Охотник

Голос Морены… Тихий, словно шёпот, мягкий, словно пух, он потряс Джера до глубины души. Как же давно он слышал этот голос! А Морена слышала его. Обмен кровью даже людей наделял телепатическими способностями. Они исчезли у Джера с того дня, когда… Лишь паника захлестнула Джера, ему удалось прервать течение своих мыслей.

В то время как одна часть его сознания в отчаянии бормотала:

“Она тут… она тут… она внутри… что же делать? “– другая лихорадочно возводила непроницаемый барьер, выстраивая мысленные образы тумана и облаков.

Он услышал что-то… кажется, Морена судорожно вздохнула.

“Джер, не нужно. Не прячься от меня…”.

“Тебе сюда нельзя! – резко кинул он. – Свали!”

“Не могу, – её голос прозвучал смущённо и испуганно. – Это не я. Это… происходит само по себе”.

” Но это невозможно”, – подумал Джер, не понимая, обращается ли он к ней или говорит сам с собой.

Его затрясло. Он не мог противиться той силе, пытавшейся вынуть его душу наружу и смешать её с душой Морены… Он просто не мог… Ему никогда не приходилось сталкиваться с такой силой. Но он знал: стоит уступить – и он погибнет.

“Не бойся. Не нужно бояться!” – отчаянно взывал голос Морены, и непривычные добрые интонации, звучавшие в нём, обескураживали Джера.

Её разум пытался окутать его сознание защитной пеленой, будто укрыть мягко прикасающимися светлыми крыльями. Джеру показалось, что он растворяется в этой неведомой силе.

“Нет…”

“Да”, – шептал голос Морены.

“Я должен остановить это… Сейчас же! Я должен разорвать контакт”.

Хотя Джер всё ещё ощущал своё тело, он, похоже, был бессилен управлять им. Он чувствовал руки Морены, поддерживающие его, её губы на своей шее и знал, что она пока что пьёт его кровь, но не мог даже пальцем пошевелить, чтобы отпихнуть её. Мышцы, которые он так безжалостно тренировал, чтобы они слушались его в любых обстоятельствах, сейчас изменили ему. Он должен отыскать другой способ.

“Этого не должно было произойти”, – сказал он Морене, вкладывая в эту мысль весь свой страх.

” Знаю. Но это потому, что ты сопротивляешься этому. Мы должны быть сейчас где-то в другом месте”.

“Это где ещё?” – раздражительно спросил Джер.

“Не имею понятия. – (Джер уловил печаль в её мыслях.) – В каком-то другом месте… далёком. Там, где мы по-правде будем вдвоём. Но ты закрываешься…”.

“Морена, ты о чём? Что, по-твоему, происходит?”

“Разве ты не догоняешь? – Кажется, её удивление было искренним. – Это принцип супругов по духу”.

Джеру показалось, что земля ушла из-под его ног.

“Нет! Этого не может быть. Это невозможно!

Больше он не обращался к Морене; он отчаянно пытался убедить себя:

” Мы с Мореной не можем быть супругами по духу. Мы презираем друг друга… она презирает меня… мы всегда лишь дрались… Она несносная и опасная, она вспыльчивая и упрямая… она вздорная… она злая, она просто неформальная… из-за неё вокруг всё рушится, и ей нравится делать меня несчастным… Да и не верю я в этих супругов по духу! A если бы и верил, мне и в голову не могло бы прийти, что об этом узнаешь вот так вдруг, ни с того ни с сего, как гром среди ясного неба… словно под поезд попал… Ведь не было ничего – ни признаков, ни симпатии, ни влечения…”.

У Джера начиналась настоящая паника, и это – плохой знак. Лишить его самоконтроля могла лишь невообразимо могучая Сила. И Джер продолжал чувствовать, как эта Сила тащит его, пытаясь сорвать слои облаков, за которыми он прятался. Эта Сила хотела, чтобы Морена увидела его таким, каким он был в действительности. Эта Сила раскрывала перед ним и Морену. Отдельные вспышки – сцены из её жизни, фрагменты чужой, но с её участием – были настолько яркими и сильными, что он почти задыхался от эмоций, охвативших его. Мелькавшие перед глазами эпизоды больно задевали его, пронзали насквозь, будто ножом. Маленькая девочка с копной нечёсанных светлых волос и сапфировыми глазами… Она смотрит, как её мать – вновь! – выходит за дверь с какой-то женщиной. Затем в сумерках она идёт играть, развлекаясь одна. Потом встречает маленького черноволосого мальчика с серебристо-голубыми глазами и яркой улыбкой. И она уже больше не одинока. Они вместе гуляют прохладными ночами, охотятся на мелких животных, падают и смеются… Вот девочка уже постарше, с подстриженными волосами. Заброшенная девочка. Ожидающая мать, которая как-то ушла и всё не возвращается. Она охотится, чтобы добыть еду, спит одна в пустом доме, который становится всё более и более запущенным.

