Сильная

Испуганный взгляд Д*.

– Я сама достаточно зарабатываю.

Взгляд Д* успокоился.

Он доел тухлый суп и отвез меня домой. По дороге я рассказала, что по соседству в другой комнате живет женщина, которая меня бьет, а он посмеялся. Я пришла домой и поняла, что с таким чудовищем больше никогда общаться не хочу. Про то, что я хотела петь, я не стала говорить, чтобы в очередной раз не услышать: «Посмотри на себя». После нашей встречи он сразу прислал смс: «Я тебе не понравился?!» Я промолчала, а он скинул видео, где у него берут интервью про его группу «Блестящие». Известная певица Ж.Фриске якобы обязана ему всем за свой профессиональный успех, ведь это он однажды заметил ее и позвал в группу. Я решила посмотреть про него информацию и в сетях увидела рядом с ним молодую девушку, мою ровесницу, и подумала, что это, наверное, его племянница, или даже вообще дочь. Девочка также была очень зажатой, напуганной и это навело мысли на то, что, наверное, просто он строг в воспитании, как и мои родители. Он продолжал оставаться директором групп, самых известных исполнителей и помогать в организации концертов успешных деятелей шоу-бизнеса.

Д* стал мне постоянно звонить и настаивать на следующих встречах. И все-таки я решила дать еще один шанс, чтобы окончательно убедиться, что он ужасен, и больше с ним не встречаться. Мы пошли в кино, где я попросила задний ряд, чтобы удобнее было сидеть, он же сказал: «Да ты просто неуверенная в себе». На что я не промолчала, а сказала ему, что если мы не пересядем, то я выйду на сцену и станцую. А он сказал: «Ну да, полно придумывать», но все же встал и пересел. Мы разговорились о мечтах, и я сказала то, что первое пришло в голову: «Хочу быть Мисс Вселенной». На что он нашел мне в телефоне правила участия и пункт, где была прописана большая сумма денег, которую для этого необходимо вложить, а также прибавил: «Вперед. Лечи амбиции, ты вовсе не настолько красива, чтобы принимать в этом участие. Я свои амбиции все давно удовлетворил».

Все больше я становилась эмоционально зависимой от него. Я перестала понимать, что вообще происходит, и постоянно хотела разобраться в себе. Он стал привозить меня к себе домой, а по возвращении я все очень смутно помнила, несмотря на то, что не пила у него ни воды, ни алкоголя. Я была в загипнотизированном состоянии. Я перестала звонить домой маме по неизвестным причинам. Тем временем, я стала догадываться, что эта его девочка – вовсе не племянница и не дочка, а законная жена, которую он отвез в Германию и выделил ей несколько машин и жилье, а также оставил общего сына на воспитание. Когда я спросила во второй раз: «Ты точно не женат?», он очень взбесился и стал меня оскорблять.

Я продолжала снимать жилье и после нашей встречи, он давал мне бутылки вина, шампанского и говорил: «Будет плохо, пей». Я стала пить, а почему – не понимала. Он захотел детей и был готов выделить квартиру. Я была будто бы зомбирована, уже давно забыла про музыку и вообще приходила на работу пьяная. Я стала как под гипнозом ждать его следующий приезд, каждый день до четырех утра, пока не засыпала, как будто наркоман, а он мог просто не позвонить и не приехать. Психика расшатывалась.

На работе освободилась должность повыше, и я сразу подошла попроситься претендентом на нее. Мне выдали список литературы, который необходимо было прочитать, а я продолжала находиться в некой эмоциональной отключке. Я лучше всех защитила свои знания и перешла на новое рабочее место, где моей коллегой оказалась взрослая женщина, которая не могла вынести что я, будучи молодым специалистом, получаю такую же зарплату, как и она под старость. Я ей проболталась, что хочу петь, и она мне каждый день указывала, что я должна петь песни, а не в офисе работать. А на какие деньги их записывать в студии и где петь, это уже были мои проблемы.

Продюсер Д* стал беситься, почему я не учусь, а я боялась сказать, что у меня нет денег или возможностей для бесплатного обучения. Ему же было выгоднее, чтобы я училась, была больше загружена и меньше надоедала ему с вопросами: «Привет, как дела?» Говорил, что семья – это обязанности, а ему они не нужны. Когда зашел разговор про любовь, то он сказал: «Любовь есть, пока секс есть». Я, зная любовь, нежность и лебединую верность в своей семье, говорила: «Нет». А он говорил: «Дааа, ты просто глупая».

Каждый раз он заставлял надевать короткие шорты, и я ходила в них как дешевая девица. Он смеялся, что у меня нет водительских прав, а у меня просто не было денег их получить, но сказать об этом мне было стыдно, и я молчала. В ресторанах он заказывал мне по минимуму еды и часто алкоголь, который я не хотела пить, но он заставлял. Я превратилась в человека, ни в одном образе которого не было ни следа от настоящей меня. Каждый день на протяжении четырех месяцев он ломал мое воспитание и взгляды на жизнь и, похоже, в какой-то момент сломал их окончательно. Я перестала любить смотреться в зеркало, поднимать высоко голову и быть сильной, какой была всегда.

В свои двадцать пять лет я загадала желание «Быть счастливой». Спустя пять минут мне на телефон пришло смс вместо поздравления с днем рождения от Д*: «Пошла ты на …, лучше меня никогда не найдешь». Я набралась храбрости и написала ему: «Сам пошел на …», а он мне: «Запомни, я советую тебе никогда никого не посылать». И тут со мной начались самые страшные психические мучения. Я не любила его, и даже не было привязанности, а также я понимала, что он от своей природной душевной жадности, никогда даже не целовал и не обнимал нормально, но эмоционально я оставалась под гипнозом.

На две тысячи рублей, подаренные родными на день рождения, я купила по акции себе первый в жизни абонемент на месяц фитнеса, чтобы спорт восстановил мои попорченные нервы. Как же я боялась там заниматься одна, всех стеснялась, боялась спросить, как включить тренажер. Моя скромность и тут меня подводила. Больше времени я проводила в бассейне и в сауне, куда приходил продюсер Б.Серкебаев из группы «А’Студио». К нему подходило много девушек, желая пообщаться, я же просто наблюдала за процессом и часто посмеивалась, потому что слишком много знала и понимала.

Из головы постоянно не вылезали мысли о Д*, я чуть ли не каждый час думала: «Сволочь, скотина, встречу, плюну в лицо». Моя соседка сказала: «Подожди, он еще тебе руку пожмет». А ее друг: «Какую руку, пройдешь мимо и все, еще такому руку пожимать». Три недели я просыпалась с мыслью броситься под поезд. Друг продюсера О* сказал, что я больше не увижу Д*, и что нужно было думать не сердцем, а мозгами, встречаясь с Д*. И что я, как маленький ребенок, живу с открытой душой и верю в любовь. На работе я каждую минуту думала о нем, более того, я стала притягивать подобных ему людей. Так моя начальница попросила меня съездить с директором на другой объект. Всю дорогу директор говорил мне: «Пойдем, зайдем, посидим где-нибудь, пообщаемся!» Я не понимала, почему при скромном воспитании и поведении со мной происходят такие вещи. Я поняла, что больше никогда не собираюсь молчать, когда ко мне так относятся, и сказала открыто: «Ты женат?» Он сказал: «Да, моя жена сидит дома и воспитывает двух детей». Я сказала: «Я тоже с шестнадцати лет хочу семью, но не встретила не одного нормального мужчину и завидую твоей жене, что она замужем». Больше он меня не тревожил.

В новый год, я все выходные просидела с книжками про политику, психологию, манипуляции, мне хотелось понять, в какое психическое состояние меня ввел продюсер Д* и чем я так расстроена. Я знала, что до занятий продюсированием он работал в контрразведке и, явно, многому там научился. Я не могла выйти из-под гипноза, и как будто была запрограммирована на самоуничтожение. Я даже хотела пойти в проект «Билет на Марс, полет в один конец», чтобы исчезнуть навсегда. Я удалила всю свою музыку и написанные песни, а также почти все фотографии и уничтожила много одежды, которую почему-то посчитала больше не нужной. Тем временем на работе моя коллега по кабинету меня выжила, а начальница вызвала к себе и попросила уволиться.

Я нашла жилье подешевле, в трехкомнатной коммунальной квартире, где в каждой комнате, кроме моей, было по четыре девочки. Моя соседка жила в Москве десять лет, у нее не состоялась личная жизнь, и она была сплошным невротиком. В комнате были черные потолки, рваные обои и надувная кровать для меня. Соседка любила спать с открытыми окнами, и меня всю продувало, так, что я простудила, все, что можно, в том числе и легкие. Когда ночью у меня была высокая температура, и еще открытое окно, а также нескончаемый кашель, на который она раздражалась, я надевала пуховик и уходила сидеть в подъезд до утра. В подъезде я читала книги и просматривала Инстаграм. У нас был пятый этаж, поэтому часто там сидели и бомжи. Но когда их не было, я могла спокойно поговорить с мамой, так как в комнате нельзя было шуметь, а на улице не всегда была хорошая погода. Поговорить с соседкой, которая была знакомой хозяина, оказалось невозможно, а найти другое жилье за такие же деньги я не могла. Я думала, что поживу два-три месяца, пока не найду новую работу, но получилось так, что я там провела больше года. Позже мы выпросили у хозяина денег на обои и поклеили их. Соседка постоянно говорила о плохом – о своих болезнях, страхах, одиночестве, и дома была самая отвратительная обстановка.

