Палач. Найти себя

Эриана отдернула руку, словно ее обожгло огнем, и отскочила, заливаясь ярким румянцем. Через несколько минут она принесла кувшин с вином, бокал, тушеное мясо, которое Хэш любил больше всего, отварной рис и овощной салат.

– Я тоже соскучилась! – проворчала она, расставляя тарелки.

– Ты скоро закончишь работать? – спросил Хэш. – Может, прогуляемся?

– О, я могу освободиться немедленно! – криво улыбнулась Эриана. – Тебе достаточно подойти к дяде Донату и сказать, что я тебе нужна! Без звука отпустит и еще приплатит сверху! Ты его так перепугал той ночью! И меня, кстати, тоже! Знала, конечно, что ты палач, но и предположить не могла, что ты и есть тот самый Хэш! Жуть-кошмар всея Империи!

– Работа у меня такая, – вздохнул Хэш. – Так, как насчет прогулки?

– Я освобожусь через полчаса. Подождешь?

– А куда я денусь?! – хмыкнул Хэш.

4. Правда или ложь.

За окнами уже сгустились сумерки, когда Хэш в очередной раз переступил порог таверны. Донат хмуро поклонился, оторвавшись от протирания идеально чистых бокалов, и ушел на кухню, а уже через три секунды Эри выпорхнула к нему, сияя от радости, словно новенькая монетка, но, увидев сумку, насторожилась.

– Ты уходишь? Куда?

– Работать, Эри, – проворчал Хэш. – В Юге снова восстание. Я должен ехать в Ию. Это займёт несколько дней, и оставлять тебя здесь одну нельзя. Близнецы… так и не успокоились. Вычислить они тебя не смогут, но… в общем, ты пойдёшь со мной. Так мне будет спокойнее.

– Это ты так пошутил? – нахмурилась Эриана.

– Нет, я серьёзно, – ответил палач. – Давай, принеси покушать на двоих и собирайся. Ну, что там тебе нужно… гребешки-заколки, сменную одежду… бельё можно не брать…

– Пошляк! – беззлобно огрызнулась девушка. – А Донат?

– Предупреди, – пожал плечами Хэш. – Или я сам…

– Не надо! – пискнула Эриана. – Я уже видела, как ты предупреждаешь. Ну, хорошо. Я поговорю с ним. Мне и самой страшно оставаться без тебя.

Дождь встретил их на середине пути. Вернее, даже не дождь, а настоящий ливень. Пришлось срочно искать постоялый двор для Эри. Хозяин ближайшего постоялого двора принял их неохотно, но выгнать не посмел, хотя именно это ему хотелось сделать больше всего.

– Жалеешь, что поехала со мной? – спросил Хэш, стягивая куртку.

– Нет, не жалею, Даэнир, – Эри с удовольствием стянула мокрую одежду и потянулась к сумке за сменной. – Хотя, не скрою, при мысли о том, что ты будешь убивать людей, пусть даже они в чем-то виновны, становится не по себе. А уж, сколько невинных пострадает… о, нет! Моя сумка! Во что я теперь оденусь? А торговец говорил, что с ней можно в океан нырять!

– По мне и так неплохо! – мурлыкнул Хэш, притягивая к себе обнаженную Эри. – Хочешь, я тебе массаж сделаю? Согреешься. И как зовут этого вруна?

– Не скажу! Пусть его живёт, – пискнула девушка, но вырываться не стала. Наоборот, прильнула к нему. – Ну, сейчас ты согреешь, а потом? Все равно нужно во что-то одеться! А все вещи промокли насквозь!

– Ладно, – рассмеялся Хэш. – Давай сюда свой мешок. И это тоже.

Он собрал мокрые вещи и, спустившись вниз, отдал хозяйке, велев их постирать и высушить. Спустя несколько минут к ним вошла рослая, некрасивая девица с огромным подносом в руках. Поднос она молча плюхнула на широкий подоконник, заменявший в южных домах стол. И так же, молча, ушла, даже не взглянув на Эриану.

– По-моему, они совсем не в восторге от нашего присутствия, – проворчала Эри, когда дверь за девицей закрылась. – Мне показалось, она сейчас дверью хлопнет.

– Точнее, от моего! – усмехнулся Хэш. – До Атвы всего полчаса пешего хода. И здесь и в Ие и в Сурте меня хорошо знают. Характер у южан неспокойный. То там, то тут заговоры, планы, восстания… и чаще всего меня посылают. Словно у Императора других палачей нет! Ладно, держи. Это я взял для тебя. Должно подойти.

Эри развернула протянутый свёрток и ахнула. Это была одежда палача! Только меньшего размера.

– Зачем?

– Чтобы тебя не трогали, когда меня нет рядом, – пояснил Хэш. – Меня боятся. А тебе могут попытаться отомстить. Или просто поглумиться над женщиной палача.

Эри оделась и покрутилась, рассматривая себя в непривычной одежде, потом подошла к подоконнику и принялась расставлять тарелки.

– Император, он какой? Ты его видел?

– Разумеется, и не раз! – фыркнул Хэш, подтаскивая к себе блюдо с мясом, и презрительно скривился. – Маленький, лысый и толстый! Это на троне он выглядит важным и равнодушным, а на деле шарахается от каждой тени! Жалкое, дрожащее существо! Хуже крысы. Та, хоть сражается за свою жизнь. А это…

– Ого! А я думала, он сильный, раз вы все его боитесь, – Эри нахмурилась и качнула головой. – Но, тогда почему вы ему служите? Раз он вызывает только презрение?

– Потому что! – поморщился Хэш. – Это тебе знать не стоит, поверь.

– Магия? – предположила Эри. – Какая-то клятва? Кровь? Или все вместе? Магическая клятва на крови?

– Эри, не надо! – глухо рыкнул Хэш. – Я же говорил, что не могу игнорировать приказы! Докопаешься до правды, и я тебя убью. А заодно и всех, кто в этой дыре находится, вплоть до кошек! Так, на всякий случай!

– Прости, я не буду, – сникла Эри. – Просто меня все время гложет ощущение, что ты вовсе не такой. Не кровожадный и бездушный. Просто ты заколдованный и в плену этих злых чар. Вот бы их разрушить! Тогда ты бы стал самим собой!

– Эти чары называются Печатью Лабиринта, – тихо проворчал Хэш. – Только их не снять. Печать контролирует все. Мой разум, мысли, чувства, действия… одно короткое слово и я перестану дышать, двигаться, видеть или слышать. Или все сразу. И при этом я не умру, пока мне не будет позволено. Печать есть у каждого из нас. У каждого она своя. Личная. И разрушить её невозможно, – Хэш отодвинул блюдо с мясом и поднялся на ноги. – Эри, побудешь немного одна? Я прогуляюсь по городу.

Натянув куртку, он перетянул по-другому полотняный пояс, сменил сапоги на мягкие икчи, позволявшие свободно менять форму, на руки надел кожаные перчатки с шипами на тыльной стороне запястья. В многочисленных складках пояса утонули несколько малюсеньких, разноцветных склянок, моток тоненькой бечевки, какие-то крючья и совершенно незнакомые Эри предметы. На куртке обнаружились незаметные прежде петли, в которых удобно разместились странные, металлические пластинки с острыми зубьями. Завершающим штрихом стал чёрный, шелковый платок, который Хэш как-то хитроумно повязал, закрыв лоб и нижнюю часть лица. Остались видны только жёлтые, змеиные глаза.

– Серьезно, – вздохнула Эри, и осторожно коснулась острого шипа на перчатке.

Хэш замер, боясь поранить девушку, и проворчал тихо.

– Осторожней с этим, Эри. Они ядовиты. Дай-ка руку.

Она поспешно отдернула руку и рассмотрела раскрытую ладонь.

– Я теперь умру?

– Это не смертельно, яд всего лишь парализующий, – сказал Хэш, осматривая ее пальцы и оттирая рукавом капельки яда, еще не впитавшиеся в кожу. – Но приятного мало.

– Теперь я знаю, почему вас прозвали призраками, – проворчала девушка. – В таком виде тебе слиться с любой тенью проще простого. Говорят, что тот, кто увидит Наказующего ночью, не доживет до утра.

– Истинно так, – рассмеялся Хэш. – Ночью я работаю в таком костюме. И видит меня лишь тот, кого я должен убить. В последние мгновения своей жизни.

Эриана нахмурилась и отвернулась, но Хэш успел заметить, в ее глазах грусть и боль. Утешать, впрочем, не стал и бесшумно выскользнул в окно. Разумеется, в Атве тоже знали о том, что творится в Ие. Большинство людей было на стороне повстанцев, поскольку Императора ненавидели все без исключения. Ненавидели и боялись. Но заговорщиков среди них не было. Особо рьяных сторонников свободы, Хэш запомнил, но убивать не стал, чтобы не спугнуть настоящих повстанцев.

На следующий день они покинули Атву и направились прямиком в Ию. О том, что восстание это грабежи и разбой, Эри знала. Но увидеть это своими глазами ей довелось только теперь. Люди вокруг были озлоблены на всех и вся. Жители деревень, страдавшие от имперских налогов, чиновников и господ, теперь страдали еще и от повстанцев, требовавших, чтобы их снабжали провизией, одеждой, оружием и чтобы мужчины и женщины и даже дети переходили в военные лагеря и сражались против диктата Императора, и от разбойников, под видом тех же повстанцев грабивших села. Чем больше Эриана смотрела на все это, тем страшнее ей становилось. И больнее.

В одной из деревень, довольно глухой и бедной, Хэш неожиданно остановился и стал осматриваться. Его внимание привлек мальчишка лет пяти, прятавшийся за юбку матери. В глазах женщины метался страх, но она, тем не менее, не пыталась бежать в дом, а оставалась на месте. Малыш испуганно жался к ее ногам и готов был вот-вот разреветься. Хэш неторопливо спешился и подошел к ней.

– Нам нужно переночевать. Подойдет любое место, – сказал он тоном, не терпящим возражений. – Завтра мы продолжим путь.