Сын Красного Корсара. Последние флибустьеры

Буттафуоко непрерывно ощупывал дно палкой и пытался ускорить движение, то и дело спотыкаясь о водоросли, не менее коварные, чем пески.

Так они сделали около пятисот шагов, когда невдалеке перед ними возник островок, покрытый густой растительностью и, казалось, имевший значительную протяженность.

– Вот прекрасное убежище! – сказал Буттафуоко. – Если дно там хорошее, то под сенью этих растений нам нечего бояться не только двух, но и целого десятка полусотен. Мне даже кажется, что у испанцев нет желания лезть в воду, по крайней мере сейчас. Черт побери! Зыбучие пески на всех нагнали слишком много страха!

Постоянно ощупывая дно, продвигаясь с крайней осторожностью, буканьер добрался до островка и вышел на берег, цепляясь за жесткие, кожистые растения, они настолько скверные, что даже козы от них отказывались.

Глазам буканьера открылся массив кудрявящейся пассифлоры. Эти вьюнки растут очень быстро, образуя красивейшие фестоны; цветки у них пурпурные, с белыми пестиками и тычинками, с молотками, гвоздями, терновым венком и всем прочим инструментарием страстей Господних; потом эти цветки превращаются в желтые яйцевидные плоды величиной с маленькую дыню. Местные жители очень ценят эти плоды, особенно сваренные с вином и большим количеством сахара.

– Это, должно быть, маленький рай! – пробормотал Буттафуоко. – Возможно, испанцы окружат нас здесь, но я не верю, что им удастся уморить нас голодом, как они рассчитывают.

– Мы уже пришли домой? – спросил Мендоса.

– Кажется, – ответил Буттафуоко.

– А наши кредиторы и здесь будут досаждать нам?

– Похоже, на сегодня они отказались приставать к нам, точнее – на эту ночь.

– Мы имеем дело с воспитанными людьми, – сказал гасконец.

– Однако, если бы им удалось скрутить вам руки за спину, не знаю, мой дорогой сеньор солдат, сохранили бы вы столько остроумия, – улыбнулся буканьер.

– И это вы говорите мне? О, я знаю этих господ слишком хорошо. Черт побери! Они воздерживаются от шуток с буканьерами.

– Как и буканьеры с ними, – парировал Буттафуоко. – Нас здесь четверо, и я очень сомневаюсь, что их осталась полная сотня. Сеньор граф, хотите поспать несколько часов? Пока что никакая опасность нам не угрожает.

– Моряки привычны к долгим бодрствованиям, и сейчас мне нисколько не хочется отдыхать, – ответил сеньор ди Вентимилья.

– А я предпочел бы хороший ужин, – сказал Мендоса. – Просто не знаю, куда делись съеденные мной бычий язык и свиное жаркое. Вероятно, после такой бешеной гонки они скопились у меня в пятках.

– Я же их чувствую в пальцах ног, – вторил ему с комической серьезностью гасконец.

– Я голоден не меньше вас, – сказал буканьер, – но вам придется ждать рассвета вместе со мной. Я не могу ловить птиц по ночам, а здесь, кроме птиц, ничего съедобного нет.

– Да и это будет слишком много, – улыбнулся граф.

– В болота Сан-Доминго обычно прилетает очень много птиц, сеньор, и сытного завтрака мы не лишимся, лишь бы испанцы оставили нас в покое.

– Вы думаете, они решатся на новую атаку?

– Теперь, когда у них больше нет собак, которые и составляют истинную силу полусотен, они, пожалуй, и не осмелятся напасть. Но вполне возможно, они послали людей за подкреплениями. Впрочем, это меня мало волнует.

– А если они окружат болота? – спросил сеньор ди Вентимилья.

– О! Да для этого потребовалась бы сотня подобных отрядов, и губернатор Сан-Доминго никогда не наберет такого количества солдат. Я нашел проход; если понадобится, найду и другой. Пока прибудут подкрепления, мы будем уже в Сан-Хосе, в фактории маркизы. Там нам не страшна никакая опасность, насколько я знаю интенданта.

– Это и в самом деле поразительный человек, – сказал Мендоса. – Флибустьерам чрезвычайно повезло. Видно, поэтому испанцы считают нас внуками и правнуками Вельзевула! И это уже кое-что значит.

