Узы Севера и Юга

Слова прощения, благодарности наполняли сердце девушки нежностью. Она доверчиво подняла голову, чувствуя поцелуй, закрыла глаза, робко улыбнувшись.

Сейчас Грейс позабыла обо всем на свете! О том, что на них смотрят. О Хроне, об отце, о сестрах и Ёрдис с Уилом. Ладошка девушки прижалась к щеке Эранора, большой палец коснулся уголка рта. Он был мил ей даже таким потрепанным, принц мог это видеть в карих глазах, кажущихся в сумерках черными бусинками.

– Грейс, я так счастлив, что ты цела, – Эранор хотел бы сказать что-то ещё.

Грейс тоже могла сказать сейчас так много, испытывала она даже еще больше, чем имела сказать и не знала, как упорядочить смешавшиеся мысли. И как только принцесса набрала в легкие воздуха, их неожиданно прервали.

В отличие от Хрона, окружающие не слышали, о чем говорят принц и принцесса, поэтому дня них картина весьма колоритна со стороны – больной бард срывает с головы принцессы венок и та бросается на обидчика, дабы отнять свою вещь, даже бьет его. Это видели люди, которые был ближе всех прочих к королю и его спутнице. Они-то и подняли тревогу. Принца Фирнена в такой одёжке никто не признал.

Первым прибежал Манкар. Он был достаточно силен, чтобы поднять Грейс с барда за предплечье, словно куклу, и поставить на ноги, осматривая как сокровище, на которое только что покусилась чернь.

– Вы в порядке, Ваше Высочество? – обеспокоенно спросил он.

– Ах?.. – принцесса захлопала глазами, смущенно озираясь по сторонам, – я… все хорошо, Манкар, просто…

Вокруг собиралась толпа, уже послали за стражей, что несла дозор на стене. Тут же, заметив суматоху, прибежали супруги-менестрели: светловолосая Дариа, одетая в такие же разноцветные тряпки, как Эранор, а следом выскочил с лютней в руках, и высокий, худощавый парень Зак с очень аккуратными, даже аристократичными чертами лица и тёмными глазами. Это с ними принц прибыл во дворец. Их Эрн встретил четыре дня назад, узнал, что менестрели идут на праздник в Мимур и навязался с ними. Он сразу рассказал им правду о том, кем является и зачем держит путь в столицу. Но его приняли за идиота.

– Ваше Величество, Ваше Высочество! – Дариа поклонилась Хрону и Грейс, смотря на них испуганно.

– Прошу, простите великодушно! Он дурачок. С ума сошел на войне, ещё и ребра сломаны! Пожалуйста, не бейте! Дурачок же! – парень упал в ноги Грейс, которая едва удержала равновесие.

– Считает себя принцем, вот и пристал к Её Высочеству. Прошу, простите его! Умоляю, не казните! Мы сейчас же его уведём с глаз долой!

Менестрели чувствовали вину за то, что привела этого безумца во дворец. Дурачок ещё и венок у принцессы отнял! Ну не идиот ли? Пока Дариа старалась, извинялась и раскланивалась, Зак помог Эранору подняться на ноги.

Хрон, до которого происходящее дошло быстрее, чем до остальных засмеялся в голос, и все тут же обратили на это внимание.

– Эри, обещай, что больше никогда не возьмешь в руки лютню и не запоёшь, – старик подошёл к сыну и тут же барды отступили. Король обнял Эранора, но не столь страстно, как Грейс ранее, он то теперь знал про ребра.

И лишь когда король Хрон засмеялся, у Грейс отлегло от души. Нет, дурачок он и есть… до чего же её испугал!

– Хорошо, отец, обещаю, – Эранор улыбнулся и обнял своего старика.

Пока король объяснялся с принцем, пока они обнимались, принцесса украдкой вытерла глаза, тронувшиеся пеленой слез. Манкар, до которого дошло только сейчас, наконец, подал голос.

– Я пойду, позову Хауфо.

– Нет, – остановил его Эранор, – она уже знает, что я здесь и ждёт. Я сам к ней приду.

Как же хорошо было, что Эранор вернулся. Теперь ему необходимо отдохнуть с дороги. Встретить Хауфо, так его ждавшую. Грейс не хотела отпускать принца и на миг, но нужно значит нужно.

Принц отпустил короля и поправил венок на голове, который весьма странно на нем смотрелся.

– Присмотрите за моей невестой, пока я приведу себя в порядок, – попросил принц короля. Он с трудом нагнулся, чтобы поднять лютню, а после всучил её менестрелю по имени Зак.

– Ты знаешь, я резко понял, что музыка – это не моё. Заки, Дариа, как и обещал, я щедро отплачу вам за помощь. Уил, – заметил принц среди толпы своего оруженосца, – чего замер? Пошли, мне помощь твоя нужна.

– Да, мой принц!

Парнишка, улыбаясь, подбежал к Эранору, который, в свою очередь, рукой потрепал его волосы рукой. Месте они направились в замок.

– Мне ведь это не снится? – Дариа ткнула локтем Зака в бок, тихо спрашивая.

– Надеюсь, что нет, дорогая. Мы, кажется, разбогатели. Теперь будем подбирать всех путников!

– Ну, уж нет! Слишком много едят! – засмеялась Дариа, – Пошли, у нас работы по горло. – Под шумок девушка увела своего мужа, куда подальше от королевской семьи. Пока от них отвлеклись, решили скрыться. Они ведь прямо называли принца дураком! И не раз. Хотя, скрыться вышло у них плохо, ведь они снова запели свои песни, за которые их щедро одаривали пирующие.

– Какой прекрасный и радостный момент, – сказала принцесса, провожая взглядом спину Эранора в направлении замка, – всегда поражаюсь, как получается у Эранора притягивать к себе хороших людей. Эти менестрели ведь не бросили своего «дурачка», а стали так рьяно его защищать пред самим королем. Видимо, таков принц, умеет расположить.

В ожидании возвращения северянина, Грейс уже наполнила для него бокал крепкого вина и выбирала самые лучшие угощения на большое блюдо. Завидев сестру, к ней подошла Тэса.

– А где же твой венок, сестрица? Не уж то уже отдала его кому-то? А я и не заметила, кому.

– Бродячему музыканту, – засмеялась Грейс, а младшая не оценила шутку и лишь наклонила голову в бок, как делали собаки, когда не понимали команды, – да я шучу! Он сам забрал. Похитил, но я и не против. Никому бы другому и не отдала, – щелкнув сестру по носу, Грейс засмеялась. В её голосе слышалась взволнованная дрожь, а самой ей казалось, что это от прохлады и хорошо бы погреться у огня.

А там, в отдалении, король и королева Эритреи, смотрели, как их старшая дочь снимает с головы венок и отдает его какому-то крепкому, мускулистому кузнецу. Он берет её за руку и ведет к костру, танцевать. Эти двое становятся вмиг парой темных силуэтом на фоне теплого света, словно вливаются в вечность, в сотни других проведенных здесь ранее обрядов. И впору бы родителям замужней возмутиться, однако, Руперта здесь нет. Элеманх и Терпсиона решили, что все, что происходит в Фирнене, останется в Фирнене навсегда. Кроме того, ни к чему поднимать шум во время празднования, это было бы черной неблагодарностью.

Постепенно танцы становились все задорнее и веселее. Пар же, кружащихся у огня, все больше и больше. Грейс, Хрон и Тэса хлопали в ладоши, раззадоренные бойкими ритмами и хлесткими песнями.

Младшая принцесса все поворачивала голову в сторону молодых людей, что стояли у противоположной стороны стола. Немногим её старше, без венков, а все улыбались. И один из них чаще. Чем прочие поглядывал на юную южанку, никуда не спешил. Был бы на её голове венок, думал он, уже бы сорвал.

– А что же после того, как женщина отдает венок? – спросила Грейс Хрона, подавая ему бокал вина.

Краем глаза она приметила, что Элеманх, будто не выдержав, встал и подал руку жене. Они тоже присоединились к танцующим. А ведь не делали этого уже много лет даже на балах в Эритрее. Впрочем, как и спали часто порознь, почти не виделись и не говорили. Грейс отрадно было видеть, что родители сблизились, невзирая, а может и вопреки тому, что потеряли королевство и трон.

Впервые за время общения Хрона и Грейс, девушка смутила короля своим вопросом. Королю казалось, это понятно и без объяснений, но, видимо, не для Грейс. Как это рассказать юной невинной девушке он не знал, от того и стушевался. На помощь ему пришел тот, с кем Грейс до этого ни разу не удавалось побеседовать. Рядом с принцессой присела беременная прекрасная женина, одетая в теплое платье мягкого голубого цвета.

– Ваше Высочество, такие вопросы мужчинам обычно не задают. Чем еще могут заниматься мужчина и женщина, испытывающие влечение друг к другу? Особенно если они открыто показали свой интерес. Они проводят ночь вместе. – Бишон говорила не мягко. Казалось, она была недовольна непросвещенностью Грейс в этом вопросе. – Но вы не переживайте, у вас с Эранором ничего не будет. У вас, эритрейцев, это запрещено.

– Бишон, зачем ты так говоришь? – встрял Хрон быстрее, чем Грейс успела переварить сказанное, – их постель – только их дело.

– Ваше Величество, я сказала только правду. Или вы хотите сказать, что после всего случившегося, их брак все еще возможен? – слова женщины сочились ядом и ненавистью. А еще, страшной ревностью. Кажется, она замужняя женщина, в прошлом невеста Эранора, которая ушла от него, и стоит отойти в сторону, но ей не нравилось, что принц может быть с кем-то, кроме нее. Но и с ней ему не быть. Она заметила это сразу ведь всегда по возвращению, он находил сначала ее, а сейчас – даже не взглянул. При этом Бишон понимала, что все ей сказанное неправильно, что этой ревности быть не должно, но ничего поделать с собой не могла. Она любит своего мужа, любит своих детей, но еще ей небезразличен Эранор. И сейчас осознание того, что она его потеряла, накрыло с головой. По этой причине она пыталась сорваться на Грейс. Низко и подло, недостойно женщины Севера, но она поступает именно так.

– Бишон, – голос короля стал суровым, – пусть сами выбирают, что делать. Как со свадьбой, так и с сегодняшней ночью. Я не желаю больше ничего слышать.

– Прошу прощения, – Бишон замолчала и уткнулась в свою тарелку.

– Не запрещено, – робко возразила Грейс, – а скорее, не принято. В Эритрее очень много косных обычаев и правил, которые, по моему скромному разумению, пора менять. Речь, конечно же, не о переменах, во имя того, чтобы разрешить возлежание до брака, точнее, это не самоцель. Но любящие друг друга люди, которые заявили о своем искреннем интересе во всеуслышание, имеют право узнать, насколько они совместимы во всех отношениях. Это ведь не делает людей второсортными…

Она поняла давно уже, кто эта холодная красавица, беременная уже не впервые от брата принца Эранора. Понимала так же, что задеть её стараются намеренно, а не случайно. Прежняя Грейс бы стушевалась, но теперешняя постепенно менялась и становилась совершенно другим человеком, более уверенным в себе. Кроме того, Грейс была уверена и в Эраноре.

– Не сердитесь на мое невежество, леди Бишон. Я мало что понимаю в близости между мужчиной и женщиной – это правда. Но спросила я не потому, что желала поставить кого-то в неловкое положение. Просто, мне кажется, не все сводится лишь к проведению ночи вместе. Да и ночь можно провести вместе по-разному. За долгими разговорами и приятным алкоголем, едой. Танцами или пением. Игрой на гитаре, – Грейс смотрела на короля, улыбаясь. Она уже рассказывала ему о том, как они были с Эранором на берегу моря. Без интимных подробностей, конечно. А сейчас просто хотела переключить старика на позитивные мысли.

– Как я поняла, отдать венок в культуре Севера, означает подарить свое сердце. Эдакая маленькая свадьба пред богами и людьми. Моё сердце Эранор взял, дело осталось только за телом. Однако разве нужно куда-то спешить?

Девочек в Эритрее учили не смущаться интимной близости, не робеть и искусно доставлять наслаждение тому мужчине, которому им будет суждено отдаться. Конечно, все объяснялось на пальцах и настоящего обнаженного мужского тела ни одной эритрийке не показывали. Грейс казалось все равно, даже вопреки этим нюансам, что она готова. Потому она и подарила Эранору тот глубокий, пламенный поцелуй на берегу моря. Но дело было еще и вот в чем. Стоило ей помыслить об Эраноре, как о мужчине, как перед внутренним взором представала Хауфо с горящими глазами и взлохмаченной шерстью, угрожающе выпускающая когти, и шипящая.

Осмотревшись вокруг, Грейс вспомнила, что ни принц. Ни кошка еще не вернулись. Должно быть, Хауфо сердится на хозяина за то, что так рисковал собой. Принцесса понимала эти чувства, разделала их, однако, понимала и то, как глупо выглядит со своей обидой на фоне той, с которой принц связан куда теснее.