Я проходила в день по несколько собеседований, но каждый раз происходило что-то необъяснимое. В одном месте на меня накричали за то, что я указала, что люблю ходить по театрам, а кто я такая, чтобы так жить. В другом месте я была слишком молода и красива. Нервы сдавали окончательно. Кушать дома больше было нечего, я пребывала в полуголодном состоянии. Помочь мне было некому. Я то устраивалась на работу, то увольнялась, ели сводя концы с концами, пока твердо не решила, что если не найду нормальную работу, то лучше умереть с голода. Так я пришла в Москву Сити работать менеджером, они продавали почти воздух, и была большая текучка, из-за которой на работу я все же не пошла, а вот с директором, которому было всего двадцать семь лет, я подружилась. Оказалось, он вел разгульный образ жизни, много пил и принимал наркотики, поэтому ни о каком развитии дружбы и речи не было, однако, узнав из смс-сообщений мою историю жизни, он отправил мне две тысячи рублей, и я, наконец, купила себе картошки и хлеба.

Другой знакомый пригласил меня в Думу на круглый стол, и там я поймала на себе взгляд одного мужчины, который потом представился депутатом. Я решила сделать первый шаг и написала ему в сети. Мы встретились в перерыве между его заседаниями. Два часа он рассказывал о своих достижениях, как снимается во всех передачах на телевидении, сколько лайков у него в Фейсбуке, а потом прибавил: «Я вижу, что ты хочешь построить карьеру через постель». Я вытаращила глаза и ответила: «А когда я получала красные дипломы, я, что, тоже думала о сексе?» Он замолчал, и больше вопросов не последовало. Он поцеловал ручку на обратном пути у Думы, и я поехала домой. Я твердо решила, что на этом все закончится. Но когда очередное собеседование проваливалось по причине: «Вы пришли в брюках, а надо в платье», он продолжал мне писать, и я его спросила: «Можешь ли ты мне помочь с работой?» Он сказал: «Я устал всем помогать, поэтому нет». И я подумала, что если депутат не помогает людям, то все совсем плохо. Я была с ним в отношениях три месяца, а потом ушла от него, потому что не хотела больше выслушивать причитания, что тональный крем у меня не тот, да и вообще, что я дерьмо. За время общения с ним я открыла свое Модельное агентство и Психологический центр, поступила в институт за границей. Когда я ушла от него, то отказалась от всего.

Дома соседка приходила злая на то, что я вновь не работаю, говорила, что я самая глупая и никому не нужная, хотя на самом деле она так думала о себе. В понедельник она жаловалась, когда же пятница, в выходные сидела дома, а в воскресенье у нее начиналась истерика, что надо снова идти на работу. Но мне было непонятно, если ей нравится работа, то почему она так переживает? Спать мы ложились в девять, так как вставала она в пять утра, несмотря на то, что на работу ей надо было выходить гораздо позже, чем мне. Ее раздражала даже не так висевшая занавеска. Я понимала, что мне придется терпеть ее, пока не найду новую работу. Я взяла кредит, чтобы хоть как-то жить. Все вокруг смеялись, что я вру, что у меня нет денег покушать. Никто мне не верил, и все говорили: «У тебя фото в ВКонтакте, как ты в Большом театре», несмотря на то, что этому фото было два года. Я не сдавалась и в одно место все же устроилась, но там оказался сущий ад, в котором пришлось проработать еще девять месяцев.

Меня взяли на самую низкую должность, и я сидела с красными дипломами около туалета. А также с директорами разных подразделений, которые каждый день кого-то увольняли, потом набирали и хвалились этим, приговаривая: «Я уже стольких уволил, а этого, что, не смогу уволить что ли?» Коллеги подставляли друг друга, и я выслушивала постоянные оскорбления в свой адрес и не понимала, почему им так удобнее общаться. Я перестала мыть голову по две недели, стала ходить в одних и тех же штанах, что жутко раздражало руководителя, который постоянно ко мне подкатывал для близких отношений.

