Хозяин Острова

И уже даже совсем не Инга.

Она шла по широкому мосту, что вёл с одного небесного острова на другой. Только это был не обычный подвесной мост из пошатывающихся планок, а красивая белокаменная арка с ажурными перилами высотой с человеческий рост.

– Я не хочу туда идти, мама, – сказала Инга голосом маленького мальчика и поняла, что никак не контролирует доставшееся ей тело. Всё, что она могла, это смотреть, слышать, чувствовать, ощущать эмоции и часть мыслей совершенно другого существа, внутри которого ей довелось оказаться.

– Однажды, когда ты станешь могущественным и великим, то сможешь делать всё, что захочешь.

Несмотря на то, что женщина ненадолго с лаской прижала его к себе, ребёнок угрюмо и недоверчиво посмотрел на неё. В сказанном он слышал ложь.

– Разве тогда передо мной не будет ещё больше ограничений? – настороженно спросил он не по-детски серьёзным голосом.

Интонация и рассудительность мало подходили для уст столь юного мальчика, а потому женщина откинула чёрный капюшон и довольно посмотрела на сына светло-серыми, почти бесцветными, глазами. Она была совсем стара. Иссушенная кожа, синие веки, седые волосы превращали её облик в нечто отвратительное…

Но у неё были мягкие ладони! И мальчик так любил и её руки, и её саму. Очень. Для него она была невероятно красивой, как некогда раньше… когда ей не пришлось отдать все свои силы, чтобы он смог стать тем, кем должен.

– Ты прав, ограничений станет больше. Но ты научишься жить с ними и среди них… Пообещай мне, что научишься. Это сделает меня счастливой.

– Я постараюсь, – ещё печальнее произнёс мальчик, и в уголках его глаз что-то едко защипало. Дыхание у него перехватило. Непроизвольно он всхлипнул.

– Не стоит, – женщина с любовью потрепала его по волосам.

Мальчик вытер набежавшие слёзы и посмотрел вперёд. Мост подходил к концу, он упирался в большую площадь, за которой стоял чудесный белокаменный дворец. Башни его, казалось, касались облаков. К крыльцу этого величественного здания вела длинная широкая лестница и по ней им навстречу уже спускались жрецы и все девять Владык. Последние держались особенно гордо, а потому не зря носили на шее тяжёлые цепи из золота и драгоценных камней. Мальчику показалось, что это правильный символ их власти. Владыкам предназначено править только над материальным, и цепи не давали им забыть об этом, они тянули их головы к земле.

– Тебя встречает сам Пророк, – между тем с гордостью шепнула женщина, и мальчик посмотрел на идущего впереди жрецов и Владык старца. Просторное белое одеяние не скрывало его невероятную худобу.

«Он мне не нравится», – подумал мальчик, но промолчал. За лучшее он посчитал рассматривать заинтересовавших его людей.

Серый – наиболее близкий к белому цвет, а потому именно им Владыки были отмечены. В их серых глазах жила мудрость, а чёрные волосы являлись вечным напоминанием, что не всей её им суждено достигнуть.

Ненадолго женщина сжала руку мальчика крепче, и он невольно посмотрел на неё. Его мать была из жриц, а потому её волосы и глаза всегда были серыми. Седина из-за этого была видна только его взгляду.

«Мама», – с лаской подумал мальчик и ощутил неподдельную горечь от того, что им пришлось остановиться. Они и встречающие застыли друг напротив друга, и мать вынужденно отпустила его руку.

– Пророк, – учтиво произнесла она, низко кланяясь.

Мальчик замялся, но вскоре последовал примеру матери. Свой взгляд от старца он при этом не отрывал и тот, в конце концов, тихонечко рассмеялся. А затем взял, да и поманил к себе ребёнка кривоватым пальцем.

– Подойди ко мне, – сказал он.

Мальчику очень не хотелось этого делать, но так было надо. Поэтому он сделал несколько шагов вперёд несмотря на то, что они дались ему с трудом.

– Не бойся, – погладил его по волосам Пророк, а затем наклонился и заговорщицки прошептал на ухо: – Так устроено мироздание, что нам достаются роли, которые нам самим кажутся неприглядными, неприятными и противными. И неважно, оказываешься ли ты у вершины или у подножия горы. Но судьба значительно мудрее, чем порой кажется. Никому не дано больше, чем он может вынести, и то, что даётся, даётся нам совсем не зря. Поверь мне… Ты веришь?

– Верю, – без тени сомнений ответил мальчик и, подумав, добавил. – Ты рад, что я пришёл.

– Невероятно рад, – со вздохом согласился старик с удивительными бирюзовыми глазами. Таких мальчику ещё не доводилось видеть. – Я очень устал и для меня уже почти не слышен голос Судьбы и Времени. Наши пути разошлись. Хорошо, что ты родился сменить меня.

– Значит, ты умрёшь?

Мальчик был очень удивлён.

– Нет. Такие как мы с тобой не умирают. Мы становимся свободными и можем уйти за Грань.

– Какую грань?

– Однажды ты поймёшь, а пока… Тебе обязательно стоит отпустить ту, что ты любишь больше всего, – старик холодно посмотрел на женщину. – Поверь мне. Так будет лучше.

– Это моя мама! – упрямо заявил мальчик и ухватился за ладонь единственного родного существа.

– Тем хуже, – печаль в голосе Пророка не была притворной, но он не стал ничего больше говорить. – Идём.

Они все вместе начали подниматься по мраморным ступеням, едва уловимо мерцающим тёплым светом. Вид вокруг, да и сам белоснежный дворец, стоили того, чтобы удивляться и восторгаться, но мальчик не испытывал подобных чувств. Не испытывал он и страха. В нём царили отчётливое нежелание и осознание острой необходимости находиться в этом месте.

Слишком яркие и противоречивые для такого юного ребёнка ощущения!

Роскошные залы мелькали один за другим, покуда они не подошли к витой лестнице. Здесь Владыки остановились, глубоко кланяясь на прощание. Пророк, жрецы, мальчик и его мать начали спуск. Они спускались всё ниже и ниже, но мальчик не ощущал ни усталости, ни интереса к происходящему. Все его мысли занимало лишь желание никогда и ни за что не отпускать ладонь матери.

– Мы пришли, – произнёс старик в какой-то момент. Судя по голосу, он запыхался, но старался этого не показывать.

Огромное овальное помещение освещалось благодаря желобам, в которых горело ярким красным огнём специальное масло. Оно давало непривычный горелый запах, заглушаемый сладковатыми благовониями. Мальчику это всё не понравилось. Ему были предпочтительнее другие оттенки и более свежие ароматы. Из-за этого он поморщился, но продолжил осмотр зала.

Несколько покрытых мозаикой колонн стояло по периметру так, что вместе с огненными линиями они образовывали некий рисунок. Смысла его мальчик не понимал, но насторожился, когда понял, что в центре этого рисунка находится прямоугольное возвышение. А именно, ему не понравился стоящий на нём алтарь из алого камня.

– Мама, – посмотрел он на женщину с тревогой, но та прижала палец к губам.

Вынужденно мальчик принялся смотреть, как жрецы идут колоннами вдоль стен. За всю дорогу они не произнесли ни слова, но действовали слаженно. Каждый из них застыл возле своей колонны в ожидании некоего величайшего таинства, безмолвным и равнодушным свидетелем которого ему предстояло стать.

– Тебе надо будет лечь вон туда, – мягко сказал Пророк и хотел было взять ребёнка за руку, но мальчик ловко увернулся. Он сам решительно направился к алтарю… и при этом настойчиво утягивал за собой мать.

– Мне нельзя быть там, – тихо возразила она и даже сделала робкую попытку остановиться.

– Теперь ты должна. Ты отдала слишком много, для тебя теперь невозможно остановиться! – требовательно, словно приказ, произнёс Пророк и холодно посмотрел женщине прямо в глаза. Та содрогнулась. По её лицу скользнула некая тень неприятного осознания, но она тотчас вернула себе прежний спокойный вид.

– Да. Я понимаю, – лишь произнесла она грустно. И эта грусть встревожила мальчика.

– Что-то не так? – спросил он и, хотя не хотел, всё же отпустил руку матери.

Ему крайне не понравилось произошедшее. Сейчас он неистово корил себя, что позволил чувствам взять верх, что не прислушался к совету Пророка!

– Теперь у тебя всё будет иначе, – ласково прошептала мать и, поцеловав сына, сама подвела его к алтарю.

Алтарь был слишком высок. Женщине пришлось помогать мальчику забраться на него. А там ребёнок удивился. Он не ожидал, что камень окажется горячим. Кроме того, у алтаря имелся достаточный наклон, чтобы лёжа на спине видеть лицо грустной матери.

Крохотное сердце забилось быстро-быстро.

– Ну-у, ни к чему это. Разве что-то происходит иначе, чем ты знал? – постарался утешить его Пророк.

– Знание – всего лишь предвидение. А теперь начинается свершение, и всё станет совсем по-другому.