Великолепие шелка

Глаза Брэндона расширились.

– И вам пришлось убивать их? Этан кивнул с мрачным видом.

– Да, разумеется, так как они хотели прикончить нас всех. Нам еще повезло, что мы смогли в конце концов отразить их нападение, потеряв при этом не так уж много своих людей.

Даже теперь, спустя столько лет, он испытывал мучительное чувство стыда, отчетливо вспоминая овладевший им в тот момент страх, воздействовавший на него значительно сильнее, чем отвратительный запах крови и вид мертвых тел на палубах фрегата.

– А это были настоящие пираты? – спросил Брэндон с благоговением.

– Настоящие, – подтвердил сухо Этан, но, уверяю тебя, не более кровожадные, чем эти дьяволы. – Тут его губы чуть-чуть искривились. – Да, кстати, а что ты тут делаешь, черт побери? Кажется, я велел тебе оставаться внизу?

– Я помню об этом, но мы с Филиппой очень боялись, что вы не вернетесь за нами, вот я и решил попытаться найти вас, – сознался Брэндон прерывающимся шепотом. – Я везде побывал. Когда я увидел, в каком положении вы оказались, то сперва никак не мог придумать, как бы помочь вам избавиться от этих людей, а потом вспомнил, как сумели мы провести тех, других. Мне так хотелось помочь вам и Чине!

Этан похлопал мальчика по плечу.

– Ты, несомненно, нас всех спас, парень. Просто ума не приложу, как бы смог я справиться с ними, не окажись тебя рядом со мной. Скажи, а как там Филиппа? У нее все в порядке?

– Да. Она обещала, что не станет больше бояться и не уйдет из нашего тайника вслед за мной.

– Кто-нибудь тебя видел?

– Нет, – ответил уверенно мальчик. – Было очень темно, и я всякий раз прятался, как только слышал чьи-то шаги.

Этан смотрел на него с минуту в молчании, не зная еще в точности, что предпринять, и изумляясь одновременно – далеко не впервые за последние несколько месяцев, – что же за человек был Рэйс Уоррик, если он произвел на свет таких удивительных отпрысков.

– Пора идти, – произнес он мягко и с долей какой-то суровой нежности. – Нам ведь следует еще найти Чину.

Задержавшись только для того, чтобы подобрать разбросанные по полу стрелы и лук Хо Куанг Чена, Этан махнул Брэндону рукой, призывая его к молчанию. И в следующее мгновение они двинулись, крадучись и отбрасывая тени, по освещенному фонарями коридору, откуда начинался их путь в поисках Чины.

Глава 21

Получилось так, что именно Брэндон сумел ее найти. Превозмогая страх перед темнотой и неизвестностью, он часами шарил в душных закоулках, лазал по палубам, кишевшим китайцами, принуждал себя не поддаваться панике и говорил себе снова и снова, что капитан Бладуил не будет на него сердиться за то, что он нарушил свое обещание и покинул сестру, вместо того чтобы затаиться в потайной каюте, где было относительно безопасно. Он и сам бы не смог объяснить, что побудило его ослушаться Этана. Возможно, то было отчаяние, охватившее его при мысли о том, что в теперешнем положении вещей повинна исключительно его глупость. А может, просто не мог сидеть сложа руки, в то время как капитан Бладуил рисковал своей жизнью ради их спасения.

К счастью, у китайской команды корабля мандарина возникло немало забот с захваченным ею клипером «Орион», и нижние палубы самой «Звезды лотоса» охранялись по этой причине не столь уж и бдительно. При иных обстоятельствах Брэндону не удалось бы столь легко шнырять незаметно чуть ли не по всему судну. Большую помощь в его поисках оказало и то обстоятельство, что он рос и воспитывался в компании малайских детей, которые научили его взбираться по голому стволу кокосовой пальмы и нырять без страха в кампонгазь, поставленных на сваи хижин, возвышавшихся над линией прилива, потому что без всех этих навыков он никогда бы не смог укрываться в потаенных щелях или взбираться на потолочные балки, как только до его ушей доносился звук чьих-то шагов.

И если бы он не выучил кантонское наречие, общаясь со своими сверстниками из китайских деревень на Бадаяне, и не усовершенствовал свои знания этого языка с помощью старшей сестры, а потом и отца, то ни за что бы не понял, что говорил Хо Куанг Чен, сын мандарина и капитан пиратской лорчи. Отпрыск Ванг Тоха, которому и в голову не могло прийти, что маленький мальчик, притаившийся в тени, слушал его с широко открытыми глазами и замирающим сердцем, приказывал между тем отпереть кладовку и вывести из нее содержавшегося там под стражей пленника-варвара.

– Они уже обнаружили, что мы исчезли, – сказал он Этану заговорщическим шепотом, прозвучавшим особенно таинственно в непроглядной темноте коридора, ведущего к камбузу. – Ванг Тох просто взбесился, потому что Чина не подписала каких-то бумаг, и решил свести ее с нами – наверное, чтобы мы уговорили ее подписать. А я и не знал, что Чина тоже здесь! Они что, и правда собираются отрубить ей пальцы?

– От них всего можно ожидать, – проговорил мрачно Этан, не видя особых причин лгать ребенку. И в то же время счел возможным объяснить ему, что если они не разыщут Чину достаточно быстро, то ее ожидает судьба гораздо худшая, нежели потеря пальцев: узнав, что Этан Бладуил ускользнул, а его любимый старший сын лежит убитый в одном из трюмов корабля, Ванг Тох непременно выместит на ней всю свою ярость.

Этан попытался отогнать от себя эту мысль, но страх за судьбу девушки был столь велик, что он, сам того не заметив, высказал все же вслух свои опасения.

– Но я ведь знаю, где найти Чину! – воскликнул неожиданно Брэндон.

– Что?!

– Мне кажется, я знаю, где она.

Этан, резко повернувшись, схватил мальчика за плечо.

– Ну, и где же Чина?

– Я не совсем уверен. Я слышал, как тот человек со стрелами сказал, что она... Он назвал это... – Тут его голос осекся.

– Подумай, Брэндон, вспомни, что именно он говорил, – упрашивал Этан.

Мальчик нахмурил брови, в глазах его появились слезы.

– Мне очень жаль, капитан, но я не могу вспомнить. Я думал, что смогу, а на самом деле не могу. Он произнес что-то вроде «фан куай», и я...

– «Фан куай»? То есть «демоны»?

– Да. Он сказал, что ее держат там, где варвары поклонялись своим демонам, и что в том месте... Что бы это могло быть и почему вы смеетесь? Может, он имел в виду церковь?

«Только не это!» – подумал Этан, скривившись, ибо он никогда не числил себя среди особо верующих людей и, уж во всяком случае, среди тех, кто решил бы вдруг устроить на борту корабля молельню. Под варварскими демонами, как надеялся Этан, могли подразумеваться лишь изображенные на цветном витраже трое волхвов, приносящих дары младенцу Иисусу. Этот витраж Нэппи Кварлз выиграл в карты у одного пользовавшегося дурной славой шейха-араба – довольно удачливого торговца антиквариатом, драгоценными камнями и наркотиками, который обделывал свои делишки в основном в древних портовых городах на побережье Персидского залива и был известен как шейх Абдул Аль-Хасид.

Вполне возможно, что шейх – обычный вор и пират, если говорить начистоту, – завладел витражом не совсем честным путем. Однако вещь эта оказалась уж слишком громоздкой и к тому же не представляла собой, на его взгляд, особой ценности, и он с радостью вручил ее одноглазому стюарду, почувствовавшему почему-то к ней необъяснимое влечение. Не обращая внимания на подтрунивания остальных членов команды, Нэппи гордо водрузил сие приобретение над своей койкой, украсив таким образом убогую тесную каморку, которую он был счастлив назвать своим домом.

Не исключено, что китайская команда «Звезды лотоса» – люди по натуре суеверные – признала изделие из цветных стекол за объект поклонения и, соответственно, испугалась сдвигать с места витраж, чтобы не прогневать обитающего в нем христианского демона, способного наслать на их головы многочисленные несчастья. Каюта Нэппи располагалась в конце того же коридора, что и бывшие апартаменты Этана, с тем чтобы капитан мог вызвать стюарда в любую минуту, и вполне возможно, что Ванг Тох приказал содержать в ней Чину до тех пор, пока она не подпишет документ, передающий ему право владения плантацией «Царево колесо».