У меня начались нервные срывы. Я боялась, что уволят и с этой работы, и я опять буду голодать и не есть неделями. Директора раздражало, что я очень сутулюсь, а я не могла уже расправить плечи, пока отец не сказал мне, что надо отвечать: «Вот взвалишь на свои плечи тяжелый рюкзак, я и посмотрю, как ты не засутулишься». Директор ругался, что я не хожу с руководством на обед. У меня просто не было денег посещать те же дорогие места. Я ходила в «Му-Му», где заказывала себе по минимуму, но так как «Му-Му» было на расстоянии двух километров, то доходила я до него лишь дважды в неделю, в остальные дни просто покупала булочку и яблочко. Столовой не было, и есть на рабочем месте тоже было нельзя. Поэтому ела я лишь вечерами, приходя с работы и успевая приготовить еду до прихода девочек. Они каждый вечер много пили, курили, и плакались о своих мужчинах, которые их не ценили, били. Правда, в одной комнате у нас была девочка, преподавательница музыкальной школы, но, видя ее запои, дружить с ней мне совсем не хотелось.

Я разместила свое объявление «Певица ищет работу» где только можно. Стали приходить приглашения от непонятных продюсеров. Я пришла в одно кафе, спела пару песен, но закончилось все печально. После песни меня подкараулил мужчина, он смог пробраться в мою, так сказать, гримерку и порезал меня ножом. Я понимала, что так больше продолжаться не может.

На работе я очень страдала не просто от воспоминаний о прошедших неудачах, а еще и от того, что мой мозг не понимал офисных приказов, он любил волю и хотел творить. Мама с папой постоянно говорили, что я должна работать в офисе и быть как все, что мои запросы петь – это ненормально. Для меня было страшным просиживание штанов ради копеечной зарплаты, где проходили все времена года, но ничего другого сделать пока не получалась.

На работе я читала Псалтырь и просила Бога помочь мне понять, кто я, и найти верный путь. Бог стал разговаривать со мной. Когда я шла по улице и в очередной раз спросила: «Господи, скажи, что я должна выбрать, заниматься творчеством или мучиться в рутинной работе?», то вдруг через пару шагов женщина дала мне в руки листовку, в которой было написано: «Слушай свое сердце, верь в Бога». Когда, собираясь на работу, я проснулась утром грустная и сказала Богу: «Дай, мне знак, кто я?», то в течение десяти минут в интернете пришло сообщение: «Привет, у вас лицо великого человека». Больше я не решалась задавать вопросов Богу, чтобы даже саму себя не посчитать сумасшедшей. Я стала чаще советоваться с батюшкой про свою боль. Позже я поехала к Матроне не только со своими записками, но и с записками от всех тех, кто не смог стоять в длинной очереди к иконе и положила свою записку: «Прошу, помоги мне найти человека, который поможет мне в моем пути. Мальчика из моей детской мечты».

Я решила больше никогда не начинать отношения с успешными людьми и ВКонтакте поставила статус: «Замужем». Меня пригласил в кино один мальчик, который был братом моей знакомой, и я решила сходить. Мы пришли на фильм «Любовь сквозь время», но я не успела сесть в зале, как начался диалог:

– Ты замужем? – спросил мальчик.

– Нет, – ответила я.

– А почему тогда такой статус?

– Чтобы фильтровать поток желающих.

– А ты не думаешь, что так можешь упустить хорошего парня?

И тут я автоматически сообразила, сказав: «Там нет хороших».

– Ты откуда? – спросил он.

– Из деревни.

– А зачем ты в Москву приехала?

– Петь хотела.

– И что?

– И ничего, и продюсер был, и депутат был, даже цветочков не подарили, а я потом жить не хотела… Сволочи.

– Ты что, не знала, что они такие?

– Не знала.

– А какой для тебя хороший?

– Как мой папа – красивый, умный и целеустремленный.

– А зачем ты тогда в сети сидишь?

Я просто замолчала.

В этот момент пришла пара, и образовалась суматоха с местами. Я обернулась посмотреть, мы или мальчик по другую сторону занял их место, но увидев, что он смотрит на меня, отвернулась. В итоге пара села. Я продолжала сидеть молча и ждать фильм, пока не пришла другая пара и не сказала, что кто-то сел неправильно. Я посмотрела на того обычного мальчика. Через пару месяцев я зашла в интернет, набрала имена звезд и увидела там его. Это был В.Соколовский, который построил карьеру певца с помощью отца и наслаждался славой. Я прокомментировала его фото в Инстаграме, а он зачем-то добавил меня в друзья ВКонтакте.

