Сильная

Свой первый миллион Сергей все-таки заработал, и он уже не смог остановиться. Ему постоянно хотелось заработать еще больше денег, зачастую нечестным трудом, а у меня не получалось останавливать его в таких желаниях, и он становился невменяемым. Сергей подружился с опасной компанией, стал много выпивать, принимать наркотики и боялся, что его убьют. Он всегда просил меня подходить к дому первой, чтобы посмотреть, не ждут ли его с дубинками. В конце концов, его друзей посадили, то же самое ждало и Сергея. Я собрала вещи и уехала домой, оборвав с ним все контакты.

Между тем дома умер дед Анатолий. Последние три года он говорил мне, что умрет, когда я получу красный диплом. Как только я сказала дедушке свою последнюю оценку, он заболел и не смог больше встать.

Я приехала в Иваново, чтобы забежать в институт и получить красный диплом. Мне не было дела до официального вручения. Однокурсники меня поняли, ведь я все последние три года им говорила, что когда закончу институт, то уеду в Москву. Меня не останавливал ни один страшный рассказ про неудавшийся переезд. Я шла на поводу мечты, туда, где было мое сердце. Оставаться в Иваново я боялась, так как Сергей перестал быть вменяемым, и я понимала, что он способен даже на убийство, лишь бы я была рядом. В родительский дом от него поступали звонки с необъяснимыми угрозами, а вскоре Сергея и вовсе посадили. В своем городе я могла лишь поставить палатку на рынке. Переезд в близлежащие города не гарантировал процветания, все надо было начинать с нуля. Судьба прижала в тупик, и отступать от переезда в Москву, как я это сделала в одиннадцатом классе, было некуда. Папа говорил: «Подожди еще пару лет и поедешь». Мне уже было двадцать три года, и чего-то ждать было бессмысленно.

Я не понимала с чего начать – найти работу, а потом жилье, или наоборот. В банке, в котором меня ждали, нужна была регистрация, а еще лучше постоянная прописка, и я пролетела, так как мало что знала об этом. Мама не хотела моего переезда в Москву, поэтому я просто взяла на себя ответственность сделать решительный шаг и сказала, что все равно поеду. Я разместила резюме в интернете, и мне позвонили. Я села на поезд ночью, и уже утром была в Москве. У меня была лишь распечатанная карта, как пройти от метро, и маленький календарь со схемой метро. Ни о каком навигаторе и мечтать нельзя было. Из трех предложенных мест меня взяли сразу во все три, так как я во всех случаях написала тест лучше других претендентов.

Я выбрала не банк со строгой дисциплиной, а крупную организацию на Цветном бульваре, с должностью «экономист». Не могу сказать, что с собеседованиями я уложилась в один день. В каждом месте меня просили написать тест и подойти завтра. В Москве у меня не было ни единого знакомого, и я просто пришла на вокзал и просидела там всю ночь. Мне было очень тяжело, я ничего не понимала ни на вокзале, ни в метро. Я приходила в организации на собеседования, но не знала, как пользоваться лифтом, пропускными системами, словом, я ничего не понимала в устройстве современных офисов. Подсказать было некому, и каждый раз появлялось безумное чувство стыда и вопрос: «Почему?» У меня были проблемы с ориентированием в пространстве даже в моем маленьком городе уже с детства, но я не сдалась из-за этого пустяка в Москве.

На новом месте мне сказали, что через две недели можно приступать к работе. Я счастливая уехала домой. В то время мой дядя Саша очень серьезно заболел, и мы всей семьей решили поехать в Минск. В Минске тетя Нина попросила своего племянника из очень обеспеченной семьи погулять со мной. Мы с ним катались по городу, ходили в самые дорогие рестораны, кино, театры, гуляли с моей собачкой. Просто дружили, пока в один прекрасный день он не предложил мне поехать к его друзьям. На мой вопрос: «Что мы там будем делать?», он ответил: «Виски пить». Конечно, я ему отказала, потому что никогда не совершала таких поступков с малознакомыми людьми, пусть даже это и племянник тети Нины. Мальчик очень обиделся, а, может, ему просто надоело за мной ухаживать. Но на этом обида не закончилась. Он написал совместно со своим братом и его женой моей замужней сестре в Одноклассниках, что она такая же идиотка, как и я. Потом он пытался через свою маму попросить прощения, но я не видела в этом смысла.