Она учится сама о себе заботиться.

Тренируется. Становится сильнее – душой и телом. А когда смотрит в зеркало, то видит себя в нём такой угрюмой… Та же девочка, наблюдающая за простыми смертными… Они такие слабые, глупые, и так мало живут, но у них есть всё, чего лишена она: семья, безопасность, еда каждый вечер. Девочка наблюдает и за ночными людьми, за взрослыми; они не считают себя обязанными помочь брошенной девочке-вампирше…

“Я ничего не знал”, – подумал Джер.

Он всё ещё ощущал головокружение, словно ему не хватало воздуха. То, что ему пришлось увидеть, разрывало сердце. Эта девочка стала сколачивать банду, чтобы создать для себя подобие семьи, и вначале она пришла к маленькому мальчику с чёрными волосами.

Они вдвоём гоняли по улицам с озорными улыбками, разыскивая остальных, собирая ребят, за которыми взрослые не могли уследить или были к ним безразличны.

Девочка и мальчик гуляли в трущобах и ничего не боялись – они теперь были вместе.

Образы замелькали быстрее, и Джер с трудом успевал следить за ними. Морена, мчащаяся через двор, заваленный ржавым железом, – вместе с Джером… Прячущаяся под причалом, пропахшим рыбой – вместе с Джером… Её первая большая добыча – олень-самка, пойманная среди холмов… и Джер там же, они вместе пьют горячую кровь, и эта кровь сразу согревает их, возбуждает, вливает в них жизнь. Страх и счастье, ярость и споры, обиды и тоска, раздражение – и всё это вместе с Джером. Он всегда был в её памяти – его чёрные волосы, глаза, опушенные лёгкими ресницами, в которых вспыхивают вызов и возбуждение. Он всегда был таким живым, нетерпеливым, храбрым и честным.

Его окружал пылающий свет.

“Я не знал… Откуда мне было знать? Как я мог понять, что значил для неё так много?..”

И кто бы мог подумать, что это будет значить для него так много сейчас, когда он узнал обо всём? Он был ошеломлён… но что-то внутри него ликовало. Он был счастлив. Внутри всё било ключом, он никогда не испытывал подобных эмоций – дикого пьянящего восторга, переполнявшего, казалось, его до самых кончиков пальцев.

“Морена…” – мысленно прошептал он.

Он чувствовал её, но на этот раз она не ответила. Он ощутил её неожиданный страх, её желание убежать и спрятаться. Она не собиралась показывать ему всё это. Всё это было извлечено из неё той же Силой, которая тянулась к Джеру.

“Прости. Я не хотел смотреть, – сказал он Морене. – Я уйду…”.

“Нет! – Вдруг она перестала прятаться. – Нет, я не хочу, чтобы ты уходил. Останься!”

Не в силах сопротивляться, Джер почувствовал, как его несёт навстречу ей. Он ощущал, как её сознание прикасается к его мозгу… узнал её истинную душу. И это заставляло его трепетать. Это было совершенно новое для него ощущение.

Необычное… и удивительное! Наслаждение, которое ему не могло даже пригрезиться.

Быть рядом и даже ближе… словно слияние пламени и слепящей темноты, чувствовать, как сознание открывается ей навстречу…

Но вслед за этим – отдалённый отзвук страха, словно предостерегающий вскрик животного:

“Ты в своём уме? Это же Морена! Позволь ей увидеть твою душу… узнать твои самые сокровенные тайны… и ты не успеешь даже пожалеть об этом. В то же мгновение она вырвет тебе горло…”.

Джер вздрогнул, услыхав этот испуганный голос. Ему не хотелось противиться Силе, влекущей его к Морене, только страх пронизал дрожью всё его тело, лишая тепла и близости, леденя мозг. И он знал, что этот голос был тем единственно разумным, что в нём ещё оставался.

“Ты хочешь погибнуть?” – спросил он его прямо.

“Джер, – произнесла тихо Морена, – что такое? Почему ты не хочешь этого?”

И внутренний голос ответил ему:

“Потому что умрёшь не только ты. Умрут все: Кларк, и дядя Нат, и тётя Джой, и Роана. И Хезер…”.