Пандемия любви

– Да, наверное, такое бывает. Ну а с ним-то что? Он же ведь, ты говоришь, в разводе?

– В разводе.

– Давно?

– Нет. Всего три месяца.

– Совсем недавно, – засомневалась Светка. – Вдруг ещё помирятся?

– Судя по его репликам, – покачала головой Лена, – это маловероятно. Но не поручусь, конечно. Я ведь их совсем не знаю.

– Ленка, я ужасно беспокоюсь за тебя, – совсем расстроилась Светлана. – Надо что-то делать. И начну я на всякий случай вот с чего: поговорю с Галькой. Нуты поняла, – с моей сестрой. Они же на год в Иран уезжают, по контракту, так что квартиру сдавать будут. Вот я и поговорю: когда, за сколько и всё такое прочее. А там посмотрим. Пока я тебя только об одном прошу – кончай свои прятки. Это же безнадёга. Ты так ничего не добьёшься.

Лена страдальчески поморщилась.

– Слушай, Свет, а я ничего и не добиваюсь. Человек мне доброе дело сделал, проявил участие – вот и всё. Почему я за это должна от него чего-то добиваться? Он очень мил и внимателен, но этим, пожалуй, всё и ограничивается. И с моей стороны было бы глупо принимать обычные жесты вежливости за что-то большее. Мне всё-таки не шестнадцать. А он просто получил хорошее воспитание.

– Да, дела. – Светка допила сок и достала сигарету. Долго крутила её в руках, не прикуривая, потом отчего-то сунула обратно.

Лена привыкла к тому, что подруга обычно подпрыгивала, балагурила, отпускала шуточки, обожала всюду совать нос и не гнушалась крепким словцом. Так было всегда. Такую Светку она видела каждый день, знала наизусть и принимала как должное. А вот эта притихшая новая Светка немного тревожила и заставляла её ещё серьёзнее задуматься о собственном незавидном положении.

Расплатившись, они вышли на улицу и двинулись от Никитских ворот вверх по Тверскому бульвару в сторону площади Пушкина. Пахло пригретой солнцем прелой осенней травой. На боковой дорожке серьёзный малыш в синей шапке старательно крутил педали трёхколёсного велосипеда. Мужчина тащил на поводке упирающегося шарпея. Под ногами валялись опавшие листья, в основном кленовые – жёлтые и красные ладошки.

Они просто шли, глазея по сторонам и с удовольствием вдыхая сложносоставной осенний московский воздух – смесь ароматов леса и выхлопов гудящего потока машин. Светка периодически крутила головой, щурилась от лучей низкого закатного солнца и вздыхала, а Лена просто шла, слегка приподняв воротник и глубоко засунув руки в карманы куртки.

– Слушай, давай-ка мы с тобой перестанем распадаться на фрагменты и спокойно разберёмся, что к чему и как нам жить дальше, – сказала подруга своим обычным решительным голосом, превратившись наконец в прежнюю Светку. На Лену это подействовало успокаивающе.

– Давай, – согласилась она. – Только я не знаю, как во всём этом разбираться. Понимаешь, это напасть какая-то. Я думала и вот к чему пришла. Таких, как он, не бывает. Он единственный, и другого такого быть не может. Поэтому мне надо бежать от него без оглядки, просто жить и забыть, как он выглядит.

– Говорите помедленнее, я – натуральная блондинка, – ткнула её локтем в бок Светка, для наглядности тряхнув золотистыми кудряшками. – Такая логика чересчур мудрёна для меня. Мне бы чего попроще. Где тут связь-то, объясни. Вот одного не понимаю, почему ты не хочешь попробовать? А вдруг и он в тебя влюбится?

– Не влюбится.

– Да почему?

– Потому что он невлюбчивый, – вздохнула Лена. – Это сразу видно. И вообще он с красотками дело иметь привык. У него жена – модель. Так что можешь себе представить её окружение. К тому же он только что развёлся.

– Ну и что? – вскинулась Светка. – Ты тоже ещё вчера была замужем.

– Неделю назад.

– Какая разница? Не придирайся к словам. Как только мужики разводятся, у них мысли моментально устремляются к новым свершениям.

– Он не такой.

– Господи, да откуда тебе знать, какой он? Ты ж ему в голову не влезала. Может, он только и думает, как завалить тебя, уважаючи…

– Света, ты ориентирована на примитивных особей, – укоризненно покачала головой Лена. – Он просто другой, совершенно другой, понимаешь?

– Да все мужики одинаковые! – с досадой отмахнулась подруга. – И все как один – примитивные особи. У них вся премудрость концентрируется, знаешь где? Как говорится, «все грядущие печали на конце карандаша»! Тем более с такой внешностью, как у этого.

– Не опошляй хорошие стихи, – серьёзно сказала Лена. – А внешность, между прочим, обманчива.

– Овечка ты наивная. Скоро тридцать, а взрослой не стала.

– Я стала взрослой, Свет. Даже, наверное, взрослее, чем хотелось бы. И именно поэтому свои возможности оцениваю трезво. А то, о чём ты говоришь, мне от него совсем не нужно. Я так не умею. И никогда не умела, ты ведь это прекрасно знаешь.

– Да уж знаю, – огорчённо кивнула Света. – Я сама, если честно, не умею, что там говорить. Но, к сожалению, в одном ты права: такого окрутить, конечно, непросто.

Лена возмущённо отвернула голову.

– Я и не собираюсь никого окручивать. Как ты не поймёшь? Это совершенно другое. У меня внутри происходит что-то такое, чего не могу объяснить…

– 0-о-х, горе горькое, – пробормотала подруга и просунула руку Лене под локоть.

Дойдя до конца Тверского бульвара, они перешли через дорогу к магазину «Армения», завернули направо и пошли по Тверской.

– Хочешь мороженого? – Светка уже улыбалась, потому что долго расстраиваться не умела. Светлые кудряшки слегка золотились в закатных лучах, и весь её вид снова излучал радость бытия.

Лена взглянула на подругу. Она сто лет не ела мороженого прямо на улице, и это показалось ей сродни детской шалости, чем-то запретным, что раньше не разрешали.

– Хочу, – улыбнулась она.

– Вот это правильно! – Света повернула к киоску и потянула Лену за собой. – Тебе какое? Я – «Сникерс». Будешь?

– Нет, оно слишком сладкое. Лучше «Магнат» в шоколаде. Который с орешками.

– А я такое не люблю.

Светка протянула деньги продавщице и приняла у неё из рук две шуршащие пачки.

– Держи.

Лена взяла мороженое, и они неторопливо двинулись в сторону Красной площади. Мимо шли люди, и в обе стороны сплошным потоком неслись машины.

«Сколько людей… – подумала Лена. – Мы живём в одном городе и ходим по одним и тем же улицам, но никогда не пересечёмся и не узнаем друг о друге… Или наоборот: вдруг совершенно случайно сталкиваемся… и тут переворачивается вся жизнь. Вот как со мной…»

– Забыла сказать, – Светка откусила кусочек глазури, – в среду рукопись вычитывала, так там такая фишка попалась, обалдеть. «Вдруг музыка постепенно смолкла». Как тебе? Удивляюсь, как это Ираида такой перл прозевала. Стареет. Ну я выкинула это «вдруг» на свой страх и риск. Смех, ей-богу.

– Да, перлов хватает, – согласилась Лена. – Только успевай переводить с басурманского. Они, когда метраж гонят, вообще ни о чём не думают. Всё на редакторов надеются.

– Ничего не попишешь, – подхватила Светка, – кое-кто считает, что не барское это дело – грамота. Настоящий художник не должен отвлекаться на подобные мелочи. Ведь для этого есть специально обученные люди.

– Да, иногда просто диву даёшься, – кивнула Лена. – А взять собирательные числительные! Их вообще никто употреблять не умеет. Сплошь и рядом в книгах вижу то «пятеро женщин», то «трое собак». Куда только редакторы смотрят? Это даже компьютер подчёркивает. И, кстати, объяснение даёт.

– Не говори, – скривилась Светка. – Элементарная школьная программа. Большого ума не надо. Сама такое замечала даже у солидных авторов. Я после этого сразу в них разочаровываюсь.

– И я.