Редактор из ада

Редактор из ада
Евгений Яковлев

В книге Яковлева «Редактор из ада», главный герой, потеряв смысл в жизни, сделал своим главным занятием бесцельный думскроллинг. Мог ли он ожидать, что благодаря этому, само зло захочет сделать его своим инструментом, взяв главным редактором новостей из Ада? Автор показывает современного маленького человека, получившего практически безграничную власть над людскими умами. Ему предстоит узнать каково это работать в адской канцелярии, столкнуться со сложным выбором, который будет иметь прямое влияние на судьбу человечества и баланс между добром и злом. Справится ли обычный человек с такой ответственностью и сможет ли обрести свой смысл жизни, пока зло окончательно не поглотило его душу?

Евгений Яковлев

Редактор из ада

Мой обычный будний день начинается примерно в пол шестого утра. Четыре будильника с шагом в две-три минуты начинают звонить ровно в пять и мне нужно примерно полчаса для того, чтобы окончательно свыкнуться с мыслью, что подъем с кровати так же неотвратим как восход солнца.

В 5:35 я наливаю себе стакан воды и завтракаю тем, что нахожу в холодильнике, обычно это еда, на приготовление которой потребуется не больше одной минуты. На прием пищи у меня уходит в среднем 15 минут, в течение которых я задаю себе настроение на целый день пролистывая новость за новостью примерно 10 новостных источников в интернете. Без лишней скромности скажу, что я, наверное, в мировом ТОП-100 по потреблению новостного контента, поглощению и фильтрации информационного шума. Затем, по пути на работу, я смотрю видео ролики, где с различных углов рассматриваются происходящие в мире события, чередуя с новостной лентой по радио. К моменту, когда я захожу в свой кабинет в 8 утра я уже полностью проинформирован о том, что произошло в мире за последние 10 часов. Примерно каждый час своего рабочего времени я трачу также семь-десять минут на то, чтобы актуализировать все мировые события.

Вернувшись домой, я ужинаю, конечно же, поглощая новостной мусор и в начале одиннадцатого вечера, когда информационные источники утихают, в мою душу проникает пустота. Я очень не люблю ее. Она приходит как маленькая смерть, окуная меня в бессмысленность того существования, на которое я обрекаю себя. В начале двенадцатого я иду спать, и я радуюсь, что спустя минуты одна пустота заменится другой, но которую я уже не буду так болезненно ощущать.

Мое самое любимое время в году – это начало апреля, когда наконец жизнь берет верх над смертью и природа пробуждается от зимнего сна. Раньше я любил наблюдать за миром весны, но больше всего я любил весенний ветер. Я его так и называю – «весенний ветер» и ты всегда знаешь, что это именно он, первый вестник весны.

Это уже второй год, когда я не чувствую весенний ветер или не замечаю его попросту. Я не обращаю внимание на возвращение весны в наш мир. Мне просто не до этого. Вместо этого я отдал себя на служение повелителю информационного шума.

В тот день я, как всегда, сидел на кухне. Ужин мой был скудный и невкусный, поэтому я глушил желудочную печаль чаем, пытаясь заполнить пространство внутри себя. Мой телефон лежал рядом на столе и призывал меня стереть из своей жизни последующие десять минут. Как вдруг, и без того неяркая люстра начала мерцать, точь-в-точь, как это обычно происходит в фильмах в момент начала событий, которые не сулят ничего хорошего. Агония света длилась секунд пять, после чего 75 Ваттная лампочка наконец угомонилась, однако своим светом она лишь с трудом позволяла различать очертания предметов, окружающих меня. Дверь на кухню отворилась.

Говорят, что люди как вид стали появляться еще два миллиона лет назад. В самом начале, суровые окружающие условия и постоянная опасность, поджидающая на каждом шагу выработали в нас рефлексы, простые, но эффективные: «бей или беги», «если твой сосед это съел и умер, то есть это не надо», «чем больше детей ты родишь, тем выше вероятность того, что твой род продолжит существование» и бесчисленное множество других. Однако, со временем, человек усложнялся сам и создавал сложный мир вокруг себя. Наш вид окутало огромное количество правил и норм поведения. Мы уже перестали быть теми примитивными полу животными, какими были еще буквально десять тысяч лет назад. Столетие за столетием на лице человечества появлялась все новая и новая маска, увеличивая поведенческую бездну между ним и обезьяной. И даже сильный стресс уже, кажется, не способен переключить нас в режим «бей или беги». Но это только кажется. И я это прочувствовал на себе в тот момент.

В кухонном проеме возникла высокая фигура, настолько высокая, что, сделав следующий шаг, ему пришлось пригнуть свою голову, чтобы пройти на мою кухню. В слабом свечении потолочной лампы я смог разглядеть темную широкополую шляпу, как будто отбрасывающую саму тьму на его лицо. На его ногах были стальные рыцарские сапоги из черного матового металла, как будто покрытого сажей, а за спиной свисал зловещий черный плащ, покрытый грязью и изъеденный дырами.

В эти несколько секунд все маски, которые человечество надевало на тысячелетиями, бесследно исчезли. Из всех доступных на тот момент моделей поведения я выбрал «слиться с окружающей средой», поскольку «притворяться мертвым» было абсолютно бесполезно. Я хотел забиться в угол, чтобы принять форму какого-нибудь небольшого малозаметного предмета, дабы не привлекать такого внимания к себе.

Незнакомец молча сел на стул на с противоположной стороны стола, и его массивная фигура стала чуть менее устрашающей.

– Меня называют Думскролл. – Он говорил медленно низким потусторонним голосом, идеально соответствующим его ужасающей внешности.

Я не мог поверить своим ушам. Думскроллинг – это именно та болезнь современного общества, которая превратила мою жизнь в сущий кошмар, лишив ее какого-либо смысла, кроме непрекращающегося поглощения информационного мусора, вгонявшего в состояние угнетенности и депрессии. Но как это странно, столкнуться с, казалось бы, нематериальным явлением в физической оболочке в собственной кухне.

– Я читал твою повесть «Сонный паралич». Отдаю тебе должное – ты умеешь свой страх излагать так, что он может жить не только в твоем сердце, но и проникать в сердца других людей.

Секунда за секундой я надевал обратно социальные маски и страх понемногу утихал, уступая место любопытству. «Сонный паралич» действительно был одним из моих самых любых произведений, написанных мною для себя самого после того, как в течении нескольких дней ночь за ночью я испытывал этот страшный человеческий феномен, оставивший на моей голове первые седые волосы. Это ужасное и поразительное состояние обычно возникает во время легкой фазы сна, когда тебе кажется, что ты проснулся, однако чувствуешь себя полностью парализованным, не в состоянии пошевелиться. Самым ужасным в этот момент является ощущение присутствие экзистенциального зла, стремящегося разорвать твою душу. В те дни, в состоянии сильнейшего эмоционального потрясения я писал свое произведение в полной темноте, наблюдая, как ветви деревьев за окном настойчиво скребутся в окна моей спальни.

– Тот поток новостей, который ты читаешь каждый день, убийства, катастрофы, преступления – это все создаю я, и я хочу, чтобы ты писал для меня.

В воздухе повисла тишина, нарушаемая лишь стуком пульсирующей крови в моих висках.

Я не могу назвать себя человеком высоких моральных принципов. Может быть я был когда-то внимательным, отзывчивым по отношению к другим людям, но определенно не сейчас. Сейчас я живой труп, выполняющий запрограммированные однообразные действия день ото дня, не интересующийся ничем, что происходит вокруг. Я не люблю людей, они мне не интересны совершенно. Я бы даже сказал, что интереса для меня сейчас не представляет ровным счетом ничего в этой жизни. Однако, я по профессиональной привычке, решился на небольшую дерзость.

– Я могу отказаться? – мой голос был как будто бы маленькую зверушку, собачку или белку наделили человеческим голосом.

Раздалось тихое шипение и завесу тьмы, скрывающую лицо незнакомца, прорезал бледно-красный свет, усиливающийся с каждым ударом моего неистово бьющегося сердца. Ответа не последовало, но все было и так понятно без слов.

Через входную дверь моей маленькой квартиры мы попали прямиком ну улицу. По ту сторону двери было темно и жарко. Шел мелкий дождь, который слегка пощипывал кожу. Вдалеке возвышался силуэт исполинского многоэтажного здания, озаряемого вспышками голубоватых молний.

Думскролл двигался вперед медленной тяжелой поступью. При каждом его шаге густая грязь расползалась слизнем по сторонам, моментально засыхая и покрываясь сетью крупных трещин.

– Где мы? – Наконец промолвил я, уже немного оправившись от состояния шока. Мое любопытство нарастало с каждой минутой, проведенной с этим ужасающим гостем.

– В аду. – Коротко ответил тот.

Я сглотнул, ощутив чувство горечи в горле, по всей видимости от ядовитых испарений, просачивающихся сквозь отравленную почву.

Спустя полчаса мы наконец подошли к мрачному зданию, перед входом в которое на высоких флагштоках безвольно свисали знамена, раскрашенные в красный и черный цвет. Во всем, что окружало меня в том мире однозначно прослеживалась альтернативная реальность победившего фашизма в период Второй мировой войны, показанная писателями фантастами с максимальной ненавистью к самой идее. У меня же никаких эмоций на данный счет не было. В своем сознании я не ставил под сомнение, что я действительно нахожусь в аду или что ожидает меня впереди. Мне было все равно, моя голова и сердце были пусты в этот момент.

– Это твой кабинет. – Мы в большую и мрачную комнату, из стен которой торчали головы страшных существ, а глаза светились блеклым светом, заменяя светильники. В конце комнаты располагался огромный стол из резного дерева, ножками которого выступали настоящие человеческие руки, жилистые и длинные.

– Что мне нужно делать? – я подошел к деревянному креслу, спинка которого оканчивалась на уровне моих глаз и смакуя момент сел в него.

– Мне нужно, чтобы каждый день сердца людей пропитывались страхом при чтении новостей, которые будешь создавать ты. Чтобы новостная лента становилась источником кошмаров для них, но просыпаясь по утрам в поту первое, что они делали – это хватались за телефоны, дабы получить новые пугающие эмоции. Твои творения не должны покидать их сознания никогда. Я хочу, чтобы все стали рабами моих новостей так же, как ты стал рабом моих. Приступай.

Темная фигура Думскролла, сопровождаемая тяжелым стуком стальных сапог пропала в дверях моего кабинета. Я встал со своего трона и подошел к одному из огромных окон. Вдали, где-то совсем рядом с горизонтом виднелись очертания черных гор, окатываемые вспышками света голубовато-красных молний, вонзающихся в их вершины ежесекундно.

Позади меня раздались тяжелые шаги двух пар ног. Развернувшись, я увидел приближающиеся фигуры людей или существ, людей напоминавших. Мужчины были похожи друг на друга как две капли воды: грубые, как будто вытесанные из куска камня лица с крупными чертами лица, широкие подбородки и кожаные доспехи с головы до ног с длинными шпорами, на сапогах. Единственное, что различало их – того, кто стоял справа был ужасный рваный шрам, шедший ото лба до самого подбородка. По всей видимости это увечье повредило и глаз, поскольку он был абсолютно белый и буквально светился во тьме.

– Я Фобос, а это мой брат Деймос. – Сказал более симпатичный брат.

– Как спутники планеты Марс. – Я не выдержал и решил продемонстрировать свою эрудированность.

– Да, верно. Асафа Холл в 1877 году с помощью расчетов определил, что у Марса есть спутники, но поймать их в телескоп он не мог в течение двух недель. Мы дали ему точные координаты и время для проведения наблюдений, с условием, что взамен он назовет их нашими именами.

Я изобразил одновременно понимание и уважение, как к самому факту, так и к персонам, с кем имею честь общаться.

Фобос и Деймос были моими подчиненными. С ними можно было разговаривать хотя бы не так односложно, как с Думскроллом и меня это вполне устраивало. Я запросил у них все статьи, которые были написаны ими за последний месяц. Всю следующую неделю мой стол был завален папками, выделанными, по всей видимости человеческой кожей (разумеется, какую еще кожу могут использовать в аду). Я разложил все статьи по категориям: дорожные аварии, природные катастрофы, военные конфликты, несчастные случаи с детьми и домашними животными, военные конфликты, наркотики, коррупция, демонстрация богатства и другие. По прошествии недели я пришел к выводу, что все статьи были написаны по единому шаблону, менялись лишь только обстоятельства, количество жертв и место самого события. Прочитав пять статей про военные конфликты, шестую читать уже было не интересно, а текст был пресный и даже немного канцелярский. Думскролл не сказал конкретно, что он ожидает от процесса моей работы, четко обозначив лишь конечный результат и мне этого было достаточно.

В начале второй недели я обнаружил на своем рабочем месте комплект одежды, до боли напоминавшей ту, в которой ходили солдаты третьего рейха, все в тех же фантастических фильмах в мире победившего фашизма. Меня это очередной раз заставило задуматься о первопричинах появления моды в германии 30х годов прошлого века. Последними я натянул на себя высокие сапоги из черной полированной кожи и взял в руки фуражку, имеющую очень высокий околыш. На кокарде располагалась железная или серебряная эмблема с выпирающими латинскими буквами PPD. Я подошел к старому зеркалу в человеческий рост и вытянулся по стойке смирно, гулко ударив каблуками.

«Отвратительно». – С горькой иронией подумал я про себя.

– Господин ожидает вас у себя. – Именно в этом положении Деймос застал меня. Я постарался не задерживать на нем свой взгляд, поскольку вид его ужасного шрама вызывал только омерзение. Демонстративно откашлявшись с тонкую кожаную перчатку (надеюсь хоть она не сделана из человеческой кожа), я быстрым уверенным шагом последовал за ним.

Мы долго шли по темному коридору, сочетающему в себе советский и американские стили ар-деко с попадающимися иногда вкраплениями готики. Винтовая лестница на 3 этажа наверх и еще один коридор – еще более мрачный, на этот раз берущий свои истоки из раннего средневековья. Мы шли еще минут 10 пока, наконец, не подошли к огромной, как, впрочем, и все в этом устрашающем здании двери, старой как история противостояния сил добра и зла. Я остановился как вкопанный, высоко задрав голову, так что фуражка начала сползать к затылку. Над дверью зловеще нависал позеленевший от старости герб, с теми же буквами PPD, с двух сторон от которых, преклонив колени были высечены фигуры чертей с огромными загнутыми назад рогами.

– Деймос… – я тихо окликнул своего подчиненного. В первый раз я так долго вглядывался в его обезображенное лицо, ища в себе силы для того, чтоыб задать вопрос. – Что значат эти буквы?

Деймос сделал шаг навстречу мне, приблизившись на расстояние вытянутой руки от чего мое сердце прижалось к ребрам, примыкающим к позвоночнику. В его белесом глазе я увидел тонкий контур зрачка и собственное отражение – глупого мальчика, играющего в игры, страшных последствий которых он даже не может себе вообразить.

– Primum post diaboli. – зловещим шёпотом проговорил он, как будто опасаясь, что может быть услышан. – Первый после дьявола.

Он вновь повернулся к двери, но я, не отдавая отчета своим действиям, схватил его за огромную руку чуть выше локтя. Он бросил свой взгляд на мою руку (в этом взгляде было желание переломать мне все пальцы, я почувствовал это), а потом на меня.

– Что это за место? – Первый раз за неделю нахождения здесь наконец спросил я.

– Это кузница хаоса, – к тембру его голоса добавились ноты яростного нетерпения, – здесь мы создаем то, что должно повергать людей в ужас и вести их, – он поправился, – вас не неминуемому падению в пучину ужаса. Вы это называете НОВОСТИ. А лорд… – опять замялся, по всей видимости вспоминая, – Думскролл – это потомок древнейшего рода, происходившего от Агареса и славившего своей мудростью и умением убеждать. Как ты видишь, – показал невидящим глазом в сторону монограммы, – он один из самых могущественных владык в нашем царстве.

Пройдя внутрь зала я ожидал увидеть огромный средневековый зал с готическими сводами и факелами, висящими по стенам, огромный трон, состоящий из человеческих костей и самого Думскролла, поджаривающего на медленном огне очередного бедолагу. Однако, моим ожиданиям не суждено было оправдаться. Кабинет был действительно огромный, но это был именно кабинет, точь-в-точь как мой, но больше в несколько раз. Высоко под потолком висела люстра из горного хрусталя. Света было не так много, но существенно больше, чем в моем кабинете, тускло освещаемом глазами монстров, торчащими из стены. Его рабочее место также находилось в противоположном конце комнаты, похожий огромный стол из массива черного дерева. Однако, в глаза бросалось не это мефистофельское убранство, а огромный барельеф во всю стену, располагавшийся прямо за спиной темного лорда. Это было древнее изображение из хроник ада, повествующее о кровавой битве между силами добра и зла. В верхней части его были запечатлены облака, с которых словно орлы, широко расправив крылья вниз пикировали ангелы, облаченные в блестящие доспехи. Подлетая вниз, на испещренную язвами лавовых жерл землю, они вступали в битву с отвратительными чудовищами. Повсюду лежали растерзанные тела и перья, покрытые следами крови. В левой части стены был изображен огромный камень, на котором восседал демон, держащий в руке свиток. В отличие от других участников батальной сцены, его вид был спокойный, можно даже сказать расслабленный. Согнув одну ногу в колене, он облокотил на нее руку со свитком и спокойным, где-то даже умиротворяющим взглядом сверху вниз смотрел на ангела, безвольно повисшего на руках своих братьев, в то время как вокруг уже бушувала целая армия нечисти. По всей видимости это и был Агарес, могущественный предок Думскролла.