8-ой пассажир

–Объясни, а не бубни! – крикнул на него батюшка.

– Это дом деда и бабы моего кореша, – Костя, не отрывая глаз, косился на пожилую пару, – Только они преставились прошлым летом, – в полголоса он продолжил, – кореш мой говорил ещё, что когда баб к себе приводил, чувствовал, что здесь кто-то есть.

–Господи, что происходит? – старалась сдержать эмоции Настя, посмотрев на Отца Климентия.

–А вот и настоечка готова, – бабушка с дедом подошли с деревянной миской и стаканом варева к столу.

–Мне уже легче, с-с-спасибо, – дрожащим голосом выдавил Костя, пытаясь как можно дальше отстраниться от покойников.

–Не бойся, – начал успокаивать батюшка, – хуже точно уже не будет. У нас сейчас другая беда и посерьёзнее.

Костя взял протянутую ему чашку с варевом. Вдохнув дурманящий аромат, он ещё раз покосился на Отца Климентия, живых мертвецов и Настю, которая уже стояла у окна и смотрела вдаль, пытаясь сдержать слёзы.

–Пей внучок, полегчает, – бабушка смотрела на него своими иссиня голубыми глазами, – не боись ты! Всё своё – травки с поля, вода ключевая – всё от природы матушки.

Батюшка кивнул ему, и Костя на глубоком выдохе опрокинул залпом весь стакан. Он поморщился и с кашлем поставил его на стол.

–Ну, вот и молодец! А теперь давай приложим лечебную тряпочку, – дед перекинул ногу через лавку и сел на неё верхом стараясь удержать руки вырывающегося Кости. Нестерпимая боль прокатилась по всему его телу до самой макушки. Рана зашипела. Гопник потерял сознание.

Настя старалась не смотреть в сторону лавки и на «мертвецов». Бабушка с дедом спокойно прилегли на печку, постелив путникам на лавках.

Глава 9

Ранним утром, если его можно было так назвать из-за густого тумана, из путников первой проснулась Настя. Голоса деда и бабки доносились из открытой форточки. На столе стояла манная каша, и паром поднималась к потолку. Поёжившись, Настя встала с лавки и отправилась к столу, где с удивлением обнаружила налитый горячий чай в красную кружку в белый горошек. Тут же была и тарелка с творожными плюшками, пара бубликов и тарелка с маслом, возле которой лежал плоский тупой старый серебряный нож с витиеватыми узорами растений на ручке.

Отхлебнув чая, она вместе с кружкой подошла к окну. Настя попыталась разглядеть среди этой белой пелены их спасителей, но глаза не хотели слушаться. После ночи слёз и уговоров о том, что это всё сон, её глаза были нереально большими и походили больше на искусственные. Они были как нарисованные для актёра в спектакле ТЮЗа. Как ни старалась она, но кроме голоса бабки, подгоняющей на топку бани деда, и который с ней периодически соглашался, она больше ничего различить не смогла.

Она достала свой телефон. После сплава по реке он на удивление работал. Даже немного лучше, чем раньше – сенсорные кнопки стали лучше реагировать, да и экран будто бы ярче стал. А возможно, она просто была очень рада, просматривая фото с отдыха у бабушки. «О, сигнал есть! – и она улыбнулась, – целых два деления!» Набрав телефон бабушки, она поднесла трубку, затаив дыхание. Вдруг послышались гудки, и она чуть ли не подпрыгнула. «Давай миленькая, давай, хоть бы ты не в огороде копошилась, – проговаривала она себе под нос, – давай же, ну!»

–Алло! Кто это? – сказал ей знакомый голос.

–Бабушка. Миленькая. Это Настя… Я попала в беду. Тут поезд, мы остановились… И… В общем, мне страшно. Мне страшно бабушка. Мы в соседней деревне. Километров двести триста не более. Вызови полицию. Или ещё кого. Бабушка? Ты меня слышишь?

–Алло! Плохо слышно! Шум какой-то. Перезвони внучка.

–Бабушка, пожалуйста, не бросай трубку! Бабушка? – у Насти полились слёзы. В трубке раздавались короткие гудки.

–Ну что дочка, выспалась?

От неожиданности Настя подпрыгнула. Батюшка стоял возле неё, пристально вглядываясь вдаль.