После Минска я приехала домой собирать чемоданы в Москву. Вставала другая проблема – где жить. Я нашла на сайте аренды два варианта жилья, села на поезд и поехала в Москву. Мама в дорогу сказала мне: «Не подведи меня и помни, мир не без добрых людей». Теперь, уже с чемоданом, я понимала, что моя детская мечта сбылась. Такого прилива эмоций, бодрого состояния духа я не испытывала никогда в жизни. Лишь во втором часу ночи я нашла жилье в однокомнатной квартире с женщиной, отдала ей деньги и сразу легла спать.

На следующее утро я пошла на работу. Мне дали рабочее место у самой двери, где продувало меня больше, чем на рынке, а сзади сидел руководитель, который вечно со всеми ругался. Дружить со мной никто не стремился, так как коллектив состоял из бабушек. Я даже не знала, где покушать, и у кого спросить, все смотрели на меня очень злобно, и я не понимала, как растопить их сердце. Микроволновкой я пользоваться не умела, она для меня была необъяснимым объектом. Я ходила на работу в полуголодном состоянии, закусывая сникерсом на лавочке в обед. Я даже не умела пользоваться кулером. Потом я подсмотрела, как работает микроволновка, и, когда никого не было, я решила ее освоить и после этого стала приносить еду из дома. Однако жизнь шла, и если в первый день я потерялась на полдороге к дому, заплутавшись, и расплакалась, то уже через три дня мы с моей соседкой по квартире загорали на крутом закрытом пляже и много смеялись.

В то время музыка стала занимать еще большее место в моей жизни. Я стала обзаводиться знакомствами с музыкантами, актерами, танцорами, художниками. Кто-то бросал и уходил со своего творческого пути, кто-то совмещал с работой, учебой и устраивал из творчества хобби, кто-то жил им и был вечно полуголодным от нехватки денег. Другие даже становились геями, будь то писатель или актер, находя свою кормушку. Психика у них была полностью сломана, а я все еще не понимала, отчего. На улице все чаще стала встречать звезд из телевизора. И даже познакомилась с бывшим стилистом телепроекта «Дом-2», который привел мои волосы и внешний вид в порядок. Я продолжала снимать себя на камеру со своими песнями и выкладывать в интернет, а также много фотографироваться. Я думала, что теперь-то меня наверняка должны заметить, ведь я приехала в Москву.

Кто-то из познакомившихся со мной людей говорил, что я высокого мнения о себе и что я совсем не красива. Кто-то изливал душу, проплакивая, как он девушке купил машину, после чего она его бросила. Другие говорили, что мне лучше вернуться домой, и что мне предстоит узнать много плохого. Соседка по квартире ненавидела мужчин и, естественно, женщин в положении, потому что ее бросили. Она меня обзывала страшной и очень глупой и, что меня никогда не пустят в самый крутой московский клуб «Рай». А почему именно клуб «Рай» она выбрала, понять сложно, видимо, у нее наболело на тот момент очень много. Конечно же, я перестала с ней общаться, выслушивать неуместные оскорбления, и стала подыскивать другое жилье.

Шел второй месяц, на работе я совсем случайно обрела близкую подругу, старше меня на десять лет, и мне стало чуть легче, мне было с кем поделиться. Как выяснилось, до нашей организации она работала в компании, владельцем которой был продюсер одной крупной звезды в телевизоре. Поэтому тема «Я хочу петь» была воспринята ею нормально, и она пыталась подсказать, с чего начинать.

