Страсть и приличия. Благородные сердца: Книга один

– Принято к сведению, – Уильям скрыл свою реакцию на откровения доктора и отпустил его одним движением пальцев.

Врач вышел, что-то бормоча себе под нос о маловероятности полного излечения раны Уильяма. Но виконта это уже не волновало. Он сосредоточил взгляд на девушке, которая так умело ухаживала за ним интимно, в одиночку бог знает как долго.

Она была мисс?

Глава 6

Приличие

Ханна наслаждалась тем, как виконт поставил доктора Купера на место – он очень своевременно проснулся. Она была обеспокоена, что врач примется настаивать на своих изнурительных методах лечения, уничтожая всю пользу выполненной ими работы.

Годами наблюдая, как страдает мать, Ханна утратила веру в медицинское братство. Оглядываясь назад, она сожалела, что отец не доверил лечение тете Грейс, с ее многолетним опытом, а выбрал так называемую современную медицину. Нескончаемый поток врачей вытянул последние силы из обоих родителей: из матери – жизненную силу, из отца – остатки его скудных финансовых запасов. Хоть Ханна и сомневалась, что мать можно было спасти от изнуряющей болезни, в итоге закончившейся смертью, но последние месяцы можно было сделать менее изматывающими. Если бы ей только предложили лекарство не излечивающее, а хотя бы смягчающее симптомы, вместо постоянных чисток и лекарств, приносящих, казалось бы, больше вреда, чем пользы.

Виконт кивком подал знак Грейс, чтобы та опять перевязала рану. Единственным с его стороны признаком понимания, что Ханна тоже находится в комнате, был хмурый взгляд. В этом не было ничего удивительного. События, произошедшие предыдущим вечером, были неприятны для них обоих. Ханна почувствовала облегчение, когда он уснул, не доев и половины порции бульона, хотя это оставило нерешенным вопрос об ее интимном уходе за ним. Сегодня утром он выглядел крепче, и она сомневалась, что виконт так просто забудет обо всем.

После ухода Грейс Ханна с ужасом ждала, когда настанет момент расплаты. Она не могла отрицать, что ухаживала за виконтом без посторонней помощи и без компаньонки, чем пересекла все границы уместности, но ее это не особенно беспокоило. Оглядываясь, назад, возможно, ей стоило переживать немного больше. В то время как положение старой девы было бесповоротно принято ее окружением в деревне, она боялась, насколько далеко могла отклониться от общепринятых норм в целом. Не были ли нарушены пределы элементарных приличий.

Скрывая тревогу за занятостью, Ханна принялась поправлять одеяло виконта.

– Надеюсь, доктор не расстроил вас своими предрассудками, милорд. Методы Грейс можно считать старомодными, но она прекрасный целитель.

– Это не подлежит сомнению. – Виконт взглянул на руку, прежде чем пронзить Ханну осуждающим взглядом. Она поняла, что это было сделано для запугивания, и получилось, к слову сказать, ужасающе эффективно. Это умение, без сомнения, было отточено за годы службы в качестве офицера. – Хотя смею заметить, мое выздоровление в немалой степени связано с вашим усердным уходом. – Его комплимент никак не вязался с тоном голоса. Внутренности Ханны перевернулись.

– Благодарю вас, милорд, – ответила она не в силах сдержать дрожь в голосе. – Вам что-нибудь нужно?

– Ответы! – рявкнул он настолько громко, что Ханна вздрогнула. – Я не вынесу больше этого гнусного дозирования снадобий, и бульон я больше есть не хочу. Яйца, бекон, тост, да даже овсянка была бы предпочтительней. Я взрослый мужчина, а не пеленатый малыш, и мне нужно подкрепиться, но не раньше, чем вы назовете мне свое имя. А потом я хотел бы получить объяснение, почему за мной ухаживали вы… одна… мисс… а не миссис! – Его голос становился громче с каждым словом и закончился бы, возможно, криком, если бы виконта не одолел приступ мучительного кашля.

– Я называла вам свое имя несколько раз, милорд, – Ханна поднесла стакан к его губам, когда он перестал кашлять. – Я мисс Ханна Фостер – факт, который я и не пыталась скрывать.

– Дочь викария? – удалось ему прохрипеть.

– Да. Мы с вами вместе играли, когда были детьми.

– Разве вы не должны быть замужем? Иметь собственную семью? Сколько вам лет?

Ханна побледнела. Джентльмены никогда не расспрашивают даму об ее возрасте, ни один не позволил себе спросить с тех пор, как она стала девушкой. Смущенная и возмущенная, она гордо подняла подбородок.

– Это вас не касается, сэр.

– Определенно касается, когда я обнаруживаю, что сиделка, раздевающая меня, купающая, вручную помогающая мне с моими природными потребностями в течение последних десяти дней, является незамужней женщиной, не состоящей в браке… молодой… девицей!

Румянец обжег щеки Ханны от воспоминаний, которые вызвали слова виконта, но она выдержала его взгляд… с достоинством. Сейчас перед ней находился настоящий мужчина, то бодрствующий, то спящий, но он не казался ей таким пугающим, когда был без сознания.

– Я незамужняя девица двадцати семи лет, милорд, – решительно сказала она. – На два года старше вас, и вряд ли кто-то сочтет меня молодой.

– Дело не в этом. Как, во имя бога, ваш отец мог допустить это? Он что-нибудь знает о том, чем вы тут занимаетесь?

– Конечно, он знает, – Ханна отвела глаза в сторону.

– Но предполагает, что вам помогают мистер и миссис Поттс?

– Ну… да. Как я объяснила вам вчера вечером, колени мистера Поттса начали болеть после первых двух дней, и миссис Поттс не в состоянии бегать вверх и вниз по лестнице…

Взмахом руки виконт заставил ее замолчать.

– Почему же тогда вы не нашли кого-нибудь другого, чтобы позаботиться о моих личных нуждах, когда стало очевидно, что чета Поттс не сможет вам помочь? Вы же, конечно, оценили неуместность ситуации?

Ханна резко выдохнула, устав от споров.

– Конечно, я позаботилась бы о том, чтобы нанять помощника-мужчину, но у меня не было возможности заплатить ему.

– Я бы вам возместил.

– Простите мою прямоту, милорд, но после вашего прибытия, шансы на то, что вы выживете, показались мне маловероятными. Мы никого не смогли найти кроме Грейс, согласившейся прийти в поместье Блекторн за плату, которую я не могла гарантировать.

С раздраженным вздохом виконт провел рукой по своим спутанным локонам. Каждый день Ханна уделяла немало времени расчесыванию его темно-каштановых волос. Она даже вымыла их отваром овсянки, чтобы очистить от крови, пыли и мусора, которые накопились за неизвестно сколько недель до его прибытия. И все равно каждое утро его волосы походили на стог сена.

– Боюсь, ваши благонамеренные, но неуместные действия поставили нас обоих в безвыходное положение, мисс Фостер.

Трезвое заявление виконта напомнило ей о противном старом преподобном Хорсте, которого после смерти заменил ее отец, и она скрестила руки на груди.

– Ваша репутация будет полностью скомпрометирована, стоит прозвучать лишь одному слову, – продолжил виконт. – Если этого еще не произошло.

Ханна рассердилась, вскинула руки и уперла их в бока. Казалось, она принуждает виконта к нежеланной помолвке.

– Если бы я не была старой девой – факт, который вы, похоже, отказываетесь понять, – то вам действительно было бы, о чем беспокоиться. Но сейчас единственная репутация, которую мне стоит защитить, это репутация сознательной дочери викария, которая, могу вас уверить, никоим образом не была скомпрометирована желанием спасти вашу жизнь. – Она не собиралась признаваться в своих сомнениях этому хаму. – Вы бы предпочли остаться умирать на могиле вашего отца?

Ханна пожалела о своих словах сразу, но прежде чем она успела извиниться, он заговорил.

– Почему? – поинтересовался он, и в его тоне скорее звучало любопытство, нежели требование ответа.

– Почему я не оставила вас умирать?

– Нет, – он пренебрежительно махнул рукой. – Одна только христианская благодетель заставила бы вас оказать помощь. Почему вы остались старой девой?

Она была потрясена его бестактностью. Любые опасения в отношении оскорбления его чувств тут же исчезли.

– А вы как думаете, почему? – спросила она, ее слова жалили язык ехидностью. Если этот неприятный человек думал, что она собирается обстоятельно объяснять все причины, то придется долго ждать.

– Ваш кавалер был убит на войне? – спросил он, его дерзость не знала границ. – Вам было запрещено выходить замуж? Ваш отец казался мне вполне благоразумным, как и мать.

– Не было никакого кавалера, моя мать умерла, а отец – разумный человек, который никогда не встал бы на пути моего счастья. Если хотите знать, причина, по которой я не вышла замуж заключается в том, что меня никто не спрашивал об этом.

За последние десять дней Ханна в мыслях стала немного собственницей по отношению к своему пациенту. Она даже допускала возможность, что забота о нем похожа на заботу о муже. Видимо, одиночество не самая худшая участь, способная выпасть на долю молодых леди, поскольку брак с таким человеком был бы невыносим. Он был не плох на вид, но его манеры были ужасающими, не говоря уж о том самом плохом, что он думал о ней.

– Мне жаль слышать, что ваша мать умерла, – через мгновение произнес он, и его кающийся тон несколько смягчил ее гнев. – Я помню ее, как милостивую леди.

– Она была такой. Прошу прощения за комментарий о том, что следовало оставить вас умирать. Моя совесть никогда не позволила бы мне сделать такое.