–Д-да, – заикаясь, сказала Настя, потирая руками облитую чаем джинсовую куртку,– вы, что так подкрадываетесь? Думала рожу блин, – с каким-то укором добавила она.

–Прости, дочка. Привычка, – ухмыльнулся батюшка, – Ну как дозвонилась?

– Ах это. Нет. Вроде, – вытирая слёзы, сказала Настя, – связь оборвалась.

– Вряд ли, она тебя услышала. Для неё сейчас ты белый шум.

–Белый шум?

–Ну да. Это как белая рябь на телевизоре. В данном случае, как шум в радиоприёмнике между радиостанциями. Мои опасения вчера подтвердились – мы в плохом месте и нам нужно быстрее обратно.

–Куда?

–К вагону, мне не нравится Иннокентий, он может беды натворить, как бы уже не натворил. Но для начала надо продумать обратный путь.

–Как вы думаете, куда нам нужно идти? – спросила Настя, пока батюшка, наливал кружку крутого кипятка.

–Пока не знаю. Как я говорил, – он насыпал сухой заварки, из стоящей на полке банки чая, и три ложки сахара, – я в первый раз в таком положении, и чем скорее мы найдём выход, тем больше времени будет вернуться за остальными. К сожалению, этот выход может быть в самом удивительном месте….

–В смысле?

–В прямом смысле доченька, что ни на есть, прямом. У меня такое ощущение, что мы попали по ту сторону нашего мира. И боюсь, ограничиться поиском попутного автомобиля у нас не получится.

Настя проронила ещё пару слезинок, но батюшка, прижав её к себе покрепче, погладил по голове и успокоил, – Поверь хуже уже не должно быть. Бог не даёт нам того, что мы не сможем пережить. Всё что случилось с нами – это испытание, которое мы должны принять с достоинством.

Настя, постояв немного, отпрянула от него и ухватилась за заблаговременно поставленную на стол кружку. Сделав большой глоток и, немного успокоившись, она посмотрела на Костю. Тот тихо посапывал. У них обоих была тяжёлая ночь. Просыпаясь в бреду, он говорил околесицу, про девочку в зеркале, пытаясь схватить что-то невидимое, он прижимал руки к груди и потом его отпускало.

– С ним всё будет в порядке? – спросила она.

– Конечно доченька, но боюсь, ногу никак не вернуть. Если бы мы были в нашем мире, возможно, что и вышло бы. У них нет власти там, такой как здесь и наоборот. В любом случае, – допивая чай, добавил он, – нам нужно удостовериться в моей теории. Попробуем выйти на дорогу, а там видно будет.

–А как же эти… твари всякие… и…

– Я знаю тебе страшно, – он положил руку её на плечо и взглянул ей в глаза, – Но не бойся. Просто верь и всё будет хорошо.

«Легко тебе говорить, после тех ужасов, что довелось тебе пережить. Наверное, не одну сотню тварей повалил, теперь такой смелый»– подумала Настя.

–Костя останется здесь, мы вдвоём пойдём. Быстрее проверим, быстрее вернёмся обратно, время сейчас не нашей стороне.

– А сколько у нас есть?

–В плохом случае сегодня последний день. В хорошем – ещё один. Непонятно в какой момент мы оказались здесь. Может сразу после отъезда, а может и на второй день. В любом случае нам нужно действовать, – отец Климентий взглянул на Костю и его ногу, – вчера у него был тяжёлый день и ночь. Неизвестно, что сегодня нас ждёт.

–А как же эти мертвецы? – Настя указала на окно.

–За них не переживай. Они плохого не сделают. Тем более он их помнит. Зло сюда тоже не пройдёт. Они оба знают, как защититься и вчера мы в этом убедились с Иннокентием, – он тяжело вздохнул,– так что собирайся и пошли.

Войдя в сени, Настя умыла холодной водой лицо, стало намного легче, но не настолько, чтобы совершить вылазку в непонятном направлении на непонятную дистанцию.

Батюшка стоял уже снаружи, оглядывая деревню.

–Отец, а где дорога? – спросил батюшка приближавшегося деда Максима. Настя поодаль от него застёгивала куртку.

–Дык вдоль деревни иди, а там тропка вдоль поля пойдёт, а опосля поле, там и выйдешь на дорогу.

–Далеко ли?