Научи меня любить

– Здравствуйте, ребята. Да, мы движемся от сломанного автобуса, направляемся в деревню. Не подскажите, далеко еще? Нам нужен ночлег, ну и магазин, чтобы купить немного еды.

– Не переживайте. Нас председатель наш послал, вам в помощь. Устроим и на ночлег, и поможем. Здесь идти еще километра три, но быстрее будет, если мы вас довезем. Не побоитесь, барышни, на мотоциклах?

Ева оглянулась на девчонок. Те несдержанно и удивленно разглядывали парней, таких поджарых и коренастых. Не чета их однокурсникам, тонкокостным и бледным дирижерам и музыкантам. Они с любопытством вытягивали свои тонкие шейки, оценивая и вид нового транспорта. Никому из них еще не приходилось ездить на мотоциклах.

– Мы согласны с вами доехать, – чуть более уверенно, чем чувствовала, ответила Ева, – Если вы гарантируете безопасность. И спасибо за помощь.

Парни замерли в ожидании. Их двенадцать, девчонок восемь. Кто к кому сядет? Вон, стоят, шушукаются, хихикают. Сашка начал сердиться. Там, наверное, уже угли готовы для шашлыка, и есть так хочется. А эти вертихвостки тут время тянут.

– У меня к вам предложение, давайте сразу с нами, на праздник. У меня сегодня день рождения. Гуляем в старом саду. Шашлыки, пиво домашнее. Никто вас не тронет и не обидит. А как познакомимся, так и решим, кого к кому на ночлег определить. У нас несколько домов, кто может гостей принять. Поедем?

Больше уговаривать не пришлось. Девушки врассыпную двинулись к ребятам, стали усаживаться сзади на мотоциклы под чутким руководством самих водителей.

Сашке досталась большеглазая, худенькая девчушка. Несмело улыбнулась, задрала дрожащими руками длинный подол белого платья и, с лёгкостью перекинув стройную ножку через сиденье, ловко уселась позади.

– Держись за меня крепко. И не бойся. Здесь недалеко и поеду я медленно. РЕБЯТА, ДАВАЙТЕ, ТОЖЕ ПОТИШЕ, НЕ НАПУГАЙТЕ ДЕВЧОНОК!

Яна дрожала. Мотоцикл, к своему стыду, так близко она видела впервые. Рев заведенного мотора так напугал, что она со всей силы вцепилась руками в кожаную куртку Сашки.

Черт. Так не пойдёт. Он заглушил мотор и, сняв с себя куртку, стал надевать её на девушку. Замер, рассматривая ее ближе. Невероятные глаза, огромные, как у лани, с длинными ресницами. А смотрит в упор, взгляда не отводит. Дрожит, но не отступится.

– Саша.

– Я… Яна… Янина.

– Яна, – протянул с улыбкой парень, – звучит, как южный ночной ветер. Держись, Яна, крепче. Обнимаешь меня за пояс и руки не отпускаешь. И ноги с вот этих подножек ни в коем случае не убираешь. Все ясно?

Девчушка уверенно кивнула и улыбнулась. Храбрится малышка.

Саша вновь сел на мотоцикл, завел мотор, дождался, когда Яна, преодолев стеснение, придвинется поближе и обнимет его. И только потом тронулся в путь. Большинство ребят уже уехали.

Всю дорогу он ощущал на своем напрягшемся животе холодные тонкие пальчики, так неуверенно прижимавшиеся к его телу. И как только в ней душа держится. Маленькая дивная пичужка. Маме она, наверняка, понравилась бы.

6

Яна вышла из старого сада, чуть прошла по тропинке вперед, в заросли.

Старый заброшенный дом давно сгнил и сложился, как карточный домик, а на сам участок хозяев и наследников так и не нашлось. Потому местная молодёжь облюбовала это местечко, как площадку для вечерних посиделок и гуляний. Во дворе был сколочен огромный дощатый стол, со временем потемневший от дождей, такими же гладкими и невзрачными были скамейки. Но несмотря на вид, такая нехитрая мебель была крепкой и удобной для больших компаний. Шум и гомон ребят заглушал плотно разросшийся сад. Вишни, яблони, кусты смородины прижимались друг к другу, образовывая стройный широкий ряд. И, если не обращать внимания на запущенное состояние всего, что было вокруг, здесь было уютно. Даже спокойно как-то.

