Чёрный Лес

Чёрный Лес
Елена Воздвиженская

Зло многолико и имеет множество имён. Никогда нельзя знать наверняка, в каком образе оно предстанет именно перед тобой. Быть может, это будет Чёрный Лес, оживляющий мёртвых? Или найденный на берегу реки кулон? Или таинственный голос, называющий себя Марлактаром? Отец лжи хитёр и изворотлив. Неизменным во все века остаётся лишь одно – Зло непременно возьмёт свою дань, плату за оказанную услугу. Помни об этом, идя на сделку.

Чёрный Лес

Елена Воздвиженская

Дизайнер обложки Мария Дубинина

© Елена Воздвиженская, 2025

© Мария Дубинина, дизайн обложки, 2025

ISBN 978-5-0065-2898-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Родная

Глава 1

– Ты слышишь? Слышишь её? Она всегда приходит в этот час.

Моя девушка как-то странно посмотрела на меня и улыбнулась.

– Кто приходит? – не понял я.

Мне, наконец-то удалось уломать Алку, самую знойную красотку из нашей фирмы на свидание. Я уже почти полгода оказывал ей всяческие знаки внимания, но она лишь снисходительно ухмылялась, принимая от меня очередную розу или приглашение сходить куда-нибудь вечером.

– Напрасно тратишь время, – пыхнув дымком, сказал мне как-то раз Борис, когда мы стояли в курилке во время перерыва, – Эта штучка не для нас с тобой. Видал я раз, как её какой-то хахаль после работы встречал. Там такая тачка, стоит, как две наших с тобой квартиры. Так что – забудь.

– Если у неё такие поклонники, как ты говоришь, то чего же она работает простым делопроизводителем в не самой оплачиваемой компании этого города? – возразил я, – Могла бы жить на средства поклонников.

Борис пожал плечом:

– Самодостаточность, и всё такое. Желание быть независимой. Да и семьи у неё нет, а для одного человека зарплата у неё вполне даже приличная. А всякие плюшки и цацки подарят женишки.

Я промолчал, но от намерения своего не отказался.

Алла работала у нас два года. За это время, как сотрудник, девушка показала себя только с наилучшей стороны, и начальство было ею довольно. Даже заместитель директора Валентина Павловна, злобная тетка в климаксе, которой сам чёрт не угодит – она обладала удивительным даром найти повод для оскорблений и придирок, высосать скандал буквально из ничего – и та мило хлопала глазками всякий раз при виде Аллочки. И даже банальная женская зависть, казалось, не пятнала её сердца, бьющегося где-то под толщей многокиллограмовых телес. А позавидовать было чему. Алке стукнуло почти тридцать, однако изящностью точёных линий, стройной фигурки, ухоженного лица, длинных ног и красотой волос она могла дать фору и восемнадцатилетней. Наши бабы за глаза звали Алку ведьмой. Мужчины же вожделенно провожали её глазами, когда та шла по коридору. Было в ней что-то дикое, первобытное, как в запретном плоде Эдемского древа. Я не был исключением. Но помимо плотской страсти было у меня и совсем иное, абсолютно искреннее и честное намерение – я хотел, чтобы Алка стала моей женой. Глупое, наверное, и смешное желание. Но кто из нас не мечтал? Вот и я мечтал о том, что красавица, какой бы дерзкой она не была снаружи, в глубине души такая же хрупкая и милая девочка, как и все девушки. Просто каждая из них надевает маску, чтобы защититься от агрессии этого мира. А если рядом нет достойного мужчины, защитника, то обороняться нужно вдвойне, и маска потребуется ещё «ужаснее», чтобы никто не съел. Это как в дикой природе, всё, что яркое и красивое – ядовито. Но я окружу её вниманием и заботой, так, что она растает. Непременно растает. И ей не нужна будет эта личина «железной леди», ей можно будет стать самой собой. Так думал я, с тоскою глядя на то, как у офиса её встречает очередной кавалер. Они часто менялись. И мне не хотелось даже думать о том, что сказала бы моя воспитанная в духе лучших традиций матушка, узнай она, какую жену хочет видеть рядом с собою её сын. Но разве сердцу прикажешь? И вот на днях, Алка вдруг не прошла мимо, улыбнувшись отстранённо, как это обычно бывало, когда я с придурковатым лицом шута дарил ей очередную милую безделушку. Она смущённо опустила ресницы, затем взмахнула ими, и взглянула на меня лисьим прищуром:

– Влад? Привет. Так мило… Спасибо, – она поднесла бутон розового цветка к носу и вдохнула с наслаждением аромат.

– М-м-м, какой запах.

– Привет, – снова повторил я, от неожиданности не зная, что сказать, я уже привык к совсем иному сценарию.

– Кстати, а ты свободен в обеденный перерыв? – игриво повела плечиком Алла.

– Э-э, м-м-м, ну, в общем-то да, – я, наконец-то взял себя мысленно за шкирку и хорошенько тряхнул, тем самым приведя в чувство.

– Тогда может составишь мне компанию в «Today»?

«Today» – так называлась небольшая кафешка на углу, куда мы порой бегали на обед. Там можно было недорого и вкусно перекусить в уютной и простой обстановке.

– С удовольствием! – я не мог поверить своему счастью.

Прошло две недели нашего плотного общения – телефонных звонков, смс, прогулок по вечерам и совместных обеденных перерывов. Мы были вместе практически постоянно. За исключением ночи. Мне казалось, что это сон. Неужели моя мечта сбылась и эта чудесная девушка теперь моя? Я не верил в своё счастье. Счастье ли? Для меня – однозначно. А Алку словно прорвало – она без умолку о чём-то болтала, непринуждённо смеялась, наматывая на изящный пальчик иссиня-чёрную прядь блестящих волос, временами будто бы случайно прикасаясь к моей руке, мило улыбалась и вела себя, как и положено себя вести влюблённой девушке. В один из вечеров мы впервые поцеловались, а потом… Алка пригласила меня к себе домой. Вечер пятницы опустился на город томной негой. Тополиный пух радостно летел отовсюду, проникая, куда только это возможно. Подростки чиркали зажигалками, поджигая его на асфальте, и с восторгом смотрели на язычки пламени, танцующие в июньских сумерках, как мерцающая новогодняя гирлянда. Ленивые голуби отпочковались от крыш пятиэтажек и чинно прохаживались по бульвару, поедая, что Бог пошлёт из рук сердобольных граждан. Гоняли на самокатах и роликах дети, ели мороженое студенты, целовались парочки, на скамейках обсуждали горячие события пенсионеры, шуршали пакетами в кустах местные бомжи, готовясь отужинать. А я гордо шёл, держа за руку самую красивую девушку на планете, и был счастлив так, словно выиграл несколько миллиардов в лотерею. В предвкушении того, что ждёт меня сегодня (а меня явно что-то ждало, не просто же так Алла пригласила меня в свою девичью обитель) внизу живота сладко напрягалось и я старался сменить мысли. Весело болтая, мы свернули с оживлённого бульвара на примыкающую к нему улицу, затем ещё и ещё раз, пока не оказались в тихом, закрытом дворике, образованном из трёх девятиэтажек и закрытом от мира старыми клёнами, тополями и кустами акации, росшими так густо, что пространство между домами практически нельзя было разглядеть.

– Да у вас тут просто какой-то замок спящей красавицы! – присвистнул я, не преминув сострить.

Алла улыбнулась, глянула своим лисьим разрезом глаз:

– Всё может быть, всё может быть… Ты веришь в сказки? – спросила она, вдруг как-то резко приблизившись к моему лицу.

Я опешил немного:

– Ну как сказать? Сказка ложь да в ней намёк, сама знаешь.

