Предвестники. Сборник рассказов

– Мне некуда идти, – не отрывая от меня взгляда, еле слышно отозвалась она.

– Как так? – изумился я.

– Меня никто не ждет в этом городе.

«Ее нужно срочно спасать, а не расспрашивать», 0 мелькнула у меня мысль. Вначале я подумал отвести ее к другу, от которого возвращался, но тут пришел автобус, и я принял другое решение.

– Поедем ко мне, я живу тут рядом, всего три остановки, а там и решим, что с тобой делать,– я взял ее за ледяную руку, она обжигала холодом. Девушка не сопротивлялась и послушно вошла за мной в пустой автобус. Я усадил ее на сидение и сам сел рядом. Пока мы ехали, она безразлично смотрела в окно, за которым была непроглядная ночная тьма. Может, она не так давно сидит на морозе? Ведь она уверенно дошла до автобуса; будем надеяться, что она не так сильно замерзла, как мне показалось вначале. Доехали мы весьма быстро, я помог ей спуститься, и мы медленно пошли в сторону моего дома.

– Еще немного, я живу совсем недалеко отсюда, – заверил я ее. Она лишь кивнула. Пока мы шли, я держал ее за руку, и этот жуткий холод проникал в меня. Я хотел было отдернуть руку, но не смог, она очень крепко держала ее.

Вот показался родной подъезд, мы вошли, поднялись на этаж, и только когда я полез в карман за ключом, она отпустила мою руку. Открыв дверь, я пригласил ее войти, кивнув, она вошла. Заперев дверь, я скинул верхнюю одежду и метнулся на кухню, бросив ей:

– Снимай плащ и сапоги, сейчас принесу что-нибудь теплое.

На кухне я поставил кипятиться чайник, потом пошел в комнату и достал из шкафа шерстяной свитер и носки, еще захватил плед с кровати. Она ждала меня в коридоре, плащ был аккуратно повешен на вешалку, рядом стояли сапоги. На моей гостье было несколько старомодное закрытое длинное платье из темной ткани.

– Пойдем на кухню.

Она послушно пошла, села за стол и вопрошающим взглядом посмотрела на меня, мол, «что дальше-то?». Я передал ей одежду и плед:

– Закутайся. Сейчас чай налью.

Она надела свитер и носки и укутала ноги в плед. Я заварил ей крепкого сладкого чаю и поставил кружку на стол перед ней. Сам сел напротив.

– Ну как, лучше? – спросил я.

– Да, – тихо ответила она.

– Как тебя зовут?

– Это не имеет значения, – нахмурилась она. – Я же не спрашиваю твоего имени.

– Прости, – смутился я, – но как ты оказалась на улице в такой легкой одежде?

– Так сложились обстоятельства.

– Тебя, что выгнали?

– Можно и так сказать.

Мы замолчали. Она внимательно смотрела на меня своими бездонными темными глазами, а я на нее. Я только сейчас заметил, что она очень красивая. Бледность даже шла ей. Ее лицо было как будто выточено из белого мрамора, неподвижное, совершенное. И эти черные волосы. Я не мог отвести от нее взгляда, да и она все также продолжала на меня смотреть. Мне стало неловко.

– Пей, а то чай остынет. Тебе нужно согреться, – наконец выдавил я.

– Это не поможет.

– Не понял? – изумился я.

– Тебе не согреть меня.

– Почему? Тебе еще холодно?

– Да.

– Может, тогда я ужин разогрею?

– Нет, не стоит.

Я протянул руку через стол и дотронулся до ее руки. Ничего не изменилось, она, как была холодна как лед, так и осталась.

– Да, ты права. Надо вызвать скорую, – я потянулся к телефону.

Она резко встала, молниеносно подошла и перехватила мою руку с телефонной трубкой.

– Что ты делаешь? – возмутился я.

– Останавливаю тебя, – она смущенно улыбнулась. В первый раз за все время. Аккуратно вытянув из моей руки трубку, она положила ее на место.

– Ничего не понимаю…– выдохнул я, смотря на нее снизу-вверх. Она стояла совсем рядом со мной, от нее веяло холодом. Она тоже смотрела на меня, в ее темных глазах я заметил легкую искорку смеха. Она стояла так неподвижно, как статуя, мне даже показалось, что она не дышит, хотя свитер такой толстый, что сказать наверняка просто невозможно. Но вот она присела на корточки предо мной и посмотрела мне прямо в глаза. Этот взгляд… Кажется, она заглядывает тебе прямо в душу, читает ее как открытую книгу. Она выдохнула на меня холодом и сказала:

– Тебе не согреть меня. Никогда.

– И что же тогда делать? – сам не зная, почему спросил я. Мысли в голове у меня путались, происходило что-то очень странное. Вот только не могу понять что.

– Есть один способ, – она еще раз улыбнулась.

– Какой? – сморозил я очередную глупость.

– Ты.

– Что? – мне стало не по себе.

– Ты действительно хочешь согреть меня?

– Д-д-да… – промямлил я, – просто я не хочу, чтобы ты умерла от переохлаждения.

Она рассмеялась. Громко и звучно, как будто звенели тысячи маленьких колокольчиков. У нее были ровные и белоснежные зубы, а еще четыре острых клыка. Перестав смеяться, она посмотрела на меня, из темной бездны глаз ее вспыхнул огонь. Усмехнувшись, она вымолвила:

– Ты сам предложил, – с этими словами она бросилась на меня, свалила меня со стула, отклонила мою голову, обнажая шею, и впилась в нее. Больно не было, лишь слабость камнем навалилась на меня. Сопротивляться не было ни сил, ни желания. Хотелось закрыть глаза и уснуть. Навсегда. Но перед тем как это произошло, я почувствовал, как руки, что держали меня мертвой хваткой, начали теплеть, а сам я, казалось, холодел, как будто открыли все окна в квартире и холод с улицы проник не только в мою квартиру, но и в тело, и в душу.

«Это конец», – мелькнула у меня мысль, перед тем как я окончательно потерял сознание.

***

Утро

Я очнулся на полу своей кухни. Меня разбудило зимнее солнце, что проникло в окно. Значит, уже день. Я резко сел и оглянулся. Ее, разумеется, не было. О ее присутствии напоминала лишь головная боль, слабость и ломота во всем теле, а еще опрокинутый стул, лежащие на нем свитер, плед, носки, и чашка, стоящая на столе, рядом с ней лежал вдвое сложенный тетрадный лист. Его вчера не было, я точно помню. Я медленно, превозмогая боль во всем теле, встал. Я выпил ее холодный чай, развернул листок и начал читать: