Узы Севера и Юга

Святилище казалось необъятным, здесь терялись понятия начала и конца. Непонятно, где свод начинается, где кончается, и столько бы Эранор ни пытался найти конец этому лесу, идя всегда прямо, он возвращается к воротам. Поэтому здесь столько троп. Но Грейс нужно было идти по самой широкой.

И вот она вышла к небольшому озеру, от которого исходил пар. Вода в нем была горячая, но тоже живая. Словно чувствуя, она не обожгет, если её коснешься. Эрн нередко купался в озере. Грейс тоже стоит попробовать, это совсем не те ощущения, которые испытываешь, когда принимаешь ванну.

По центру озера был островок, в середине которого росло огромное белое дерево с изогнутым стволом и золотыми листьями. Грейс это место словно что-то напоминало, дерево казалось отдалённо знакомым.

Принцесса ожидала холода. Точнее, она не знала, чего еще ожидать кроме него в пещере под замком, и Ёрдис, словно желая подшутить, специально дала Грейс теплую накидку. Тем сильнее было изумление южанки, которая и подумать не могла, что на Севере может быть так тепло.

Чудесная пещера начиналась с ликов богов. Принцесса почтительно опустила глаза, проходя мимо них, а после, изумленно раскрыв рот, любовалась вечно зелеными деревьями и сводом пещеры, покрытым кристаллами-звездами. Плащ остался у входа дожидаться Грейс на обратном пути. Душновато было и в коричневом платье, но его сбрасывать принцесса уже не собиралась, ровно как и разуваться. Она здесь лишь гостья и, кто знает, что могут счесть непочтительным здешние божества.

Это место возникло здесь задолго до того, как появился Фирнен, Мимур. Как возвели Каменного гиганта. Хауфо говорила Эранору, что это место появилось задолго до людей. На древе были высечены божественные звери, рассказывалась история их сотворения, история рождения богов, возникновение людей и то, как боги ушли из этого мира. О том, как правили землями и людьми звери, о войне между зверьми и людьми, о поражении зверей. О том, как появилась связь между человеком и божественным зверем.

Остров тоже необычный, он медленно плавал по озеру, сколько бы Эрн ни пытался заплыть под него, никогда не получалось. Босой принц сидел у ствола дерева, за спиной его лежали книги и карта, а перед ним три зеркала. Принц смеялся, но лишь когда Грейс достаточно приблизилась, она поняла, что Эранор говорит со своим отражением. А точнее, с кем-то через зеркало.

От жары принцесса расстегнула ворот платья, открывая шею и ключицы. Не сразу она разглядела принца, сидящего под деревом. Скорее, сначала услышала его смех, а уже потом присмотрелась.

– Грейс, представляешь, Карсейн разгоняет менестрелей, которые поют о нас песни в Аспере, – заметив свою невесту, принц поделился с ней новостью.

– О нас поют? – Грейс подошла к самому озеру, не понимая, как ей добраться до Эранора, – я бы послушала эти песни!

Северянин поднял палец, намекая на то, что говорящему стоит замолчать. Встав со своего места, он подошел к краю острова и коснулся босой ногой воды. Сделал шаг вперед, и вода замерзла, создавая для Грейс ледяной мост на остров.

Эранор бы тоже не отказался послушать хоть одну балладу о них, о чем поют и как, но раз это так бесит молодого Карсейна, то поют о чем-то хорошем. Песни умеют поднимать народный дух, внушать ужас и страх, и управлять ими чуть ли не одно из первостепенных задач. Так уж сложилось, что именно менестрели неотъемлемая часть любой войны, любых походов, они слагают песни о любви и героях, о победах и поражениях. Звонко запоют трубы с площадей и стен Аспера, да и не только, уже завтра в каждом городе Эритреи будут петь о свободе. Такие песни зажигают в людях искру, поднимают дух, создают веру в то, что не все потеряно. У Карсейна и его земель до этого была не самая чудная репутация, он устроил переворот, и жить стало хуже, только потому-то он готовиться к войне. Народ войну не жалует, они только успели от нее расслабиться, они не примут короля узурпатора.

Как только по мановению волшебства принца появился ледяной мостик, Грейс осторожно ступила на него, будто проверяя на прочность. Как же странно это – лед, что не тает над парящей, кажется, горяченной водой! Убедившись в прочности конструкции, южанка разбежалась, расставила руки и прокатилась на каблуках своих сапожек и, круто обернувшись вокруг себя, плюхнулась на мягкий мох под деревом неподалеку.

– Я рад, что вас это так веселит, принц Эранор, – прозвучал грубый голос Кэлса. На удивление, лорд Кэлс, который тогда так уперто покинул Совет, один из первых, кто противостоял Карсейну, и сейчас собирает одно из самых сильных восстаний Эритреи. Во втором зеркале был лорд Райманх, а в третьем Эдвин. Вэкс, Броуди и Сэкая в этой войне выбрали сторону тех, кто строит из себя правителей. Они трусы, ничего другого от них ожидать не стоило.

– Но что дальше?

Вытянув шею, девушка с любопытством глянула на зеркала, прислушалась к словам и… изумленно вскинула брови, поняв, что говорит принц с южными лордами из Совета! Да еще и с теми, кто гневно собирался его покинуть. Вот это перестановка сил. Как же вышло так, что те, кто противились женщине в Совете, теперь шли навстречу Эранору? Видимо, рассердил старшее консервативное поколение дерзкий Карсейн не на шутку.

А что касается Кэлса и остальных, то Эрн им и не доверял. Особо в планы не посвящал, говорил крайне поверхностно, и они это видели. Не возражали и не настаивали.

– Хороший вопрос, лорд Кэлс. Для начала подкупайте менестрелей, пусть начинают петь не о любви, а о верности семье Хокк, что они истинные правители Эритреи. Еще, распространите слух, что король Элеманх мертв, его отравили, пусть немного расслабятся и отведут взор на волнующийся народ. Если начнут убивать, им же хуже, люди и восстания ждать не станут, пойду на них войной, – Эранор снова присел перед зеркалами.

– Элеманх мертв? – Ужаснулся Эдвин, а Райманх прикрыл ладонью рот.

– Я разве это сказал? Скажи так и все. На этом достаточно, господа, я свяжусь с вами позднее, – Эранор смазал узор из собственной крови с зеркала, прерывая магию, и сложил их в одну стопку. После поднял взгляд на Грейс.

Грейс не доверяла Кэлсу, не доверяла и прочим лордам, если уж те, кто в лицо показал лояльность, предал за глаза. Однако пока принц не прекратил сеанс вещания, молчала. Слова о смерти короля дернули ниточку нервов, но, к счастью, она точно знала, что это лишь слова. И если слух поможет всколыхнуть народ, придать ему решимости, то так этому и быть.

– Ну как, что сказала Амма? Хауфо передала, что ор Эсфеи сотряс башню лекаря. Все настолько плохо?

– Охо – хох – хоо… – покачала головой принцесса и улыбнулась. – это удивительно мягкая её реакция. Я боялась, что она перекинет ширму и еще и мне с Аммой достанется. Помощница лекаря подтвердила проблемы Эсфеи, но, уверяет, что это лечится. Она выписала сестре травы и диету, какие-то настойки… В общем, все будет хорошо у нее. Знаешь, кажется, она встретила мужчину, который ей приглянулся на Севере. Это кузнец. В Белую ночь он взял её венок. Кажется, это первый мужчина, которым она дорожит. Я не питаю, конечно, никаких иллюзий на счет Эсфи, но вдруг…

Не слишком ли много Грейс болтает о сестре? Кажется, Эранор не то, чтобы ненавидит Эсфею, но и не очень-то о ней переживает. Это и хорошо, ведь красавица сестра, это та, к кому ревновать стоило бы. Впрочем, и холоден принц не был, он интересовался сестрой Грейс, ей было приятно это внимание.

– Хорошо, что ее гнев не разросся. Амма может быть крайне злой, если ее взбесить.

Эрн помнит на себе ее гнев, когда случайно разбил какой-то пахучий флакон. Боги, он вовек не забудет, как она орала, а потом заставила выдавливать яд из змей в качестве наказания. Ему было двенадцать и было жутко трогать змей, зная, что яд их смертелен.

– Но я рад, что ее проблема решаема, – Это принц сказал по-настоящему искреннее. Эсфея не зарекомендовала себя в его глазах как умный и добрый человек, она в открытую поливала Грейс грязью, липла как банный лист, но Эрн зуб на нее не точит. Она ему даже не противна, и он, правда, рад, что ее маниакальное желание завести ребенка, наконец, осуществится. А вот кузнеца, с которым Эсфея танцевала, принц видел, и есть у этого мужчины один маленький, трехлетний секрет.

– Это пока Эсфея не знает, что у Ворда дочка за плечом. Но он свободен, жена ушла, – да, и такое бывает. Вроде был не на много старше Эрна, а уже имел маленького ребенка. Хотя, Хрон обеспечил его няней, чтобы Ворд мог работать без проблем, но он одинокий отец, но и мужчина был хороший. Можно даже сказать отличный, Эсфеи очень повезло, что он обратил на нее внимание на празднике и подошел, за ним можно быть как за каменной стеной. Больше удивляло как принцесса, которая ставила себя выше всех и вся, была с кузнецом.

– А мне кажется, у маленькой дочурки Ворда может получиться растопить лед в сердце моей сестры. Вдруг боги именно поэтому закинули нас сюда. Знать бы еще наверняка, где Руперт.

– Эсфея больше смахивает на наказание для этих двоих. А Руперта мы найдем. Не мог же он провалиться под землю.

Руперта найдут, Цыпленок пообещала отыскать его к вечеру, а эта девочка старается сдерживать свои обещания. Заложник должен все проконтролировать. Естественно, Цыпленок и Заложник – это лишь позывные, реальные имена известны не многим, как и личности темного двора Фирнена.

Грейс верила, что Эранор способен отыскать Руперта, но ни принц, ни принцесса не знали пока что, куда делся супруг старшей принцессы. Но, если бы они знали…

Эрн легонько толкнул Грейс плечом в ответ, будто что-то безмолвно вопрошая, улыбаясь уголками губ. Эсфея и Руперт ушли на второй план.

– А! Со мной все в порядке, – принцесса наклонилась и только теперь сняла сапоги, ставя с удовольствием босые стопы на траву, – Амма даже сказала, что первый раз был очень осторожным и нежным, так что восстанавливаюсь я хорошо! – Грейс мягко качнулась, толкая плечом Эранора в плечо.

– Ну вот, а ты переживала, – Эрн догадывался, что с Грейс все в порядке, но груз ожидания и дурных мыслей, наконец-то, исчез. Внутри какое-то тепло разлилось от понимания, что никакие проблемы их в этом вопросе не коснутся. А святилище и вправду было удивительное, принц каждый раз, заходя сюда, испытывает что-то новое. К этому месту нельзя привыкнуть.

Грейс тоже чувствовала приятное тепло внутри. Некое расслабление и надежду на лучшее будущее, на возможность сделать счастливым любимого человека. В такое непростое время мечтать принцессе было немного боязно и тревожно, от того же хотелось еще сильнее.

– Удивительное место… это ваше святилище. Вообразить невозможно. И даже если бы ты рассказывал мне о нем, едва ли я могла бы помыслить такую красоту!

Обернувшись назад через плечо, Грейс рассматривала ствол могучего дерева. Карие глаза скользили по белому стволу, изучая пристально изображения.

– О! Это Хауфо! – она указала на изображение кошки и засмеялась, как маленькая, радостная своей внимательности, – едва ли это она, конечно, но… какая красота!

– Это она. Одно из ее воплощений в прошлом. Изначально ее звали Тхида, и если бы я не нашел ее маленькой, то называл бы именно так.

– Я угадала? – округлила глаза принцесса, переводя взгляд на принца, рассказывающего о прошлом воплощении Хауфо, – так это странное имя ты дал божественному зверю сам?!

– Да! Я тогда был маленьким, думал, она снежная лисица. Хауфо означает на местном диалекте «лиса».

– Забавно, но ей даже подходит. Такая хитрюга… Тхида…звучит так загадочно и красиво. Но вместе с тем как-то знакомо. Так это колыбель божественных зверей…

– Значит, феникс Эрии тоже отсюда. Удивительно. А как это дерево называется? У него есть имя?

Золотые листья шелестели над головой. Кажется, будто в кроне шептались детские голоса, смеялись, о чем-то своем. Но в этом магическом перезвоне не было ничего жуткого, напротив, убаюкивающее, успокаивающее нечто.

– Имени нет. Это просто что-то вроде вечного памятника. Святилище – место, где появились божественные звери.

Запрокинув голову вверх, Грейс смотрела на кристаллы, слушая слова принца о святилище. Когда-то она водила его по Асперу, но так и не пригласила ни в один из храмов. Теперь это казалось досадным упущением. Удастся ли когда-нибудь восполнить этот пробел?

– Каждый из зверей олицетворяет какой-то аспект. Смотри, – Эранор поднялся, чтобы указать на изображение божественного зверя на стволе дерева, но Грейс была занята небом, что ничуть не смущало принца. Ему самому нравилось рассказывать об этом.

– Дракон означает порядок. Виверна означает мудрость, морской дракон – забвение, снежная кошка – истину, феникс – воскрешение, верховный олень – силу, песчаный змей апоп – хаос и смерть, – огненный лис – ложь, и грифон – это гордыня. Девять зверей нашего континента, это их история.

Принц закончил и присел на возвышающийся из земли белый корень перед Грейс. Принцесса медленно опустила взгляд на своего жениха и вздохнула.