ВКонтакте мне написала одна девушка Ж*, и мы сразу поняли друг друга. Она встречалась на тот момент с Каем Метовым, пока родители ей не запретили. Ж* планировала учебу в МГУ, но одна учиться там боялась и позвала меня учиться с собой. Я сразу согласилась, и ее родители отвезли нас подавать документы в МГУ. В глубине души я всегда боялась мечтать о таких вещах, мне они казались недостижимыми, но руками Божьими возможно все. Там учились совершенно обычные дети, тот, кто приезжал на Феррари, никогда не доезжал до МГУ. Учиться было очень просто, нам настолько хорошо все объясняли на лекциях, что дома не было смысла даже открывать конспект.

При поиске жилья я познакомилась с мужчиной, который был известным хирургом и его часто показывали по телевизору. Он пригласил меня посидеть в ресторане и предложил жить у него на содержании. В тот момент я вообще ничего не понимала про смысл слова «содержание», потому что ни в Иваново, ни в своем городе никогда не слышала такого понятия. Девочка с работы умоляла меня рискнуть. На следующий день хирург позвал меня в бар. Я сказала, что под вечер никуда не поеду, так как поздно, не знаю города, и попросила его заехать за мной. На что, конечно услышала: «Ты себя видела, ты что, королева, чтобы я заезжал за тобой, сейчас дам денег на билет и поедешь на поезде обратно домой». Сказать, что глаза расширялись, а моя психика сдавала, ничего не сказать. Он перестал со мной общаться, а я благодарила Бога за все.

Денег, которые платили на работе, мне не хватало, и я решила заниматься наращиванием волос, продажами и вновь писать научные работы. Так с первой клиенткой я обрела подругу Катю. Спустя две недели мы пошли в клуб «Рай», а потом как по накатанной в другие места, а также в музеи, на выставки, в театры. Я впервые видела многие вещи и была очень счастлива, у меня горели глаза, и я все хотела познать. Мы знакомились с ребятами из Лондона, с Рублевки и с другими состоявшимися мужчинами. Не знаю, как нам удавалось, но мы просто дружили со всеми и всегда улыбались. Конечно, потом нас звали в гости в Лондон и на Рублевку, но я не воспринимала этого всерьез и просто общалась по телефону: «Привет. Как дела? Пока». И, если честно, очень боялась вляпаться во что-нибудь. Мальчик с Рублевки даже прислал личного водителя, лишь бы я только приехала на его день рождения. Я решила, не зная Москву, не рисковать такими поездками. Все так быстро происходило, что мне не хватало 24 часов в сутках. Работа в то время, можно сказать, меня устраивала, я понимала, что при таком спросе у мужчин, я найду своего любимого обязательно, и мы с ним начнем развивать свое дело, а я буду петь.

Я нашла новое жилье в одном из элитных районов Москвы на Достоевской. За два месяца у меня накопилось три чемодана, и я не знала, как перевезти вещи, так как требовалось уехать разом. Несмотря на многочисленные знакомства, всем было некогда, и на помощь никто не пришел, кроме одного мужчины, который добавил меня ВКонтакте вечером. Он спросил: «Что делаешь?», а я ответила: «Плачу». На следующее утро в 6.30 в воскресенье он приехал к моему дому и помог мне перевезти вещи. Я садилась в машину и ни о чем не думала, и слава Богу. Мы с ним подружились и после того, как закинули сумки в мое новое место для проживания, поехали в Крокус Сити, а потом ловили самолеты, которые совершали посадку, и пытались сделать красивый кадр. Я узнала, что он женат, и от ужаса оборвала общение. Мне было сложно понять, как так мужчина может вести себя, потому что у меня был идеальный отец, безумно любивший маму и нас, с характером однолюба.

На новом месте жительства были свои проблемы. У нас была коммунальная квартира, где в маленькой комнате жили мы с девочкой. Счастье было лишь в балконе. В других комнатах проживали две девушки, которые работали в эскорт-агентстве, и дочь с матерью, болевшей шизофренией. В ванную комнату зайти было нельзя, больная соседка выбивала дверь, а на кухне дралась, поэтому даже о чайнике с водой можно было забыть. Я не понимала всей сути ее болезни и не задумывалась, что она может просто поджечь жилье. Машинки стиральной не было, и приходилось стирать, как в детстве, руками до мозолей. Морально тоже было непросто.

Между тем, я на нервах стала все чаще и тяжелее болеть гриппом. Брать больничный я боялась, так как нужно было весь день сидеть дома, где условия для жизни были невыносимыми. К тому времени у папы возникли проблемы со здоровьем, и ему нужна была операция. Мне, только что приехавшей в большой город, самой нужна была помощь, но приходилось постоянно поддерживать родителей, в том числе и финансово. Так свой грипп я запустила и еще три месяца лечилась от кашля.

Позже с Катей мы записались на танцы, где я сразу увидела другую девочку Е* и подумала «Вот бы с ней дружить», и она в то же время проявила такой же интерес ко мне. Е* смогла стать на тот период самым близким мне человеком. Мы могли гулять бесконечно, и нам было интересно друг с другом. Она научила меня держать вилку, ориентироваться в меню и познакомила с жизнью в Москве. Е* тоже была приезжей, но после школы. Она постоянно говорила мне, что нужно было приезжать раньше, чтобы уровень развития был уже другой. Я же научила ее быстро находить друзей, что у нее получалось плохо, и всегда делилась даже последней обувью.

Е* была очень позитивная девочка. Все-таки я доехала до Рублевки и Барвихи, у Е* были там свои друзья. Как же мне было сложно вписаться в компанию, где у детей было бесконечное количество денег. Мальчики из богатых семей много пили, курили, принимали все подряд и ненавидели меня за то, что я не разделяю все это с ними. Девушки делали себе не просто красивое лицо и качали грудь, но и ломали ноги для длины, делали операции, чтобы меньше кушать и не толстеть. Позже, я стала воспринимать их поведение легче, в конце концов, мы просто общались, у нас была дружная компания. Мальчика себе я в ней не нашла, все без исключения, кроме меня и одного богатого сынка, который вечно играл в компьютерные игры, были в парах. Я перестала туда ездить.

Катя пригласила меня в шоу-балет, куда брали лишь профессионалов. Я вначале пришла на запасных, но вскоре из-за своего артистизма оказалась в центре внимания и получала главные роли. У нас была продюсер, и мы выступали с концертной программой по корпоративам, свадьбам, дням рождения. Были интересные постановки номеров, которые мы репетировали почти каждый день после работы. Я думала, раз не буду певицей, то пусть хоть буду танцовщицей. Мы покоряли публику, получали признание, и каждый раз мое сердце замирало от аплодисментов. Через три месяца мне стало скучно продолжать танцевать, и я ушла из группы, успев получить максимальный опыт.

С Е* и ее друзьями я впервые поехала отдыхать за границу. Две недели мне казались вечностью. Мы подружились с аниматорами нашего отеля и стали принимать участие в выступлениях. Я быстро познакомилась со всеми мальчишками и сдружилась с девушками. У нас была очень большая компания. Ребята помогли мне освоить серфинг. Мы проводили много времени на яхтах. Каждый день мы ходили по городским дискотекам и уходили с букетами роз. На пенной вечеринке на корабле мы познакомились с красивыми и воспитанными иностранцами из Франции, Финляндии, Швеции. И я думала, вот бы такого мужа, я была обворожена милым лицом и воспитанием молодых ребят, чего не было в Москве. С одним мы прыгнули в море с корабля, посидели в самом дорогом ресторане и конечно, везде за собой я таскала подружек. Даже букеты он подарил не только мне, а и всем моим девочкам, чтобы они не завидовали мне.