– Господи помилуй, нужно проверить это, и побыстрее! – пробормотал Этан, не имевший понятия, откуда еще мог бы он начать поиски девушки.

В сопровождении удивленного и ничего не понимающего Брэндона он проник на кухню и несколько минут занимался тем, что приоткрывал крышки тяжелых деревянных бочонков, стоявших возле двери, принюхивался и пробовал на язык их содержимое, пока не нашел то, что искал.

– Соевое масло, – сказал он мальчику. – Дай-ка мне твою рубаху. Или нет, лучше носовой платок. Имеется он у тебя?

У Брэндона носовой платок был невероятно грязный, но вполне пригодный. Этан окунул его в масло, тщательно расправил, а потом намотал аккуратно на наконечник одной из стрел. Затем на всякий случай повторил процедуру, использовав на этот раз кусок марли со своей собственной повязки, который столь же тщательно закрепил на другой стреле.

Мысль, которая его занимала с тех пор, как он увидел Хо Куанг Чена, лук и стрелы, казалась ему до смешного простой и поэтому вызывала беспокойство за успех ее осуществления. Однако, не будучи уверен, что ему представится еще одна подобная возможность, он убеждал себя в исполнимости своего плана и отбрасывал прочь все сомнения, весьма обоснованные, кстати, поскольку исход его затеи зависел в значительной степени от многих случайностей. И еще старался не думать о том, что будет с Чиной и детьми, если что-то пойдет вдруг не так.

Он с трудом мог поверить в то, что до сих пор не была поднята тревога, но если все же самое невероятное оказывалось правдой и их отсутствие все еще не было замечено, ситуация, как он прекрасно понимал, могла измениться в любую минуту, и поэтому им надо было спешить.

Хотя Брэндон, судя по всему, очень устал, он без малейших жалоб неотступно следовал за Этаном. Когда же, свернув в очередное ответвление коридора, они оказывались в полной темноте, мальчик хватал капитана за руку. И так же, держась за него, ребенок крался вместе с ним мимо полуотворенных дверей кают, из которых доносилось похрапывание отдыхавших матросов.

Этан все более убеждался, что преклонный возраст Ванг Тоха, его лень и особенно нахальная уверенность в собственной непогрешимости оказали мандарину плохую услугу, о чем свидетельствовали почти полное отсутствие охраны на корабле и безалаберность тех стражей, которые все же находились на своем посту. Правда, нельзя было исключать и еще одно объяснение подобной ситуации, о котором Этан старался не думать, поскольку сама мысль о том, что Ванг Тох мог отправить большую часть своей команды на «Орион» в связи с неким непредвиденным развитием событий, вселяла в его сердце ужас.

Главное, вовремя сделать нужный шаг, внушал себе Этан. Раздумывать же над тем, что может вдруг случиться, нет никакого смысла, поскольку всего заранее Ае предугадать. Что же касается удачи, пока что не оставлявшей его, то следовало лишь надеяться, что она и впредь будет сопутствовать ему.

Предаваясь таким вот размышлениям, он вместе с Брэндоном поднялся по винтовой лестнице на верхнюю палубу и начал пробираться вдоль стены по слабо освещенному коридору к каюте Нэппи.

Здесь сильно чувствовался запах лампового масла и жареной рыбы, и Этану стало ясно, что Ванг Тох решил повременить немного с преданием своих узников пытке, предпочитая в данный момент понаслаждаться изысканной трапезой. Как отметил капитан с мрачным удовлетворением, охранники перед дверью мандарина стояли в расслабленных, неловких позах, что давало ему, надеялся он, определенные преимущества. Хотя в коридоре было почти темно и в воздухе висел дым от горевшего в светильнике масла, Этан вовсе не был уверен, что ему удастся проникнуть в каюту незаметно.

Он почувствовал, как Брэндон потянул его за рукав.

– А как же вы собираетесь пробраться внутрь? – прошептал взволнованно мальчик.

Это был тот самый вопрос, который Этан задавал самому себе и на который пока не находил ответа. Однако неожиданно для самого себя он произнес уверенным тоном, словно для него давно уже все было ясно: