АGONY

– Абсолютно уверена, – я раздраженно потерла пальцами виски и прикрыла глаза, стараясь успокоиться.

– Хорошо. Дай мне свой номер, – Том внезапно предложил.

– Что? – мое умение впадать в ступор, когда мне задавали вопросы, было активировано.

– Номер телефона, Бэбби, дай его мне. Я позвоню, чтобы понять, где он находится.

Я хотела мысленно ударить себя по лбу за такие редкостные тупость и тугодумие.

– Эм, да, конечно. Записывай.

Я продиктовала Тому номер, и мы резко затихли, прислушиваясь. Через несколько секунд послышалось еле слышное пиликанье, и я недоуменно посмотрела на парня, который, кажется, догадался, откуда исходил звук.

Том аккуратно выпрыгнул из кузова, не сбрасывая звонок, и залез в салон, где, пошарив под сидениями, нашел разрывающийся от звонка мобильник.

– С каких пор салон моего автомобиля стал твоей сумкой? – Эванз приподнял одну бровь, явно насмехаясь надо мной.

Я пожала плечами и прикусила губу, понимая, что действительно сглупила, когда парень с улыбкой протянул мне телефон.

15 пропущенных от Шарлотты, 30 от Армина и 17 от мамы.

Черт, мама!

Это был почти верх черты. Та самая черта, когда 10 звонков и тебе попадает, но не так сильно для того, чтобы составлять завещание, и 20, когда тебе точно полная крышка. До рубежа мне не хватало 3 чертовых звонков, но это мало радовало сейчас, потому что мне в любом случае был конец.

Я снова простонала и упала лицом в раскрытые ладони.

– Слушай, принцесса, я понимаю, что все очень плохо, но если ты не хочешь до конца своих дней сидеть взаперти, предлагаю тебе собраться и ехать домой, – Томми сказал, складывая подушки и показывая мне кивком головы, чтобы я помогла свернуть оставшиеся пледы.

Я кивнула и помогла ему все упаковать, после чего мы сели в машину и направились к моему дому.

Мы не успели отъехать достаточно далеко, когда салон машины вдруг снова наполнился любимыми песнями Тома, который в ту же секунду начал подпевать им. У меня создавалось такое ощущение, будто я была здесь лишней, потому что парню явно было неплохо и одному в компании музыки прошлой эпохи. Но, с другой стороны, я задумалась над тем, как, должно быть, ему было одиноко, раз он так прекрасно чувствовал себя наедине с самим собой.

– Say goodbye, close your eyes remember meeee. Walk away, the sun remains remember meeee[6 - «Remember me» – песня американской рок-группы Journey.], – снова донеслось со стороны Тома. Я недоуменно приподняла левую бровь и взглянула на него исподлобья.

– Я родился не в том веке, – он пояснил, на секунду оторвав взгляд от дороги, и пожал плечами. Заразительная улыбка озарила его лицо, отчего я поймала себя на мысли, что тоже улыбаюсь.

– Почему именно это музыка? – я спросила.

– Я рос на ней. Папа всегда включал нам с сестрой что-то в этом роде, – он вдруг горько улыбнулся, погружаясь в прошлое и окутывая себя сладостными воспоминаниями, после чего тряхнул головой, как будто желал избавиться от нахлынувших чувств.

– А сейчас?

– Что сейчас? – я увидела непонимание в глазах Тома, когда он перевел на меня свой взгляд.

– Ну, сейчас что, он перестал слушать ее?

– Оу, нет. Сейчас он просто не живет с нами, – Томми отвел глаза в сторону, и я увидела, как он сразу, буквально в эту же секунду поник.

Мне так не хотелось, чтобы он закрывался и снова уходил в себя, когда он только-только начал мне открываться. Он доверил мне одну из самых сокровенных в мире вещей – прошлое. Он рассказал маленькую историю из него, частичку своей жизни, по сути. А я, из-за своей глупости, вновь заставила его закрыться. Но, с другой стороны, откуда же мне было знать о таком?

Господи, почему все так сложно? Или это просто я привыкла все усложнять?

– Мне жаль, – я сказала довольно тихо, но достаточно громко для того, чтобы парень все равно услышал и кивнул мне в ответ.

– Да все нормально. В этом нет ничего такого, на самом деле, – он попытался ободряюще мне улыбнуться, но я видела, чего ему это стоило, сколько боли это причиняло ему.

Все что я смогла сделать, так это выдавить жалкую улыбку, больше похожую на то, что у меня где-то защемило нерв. Я глубоко вздохнула и отвернулась к окну, слушая, как об машину бились камушки, летящие от асфальта, и как тихонько Том продолжал подпевать сменяющим друг друга песням.

Мы подъехали к моему дому, и Томми помог мне выйти из машины, после того, как вышел сам.

– Что ж, спасибо за компанию прошлым вечером, – Том улыбнулся.

– Я так понимаю, мы в расчете, – смешок вырвался из моей груди, когда я вопросительно посмотрела на парня.

– Ммм, полагаю, что да, – он задумался на секунду, сделав максимально серьезный вид, после чего согласно кивнул.

– Тогда спасибо и тебе. Ты оказался не таким уж и плохим компаньоном, – я улыбнулась в ответ и чуть закусила губу.

– Учитывая то, что половину вечера я молчал, – Томми усмехнулся.

– С некоторыми людьми хорошо и просто помолчать, – я пожала плечами.

– Надеюсь, я из их категории.