Девушки по началу чувствовали себя не в своей тарелке. Парни – такие простые, не вымуштрованные лучшими учителями – филологами и музыкантами, казались кем-то не от мира сего. Смеялись громко, шутили остро, смотрели открыто, не отводя жадного взгляда от новых знакомых. Но никого не обижали и не трогали.

Прибежал глава сельсовета, передал, что машина с подмогой к их шоферу уже выехала, а вот со вторым автобусом пока заминка. Ночь на дворе, и этим все сказано. Возможно, к утру пришлют любой свободный транспорт из автопарка или пару частных машин, чтобы забрать гимназисток домой. А пока им предложили осмотреться, отужинать и, если кто пожелает, отдохнуть в приготовленных для них комнатах сразу в нескольких домах. Кому куда приглянется. Свобода пьянила. Вот такая, казалось ничего не значащая, маленькая, но кружила голову до одурения.

Сначала страх, накрывший с головой после аварии, потом дорога в ночи по полю. Никто из них даже просто на открытой местности-то не стоял, а тут пришлось совершенно одним идти несколько километров по темноте. Так и мерещилось, что вот-вот из тьмы вдруг набросятся все те монстры, которые не добрались до тебя в детстве.

Спустя полчаса страхи поутихли, уступив место неподдельному искреннему восхищению перед вступающей в свои права теплой майской ночью. Необыкновенно свежий воздух, потрясающие переливы голосов ночных пичужек, небо в ярких искрах таких чистых и непривычно огромных звезд. Отступили не только страхи, но и какие-то внутренние оковы, словно растаяли, выпустив обнаженную душу наружу.

Девушки шли молча… Каждая думала о своем, понимая в эти драгоценные минуты для себя что-то очень важное, сокровенное, настолько ценное, что хотелось только молчать.

А потом новый стресс. Когда на них, ослепляя фарами, по дороге, с огромной скоростью неслись мотоциклы. Девчонки настолько оцепенели от ужаса, что даже не могли сдвинуться с места, чтобы уйти с проезжей части в сторону. Хорошо, что парни их вовремя приметили. А потом, похохотав над их необычным видом – белые платья в пол, отражающиеся в свете фар в ночи, все это отдавало мистикой, не иначе – забрали их с поля и довезли на мотоциклах до деревни. Теперь же, после знакомства, девушки расслабились, с удовольствием поглощая нехитрое угощение, совершенно не заботясь о том, что есть приходилось из общих тарелок и без приборов. И если для деревенских парней это был обычный вечер, то для гимназисток это стало настоящим приключением, вызовом, брошенным, прежде всего самим себе.

Яна вздохнула, пытаясь утихомирить разбушевавшиеся эмоции. Она отказалась от алкоголя, хотя с удовольствием съела и овощи, и сочные кусочки ароматного шашлыка, и даже ломтик пирога с грибами и картошкой уместился. Пыталась шутить и общаться в компании, но, в отличие от других своих подруг, все не могла отделаться от ощущения, что она об этом всем очень сильно пожалеет. Не пристало девушке ее круга вот так, как хабалке, пить пиво и есть мясо руками. И кто эти парни? Ну кто они такие? И чего от них ждать? Непонятно. Да, выглядят они вполне прилично, на вид здоровы и благополучны. Но они настолько разительно отличались от Яниных знакомых, и вообще эта вся обстановка и действо, все в тот миг казалось ей театром абсурда.

Не выдержав своих ощущений, гнетущих душу и так быстро притупляющих новые хорошие впечатления, она вышла из-за стола и направилась вглубь сада, по тропинке. Но вскоре оказалось, что впереди совершенно нет прохода. Придётся возвращаться назад.

– Там не пройти, Янина. Может быть, ты хочешь в туалет? Он здесь есть, в этом саду, за домом, новый и чистый, хоть и уличный. – Сашка стоял на тропинке, загораживая своей огромной фигурой узкий просвет между деревьев.

Это не парень, это просто гора какая-то! И когда он успел подобраться так тихо?

– Спасибо, Александр. Я видела, но пока нет нужды, да и когда приспичит, между кустами с крапивой и общим туалетом, я все же выберу второе.

