ещё когда он мамкину титьку изо рта не выпускал… Мы с дю Керванами – давние друзья и торговые партнёры. Теперь и ваше лицо кажется мне знакомым…

– Прежде чем я назовусь, нужно сделать вот что… – Аркан приложил ладонь к клейму. – Именем Единого Бога, Творца миров, Владыки Света и Огня, клянусь, что не злоумышляю против вас и вашего дома, что действительно следую на ярмарку Дымного перевала и что всё, что я скажу далее – правда и только правда.

Барон, осознав серьёзность момента, торжественно кивнул и произнёс:

– Принимаю вашу клятву, маэстру, и далее буду относиться к вашим словам как к непреложной истине и отстаивать её так, будто видел всё собственными глазами.

Клятвы, данные именем Бога, стоило держать. И неважно, кем ты был – оптиматом, популяром или ортодоксом: такая клятва, будучи нарушенной, оставалась несмываемым пятном на репутации и грозила скорой и лютой смертью – от удара молнии, неожиданного обвала в горах, пожара, корочки хлеба, застрявшей в горле, и чего угодно ещё.

– Я – баннерет Тиберий Аркан, из Арканов Аскеронских, сын Тиберия Аркана Старого, внук Тиберия Аркана Безумного.

Реакция барона на эти слова была предсказуемой: он набрал в грудь как можно больше воздуха, правая рука ухватила рукоять короткого охотничьего меча на поясе, но дю Дарманен быстро справился с эмоциями и медленно выдохнул.

– Продолжайте, баннерет. Что случилось на лугу?

– Лысый оптиматский клирик в белой хламиде, которого мы передали вашим людям, проповедь читал, стоя на камне… – Далее Аркан лаконично поведал о случившемся. – У нас не было другого выхода. Если вы посчитаете необходимым – я выплачу виру вам и семьям ваших людей. Положенную сумму за каждого убитого… – закончил он.

Глаза барона загорелись алчным блеском, и феодал кивнул:

– Можем составить вексель – я вполне смогу расплатиться им в Аскероне. Но к вашему батюшке не поеду, не-е-ет…

– Есть ещё старший брат…

– Змий-то? Тьфу-тьфу… Лучше через банк, через банк.

– Деньги – это не главное, – сделал примирительный жест Рем. – Важная деталь, но не главная. Вы мне симпатичны, барон, потому я хочу вас предупредить и дать дельный совет.

– Советы порой действительно дороже денег… – осторожно кивнул аристократ.

– Если увидите человека или эльфа, гнома, кого угодно – с чёрными, без белков, глазами, то знайте – это монстр. Чудовище, проводник сил зла. Он может причинить немыслимое горе. Я бывал за Последним морем и видал там такое… Целый могучий народ едва не исчез с лица земли из-за таких тварей. И вот теперь я встретил такое же чудище здесь. Им владеют демоны, так и знайте. Но добрая сталь и огонь вполне способны справиться с таким лиходейством!

– Это Белый Брат, – покачал головой барон. – Он вне моей юрисдикции. Белые Братья подвластны только Синедриону… Я могу задержать его или передать кардиналу Лабуанскому для суда. Но – не более того.

Рем скрипнул зубами. Странные дела творятся в Империи!

– Главное – вы предупреждены. Кем бы они ни были, какие бы титулы и звания ни носили – знайте, это вестники горя и бед. Сейчас они науськивали народ против ортодоксов, но кто может обещать, что их проповеди не обратят гнев безумной толпы на неугодных церкви дворян? – резонно заметил Аркан.

– Синедрион забирает себе всё больше власти с тех пор, как династия загнулась, а Сенат никак не собирается… Мы потеряем Империю Людей, если не выберем нового монарха! – сжал кулаки барон.

Баннерет увидел в нём единомышленника, и на душе потеплело. Оказывается, даже на Западе, в этом рассаднике феодальной вольницы, водились ещё настоящие патриоты.

– Слушайте, барон… У меня ведь есть пара отличных клинков эльфийской работы! – сказал Рем. – Пойдемте посмотрим.