Буканьер с графом улеглись под пассифлорой и внимательно наблюдали за передвижениями испанцев, абсолютно неагрессивными, потому что они не осмеливались сдвинуться с маленького полуострова, выступавшего из болотных вод.

Буканьер с графом обращали внимание и на воду, в особенности на заросшие водой участки акватории, опасаясь, что кайманы незаметно подберутся к островку и бросятся на беглецов.

А этих безобразных животных могло быть немало в болотной жиже, только они не показывались. Вероятно, они еще не обвыклись с присутствием людей на островке. Когда стало светлеть, буканьер и граф, убедившись, что испанцы все еще находятся на полуострове, вышли на небольшую рекогносцировку островка; они пытались найти проход, который позволил бы им скрыться от наблюдения своих противников. На этом клочке суши в изобилии росли понтедерии, красивейшие кустики со сверкающими зелеными листьями и голубыми цветками, и аристолохии с овальными листьями, мертвенно-бледными цветками в форме сифона, бочкообразным стеблем и могучими корнями, вылезающими из земли, подобно гигантским змеям.

Хватало также растений с высокими стволами. Тут и там высились группы дубов, остроконечных магнолий, отягощенных похожими на огурцы ярко-красными плодами, которые с успехом применяются для лечения перемежающейся лихорадки, а также гигантских размеров черные орехи с очень густыми листьями.

Многочисленные пернатые мелькали перед корсаром и буканьером. Во-первых, здесь были морские вороны величиной побольше петуха, очень свирепые, поскольку они осмеливаются нападать даже на раненых людей, не имеющих возможности защищаться; были также фламинго, зеленые танталы[38 - Тантал – вид аиста, распространенный в тропической Америке.], белые ибисы, выпи, высокие, почти двуногие красивейшие птицы с темными полосатыми крыльями, сероватым брюшком, очень острым клювом и серыми, очень нежными глазами.

– Займемся прежде всего проходом, – сказал буканьер графу, который собирался было настрелять дичи на хороший завтрак. – У нас будет время поохотиться на этих пернатых, не очень-то, кажется, обеспокоенных нашим присутствием.

– Вы надеетесь найти проход?

– Эх!.. Здешние саванны труднопроходимые, потому что дно слагают зыбучие пески. Но я все же надеюсь отыскать твердый грунт, который позволит нам оторваться от испанцев. Вы уверены, что ваше судно все еще ждет вас у мыса Тибурон?

– Оно не поднимет паруса без моего приказа, – ответил граф.

– В таком случае мы можем идти в факторию маркизы. Без ее поддержки вам трудновато будет покинуть Сан-Доминго. Теперь все полусотни будут мобилизованы, чтобы поймать вас. Трех знаменитых корсаров до сих пор не могут забыть, и испанцы должны очень испугаться, узнав, что здесь находится четвертый, который еще бороздит волны Мексиканского залива. Теперь они просто не знают, что делать.

– Возможно, именно это их и тревожит, – сказал граф. – Они не знают, зачем я приехал сюда. Разумеется, я пересек Атлантику не ради того, чтобы продолжить дела отца и его братьев.

Буканьер резко обернулся и внимательно вгляделся в лицо сына Красного Корсара.

– Значит, месть? – спросил он.

– Месть будет позже, – ответил сеньор ди Вентимилья. – Сначала мне нужно сделать кое-что другое.

Он остановился и в свою очередь внимательно вгляделся в буканьера.

– Вы были на Дарьене? – внезапно спросил он.

– Да, с ван Хорном, – ответил Буттафуоко.

– Значит, вы хорошо знаете тот край?

– Достаточно хорошо. В тот раз перешеек удалось пройти только с помощью Великого кацика[39 - Кацик (касик; исп. cacique) – индейский вождь в Мексике, Вест-Индии, Центральной Америке.], смертельного врага испанцев… А после был штурм Гранады.

– Как звали того кацика?

– Ара.

– У него были дочери, не так ли?

– Да, сеньор граф.

– Их дали в жены знаменитым флибустьерам?

– Об этом я ничего не знаю, – ответил Буттафуоко.