А я заставлю!

– Сюда иди, – доносится в приказном тоне.

Кошмар. Похоже, его замашки начальника абьюзера распространяются и вне рабочих стен.

– Проходи, дорогая Злата, чувствуй себя как дома, – отзываюсь вежливым тоном, показывая, как на самом деле нужно разговаривать с гостями. Пусть и нежданными. – Конечно иду, Лев. Спасибо за гостеприимство, – продолжаю еще более сладко.

– Как дома – будешь чувствовать себя дома, – доносится мне в ответ.

Да нет… дома я себя как дома тоже не чувствую. Но этого ему знать не нужно.

Пока шагаю вперед, с интересом оглядываюсь по сторонам.

Квартира у него конечно, огромная.

Первое, что бросается в глаза – это мраморные полы, отливающие холодным блеском под приглушённым светом огромных размеров люстры. В углу сверкает чёрный лакированный шкаф.

Гостиная, куда я краем глаза заглядываю, пока направляюсь туда, куда ушел Лев, выглядит, как иллюстрация из дизайнерского журнала. Красивая, прямо—таки идеальная и …совершенно не предназначенная для жизни. Огромный диван угольно—чёрного цвета с идеально прямыми линиями растянулся вдоль стены, напротив него – плоский телевизор, встроенный в панель из серого камня.

На полу – пушистый ковёр графитового оттенка, который скорее напоминает облако дыма, чем уютную деталь интерьера. Я бы себе такой никогда не купила. Отдала бы предпочтение более яркому цвету, чтобы настроение поднималось, а не грохалось ниже плинтуса в таких темных цветах.

Книжных полок, фотографий или каких—либо личных деталей здесь вообще нет. Делаю вывод, живёт Лев, скорее всего, один. Не похоже, чтобы тут орудовала женская рука. Всё как—то слишком холодно.

Единственное, что притягивает взгляд, – это огромное окно во всю стену с видом на ночной город.

В груди восторженно вспыхивает при виде этой красоты. Забыв о том, куда направлялась, меняю маршрут и сворачиваю в гостиную. Подхожу ближе, и разве что не задыхаюсь от восторга. За стеклом бушует вьюга. Хлопья снега бросаются то вверх, то вниз, временами полностью затмевая огни города. Машины, которые кажутся игрушечными с высоты двадцать второго этажа, с трудом передвигаются по скользким дорогам.

Красиво, но страшно…

И вот туда бы я отправилась…

Неосознанно обхватываю себя руками. Меня точно замело бы, Марьяна была права. И мои Милашка со Светой и Димкой сильно бы горевали.

– Что ты здесь делаешь? – мужской голос обдает ледяной волной спину.

Вздрогнув от неожиданности, оборачиваюсь. Лев стоит на входе в гостиную и сверлит меня недовольным взглядом.

Он переоделся. Теперь мужская грудь закрыта черной футболкой поло, а вместо пряжки и брюк – спортивные трико, слава Богу.

– Я засмотрелась.

Мужские губы искривляются в желчной усмешке.

– Нравится?

– Холодно, – честно признаюсь, имея в виду не только вид, но и всю его квартиру. На автомате поджимаю пальцы ног, потому что они натурально мерзнут. – Как ты вообще здесь живешь? Ощущение, что я в музее.

– А твоей сестре понравилось.

Этому я не удивляюсь. Сестра любительница хорошей жизни. Но удивляет меня другое.

– Карина была здесь?

– А то ты не знала?!

Пожимаю плечами.

– Я вообще не догадывалась, что вы общаетесь.

– Ну да, – хмыкает так, словно не верит. – Иди ешь свой пирог.

Разворачивается и уходит.

А я пытаюсь понять откуда столько негатива.

Если Карина была здесь, значит они общаются? А если они общаются, то почему он говорил с ней по телефону таким тоном? Да и не только с ней, а и со мной тоже.

Вопросики…

Глава 5. Варвар

Перед тем, как отправиться следом за Львом, опускаю взгляд на свои замерзшие ноги и решаю, что с этим надо что—то сделать. Ходить по мраморному полу не слишком приятно, и к тому же вредно.

Выйдя в коридор, укладываю свой еле выживший чемодан на пол и достаю оттуда тапочки. Пушистые, теплые в виде оленьих мордочек с рожками и маленькими звоночками. Они практически мгновенно согревают мои оледеневшие ступни.

Блаженно застонав, теперь уже без страха заболеть или простудить яичники, отправляюсь на кухню. Интерьер здесь продолжает общее настроение в квартире. Стерильно белый гарнитур, мраморная барная стойка у окна, а по центру стеклянный стол.

Лев как раз стоит около него, вытаскивая что—то из пакета. Засмотревшись на мускулистые плечи, делаю несколько шагов вперед. Веселый перезвон от моих тапочек разлетается по большому пространству эхом. Я уже привыкла к музыкальному сопровождению своих шагов, поэтому не сразу понимаю почему мужчина вдруг застывает, опускает голову вниз и в шоке таращится на мои тапки.

– Это что за безвкусица? – издевательски заламывает бровь.

– Почему это безвкусица? – выдаю обиженно, – Это милые домашние тапочки, которые в твоем музее льда очень даже необходимы. Ноги можно отморозить только так. И не только ноги, к твоему сведенью.

Подойдя ближе, под его пристальным взглядом присаживаюсь на один из стульев.

– На подогрев полов уходит какое—то время. Потерпела бы, не заледенела.

Оу… я как—то даже не подумала, что здесь могут быть полы с подогревом. Но, в любом случае, пока они нагреются нужно ждать. А мне уже тепло.

Игнорируя его реплику, подтягиваю к себе тарелку с пирогом.

Сейчас бы вкусного чая бабы Раи с мелиссой и мандариновой корочкой. Ммммм. Он так здорово согревал.

Пока задумчиво жую пирог, Лев молча раскрывает коробки с китайской едой, обходит меня и садится на стул чуть подальше.

Ловко орудуя палочками, с аппетитом поедает рис с курицей и овощами.

Мой желудок, учуя приятные запахи, требовательно сжимается, явно не удовлетворившись углеводной бомбой, но дать мне ему нечего.

Спасибо добродушной малышке хотя бы за пирог, не позволила бедной Эльзе погибнуть от голода. И холода тоже.