– О-о-о-о! – Ллицо хозяина замка расплылось в улыбке. – Эльфийские клинки! Пойдёмте-пойдёмте… Вы ведь останетесь на ночь? Я прикажу слугам подготовить вам и вашим спутникам покои в донжоне.

Ни о каком флигеле для челяди, теперь, конечно, не могло быть и речи.

Глава 7

Матушка Разора

Продуваемое со всех сторон Плато Семи Ветров представляло собой каменистую равнину, покрытую вересковыми пустошами и редкими клочками плодородной земли в защищённых от разгула воздушной стихии уголках. Жилища местного населения – прочные каменные дома в один или два этажа – тоже обычно располагались в тени скалистых возвышенностей, с подветренной стороны. Небольшие огородики, засаженные овощами, кукурузой, корнеплодами и картофелем, полудикие козы, скачущие по скалам, и бесконечные пасеки. Именно пчёлы, собирающие нектар и производящие вересковый мёд, были главным богатством Плато.

Ну, и проходящие караваны, конечно. Обычно первый этаж предприимчивые местные сдавали постояльцам. Северный тракт пересекал всё Плато, и на этот путь требовалось не меньше трёх дней – так что останавливаться приходилось, а самые удобные места были уже заняты! А кому охота ночевать под порывами промозглого ветра?

Кутаясь в кожаные плащи, вжимая головы в воротники и накрыв лошадей плотными попонами, караван продвигался вперёд.

– Далеко ещё? – спросил дю Валье.

Рем, перекрикивая ветер, ответил:

– Ищем табличку! Он писал – хутор «Красные крыши»!

Таблички стояли вдоль дороги – прибитые к толстым столбам, с вырезанными на крепких дубовых досках буквами строгого имперского шрифта. Каждый хозяин считал своим долгом заранее предупредить путников о том, что в паре вёрст – поворот налево или направо, и там, непременно у скалы, холма, увала или огромного валуна – дом, где примут, обогреют и накормят.

Первым увидел указатель Микке. Северянину и его громадному скакуну ветер был нипочём, потому их место было в авангарде.

– Сюда, сюда! А вон и скала!

Поросший корявыми маленькими деревцами и вечным вереском холм, с наветренной стороны – пологий, с подветренной – обрывистый, будто кто-то отрубил его кусок здоровенным топором, смутно виднелся на горизонте. Едва заметная дорожка сворачивала с тракта в его сторону. Даже не дорожка – направление, утоптанная земля среди вересковой поросли.

Всадники спешились, возницы тоже слезли с облучков и повели лошадей в поводу, шаг за шагом приближаясь к вожделенному пристанищу. Крыша у него и вправду была красная – из обожжённой глиняной черепицы. Поросшие мхом и лишайником каменные стены, окна с крепкими рамами и ставнями, навесы и сараи для коз и припасов, большая крытая терраса у крыльца – Рем даже на мгновение остановился, любуясь живописной усадьбой.

Тяжёлая дверь хлопнула, и на крыльце появилась высокая плечистая фигура. Седые волосы трепал ветер, крепкие, жилистые руки сжимали рукоять меча – но тут же расслабились, и хозяин «Красных крыш» заорал:

– Хо-о-о-оп!

– Давай-давай! – с восторгом откликнулись Микке и Рем и кинулись обнимать командира.

Разор смеялся от радости: он вправду был счастлив видеть этих молодых обалдуев, которые за время плена у гёзов и приключений в стране эльфов стали ему кем-то вроде племянников.

– Проходите, проходите, маэстру! Ма-а-ам, приехали гости, о которых я говорил! Накрывай на стол, я пока помогу разместить фургоны и лошадей!

Внутри дом был таким же уютным, обжитым и основательным, как и снаружи. Обитые тёмными деревянными панелями стены, цветы и рассада в горшках, связки лука, чеснока и трав под потолком, широкие лавки, длинный стол и множество шкафчиков, буфетов и полочек – вот так выглядела кухня, куда тут же привели путников.