– Верно. Все сказки – это истории из жизни. И настоящие сказки, ой, как отличались от тех, что написаны в книжках. Взять ту же спящую красавицу – она, действительно, уколола пальчик отравленным мачехой веретеном. И её отец, не в силах похоронить кровинку, в некой горячке отвёз дочку в лесную глушь, оставив там, в нарочно выстроенной для неё избе покоиться в хрустальном гробу. На счастье иль на беду однажды мимо проезжал принц другого королевства, который удивился избушке, одиноко стоящей в лесной чаще, вошёл внутрь, увидел прекрасную девушку, не тронутую тленом смерти и… так скажем, воспользовался ситуацией, а после уехал своей дорогой. Девица же через положенное время родила близнецов – сына и дочь. И когда младенец от голода принялся сосать материнский палец, то ядовитая заноза вышла и красавица проснулась. Позже принц, к тому времени уже ставший королём и будучи женатым, вновь наведался в лесную избушку, желая, видимо, получить очередную порцию наслаждений (ну да что его осуждать, все мы не без греха), и обнаружил там целое семейство. Он привёз всех во дворец, желая пристроить возле себя, но это жутко не понравилось королеве. Да и какой бы женщине это понравилось? Алка усмехнулась и поправила прядь волос, я невольно залюбовался блеском её глаз в свете луны. Скрытые стеной деревьев, мы сидели на скамейке, почти в полной темноте, лишь окна домов за нашими спинами таращились во тьму, да звёзды, здесь в спальном районе хорошо видимые, освещали наше гнёздышко.

– Так вот, – продолжала Алка, – Королева велела зажарить близнецов и скормить их мужу под видом ягнёнка. Уж такая затейница была! А саму соперницу обуть в каменные башмаки да утопить. Только у неё ничего не вышло. Король прознал про коварный замысел и утопил вместо девицы свою законную супругу, а на девице женился. А детишек повар пожалел и спрятал. Так что все остались живы. Относительно. Кроме королевы, конечно.

Алка расхохоталась. Мне отчего-то стало неприятно, и по спине пробежал озноб. Я поёжился. Наверное, ночной ветер принёс прохладу.

– Ну и сказочки, – буркнул я.

– Холодно? – спросила нежно Алка, – Тут пруд рядом. За тем вот домом. Поэтому по ночам довольно свежо.

Она указала на крайнюю девятиэтажку.

– А дальше лесополоса начинается. В жаркие летние вечера от комарья отбоя нет. Пока ещё не появились.

Она прижалась ко мне и я ощутил её упругий плоский животик, её тело похоже было своей грацией на кошачье, и грешные плотские мысли вновь зароились в моей голове.

– Ну что, так и будем тут стоять или же пойдём ко мне? – она приникла к моим губам в долгом поцелуе.

Когда наши губы разомкнулись, она схватила меня за руку и решительно зашагала по одной ей видимой тропке через этот лабиринт кустов к той самой, крайней девятиэтажке, за которой начинался лес.

Глава 2

Подъезд встретил нас запахом кошачьей мочи и тусклым жёлтым светом единственной лампочки, чахлым одуванчиком распустившейся над входом в лифт. Как только тот подъехал, и мы вошли внутрь, лампа тут же погасла, погрузив пространство в полную тьму. В лифте было не лучше – тот же тусклый свет, словно от лучины, заляпанные и прожжённые кнопки, исписанные заборной лирикой стены, приклеенные по углам серые комки жвачки.

– Мрачновато у вас, однако, – заметил я.

– Да уж не дворец, – отрезала Алка.

– Обиделась что ли? – подумал я, но вслух промолчав, отметил, однако, что место жительства девушки абсолютно не вяжется с её образом. Я представлял его несколько иначе. Ну, да и пёс с ним, я же не в альфонсы к богатой пожилой вдовице набиваюсь, а потому доходы и условия жизни Аллы меня не волновали. Были бы чувства, остальное заработаем. Лифт, ехавший, казалось, целую вечность, наконец остановился. Мы вышли, и я увидел на стене облезлую цифру «девять», выведенную тёмно-синей краской, а под нею, на полу – кошку, такого же затрапезного вида, как и весь этот подъезд. Как только двери лифта закрылись – всё погрузилось во мрак.