Том облизал свои пересохшие губы, и в этот момент мое сердце буквально упало в пятки. Я чувствовала, как тяжело стало дышать в ту же секунду, и как мое лицо залилось краской. Эта близость с парнем была настолько мучительно сладкой, что совершенно определенно затуманивало мой разум, и я уже не могла отвечать за последствия дальше. Я изо всех сил старалась держать себя в руках в машине, но после этого, клянусь, я хотела накинуться на него и никуда не отпускать больше, забывая обо всем на свете. Забывая о правильных и неправильных вещах, забывая о мнении людей и даже об Армине. Как вчера, когда мы лежали, соприкасаясь руками и слушая стук своих сердец. Как вчера, когда мы погружались в самих себя, но делали это вместе, как будто были единым целым. Как вчера, когда было хорошо. Как вчера, которое казалось настоящей маленькой бесконечностью, в которой существовали лишь мы вдвоем. Как вчера, которое теперь уже осталось в сумраке увядшего дня, и на смену которому пришло настоящее сегодня, открывая суровую реальность.

– Д-да, – я запнулась, изрядно засмущавшись, и попыталась найти хоть что-нибудь, на чем я могла задержать свой блестящий от возбуждения взгляд и не выдать себя.

– Я пойду, а то мама, должно быть, уже совсем извелась.

Я развернулась, стараясь не смотреть парню в глаза, что было довольно мучительным для меня, и сделала пару шагов в сторону дома, прежде чем услышала его низкий бархатный голос.

– Бэб, – он окликнул меня так, будто не хотел прощаться. Будто хотел остановить меня, задержать хотя бы на секундочку. И я подумала, кого именно он хотел задержать: меня или мой образ, который желал оставить в памяти?

– Да? – я повернулась и в буквальном смысле уперлась ему в грудь.

Он так неожиданно появился передо мной, и это заставило меня растерянно охнуть. Я дрожала, боясь посмотреть ему в глаза, когда он одной рукой плавно и аккуратно прикоснулся к моим волосам и заправил выбившуюся на лицо прядку за ухо. Том слегка приостановился, медля, прежде чем продолжил, мягко приподняв большим и указательным пальцами мой подбородок, как бы умоляя меня посмотреть на него. В итоге, мне пришлось сдаться. Я чувствовала его тяжелое учащенное дыхание и увидела, как шевельнулся его кадык, когда он взволнованно сглотнул и чуть приблизился к моему лицу. В этот момент я прибывала в довольно туманном состоянии: одна часть меня так отчаянно желала, чтобы Томми, наконец, поцеловал меня, а другая настойчиво напоминала о Армине, которому я просто не могла изменить. Здравый смысл победил, и я отскочила от парня, будто от удара током, когда почувствовала легкое прикосновение его теплых губ к моим.

– Томми, мы не можем, – хриплый шепот сорвался с моих приоткрытых губ. В горле все пересохло от импульсов напряжения и страсти, которые исходили от нас сейчас.

– Да, ты права, – его холодный тон резко нарушил создавшуюся неловкую тишину, после чего он рывком развернулся на пятках и в два шага оказался в своей машине. Через секунду она резко тронулась с места, оставляя за собой только визг колес. Это все, что осталось от него: две черные полосы от шин на асфальте, когда я с грустью посмотрела в след парню на уже абсолютно пустой горизонт, даже не попытавшись остановить его.

Я глубоко вздохнула и побрела к дому, не в силах забыть о только что чуть не произошедшем поцелуе. Слезы наворачивались на глаза, потому что я осознавала, в какое трудное положение я себя загнала.

Дерьмо.

Подумать только, я могла сейчас изменить Армину, с которым я так долго состояла в счастливых отношениях, Армину, которому я перестала изменять несколько лет назад, решив навсегда завязать с туманным прошлым. Я дала себе слово, что такое больше никогда не повторится, и чуть не нарушила его! Это было низко даже для меня. Я не могла бросить его в одно мгновение, увлекшись каким-то малознакомым мне парнем; я действительно любила Армина, по-настоящему любила: самозабвенно и крепко. Я любила его за то, что он мог одними своими поцелуями залечить все мои душевные раны, а его руки были словно спасательный круг, попадая в который, я чувствовала себя по– настоящему в безопасности. Я любила его за то, какими влюбленными глазами он смотрел на меня независимо от того, будь я в обычной домашней одежде или в сексуально облегающем платье. Я любила его за то, как он забирал меня пьяную с очередных вечеринок и никогда не отчитывал за это, а лишь украдкой качал головой и тепло улыбался мне наутро, когда я вставала и пыталась вспомнить, что произошло накануне. Я любила его за то, что он никогда не уставал твердить, что я красивая, даже если меня в этот момент выворачивало на его ботинки (ну, здесь он, конечно же, нагло врал). Я любила его за то, как мы посылали к черту весь мир и отдавались друг другу без остатка; за наши ночные интимные разговоры, которые вгоняли меня в краску, а сердце заставляли ускоренно биться, отдавая покалываниями во всем теле. Я любила его за то, что мне было очень хорошо с ним, так, как ни с кем другим. Он украшал мою жизнь, делал ее ярче одним своим появлением или звонком. Я любила его за то, что он делал меня счастливой. И я дико скучала по нему каждую секунду, когда мы не могли видеться, до того момента, как в мою жизнь ураганом ворвался Том Эванз и разрушил буквально все, что за столько лет построили мы с Аддерли. Разрушил одним своим видом, одними темно-зелеными глазами и взглядом из-под своих длинных густых ресниц. И я просто не понимала, как ему удалось ввести меня в полное забвение с первой же нашей встречи.