Приехав домой, мы пошли с Е* в клуб и ко мне подошел парень Н*. Оказалось, он просто забежал с другом со своей вечеринки в честь близкого родственника известного режиссера. Я сказала, что я с подругой, но он быстро нашел ей друга, и она, не предупредив меня, уехала. С Н* мы просидели в ресторане целую ночь и много разговаривали. Я увидела, что он был на моей волне. Мне впервые хотелось рассказать о своих планах на жизнь, а он рассказывал о своих. Мы сошлись даже в отношении к религии и духовному развитию. Нам обоим нравилась музыка, он умел очень хорошо петь, и мы решили создать дуэт. Вскоре он сел писать слова для нашей совместной песни. Все необходимые знакомства, чтобы песня зазвучала на радио, у него были. Он приглашал меня на дачу, где летом жил постоянно, я же не торопила события. Дом стоял недалеко от дачи А. Пугачевой. Мальчик был спортивен, умел делать все по дому, готовить, был успешен и сдувал с меня пылинки. Папа оставил его совсем маленьким, но обеспечил сполна, даже одарил несколькими крутыми машинами. Я вновь попала в сказку, но временную.

Моя подруга Е*, которой я мало что рассказывала о встрече с Н*, расспросила все у его друга, с которым ушла в ту ночь, и ужасно злилась, что в одной Москве Н* имеет состояние в шесть квартир. С Н* мы сходили в театр, а потом он пригласил меня на корабль, и я взяла с собой подругу Е*. И это было ошибкой. Е* стала говорить про меня всякие гадости, что я бедная, и зачем он со мной возится. Выяснилось, что Н* действительно нужна была девочка из обеспеченной семьи, и по тому, что я училась в МГУ, он решил, что у меня богатые родители, и даже спросил: «Тебе родители машину купят или нет?» О том, что у меня не было даже прав, я промолчала. Так хорошее закончилось, и я запомнила лишь самые интересные беседы с ним. Подругу Е* я пыталась простить, ведь она сделала и много хорошего для меня, но я по-прежнему ошибалась.

В торговом центре по воле случая я познакомилась с известным автором многих известным песен. Он рассказал мне о мире шоу-бизнесе и поначалу предлагал записать мои песни в студии у его знакомых, но, конечно же, за совместное проживание. Я не смогла сделать такой шаг, и стала просто с ним дружить. В 90-е годы он был популярен и отдыхал у олигархов, которые его достойно обеспечивали, в том числе и машинами. При встрече со мной у него осталась лишь трехкомнатная квартира от мамы в Москве. Он пытался открыть свой бизнес, а по дому везде расклеивал бумажки с мотивацией типа: «Ко мне приходят миллионы денег». Рассказывал, как одна известная звезда совсем недавно приходила к нему домой и подсыпала отраву, чтобы ввести его в состояние невменяемости и что-то забрать. Рассказывал, как звезды воровали его песни, а также показывал видео, как у него интервью брала сама Маша Малиновская. У него дома было очень много фотографий с известными звездами, которые раньше были его друзьями. Он говорил отчаянный бред, что когда разбогатеет, то женится на мне, сделав пластическую операцию по омоложению.

Моя соседка по комнате часто ночевала дома у парня, и я в эти дни писала свои песни и пела их на Ютуб. Музыку сочиняли начинающие талантливые ребята. У одной записанной композиции «Я еду домой обнять свою маму, обнять папу и сказать спасибо за жизнь свою» было достаточно много просмотров. Автор песен сказал, что мои песни не очень, и неожиданно прекратил со мной общение. Другой мой знакомый, певец, предложил записать песню на очень дорогой студии, но узнав, что мне нужна запись, а не он сам, пропал. Я была настолько не уверена в своем творении, что поверила чужому мнению и удалила песни.

В поисках нового жилья я познакомилась с театральной актрисой из Санкт-Петербурга, которую в Москву позвал работать семидесятилетний режиссер. Но она не смогла жить с мужчиной, который годился ей в дедушки, и он предложил ей в театре вакансию администратора по распространению билетов, в надежде, что она все-таки передумает. Теперь у меня появились постоянные бесплатные билеты на первые места в театр. Я брала своих подруг и делилась с ними впечатлениями. После спектаклей моя подруга-администратор вела меня в гримерку поболтать со звездами. Она выбрала себе молодого парня, и они с помощью бизнеса потихоньку стали зарабатывать деньги на квартиру. У нее получилось выступать в других театрах в массовке и небольших ролях.

В подъезде своего дома я познакомилась с одиноким взрослым соседом и заходила к нему перекусить, когда не было денег на жизнь, а до зарплаты была неделя. В то время я нашла в себе талант художника и стала рисовать много картин. Сосед же мой занялся их продажей. Но для рисования мне требовалось вдохновение, и вообще я хотела петь. С продажей картин денег стало больше.

Между тем я продолжала учебу в МГУ. Как-то вышла с занятий, встретила известного телеведущего музыкального канала, и мы подружились. Вначале его звездный характер очень тревожил меня, но я продолжала общаться. Все его друзья были успешными бизнесменами, продюсерами и звездами. Кто-то смотрел на меня с любопытством, кто-то косо. Когда мы гуляли по парку, у него просили автограф. Он был развратен и ломал своими поступками все мои стереотипы. Постоянно пояснять про свое воспитание не имело смысла. Я просто морально не могла терпеть его поведение и стала избегать встреч с ним.

Я стала ездить на различные фотосессии и обучалась позировать с большим удовольствием, слушая каждое слово фотографа. Порою у меня складывалось впечатление, что я уже звезда. Доучивалась в МГУ я без подруги Ж*. Она от зависти по поводу моих обеспеченных друзей, с которыми, впрочем, ничего серьезного у меня не складывалось, стала создавать ВКонтакте моих фейков и общаться с моими друзьями на фривольные темы. Когда я однажды осталась у нее ночевать, она украла мое кольцо и изучила всю переписку, фотографии в моем телефоне. Больше общаться с ней я не желала.

С подругой Катей общение сошло на нет. Как-то утром она написала мне: «Фу, какое у тебя ужасное фото на аватаре». Конечно, я сразу поняла, что она не просто испортила мне настроение, вселив неуверенность, а пыталась развести меня на взаимные оскорбления. Отпустив старых друзей, я ждала новых.

Долго ждать не пришлось. Через пару дней я возвращалась с работы домой, меня догнал мужчина, на которого я вначале даже и не взглянула, но все-таки решила дать ему свой номер. Ему было за сорок, и, как выяснилось, он был богат. Я не особо торопилась вступать в отношения, поэтому две недели мы каждый день просто общались по телефону. Позже мы стали ходить по дорогим ресторанам. Он дарил мне большие букеты и мог приехать даже по случаю сломанного ногтя. Все, что он мне рассказывал – это то, чем он занимается, то, что живет на Рублевке, имеет дома за границей, часто устает от работы. Приезжал за мной то на мерседесе, то на Феррари. Про семью говорил, что одинок, а я по наивности, что все такие же хорошие, как и мой папа – верила ему. На предложение, что я хочу петь, но не знаю, как, он сказал: «Кто в тебя вложит миллион? Ни один мужчина не будет на женщину тратить такие деньги». Поэтому тема пения была закрыта.

У меня накопились отпуска, и всего за три месяца мы объехали с ним всю Европу, в том числе и заехали к его родственникам в Литву. У его родной сестры была шизофрения, а вот родители были весьма приятными людьми. Мы отдохнули в Австралии, Эмиратах и наконец, доехали до Мальдив. И если еще раньше я могла терпеть его издевательства, думая, что человек изменится, то на Мальдивах наступила настоящая катастрофа. Помимо всяких мелочей, что я, например, по его мнению, не имею права делать фотографии на память, он стал пить, прибегать к рукоприкладству, не пускать меня в номер и не давать обратного билета. Мой отец всегда с нежностью и заботой относился к маме, поэтому я просто морально не могла этого вынести. Он мог выбежать из номера без трусов и идти купаться, теряя адекватность. Меня спасала лишь его работа, в которую он был погружен полностью, ради мечты купить остров. Каждый вечер я тряслась от страха, что он может меня избить. Четыре дня я везде ходила с документами и молилась, чтобы он меня не убил, и я вернулась домой. Чтобы попасть в свой номер, я перелезала по дереву в открытую ванную комнату. Кое-как я доехала до Москвы и скрывалась от него, пока он меня не нашел и не затащил силой в ресторан, где сказал: «Пей, я кому сказал». Официантки делали вид, что ничего не видят и не слышат. Теперь я была в своей стране и просто вызвала полицию.

Психика моя после случившегося была на грани, и как-то я выносила мусор, а соседка из другой квартиры тоже в это время вышла и сказала мне: «Девушка, у вас будет большая жизнь». Я выкинула мусор и сказала: «Да, спасибо». Так и не поняв, про что она, я ушла.

Между тем наступил Новый год, я купила шар желаний, и с родителями запустила его в новогоднюю ночь. И вновь я загадала желание: «Стать известной певицей и выйти замуж за человека с большой доброй душой, который разделяет мои цели и взгляды». Мне, как и в тринадцать лет, хотелось, чтобы мой муж был не только самым любимым человеком в мире, но и чтобы он понимал меня и был близким по духу. На деле, я по-прежнему оставалась одна и без возможностей исполнять для людей песни, борясь за выживание в Москве, пока не случилась еще одна несчастная встреча, подорвавшая меня окончательно.

С девочкой, с которой я вместе жила, мы поехали летом на пляж, который только что открылся в честь известной группы. Там я познакомилась с директором пляжа Д* и его другом О*. С другом мы сразу нашли общие темы, он был правой рукой самого медийного депутата, а также решал многие вопросы в шоу-бизнесе. В отношения вступать я ни с кем не хотела, поэтому следующие два месяца с О* мы просто общались по телефону. Я решила твердо не говорить им о своей мечте исполнять свои песни, потому что уже реально возненавидела ее. О* приглашал меня приехать на пляж вновь, звал на выставки известных художников в Soho Rooms, а то и вовсе в Барвиху к обеспеченному другу, где ходили непонятные, по его рассказам, девицы. Я ему постоянно объясняла, что я из воспитанной семьи и в подобные места не поеду. В минуты, когда я читала необходимые книги по экономике, который дал мне для обязательного ознакомления руководитель на работе, мне звонил О* и спрашивал: «Что делаешь?» Я отвечала: «Читаю по работе», но он этого не понимал и зачастую говорил мне: «Ну что, когда же мы встретимся? Я же тоже хочу тебя…» В такие минуты я не понимала, что отвечать, у меня было другое воспитание, и мой мозг впадал в ступор. Потом мне соседка сказала, что я должна была сказать: «Что значит «тоже», я, что, сплю с кем-то?» Я вообще не была подготовлена к подобным темам.

На работе та девочка, с которой я дружила, нашла работу получше, а я нашла себе новую подругу и снова старше меня на десять лет, которая поняла меня и мои мечты. Она любила кушать в одиночестве и научила меня ходить на обед в ресторан с недорогим бизнес-ланчем одной. Еще именно она научила меня кататься на сноуборде, играть в керлинг, позвала к своему брату прокатиться на вертолетах, где мы даже имели возможность порулить, потом на воздушном шаре и, наконец, с ней мы освоили дайвинг, скалолазание и фехтование. На ее день рождения ее муж организовал вечеринку в яхт-клубе, а также подарил ей кабриолет. Я училась всему очень быстро. И даже если мне трудно давались японские палочки, то я забирала их домой, где имела возможность много тренироваться. Но и эта подруга, проработав немного времени, уволилась.

Я тоже решила сменить работу и пришла на собеседование, где владелец фирмы сразу решил взять меня в руководители отдела, приговаривая, что у меня два красных диплома и я очень умная. С такими знаниями брать на меньшие должности нельзя. Я ушла работать к нему, но, спустя неделю, на меня взвалили обязанности по подбору персонала. А еще через две недели он вызвал меня и сказал, что офис – это не для меня, попросил, чтобы я въехала в одну из его квартир и родила ему дочку, несмотря на то, что сама годилась ему в дочки. Я встала и ушла. Мне пришлось туго, я каждый день на протяжении еще двух месяцев искала работу, а деньги на жизнь заканчивались. Но Бог услышал мои многочисленные молитвы, и меня взяли обратно в прежнюю организацию и даже немного повысили.

Тем временем, девочка, с которой я жила, съехала в квартиру, которую купила, подсунув мне под кровать икону «О любви» с иглами. Я отнесла икону в церковь, рассказав об этом батюшке, и подыскала себе новую девочку Т*, за которую меня избила соседка, болевшая шизофренией. Т* каждый день звонила психологу, чтобы вновь успокоиться. В восемнадцать лет она встречалась с мужчиной, который предоставил ей личного водителя, дал образование, она жила в его квартире и весь мир объездила за его счет. В свои двадцать семь лет она была руководителям отдела, но не могла забыть, как от того самого мужчины она делала аборты, как он бил ее и как выгнал ни с чем из дома. После расставания с ним она подсела на наркотики.

Сейчас Т* вышла замуж, и все у нее хорошо. А тогда дома с ее нервами у нас каждый день было не спокойно. Она могла прийти с работы и просто заплакать. Т* постоянно мне говорила: «У тебя нет денег даже на одежду, найди себе женатого любовника, как я, и договорись с ним об оплате, а лучше найди папика, как моя подруга». Я смотрела на нее и понимала, что девочки совсем не ведают, чего творят, и у разбитого корыта плачут. Я понимала, что мне нужен муж, и на меньшее я не согласна. Вскоре в другую комнату заехала девочка, которая тоже хотела петь. Она каждый день сочиняла песни и копила деньги на диск. Я знаю, что до сих пор она не записала на студии ни одной песни, несмотря на участие в многочисленных конкурсах.

Моя подруга Е*, которой я дала второй шанс, подсыпала мне в алкоголь таблетки, от которых у меня снесло крышу и останавливалось сердце. В тот момент со мной была новая соседка Т*, которая сказала, что не будет вызывать скорую и что ей страшно. Я в ужасном состоянии позвонила в скорую, еле выговорила свой адрес, и бригада была уже через пять минут. В те минуты я думала: «Боже, я не хочу умирать, я даже никогда еще не любила». На скорой приехали три пьяных медсестры, которые кричали на меня: «Вставай падла, хватит прикалываться». Вкололи что-то в вену и сказали: «Че ты придуряешься, в больницу, что ли, хочешь?» Я, посмотрев на них пьяных, сказала: «Мне еще хуже, везите в больницу». На что они ответили: «Вот сучка, проблемы создает. Слышь, она в больницу собралась». Так меня отвезли в больницу, где врачи установили диагноз, что было что-то подсыпано в алкоголь, и отпустили меня. Я разместила в Инстаграме фото, что я в больнице, и тот самый Д* с пляжа тут же написал мне: «Что случилось, нужна ли помощь?» Я подумала: «Боже, какой хороший мужчина, надо приглядеться».

Выписавшись, я взяла больничный и поехала домой, где еще долго приходила в себя, организм давал сбои. Я стала писать сценарии к фильмам и организовала проект «Строительство храма». Между тем О* стал рассказывать, что его друг Д* из очень воспитанной семьи. Если бы не наша случайная встреча на улице в Москве, после моей болезни я бы все равно не встретилась с Д*. Видимо, сердце что-то чувствовало больше разума. Я шла, в руках был телефон, и я искала по навигатору маршрут, а когда подняла глаза, то увидела, что навстречу идут О* и Д*. Я все же по воле судьбы встретилась с Д*. Позже он стал звонить мне и уговаривать встретиться, у меня была масса проблем, в том числе и со здоровьем, и я все время откладывала встречу.

Все же я дала Д* шанс, он приехал за мной, и мы отправились в самый ужасный ресторан, где воняло тухлятиной, куда бы я никогда не зашла одна из-за невыносимого запаха. Я отказалась что-либо есть, только пила сок. Между нами происходил диалог.

– Ты все обо мне знаешь, я бы хотел узнать только о тебе, – сказал Д*.

– Но я ничего о тебе не знаю! – ответила я.

Молчание.

– Я хорошая девочка.

– Если бы ты была хорошей, то не приехала бы в Москву, город разврата.

Молчание.

– Тебе родители помогают? – спросил Д*.

– Нет.