Запах ночного неба

– Мне нравится директор Син, ты ведь знаешь. Очень. И я все- Таки танцевала с ним ночью. Совсем недолго, но это было со мной… Ты хорошо это описала, между нами пропасть. Но он не смотрел на меня как на лягушку. Пропасть – дело относительное. Не думаю, что твои рассуждения верны.

– Ну… – Алана даже и не знала, что сказать: подруга явно открыла ей большой свой секрет, и сделала это, чтобы поддержать. Сердце сжималось от нежности, и вместе с тем Алана была по- Настоящему ошарашена. Что стоило сказать? Порадоваться за нее? Расспросить? – Ты точно не лягушка. Ты невероятно красивая, ты умная, веселая, легкая, добрая… Нас если рядом поставить, я с фоном сольюсь. Не удивлюсь, если ты понравишься кому угодно.

– А ну прекращай, – шутливо угрожающе перебила ее Хелки. – Пошла самоуничижаться за мой счет! Не позволяю! – Она подняла вверх указательный палец.

– Ты его пригласила? – завороженно спросила Алана, представляя, как холодный и отстраненный, похожий на статую директор держит в руках это солнечное пламя. – И он не отказался?

– Ну… – Хелки легла на кровать, закинув руки за голову, и мечтательно улыбнулась. – Я даже не знаю, кто из нас кого пригласил, представляешь. Мы встретились с ним в одном из закрытых садов, и он как- То… Он спросил, как я, и потом подошел очень близко. И мы услышали музыку. Я начала двигаться, ну, танцевать… – Она смутилась.

– И? – нетерпеливо поторопила ее Алана.

– И он протянул мне руку. Может, предлагал мне перейти тропинку, там был валун. А может, нет. Мне так хочется верить, что когда директор взял меня за руку, а потом я положила ему вторую руку на плечо, он не просто так…

Хелки замолчала. Она покраснела, Алана впервые видела ее такой сияющей и при том стесняющейся.

– Вы только танцевали? – уточнила она.

– Да, и совсем недолго. Он смотрел прямо на меня. И мы молчали. Потом музыка стихла, и он ушел.

– И все? – немного разочарованно протянула Алана.

– Все?! – возмутилась Хелки. – Это, знаешь, и так ужасно нетипично для него! Знаешь, я вот думаю, я ему не пара, да. Но это было так замечательно, и я рада, что все так случилось. Пусть он потом меня не будет замечать, но в тот момент я была абсолютно счастлива. Это теперь мой момент. Син, которого никто и никогда не заставал с женщиной, и о личной жизни которого вообще никому ничего не известно, со мной танцевал, пока никто не видел. Пусть и всего минуту. Мой момент.

Алана не решилась что- То добавить. Вот, значит, как. Просто прочувствовать момент, не надеясь на большее.

– Ты уловила мою мысль?

– Уловила, – ответила Алана. – Только есть разница. Мои моменты с черным герцогом совсем не такие, чтобы наслаждаться ими. И я правда куда незаметнее тебя. Не вижу смысла нас сравнивать.

– Ты не права, – ультимативно заявила Хелки. – Но как знаешь. Я не мужчина, чтобы говорить тебе, какая ты невероятная, вдруг я чего не понимаю, да? Ладно, может быть, ему что- То приземленное от тебя надо, во что я не верю. Что будешь делать? Избегать его? Прятаться?

– Я не знаю, – призналась Алана. – Его сложно избегать. Он не похож ни на кого, с кем я общалась. От него так и веет опасностью и темнотой, и вместе с тем внутри этой темноты как будто огонь горит. Это очень жутко. Мне кажется, он может меня пополам переломить, как прутик. И я все время боюсь, что разозлю его, и он сделает это.

– Он тебе причинил какой- Нибудь вред? – поинтересовалась Хелки.

– Нет, – призналась Алана. – Ни разу. Только пугал.

– В смысле, угрожал?

– Нет, – снова ответила Алана.

– То есть ты его пугалась, – констатировала Хелки. – А он предложил тебе защиту и защитил. Ну- Ну. Опасность, опасность.

– Ты слишком легко к этому относишься! – возмутилась Алана. – Я теперь вроде как у него в долгу. И я думаю, что он потребует…

– Так, подруга, – прервала ее Хелки. – Ты чего- То не договариваешь. Я не дура. Или давай выкладывай все как есть, или закрываем тему.

Алана взглянула в игривые глаза своей проницательной подруги и решилась.

– Я – Вертерхард.

– Чего? – не сразу поняла Хелки. – Ты?

– Да. Мне директор Син сказал. Сегодня он представил меня герцогам на совете как Тамаланию Вертерхард.

– О.

Хелки села и скрестила ноги. Алана вздохнула и продолжила:

– Я не знаю, как это работает, но слышала, что могу предъявить права на Белые земли. Которые сейчас в ведении Даора Кариона. Я думаю, он просто использует меня. Хочет, чтобы я молчала. Что, кстати, смешно, ведь я и так не собиралась и не собираюсь в это лезть. Син заставил еще меня сказать, что я остаюсь в Приюте.

– Поздравляю… – как- То не слишком весело сказала Хелки и тут же будто проснулась: – Я очень рада, что ты будешь здесь. Правда. Я не верю, что ты из белого рода. Ты такая… Ну, не знаю, не помпезная.

– Спасибо, – рассмеялась Алана с облегчением. С души будто свалился громадный камень. – Я и сама не верю. Но вряд ли перед всеми директор стал бы врать, да?

– Син вряд ли стал бы врать в принципе, – ответила Хелки, и ее глаза блеснули так выразительно, что Алана сразу поняла: влюблена, совсем влюблена! – Но теперь я понимаю, почему ты думаешь, что черному герцогу что- То нужно. Может, и нужно. Да, я бы тоже была настороже.

– Хелки… – Алане было очень сложно попросить, но, оправдывая себя тем, что это – дело ее интересов, она все же решилась: – Можешь рассказать мне о Даоре Карионе? Что ты знаешь? Мне никто ничего почти не говорил о нем, в книгах написано мало, мастер Оливер упоминал его со страхом, но он мало слышал, и знаком лично не был. Я знаю только, что герцог Карион опаснен – и подтверждения этому встречаю на каждом шагу, на него даже герцоги боятся глаза поднимать.

Алана прикусила язык, чтобы не сказать больше. Она и сама понимала, что то, насколько ей хочется услышать ответ, выходило за рамки простого практического интереса. Алана отмахнулась от этой мысли. В конце концов, и правда нужно было себе представлять, на что он способен, да?

Хелки немного помолчала. Потом встала, согрела воды, заварила чай. Все еще не говоря ни слова, налила себе и Алане по чашке и вернулась на кровать, поджала под себя ноги.

– Я тебе расскажу, конечно, – сказала она, и Алане подумалось, что подруга очень осторожно выбирает слова. – Но хочу тебя попросить. Ты не говори ему, что я тебе рассказала, ладно?

– Конечно, – удивленно ответила Алана. – Неужели ты думаешь, что он как- То узнает о нашем разговоре?

– Я боюсь упоминать его имя, – призналась Хелки. – И это уже о чем- То говорит, да? В общем… – Она сделала глоток. – Папа говорил, что черный герцог – самый старший из герцогов, и что он самый сильный маг среди знати. Что с теми, кто переходит ему дорогу, неуважительно о нем отзывается или бросает вызов, он быстро расправляется, и даже не скрывает этого. Что ему плевать на условности, он прямо нарушает законы Империи, а император все ему прощает, потому что вся Империя зависит от черной армии. Папа видел Даора Кариона только несколько раз. Один раз черный герцог пообещал ему помочь с артефакторикой разрушающегося семейного склепа… И папа выполнил свою часть, что- То сделал, а потом узнал, что герцог починил амулеты задолго до того, как папа оказал ему услугу. И еще… – Тут Хелки сжала губы, и это был совсем нетипичный для нее жест. – Алана, никому, пожалуйста, ладно?

– Конечно! – воскликнула Алана.

– Один раз черный герцог, скажем так, заинтересовался маркизой. Из наших, из желтых.

Сердце Аланы пропустило несколько ударов. Она закрыла глаза, переводя дыхание. Почему ей сейчас захотелось накричать на Хелки? Почему так захотелось узнать все, все подробности?!

– И что? – спросила она настолько ровно, насколько смогла.

– Папа говорил мне, что у нее не было шансов отказать Кариону. То есть… Не в том смысле, что он ее заставил. Просто что никто не отказывает ему.

«Понимаю, почему, – с каким- То невеселым весельем подумала Алана. – В нем тонешь».

– Ты говорила с ней?

– Нет, она умерла задолго до моего рождения, – ответила Хелки.

– Она выглядела так же, как вы все? – не удержалась Алана и тут же прикусила язык.

– Ты что имеешь в виду? – Хелки взъерошила волосы. – А, светловолосая и худая как рыбья кость? Ну да. Вся порода такая.