– Тебе неуютно с нами? Слишком громкие?

– Прости, если обидела, нет. Все в порядке. И ребята хорошие, вы все хорошие, правда. Просто чувствую себя, как рыба, выброшенная на берег. Это настолько далеко от моей реальности, что немного страшно.

– Понимаю. Когда я приезжаю в город, то чувствую себя там также. Хотя приспособиться можно везде. Пойдем со мной, я что-то тебе покажу.

– Александр, не стоит, наверное, уходить от друзей. Ведь сегодня ты именинник.

– Давай по-простому. Я Сашка. И без меня вполне обойдутся. Мы ненадолго. Я покажу тебе очень красивое место. Здесь недалеко… Не бойся. – Он уверенно кивнул, предлагая поверить на слово, и протянул свою руку открытой ладонью вверх. – Идем же…

Яна, словно решившись на подвиг, вложила свою маленькую ладошку в его огромную лапищу, суховатую от набитых мозолей, но такую теплую и надежную. От пристального взгляда Сашки, в который раз за вечер на щеки набежал румянец, на что он лишь улыбнулся своей обворожительной и такой доброй улыбкой.

Довериться? А что ей еще оставалось? Она неспешно шла за Сашей, след в след, боясь оступиться или вновь наступить на хрупкое тельце лягушек, так и снующих среди травы. Идти пришлось действительно недолго. Они вышли из сада и, по более широкой тропинке, так и держась за руки, стали спускаться по небольшому склону.

Сашка, побоявшись, что девушка оступится, слегка приобнял ее за талию. Яна вздрогнула, воззрилась на парня, уже готовясь выдать гневную тираду. Сашка почувствовал ее напряжение и лишь шепотом сказал:

– Тише, Яна, тише. Я просто тебя придержу, здесь можно упасть. Ты же не хочешь ходить с ссадинами?

Ссадины. Какие ссадины? Ах, да. Они ей совсем ни к чему. Сейчас она пыталась успокоить дыхание, подскочившее сердцебиение и легкую дрожь, так не вовремя ее настигнувшую. Саша подумает, что она ненормальная. Но это всего лишь реакция на близость мужчины рядом. К ней вообще редко кто приближался, а тем более касался. Даже от родителей все объятия она могла пересчитать по пальцам. Что уж говорить о таком тесном общении. Для неё это было дико, волнительно, обескураживающе. Тем не менее, она улыбнулась Сашке в ответ.

– Прости, я такая трусиха… Я ужасно боюсь и змей, и лягушек.

– Яна, змей тут точно нет. Ну, и лягушек уже тоже. Мы шумим, а значит, распугали их заранее.

– И все-таки, куда мы идем?

– Сейчас все увидишь сама, – он заговорщицки улыбнулся и, продвигаясь вперед уже более быстрой и уверенной походкой, потянул Яну к ближайшим кустам.

Сердце стучало где-то в горле, не давая вздохнуть. Яна и представить себе не могла, что с ней случится такое. Кричать? Но услышат ли, и какое ярмо потом повесят ее же подруги? Дура, какая же она – доверчивая дура!

А Саша уверенно тянул ее за собой, уже более уверенно приобняв за талию и проведя мимо зарослей орешника, вывел на освещенную луной тропинку. Здесь совершенно не было слышно гомона захмелевшей молодежи, лишь соловьи выводили свою легкую трель для своих милых подружек. Неожиданно впереди, за плотной стеной зелени, заблестела вода. Лунный свет, отражаясь от поверхности небольшого озерца, создавал ощущение сказки – словно снопы искр вырвались на свободу и разлетелись будто светлячки, радуясь теплой ночи.

На откосе песчаного берега разрослась огромная одинокая ива, доставая своими длинными серебристыми косами до самой кромки воды. Тут же, к огромным корням, потрепанным, но толстым канатом была привязана большая рыбацкая лодка. От ее размокшей древесины слегка пахло илом, но это ничуть не портило общей картины. Яна судорожно вздохнула, отпуская напряжение.

– Какая красота, Саша! А она работает? – она обернулась к стоявшему за спиной парню.

– Ты о чем? О лодке? – он тихонько засмеялся. – Да, Яна, она исправна. И если ты хочешь, мы на ней можем покататься.