Сын Красного Корсара. Последние флибустьеры

Он несколько минут помолчал, мрачный, дрожащий от волнения, уставившись расширенными глазами в полный стакан, а потом сказал:

– Да, такова жизнь, если уж она стала добычей злого гения. Особенно после жестокого падения! Лучше бы уж в двадцать лет меня прикончил укол шпаги где-нибудь посреди яблоневых садов моей Нормандии! Тогда бы я никогда не увидел Парижа, по крайней мере не спустился бы ступенька за ступенькой в тюремную грязь… не запятнал бы герба своих предков… не забыл бы свою Францию… не сменил бы имя… не стал бы искателем приключений… не бежал бы, как вор… и не вынудил бы плакать это бедное создание – мою сестру!

– Буттафуоко! – закричал граф.

Буканьер вскочил, глаза его расширились, лицо покрылось каплями пота. Он схватил аркебузу, подвешенную на столбе, поддерживавшем хижину, потом быстро вышел и исчез за деревьями.

– Твой хозяин всегда таков? – спросил граф новобранца, неподвижно стоявшего на пороге хижины.

– Я никогда не видел, как он смеется, – ответил Корталь. – Он всегда печален.

– Он не один такой, – вмешался гасконец. – Сколько среди буканьеров встретишь людей, бывших когда-то богатыми и уважаемыми!

– А сколько дворян позабыли Европу в Америке! – не сдержался корсар.

– Верно, сеньор граф, – вздохнул гасконец. – Я, впрочем, быстро забыл По и свой полуразрушенный замок, хотя не видел Парижа с его фатальными соблазнами.

– А сколько порядочных людей он сгубил! – сказал граф. – Лучше уж жить в Провансе!

Он в свою очередь вскочил, вышел из хижины и отправился разыскивать буканьера.

Охотник исчез, однако в кустах послышались ружейные выстрелы.

Граф только что закончил курить сигару и уже хотел вернуться в хижину, когда увидел вышедшего из зарослей Буттафуоко, еще более мрачного, чем раньше. Присмотревшись, граф заметил, что глаза охотника покраснели, словно он долго плакал.

– Буря прошла? – мягко спросил сеньор ди Вентимилья.

– Ураганы на Сан-Доминго длятся недолго, – с печальной улыбкой ответил буканьер. – Все прошло и уже забыто! Я убил двух кабанов там, на краю болота… Это – мое ремесло.

Граф протянул ему правую руку.

– Пожмите ее! – сказал он.

– Нет, сеньор граф, я больше не достоин коснуться руки почитаемого кабальеро. Мы ведь не в Нормандии.

– Пожмите, говорю вам.

– Хорошо, но не сейчас. Когда мы расстанемся навсегда и я скажу вам, кем был… может быть, тогда… Сеньор граф, солнце зайдет через четыре часа, а до виллы маркизы де Монтелимар далеко. Не хотите ли отправиться в дорогу? Мы придем в Сан-Хосе перед рассветом, а в этих краях лучше странствовать по ночам. Полусотни время от времени прочесывают эти леса; их алебарды не представляют опасности – в отличие от ужасных псов, сопровождающих людей.

– Я готов следовать за вами и во всем подчиняться, – ответил корсар.

– Вы уверены, что маркиза вас не предаст? Мне знакома эта красивая госпожа; я встречал ее несколько раз в окрестностях фактории.

– Она безукоризненно благородна; однажды она уже спасла мне жизнь.

– Этого хватит, – прервал графа буканьер. – Зовите своих спутников, сеньор граф, и предупредите их, чтобы они взяли аркебузы. У меня всегда есть три-четыре ружья в запасе, все – нужного калибра, с пулями весом в унцию.

Услышав команду графа, подошли Мендоса и гасконец, за ними – новобранец, который нес ружья и боеприпасы, словно угадал мысли хозяина.

– В путь, друзья, – сказал сеньор ди Вентимилья. – Буттафуоко будет нам проводником.

Буканьер приблизился к своему помощнику, вопросительно смотревшему на него.

– Ты остаешься здесь, – сказал он с грубой снисходительностью, – и подождешь моего возвращения. Я могу не возвращаться неделю или месяц – не беспокойся обо мне. Если будут угрожать испанцы, укройся в колонии на мысе Тибурон, там мы встретимся. Остерегайся полусотен и позаботься о моих собаках. Прощай!

Резким свистом он подозвал свою любимую собаку и отправился в путь рядом с графом, надвинув поглубже шляпу, чтобы получше уберечься от жгучих солнечных лучей; позади шли гасконец и Мендоса.

Ориентируясь по солнцу, он пересек заросли, скрывавшие его хижину, и решительно направился через лес на запад.

Впереди охотника бежала его собака, время от времени обнюхивавшая землю и поднимавшая глаза на хозяина, словно желая его спросить, правильно ли они идут.

– У вас есть корабль, сеньор граф? – спросил буканьер, после того как они прошли с пару миль.

– Он должен ждать меня у мыса Тибурон, – ответил корсар.

– Вилла маркизы де Монтелимар расположена недалеко от моря. Вы можете увидеть мыс из окна фактории.

– А полусотни не будут искать нас там?

– Кто знает… Они прочесывают остров вдоль и поперек, и никогда не знаешь, где они остановятся. Но маркиза достаточно влиятельна в Сан-Доминго; ей под силу покровительствовать вам.

– Я в этом убедился.

– Тогда вы можете спокойно дожидаться там своего корабля, не подвергаясь опасности ареста, – улыбнулся буканьер. – Знаю, чего стоит эта сеньора.

– Вы с ней знакомы?

– Я видел ее один-единственный раз, когда она верхом ехала через лес; я даже оказал ей при случае небольшую услугу. Не появись я тогда на ее дороге и не убей ее лошадь метким выстрелом из аркебузы, кто знает, была бы ли еще жива сеньора де Монтелимар и…

Буканьер прервался, а его собака навострила уши и сделала стойку.

– Что такое? – спросил корсар.

– Пока что ничего, – ответил Буттафуоко, слегка нахмурившись.

– Вы, похоже, обеспокоены чем-то.

– Возможно, я ошибся.

– И ваша собака тоже?

Буканьер некоторое время прислушивался, одновременно наблюдая за поведением собаки, которая то поднимала, то опускала уши.

– Мне кажется, я слышал далекий лай.

– Это означает, что по нашим следам идет какая-то полусотня?

– Вполне возможно, сеньор граф. Давайте уйдем с открытых мест и направимся в лес. Там мы будем в большей безопасности.