Я нашла самую простую автошколу с рассрочкой платежа и пошла учиться на права, ничего не сказав родителям до момента, когда права были уже на руках. Я свято продолжала верить, что мир не без добрых людей. Ко мне в автошколе привязался молодой мальчик – альфонс, который приехал учиться в консерваторию из Минска. Как только он узнал, как я живу бедно, то сразу отстал. В автошколе я подружилась с инструктором и рассказала ему о своей жизни. Он предложил мне пойти с его сестрой учиться в МГИМО. Я решила попробовать начать учиться и там.

Дома соседка каждый день капала мне на мозги: «У тебя инструктор дурак, он тебе предложил МГИМО, а должен исключительно обучать вождению. Смотри, не сбей кого-нибудь!» А когда она узнала, что я готовлюсь к учебе, то уже в восемь вечера говорила, что мы ложимся спать, а я ей отвечала, желая проучить: «Отлично, я скачала все необходимое на телефон и могу учить под одеялом». Именно под одеялом, я изучала книгу за книгой.

В обеденные перерывы я стала каждый день ходить в церковь, сидеть там целый час и молиться. Я научилась писать иконы, несколько раз пела в церковном хоре и даже решилась последовать примеру прадеда-священника, пойти по его стопам и уйти в монастырь, посвятив жизнь служению Бога. Я продолжала заниматься волонтерской и благотворительной деятельностью, помогая детям, пенсионерам, животным.

Прочитав как-то утром молитву иконе Казанской Божьей Матери, мне ВКонтакте написала маленькая девочка, то ли пятнадцать, то ли семнадцать лет ей было, в общем, поклонница звезд, которая постоянно много хотела обо мне знать, хитря. На предложение встретиться или созвониться я услышала: «Не раньше марта, на мой день рождения», а через некоторое время сказала: «Ты знаешь, не будем встречаться, может быть, как-нибудь еще свидимся в жизни». Говорила, что я красивая, умная, добрая и все у меня и так будет хорошо, просто-напросто нужно быть сильной. Интересовалась, откуда в моих друзьях В.Соколовский, и что она хочет, чтобы он ее тоже добавил. На что я отвечала: «Зачем тебе это, главное те, кто рядом, а не в сетях!» Она предлагала мне ходить по ресторанам, чтобы подцепить парня, обратить внимание на самого известного певца – Е.Крида, про которого я вообще и не знала, так как телевизор не смотрела с момента переезда в Москву, в съемных квартирах его не было. Девочка посоветовала ходить в церковь и вымаливать хорошего парня, а когда узнала, что я каждый день посещаю церковь, сказала: «На колени вставать надо». Я сказала, что и на колени встаю, на что она обозвала меня монашкой.

Тем временем соседка по комнате тайком проткнула мою надувную кровать, и до покупки новой мне пришлось спать на полу. Денег совсем не было. Я плакалась той же самой девочке про свои трудности, как будто бы там был взрослый человек, который может помочь, пока она не сказала мне: «Я зря трачу на тебя время, у тебя ничего не меняется. А я буду певицей». Я сидела и думала: «Везет же, мне бы главное – жилье спокойное и покушать нормально». Меня очень раздражало, что за фото скрывается другой человек, во-первых, сумасшедший, и доводит и меня, а во-вторых, пытается нечестным путем узнать обо мне, и я просто послала девочку на три буквы.

Когда я сдала на права, то соседка стала беситься, что я нахожусь дома больше прежнего. Сколько бы раз я ни ставила ее на место, она продолжала меня выживать, сказав, что любит дома бывать одна, и что я минимум два раза в неделю не должна появляться раньше одиннадцати вечера. На тот момент мне уже давно приходилось скитаться, чтобы поговорить с мамой, по лавочкам и паркам, в том числе на морозе и в дождь, поэтому уговор я приняла легко.

Я взяла себя в руки. Утром в выходные дни я шла на службу, потом бегала по парку и стала посещать выставки, музеи, которые были бесплатными в третье воскресенье каждого месяца. Занялась всеми возможными видами спорта и научилась кататься на роликах, которые одолжила знакомая с работы, освоила лонгборд. Я продолжала каждый день смотреть научные передачи, читать книги под одеялом и не сдаваться под гнетом судьбы. Также я посещала различные первые бесплатные уроки, в том числе и по пению, прошла все возможные московские тренинги про бизнес, личную жизнь. Я даже заглянула в мавзолей Ленина.